Глава 1 Урок дзен

Глава 1

Урок дзен

Джитоку, искусный сочинитель ваку, решил изучать дзен. С этими мыслями он договорился о встрече с мастером Эккеем, настоятелем монастыря Секокудзи в Киото.

Джитоку шел на встречу с мастером с большими надеждами, но на пороге его дома получил звонкую оплеуху.

Он был шокирован и унижен. Никто еще не осмеливался бить его. Однако правило дзен гласит, что нельзя ничего говорить или делать, если на то нет указания мастера.

Поэтому он молча покинул дом мастера и направился к его лучшему ученику по имени Докуон. Там он рассказал о случившемся и о своем желании вызвать мастера на дуэль.

«Но ведь мастер был добр к тебе, — сказал Докуон. — Займись практикой дзадзен и сам все поймешь».

Так Джитоку и сделал. Три дня и три ночи полного погружения в дзадзен привели его к тому, о чем он даже и не мечтал, — он пережил экстаз просветления. Эккей подтвердил его сатори.

Вновь Джитоку поспешил к Докуону и поблагодарил его за совет:

«Если бы ты не подсказал, что мне делать, я никогда не пережил бы удивительную трансформацию. Что же касается мастера, то его удар был недостаточно силен».

Существует тысяча и один яд, но нет ничего опаснее идеализма — самого сильного из всех ядов. Конечно, яд этот действует тонко: он убивает вас, но убивает так незаметно, что вы совсем не замечаете этого. Он убивает вас стильно. Приемы идеализма крайне коварны. Редкий человек способен осознать, что идет по пути самоубийства. Но стоит вам начать осознавать, и вы становитесь религиозными.

Религия не имеет ничего общего с идеологией. Религия не верит ни в какие идеалы. Стать религиозным — значит осознать невозможность идеализма, всего идеализма. Религия призывает вас жить здесь и сейчас, идеализм же продолжает убеждать ваш ум быть где-то в другом месте. Но существует лишь настоящее. Нельзя существовать где-то еще.

Вы можете быть только здесь. Вы не можете быть там. Завтра не существует, оно никогда не наступает, но идеализм упорно верит в него. Он приносит настоящее в жертву на алтарь завтрашнего дня. Он продолжает говорить вам: «Сделайте что-нибудь — станьте лучше. Сделайте что-нибудь — измените себя. Сделайте что-нибудь — станьте совершенными». Он обращается к вашему эго.

Идеализм принадлежит миру эго. Для эго очень привлекательна идея, что вы можете стать более совершенными, чем вы есть, — и вы должны стать более совершенными. Но каждый момент совершенен уже сам по себе, он не может стать лучше.

Понять это значит начать новую жизнь, начать жить. Упуская это, вы совершаете самоубийство.

И тогда вы продолжаете уничтожать настоящий момент ради того, что никогда не наступит. Тогда вы принимаетесь уничтожать настоящую жизнь ради какой-то другой жизни, которой нигде нет. И вы начинаете уничтожать этот мир ради другого мира — ради некого рая, ради мокши, ради нирваны. Принести настоящее в жертву будущему — значит угодить в ловушку смерти.

Проживать настоящий момент — проживать его тотально и свободно, — значит наслаждаться существованием, праздновать его. И это единственный способ существовать, других путей нет. Идеализм сбил вас с истинного пути.

Первое, что нужно понять: вы уже совершенны.

И если кто-то говорит вам, что вы должны стать совершенными, — он ваш враг. Опасайтесь его! Бегите от него как можно скорее. Не дайте ему отравить ваше существо. Не дайте ему разрушить вас. Возможно, другие некогда разрушили его, и теперь он пытается поступить так же и с вами. Он сам может быть жертвой. Отнеситесь к нему с состраданием, но не позволяйте ему разрушать вас. Он не жил своей жизнью. Он лишь надеялся, но не жил. Он только мечтал, но не жил. Он все время готовился, планировал — но не жил.

Ум идеалиста все время готовится к чему-то такому, что никогда не случится. Это настоящий кошмар. Он все готовится и готовится… бесконечные приготовления к путешествию, которое так и не начинается. Он продолжает строить тысячу и один план — тонко, хитро, умно, — однако все это совершенно бессмысленно, потому что он момент за моментом отрицает жизнь.

Жизнь стучится в ваши двери каждый миг, но вы не впускаете ее — вы говорите, что еще не готовы. Вы говорите: «Как я могу принять гостя прямо сейчас? Я еще не готов». И вы настолько привыкаете к этому, что вся ваша жизнь становится сплошным приготовлением.

Вы упустили. Этот тип ума все время что-то упускает, и чем больше он упускает, тем отчаяннее начинает планировать — отправиться куда-то, достичь чего-то, получить что-то, стать кем-то. И печальнее всего то, что это никогда не произойдет.

Жизнь была доступна вам с самого начала. К ней не нужно готовиться. Вы можете наслаждаться ей уже сейчас. Вы готовы уже потому, что живы. Вы дышите — вы уже способны на это. Вы готовы к ней уже потому, что можете быть осознанными. Вы ни в чем не нуждаетесь.

Но сделав лишь один неверный шаг, вы двигаетесь в ложном направлении. Первый шаг определяет всю вашу жизнь. Никогда не пытайтесь стать совершенным — вы станете рабом бесконечных приготовлений. Посмотрите на себя, посмотрите на окружающих. Жизнь людей, зараженных идеализмом, всего лишь ритуал, пустые жесты. Они всегда ждут: должно произойти что-то важное. Разумеется, ничего такого не происходит, ничто не может случиться таким образом.

Жизнь происходит здесь и сейчас, но их глаза устремлены в другое небо. Она происходит в непосредственной близости. Она происходит рядом с вашим сердцем. Там, где бьется сердце, происходит и жизнь, — но они продолжают смотреть в небо.

Они превращают жизнь в рутину, в застывший шаблон. Они ведут себя как трупы — все ждут и ждут и ждут.

И с каждым днем они все яснее чувствуют приближение смерти — и впадают во все большее и большее отчаяние. Их жизнь превращается в механическую рутину.

Если вы на самом деле хотите жить, вы должны быть спонтанными. Жизнь спонтанна. Будьте открыты настоящему моменту. Позвольте ему вести вас. Не планируйте его, иначе ваша жизнь станет чередой пустых жестов, вы попадете в замкнутый круг унылой повседневности, и при этом будете думать: «А вот если… если я буду всецело планировать свою жизнь, в результате случится нечто действительно важное».

Вы думаете, что жизнь — следствие чего-то? Жизнь — не следствие, она у вас уже есть. Это великий дар. И вам не нужно ничего делать, чтобы получить его. Что вы сделали, чтобы родиться? Что вы сделали, чтобы дышать? Что вы сделали, чтобы осознавать? Что вы сделали, чтобы иметь возможность любить? Это просто случилось с вами. Это величайший дар.

Да, я хочу сказать вам: жизнь — это дар. Не думайте, что она может быть результатом чего-то. Как только вы начинаете думать, что жизнь должна стать результатом, вы рискуете упустить ее навсегда.

Но вокруг так много людей, которые продолжают ждать, которые ждут до самой смерти. Почти девяносто девять процентов людей так и умирают. Вся их жизнь была пустой тратой времени. И только один процент людей — часто случайно, чисто случайно, — вдруг осознает, что живет пустой жизнью. Тогда начинают рушиться все их жизненные опоры.

Когда они понимают, что всю жизнь ждали чего-то, что не ждало их, что никогда не произойдет, они начинают заявлять: жизнь бессмысленна. Сначала они ждали появления какого-то смысла, а теперь, когда смысла так и не появилось, они считают всю жизнь бессмысленной. Сначала они ждали появления неких целей, но этого не случилось, и теперь жизнь стала бесцельной.

Спросите Жан-Поля Сартра. Он скажет вам: «Человек есть бесполезная страсть». Это ничего не говорит нам о человеке. Ничего не говорит о жизни. Ничего не говорит о существовании. Это говорит лишь о том, что Сартр заблуждался. Это говорит лишь о том, что Сартр верил в существование некой конечной цели в жизни человека, но сейчас он осознал, что она никогда не будет достигнута. Он ждал появления некого смысла, теперь же он видит, осознает — смысла нет. И он объявляет жизнь бессмысленной.

Но жизнь — ни то, ни другое. Она не исполнена смысла и не бессмысленна. Подумайте сами: если нет никакого смысла, то как жизнь может быть бессмысленной? Если не существует цели, как жизнь может быть бесцельной? Чтобы быть бесцельной, жизнь должна иметь цель. Чтобы быть бессмысленной, чтобы само слово бессмысленность имело смысл, должен существовать некий смысл.

Жизнь — ни то, ни другое. Она просто есть, в своей чистой красоте, без всякой цели. Взгляните на деревья. Взгляните на солнечный свет. Все это… просто есть. С какой целью солнце каждое утро поднимается из-за горизонта? С какой целью цветут деревья? С какой целью поют птицы? Без всякой цели. Я не говорю: бесцельность. Я просто говорю: нет никакой цели, это просто есть.

Прекратите искать смысл. Все эти поиски либо разрушат вашу жизнь и сделают вас несчастным человеком, либо — если однажды вы начнете осознавать — вас измучает ощущение бессмысленности.

У Сартра жизнь «вызывает тошноту».

Должно быть, он слишком многого ожидал. Теперь возможность осуществления отступает все дальше, и все ближе подступает тошнота, все сильнее урчит в животе, он болен — у него морская болезнь. Он ожидал слишком многого. А теперь все ожидания обернулись отчаянием, и жизнь стала тошнотворной.

Но это не так. Жизнь ничего общего не имеет с тошнотой, потому что никак не связана с вашими ожиданиями. Освободитесь из ловушки идеализма, и вы станете доступны для жизни, а жизнь станет доступна вам.

Фридрих Ницше как-то спросил: «Где я могу чувствовать себя как дома? Где?» Должно быть, он искал колыбель, дом, мать. Он, наверное, был слегка инфантильным. Кажется, что он застрял на каком-то этапе. Почему вы так хотите найти дом?

Жизнь — это не дом, но и не бездомность. Она есть. Она просто есть. Наслаждайтесь ею. Празднуйте ее. Она не станет вашим домом, но и не будет бездомностью для вас. Сам поиск дома вызывает ощущение бездомности в жизни. Отбросьте поиск. Именно поиск уводит вас от жизни. Вы продолжаете упускать настоящий момент.

Так что вы можете ждать — тщетно ждать. Или можете злиться — что также бесполезно. И если вы продолжаете ждать, жизнь превращается в унылую рутину. Вы все больше превращаетесь в машину, в механизм.

Есть один анекдот.

Мистер Смит убил свою жену. Вся его защита строится на временном умопомешательстве. Он оказался единственным свидетелем со своей стороны, и адвокат просит его своими словами описать то, что случилось.

— Ваша Честь, — начинает он, — я человек тихий, миролюбивый, с устоявшимися привычками, я не доставляю практически никаких хлопот. Каждое утро я просыпаюсь в семь часов, завтракаю в половине восьмого, прихожу на работу ровно в девять, ухожу в пять, возвращаюсь домой в шесть, обнаруживаю на столе ужин и ем его, после чего читаю, смотрю телевизор и ложусь спать. В день, о котором идет речь…

Мистер Смит взволнованно переводит дыхание.

— Продолжайте. Что случилось в день, о котором идет речь? — вежливо просит адвокат.

— В день, о котором идет речь, — продолжает Смит, — я проснулся в семь, позавтракал в половине восьмого, начал работать в девять, закончил в пять и вернулся домой в шесть. На кухне не было ни ужина, ни признаков присутствия жены. Я обошел весь дом и застал ее в спальне с каким-то незнакомцем. И тогда я убил ее.

— Что вы чувствовали, когда убивали ее? — спрашивает адвокат в надежде прояснить суть дела.

— Я разозлился до белого каления, — объясняет ответчик, — я был вне себя от ярости, просто потерял рассудок, я не мог контролировать себя.

Тут он поворачивается к скамье присяжных и кричит, отчаянно колотя кулаком по свидетельской кафедре:

— Джентльмены! Когда я возвращаюсь с работы в шесть часов, ужин должен стоять на столе!

Вот причина! Он убил жену не потому, что застал ее с незнакомцем в постели — «Ужин должен стоять на столе ровно в шесть часов!».

Осознаете ли вы, что в какой-то степени тоже стали одержимы механической деятельностью? Почему люди так одержимы механической деятельностью? Люди так сильно одержимы ей, потому что боятся: если цепочка механических действий порвется, они внезапно увидят, что их жизнь пуста, их жизнь бесполезна и бессмысленна. Они всячески стараются придать своей жизни чувство значимости, наполнить ее тонким ароматом смысла. Они пытаются забыть, что проживают бесполезную жизнь, что не живут вообще.

Они живут по расписанию, они следуют установленному порядку. Просто следуя ему механически, они чувствуют — все идет просто прекрасно. Они просыпаются в одно и то же время, затем идут в офис, возвращаются домой, читают газету, смотрят телевизор, принимают пищу, отправляются спать — все идет так, как положено. Жизнь по расписанию создает впечатление, что все в полном порядке. Но за этим скрывается сущий хаос. Они упускают жизнь.

По-моему, идеализм означает жизнь в стремлении к некоему идеалу в будущем.

Но будущее не является частью времени — оно всего лишь часть вашего желания. Обычно вы думаете, что прошлое, настоящее и будущее — это категории времени. Вы ошибаетесь. Это не категории времени. Время бывает только настоящее, всегда настоящее, и никак иначе. Прошлое существует лишь в вашей памяти, оно у вас в голове. Это не часть времени, это часть вашего ума. И будущее также является частью ума — это ваше желание. Прошлое — воспоминания, будущее — желания. И между ними происходит очень короткий момент, крошечный момент настоящего, всегда настоящего времени.

Время всегда существует только сейчас. Если вы пропускаете сейчас, вы совершаете самоубийство. Наверное, это происходит слишком медленно — поэтому вы не осознаете. Вы откладываете жизнь до некоего идеала. И тогда ваша жизнь становится механистичной, пустой. Вы просто упускаете величайшую возможность — но упускаете ее из-за красивых слов. Кто-то пытается стать совершенным. Кто-то пытается стать мудрецом. Кто-то стремится стать махатмой. Кто-то пытается стать кем-то еще.

Будьте — не думайте о становлении. Становление — это кошмар.

Расслабьтесь. Вы же совершенны. Жизнь, как она есть, уже совершенна, каждый момент совершенен.

Принять это не так просто — ведь за вашими плечами века обусловленности. Вам показали идеалы, и вы не перестаете сравнивать себя с ними. Вы говорите: «Как я могу быть совершенным? Во мне все еще есть гнев. Как я могу быть совершенным? Во мне все еще есть секс. Как я могу быть совершенным? Во мне все еще есть насилие. Как я могу быть совершенным?» Вы продолжаете сравнивать. Сравнение — это болезнь, самая настоящая болезнь. Вы — это вы!

И если внутри вас есть гнев — что вы можете сделать? Вы должны принять его. Если вы будете пытаться сначала преодолеть гнев, а только потом начать жить, вы никогда не начнете жить. Послушайте меня. Примите гнев и живите.

Говорю вам — когда вы начнете жить, гнев исчезнет сам собой. Трансформация случается в момент жизни, к ней нельзя подготовиться. Чем больше вы готовитесь, тем больше вы становитесь одержимы. Расслабьтесь. Наслаждайтесь. Но эго продолжает приказывать вам. Оно говорит: «Зачем тратить время на мелочи, на пустяки? Стань великим! Стань Буддой, стань Махавирой, стань Христом!»

Христос был Христом именно потому, что никогда не стремился стать им. Он просто принял себя, и через принятие он расцвел. Махавира не пытался стать кем-то другим. У него не было идеалов. Он просто жил своей жизнью, просто делал то, что чувствовал, и жизнь сама происходила с ним. Она всегда происходит. Она всегда случается сама.

Жизнь не может не происходить, но вы можете упускать ее. Это лишь факт. Я не философствую. Это просто констатация факта. Вот прямо сейчас, посмотрите! Чего вам недостает? Ни у кого ни в чем нет недостатка.

Я читал в одном эссе Эмерсона: «Человек стал робок — вечно оправдывается. Человек перестал быть честным. Он боится сказать «Я». Ему должно быть стыдно перед каждой былинкой, перед цветущей розой. Розы под моим окном не оглядываются на другие розы или на более красивые цветы. Они такие, какие есть. Они существуют вместе с Богом сегодня».

Пусть это станет основой вашей жизни: «Они существуют вместе с Богом сегодня». Они не смотрят на цветы прошлого. Они не сравнивают себя с более красивыми цветами. Они просто являются самими собой и «существуют с Богом сегодня». Время не существует для них. Есть просто роза. Она прекрасна в каждый момент своего существования.

Совершенство не может быть целью, оно уже случилось. Вы родились совершенными. Существование не допускает появления несовершенных вещей. Как может родиться несовершенство из божественности? Возможно только совершенство.

Идея того, что вы должны стать совершенными, делает вас несовершенными в настоящем, потому что вы начинаете сравнивать. Вы все время сравниваете себя с окружающими. Кто-то красивее, кто-то умнее, кто-то духовнее, кто-то искреннее, кто-то более здоров, кто-то сильнее… Эти сравнения калечат вас. На вас наваливается такой груз, что вы не можете сдвинуться с места. Но вы забыли нечто важное: вы есть вы, и вы не можете быть кем-то другим.

И как только вы принимаете тот факт, что вы — это вы, и что бы вы ни делали, вы не сможете стать кем-то другим, вы все равно останетесь самим собой… как только вы принимаете это, случается трансформация. Вы начинаете жить. Будущее перестает беспокоить вас. Вы больше не участвуете в этой мышиной возне, стремясь стать кем-то другим. Вы больше не сравниваете, не соревнуетесь. Вы тоже становитесь розой под окном, вы существуете сегодня вместе с божественным. А если вы не будете существовать вместе с ним сегодня, вы погрузитесь в кошмар.

Будда осознал это. Он был первым, кто осознал это абсолютно. Он отбросил все идеалы. Люди приходили и спрашивали его: «Есть ли Бог?» Он молчал. Он не говорил, что Бога нет, но если бы он сказал, что Бог есть, в вас возникло бы желание достичь, узнать, стать — и вы снова вступили бы на ложный путь. Будда продолжал молчать. Он ни слова не говорил о Боге. Люди продолжали спрашивать: «Хорошо, если Бога нет, пусть так. Но существует ли душа?» Будда продолжал молчать. Скажи он, что душа существует, — и вы тут же погонитесь за ней.

Вы стали так одержимы погоней за тенями, что достаточно лишь слова, тонкого намека — и вы уже несетесь сломя голову. Погоня стала вашей жизнью. Гонитесь за чем-нибудь — за деньгами, за мокшей — не важно за чем, только гонитесь… Власть, престиж, медитация — не имеет значения, просто продолжайте гнаться…

Я представляю, с каким трудом Будда сохранял молчание, ведь он прекрасно знал, что Бог существует, душа существует. Так сложно было молчать. Но он устоял перед соблазном, потому что хорошо знал вас. Никто так глубоко не понимал человечество — его безумство, его одержимость идеалами.

Люди продолжали спрашивать: «Что будет, когда мы достигнем, когда мы станем осознанными и просветленными? Наступит ли мокша, обретем ли мы полную свободу?» Но Будда оставался безмолвен. Он отказался от мокши — древнего восточного представления о полной свободе, — он придумал новое слово — нирвана.

Это очень красивый термин. Это слово очень многозначительно. Нирвана означает просто прекращение. Вас больше нет. Ничего нет. Он использовал отрицательное понятие, чтобы вы не превратили его в идеал. Как можно сделать идеалом то, чего нет? Все существующее становится идеалом, и вы начинаете гнаться за ним. Он использовал наиболее отрицательное понятие, абсолютное отрицание — нирвану. Ничего не будет. Будет лишь небытие. Вы прекратите существование.

Но посмотрите на человеческий ум. Ум превратил нирвану в цель. Будда использовал полностью отрицательное понятие, чтобы вы не превратили его в идеал, но с тех пор люди… миллионы людей гонятся за нирваной. Они совершенно забыли, что нирвана означает просто «ничто». Она означает абсолютный вакуум. Она означает пустоту.

А как можно гнаться за пустотой? Чтобы была пустота, преследователь должен исчезнуть — так как же вы можете гнаться за ней? Как вы можете искать ее? Ищущий должен прекратить свое существование. Вы должны полностью, всецело исчезнуть.

Но люди и это превратили в цель. Ум кажется настолько одержимым, что делает своей целью все, что слышит. Например, я постоянно говорю вам — будьте здесь и сейчас. И я прекрасно знаю, что вы будете пытаться быть здесь и сейчас. Но вы ошибаетесь, потому что уже сама попытка есть ошибка. Нельзя пытаться быть здесь и сейчас — пока вы пытаетесь, вы упускаете этот момент. Вы можете просто расслабиться. Вы можете быть, но не надо пытаться. Если вы поняли меня — все! Делать ничего не нужно.

Но вы продолжаете приходить ко мне. Вы спрашиваете: «Что нам делать?» И я говорю вам — сделайте то, сделайте это. Это просто способ вымотать вас, истощить. В один прекрасный день, изнемогая от усталости, вы скажете: «Хватит!» И тогда вы расслабитесь. А так, ничего не нужно. Когда я вас вижу, вы — будды. Но вы преследуете пустые тени, и тогда все вокруг становится кошмаром.

Старик сидит на скамейке в парке, наслаждаясь весенним солнцем. Вскоре приходит второй старик и устраивается на противоположном конце скамьи. Они осторожно посматривают друг на друга, и, в конце концов, второй глубоко и проникновенно вздыхает.

Тогда первый старик поднимается и говорит:

— Слушай, если собираешься тут говорить о политике, я ухожу.

Если чувствуете, что кто-то пытается подсунуть вам некий идеал или цель, немедленно уходите — эта болезнь крайне заразна, и стоит только раз подхватить ее, как она становится хронической. Ничего не нужно делать. Отбросьте само делание, но не силой, а через понимание.

Если однажды вы поняли, что цели вам не помогли, если вы поняли, что становление не помогло вам, тогда внутри вас что-то останавливается. В самом этом понимании что-то прекращается, что-то отбрасывается само собой. Не вы это отбрасываете — иначе вы приходили бы ко мне и спрашивали: «Как отбросить это? Как прекратить эту вечную погоню? Как отбросить идеалы?»

Нет, вы сами ничего не можете отбросить. Если вы пытаетесь отбросить что-то, вы снова… снова получаете то же самое. Вы не можете ничего отбросить. Что-то должно прекратиться само по себе. Вы просто должны понять, достаточно самого понимания. Понимание и есть трансформация.

Когда вы следуете неким идеям, идеологии, идеалу, целям, вы вынуждены подражать другим — это неизбежно. Вам приходится за кем-то следовать, а иначе чем вы будете руководствоваться? Вам приходится следовать за Христом, Буддой, Махавирой. Но никогда еще не было на свете второго такого мужчины, как вы, или второй такой женщины, как вы. Вы уникальны.

Вы не можете идти за Буддой, вы не можете идти за мной. Вы можете наблюдать за мной, но не можете следовать за мной. Вы можете любить меня, но не можете следовать за мной. Вы можете понять меня, но не можете следовать за мной. Как только вы пойдете за мной, вы станете еще более слепыми. Вы уже слепы. Все верования приводят к слепоте. Любое следование уводит вас от самих себя.

Если вы захотите стать Буддой, очевидно одно: вы никогда не станете собой. Одно несомненно — вы не будете собой. А потом случится следующее: вы никогда не станете Буддой, потому что вы — это вы, а Будда — это Будда. Если вы попытаетесь стать Буддой, у вас ничего не выйдет. В лучшем случае, вы станете подделкой — искусственным цветком, но не настоящей розой.

Вы можете подражать, можете стать актером, можете следовать за кем-то. Вы можете во всем следовать Будде, можете сформировать такой же, как у него, характер, но помните: у такого человека, как Будда, нет характера. Он живет спонтанно. У него есть осознанность, но отсутствует характер. Он взаимодействует с жизнью в каждый момент времени. Он не придерживается никакого характера. Он не следует за прошлым. Он не обременен событиями прошлого, его не интересует вчерашний день. Он весь — здесь и сейчас.

Человек с характером — всегда мертвый человек. Человек с характером заковывает себя в броню. Он дал клятву никогда не лгать, и именно поэтому он не лжет. Он хотел бы солгать, но характер не позволяет ему, вмешивается эго. Эго подавляет. Такой человек не может быть настоящим и искренним, он не может быть открытым, струящимся. Он всегда закрыт. Человек с характером заключает себя в могилу. Он не живой. Мертвый пласт характера мешает ему встретиться с жизнью — встретить ее здесь и сейчас.

У Будды нет никакого характера, но если вы последуете за ним, вы вынуждены будете следовать его характеру — так, как вы понимаете его. Вам не доступно его сознание, вы можете наблюдать лишь его поведение, и через поведение вы получите некоторые намеки. И вы непременно ошибетесь.

Единственный способ стать Буддой — стать собой.

Это будет совершенно уникальным, ни на что не похожим феноменом. Это не будет повторением. Существование не повторяется. Оно бесконечно в своей оригинальности. Оно никогда не повторяется, в этом нет никакой необходимости. Оно продолжает изобретать новые индивидуальности, новые существа. Вы никогда больше не окажетесь здесь. Вас никогда прежде не было здесь. Вы приходите абсолютно новыми, свежими. Почему вы стремитесь стать затхлыми?

Это случилось в одном очень известном отеле. На работу приняли нового человека. Бывалый посыльный объясняет новичку, что к чему.

— Тут не только сумки таскать надо, — говорит он. — В большом отеле постоянно возникают деликатные ситуации, ты должен соображать быстро. Однажды мне было поручено принести лед в один из номеров, и по ошибке я зашел не в тот номер. Так получилось, что дверь была открыта. Более того, по странному стечению обстоятельств, была открыта дверь и в ванную комнату, а в ванной сидела толстая женщина. Я быстро сообразил, что женщина сейчас завопит.

Помните, толстые женщины опасны!

— Я быстро сообразил, что нужно делать. Я сказал: «Прошу прощения, сэр», — и удалился. В этом «прошу прощения» была вежливость, а «сэр» добавил ко всему еще и тактичности. День был спасен. Она поняла, что я ничего не заметил, и успокоилась. Уяснил?

Стажер уяснил — и это стало началом его неприятностей. На следующий день ветеран посыльного дела находит новичка в лазарете — с подбитым глазом и множественными синяками.

— Что произошло? — спрашивает он.

И стажер рассказывает:

— Я последовал твоему совету. Я разносил лед и зашел не в тот номер — на кровати лежали мужчина и женщина, почти целиком раздетые. Я поспешил сказать им: «Прошу прощения, джентльмены», — тут парень вскочил и чуть не убил меня.

Когда вы следуете чьим-то советам — если они не возникают из вашей осознанности, — вы рискуете попасть в очень опасную ситуацию. Вы потеряете себя и не получите ничего взамен. Вы платите высокую цену, но ничего не получаете за нее.

Если вы последуете за Буддой, у вас возникнут проблемы — у миллионов людей возникают проблемы. Если вы пойдете за Иисусом, у вас будут проблемы. Посмотрите на христиан, на джайнов, посмотрите на любых последователей — проблемы неизбежны, потому что жизнь постоянно меняется, но у вас железные принципы.

Запомните, существует лишь одно золотое правило: нет никаких золотых правил. Все правила произвольны. Каждое правило произвольно. Нет абсолютных правил — некоторые могут быть полезными в определенной ситуации, но они не абсолютны. Они бесполезны во всех других ситуациях.

Все, что нужно, — это осознанность. А осознанность возникает сама собой, когда вы начинаете проживать каждый момент. Если вы живете здесь и сейчас, если вы откликаетесь, к вам приходит осознанность. Вы до сих пор не стали осознанными только потому, что никогда не жили в настоящем. Осознанность — следствие жизни в настоящем моменте. Можете назвать это медитацией. Существует только одна медитация — когда вы живете в настоящем, живете здесь и сейчас.

Что бы вы ни делали, будьте тотальны в этом: когда едите, идете, сидите. Будьте осознанны! Наслаждайтесь этим! Это колоссальный дар. Если дышите, дышите. Наслаждайтесь дыханием! Восхищайтесь им. Когда смотрите — смотрите. Когда спите — спите. Если вы хотите стать буддой, станьте обычными. Просто будьте собой, будьте обычными, делайте свое дело и не беспокойтесь об окружающих, не пытайтесь следовать за кем-то еще.

Пока вы со мной, для вас проще всего следовать за мной — ведь у последователей отпадает всякая необходимость в осознанности, вы более не ответственны. Когда я говорю «не ответственны», я имею в виду, что вы больше не отвечаете жизни. Вы придерживаетесь мертвых идей. Вы прислушиваетесь к мертвым идеям и следуете им. Вы не смотрите на жизнь. Но ситуации продолжают сменять одна другую, Ганг продолжает течь — они никогда не будут соответствовать вашей идее. Она была побочным продуктом определенной ситуации, но той ситуации больше нет.

Никогда не следуйте мертвым идеям. Если вы здесь, со мной, не идите за мной. Попытайтесь просто понять меня. Если вы любите меня, вы поймете. Если вы доверяете мне, вы попытаетесь понять меня, но не следовать за мной. И если вы понимаете меня, вы должны понять одно: жизнь бесконечно ценна. Не тратьте ее впустую.

Ни один идеал не может быть ценнее жизни. Жизнь — единственная реальность, все остальное только плод вашего ума. Избегайте ума. Идите в реальность. И куда бы она вас ни вела, следуйте за ней смело — вы никогда не ошибетесь. Вы станете собой. Просто будучи собой, вы станете собой. Я не говорю — попытайтесь стать собой. Просто будьте собой, и тогда в каждый момент времени вы будете становиться собой. Ваш потенциал постепенно будет раскрываться, реализовываться.

Все мировые религии привели человеческое сознание в состояние шизофрении. Они разделили вас. Одна ваша половина борется с другой. Вы больше не цельны. Вы гневаетесь, но только наполовину. Словно кто-то стоит рядом и осуждает вас: «Так нельзя! Ты забыл великих мастеров? Что ты делаешь? Это неправильно! Перестань!» Вы занимаетесь любовью, но какая-то часть вас начинает сопротивляться: «Непорочность есть воздержание».

Что бы вы ни делали… дело не в гневе и не в любви. Если вы пытаетесь соблюсти обет безбрачия, другая половина говорит: «Ты упускаешь жизнь». Что бы вы ни делали, вы разделены.

Когда вы злитесь, вы разделены. Когда вы не злитесь, вы разделены. Если вы сдерживаете гнев, другая ваша половина настойчиво повторяет: «Это неправильно» — другой человек непременно воспользуется этим, он подумает, что вы — тряпка. Ведь жизнь — это борьба, и когда кто-то видит вашу слабость, вас тут же начинают притеснять. Нужно стоять на своем и твердо давать отпор! Нельзя уклоняться.

Если вы все же даете выход гневу, другая ваша половина тут же подает голос: «Это неправильно. Гнев бессознателен. Гнев не религиозен. Чтобы религиозный человек вроде тебя злился?» Это противоречит вашим идеалам. Это не соответствует вашему образу. А вы создали восхитительный образ себя: спокойный, умиротворенный, сдержанный — как будда… разумеется, каменный будда… невозмутимый, сосредоточенный.

Религии создали шизофрению. Вы не знаете, что значит делать что-то тотально. И все человечество одержимо этим безумием: каждый человек расщеплен.

А если вы разделены, как вы можете наслаждаться? Если вы разделены, как вы можете праздновать? Одна половина вас непрерывно противостоит другой — как если бы одна ваша нога все время шагала влево, а вторая — вправо. Вы стоите одновременно на двух разных лодках, и они плывут в диаметрально противоположных направлениях. Отсюда все ваше беспокойство.

Ко мне приходит много людей, все они спрашивают: «Как избавиться от беспокойства?» Они даже не знают, что означает само слово беспокойство. Они думают, что какая-нибудь трансцендентальная медитация… что достаточно прочесть мантру, и беспокойство как рукой снимет. Они просто идиоты. Вещи вроде трансцендентальной медитации возникли исключительно из-за глупости людей — они постоянно ищут простые пути, что-то легкодоступное. Как растворимый кофе: залили кипятком — и готово!

Беспокойство — очень глубокая проблема. Все дело в шизофрении. Вы разделены, вы все время боретесь с собой. Вы раздвоены, вы не едины, и из-за этого напряжения возникает беспокойство. Чтение мантры тут не поможет. Возможно, вы сможете крепче спать, или станете чуточку собраннее, но вы не избавитесь от болезни. Вы остаетесь разделенными, и рано или поздно осознаете, что все эти фокусы не работают.

Шизофрения может пройти только благодаря глубокому пониманию. Не боритесь с собой. Помните, что победитель всегда неправ. Всегда помните о том, что естественность более верна. Где бы ни возникал конфликт, оставайтесь естественными. Если возникает конфликт между любовью и целибатом, выбирайте любовь — отдавайтесь ей тотально. Я знаю — когда-нибудь настанет время и для целибата, но он возникнет из глубокого опыта любви. Брахмачарья возникает, но только как следствие цветения глубочайшей любви — такой яркой, что сама любовь становится брахмачарьей, становится невинностью, девственностью.

Девственность не имеет ничего общего с телом, она связана с глубокой любовью. Вы называете женщину девственницей только потому, что она еще не занималась любовью. Для меня это не так. Я называю девственной ту женщину, которая сумела выйти за пределы любви, которая полюбила так глубоко, что глубина самого чувства стала трансцендентной.

Я называю девственным того мужчину, который полюбил так глубоко и через любовь стал так укоренен в себе, что теперь совершенно не нуждается в другом человеке. Он благодарен другому за то, что тот помог ему стать настолько независимым. Девственность — не в начале, она в конце. Дети не девственны. Они лишь ждут, пока их лишат девственности.

Я слышал…

Трое детей сидят на крыльце: один играет в гоночные машинки, другой играет с космическим кораблем, а третий разглядывает глянцевый порнографический журнал. Мимо проходит человек. Увидев детей, он останавливается.

— Кем бы ты хотел стать? — спрашивает он первого малыша.

— Я хочу участвовать в гонках. Хочу стать лучшим в мире гонщиком, — отвечает тот.

— А я хочу стать астронавтом, — подключается второй.

— Ну а ты, кем ты хочешь стать? — спрашивает мужчина третьего.

Серьезно взглянув на него, мальчик отвечает:

— Взрослым, сэр. Взрослым.

Дети не девственны. Они просто ждут, когда вырастут. И их беспокоит то, почему нужно так долго ждать, почему все так затянуто.

Я читал автобиографию одного поэта, на которого повлиял христианский миссионер, когда тот был ребенком. Мальчику было одиннадцать лет. Его впечатлила христианская доктрина, в особенности то, что скоро наступит конец света и придет Иисус, случится «Второе Пришествие» — впечатлила и напугала. Он стал молиться: «Боже, прошу тебя, подожди немного. Я хочу успеть потерять девственность. Подожди немного! Всего два или три года. Не уничтожай мир так быстро!»

Дети не девственны. В действительности дети не невинны — они только выглядят такими. Они готовятся к тому, чтобы их развратили. Они готовятся к тому, чтобы вступить в этот мир.

Подлинная невинность возникает в самом конце. Это цветение, но не семя. Это не начало, а конец.

Если любовь созрела, возникает брахмачарья. Если вы тотально окунулись в гнев, в вас рождается сострадание. Если вы вошли в жизнь, внезапно вам открывается опыт трансцендентного. Но старые религии, все без исключения, создали разделенный ум, виноватый ум, сумасшедший ум, — они раскололи вас.

Как-то раз один чиновник проверял работу новой психиатрической лечебницы, открытой при поддержке государства. И вот он приходит в сумасшедший дом. Во время обхода одного из отделений он сталкивается с невообразимой картиной: в одном из изоляторов сидит человек элегантного вида, читает Wall Street Journal, но при этом он абсолютно гол, если не считать блестящего цилиндра на голове.

Пациент отрывается от чтения и смотрит на чиновника и всю его свиту, состоящую из докторов и прочих должностных лиц, поднимается, вежливым поклоном приветствует гостей и крайне воспитанным тоном говорит:

— Сэр, полагаю, что вы человек важный и вас, должно быть, мучает любопытство — почему я сижу здесь, полностью обнаженный.

— Совершенно верно, — соглашается чиновник. — У меня действительно возникла такая мысль.

— В этом нет ничего необычного, — продолжает пациент. — Как вы, наверно, успели заметить, камера хорошо проветривается, здесь поддерживается самая комфортная температура, и, кроме того, я тут совершенно один. Одежда не нужна здесь ни для согревания, ни для соблюдения приличий, ни для красоты — так зачем вообще думать о ней?

— Верно, — бормочет чиновник, слегка пораженный его рассудительностью. — Но скажите, а зачем цилиндр?

— Ну а вдруг кто-то зайдет? — пожимая плечами, отвечает тот.

Вот расщепленное сознание. Это обычное для человечества состояние шизофрении — вы не тотальны ни в чем.

Все мое учение лишь о том, чтобы быть тотальным во всем, что ты делаешь.

Я не говорю вам: «Не гневайтесь». Но если уж вы гневаетесь, если в вас рождается гнев, будьте тотальны в этом. Я не говорю вам: «Не будьте жадными». Если в вас рождается жадность, будьте тотальны — я понял, что только через тотальность можно выйти за пределы.

Расколотая личность никогда не станет не-жадной. Она может пытаться, но ничего не выйдет. Расколотая личность никогда не выйдет за пределы гнева. Она может попытаться, но ничего не получится. Расколотая личность никогда не преодолеет секс. Она будет только бороться с ним. Почти все монахи занимаются этим в монастырях. Они не выходят за пределы секса: их сексуальность просто становится извращенной, их любовь становится отравленной.

Что бы вы ни делали, я не прошу вас противиться этому. Что бы вы ни делали — будьте тотальны. Думайте только о тотальности — ведь это единственный способ быть живым. И если вы живы, вы совершенны. Вы вместе с существованием сегодня — не завтра. Вы никогда не найдете божественность в завтрашнем дне, она существует только сегодня. Божественность — это и есть сегодня.

Завтра — это ад. Сегодня — нирвана.

Но ваш ум продолжает настаивать на том, что и нирвана принадлежит к завтрашнему дню. И тогда нирвана становится кошмаром. А теперь, дзенская история.

Джитоку, искусный сочинитель ваку, решил изучать дзен

Это начало беды… решил изучать дзен. Если вы хотите что-то изучить, значит вами руководит эго. Дзен же вообще невозможно изучить. Дзен можно обнаружить только там, где отсутствует эго.

Дзен означает дхьяна, дзен означает медитацию. Само это слово происходит от санскритского дхьяна. Слово дхьяна придумал Будда. Затем Бодхидхарма принес его из Индии в Китай, где оно превратилось в чань. Из Китая слово перекочевало в Японию, и там оно превратилось в дзен. Дзен означает дхьяна — медитация.

Нельзя научиться медитации, потому что учащийся является барьером. Когда учащийся исчезает, случается медитация. Вас нет — и тогда случается медитация. Если вы войдете, вы помешаете.

И помните: как я уже говорил, вы появляетесь только тогда, когда вы разделены. Эго существует только в разделенном человеке. Эго необходимо вам, чтобы установить связь между разрозненными частями вашего существа. Вам нужен сцеп, иначе вы распадетесь на части.

Эго связывает две диаметрально противоположные части вас. Оно хоть как-то удерживает их вместе. Ваши половины перевязаны эго, словно веревкой, словно цепью. Без него вы распадетесь на части. Без него вы станете как Шалтай-болтай, и вся королевская рать окажется не в силах вас собрать.

Вы нуждаетесь в эго. Его веревки позволяют вам кое-как держаться вместе. Но когда вы собраны, веревка больше не нужна. Когда вы едины, необходимость в эго отпадает. Вы существуете, но в этом существовании нет никакого «Я». Вы есть, несомненно есть, но нет никакого «Я». «Я» — это напряжение.

С вами такое бывало? В определенные моменты жизни это чудо может произойти даже с вами. Вы любите кого-то, и любовь дает вам уникальную возможность прийти к единству — внезапно «Я» исчезает, внезапно вы становитесь бескрайней бесконечностью, непорочным, целостным существом, без всякого «Я».

Или однажды, любуясь закатом, очарованные невероятной красотой, вы вдруг становитесь одним целым. Или слушая музыку, напевая песню, танцуя… вы вдруг начинаете танцевать так неудержимо, что забываете себя. Вы кружитесь в танце так быстро, что становитесь цельны.

Бегите быстро, и наблюдайте. Танцуйте быстро, и наблюдайте. Кружитесь быстрее, и наблюдайте! Внезапно действие станет настолько тотальным, что полностью завладеет вами. Эго исчезнет.

Джитоку, искусный сочинитель ваку, решил изучать дзен.

Так начинается ложное путешествие. Нельзя изучить дзен. Дзен может научить вас, но вы не можете изучить его. Это не навык, не техника, которые можно освоить. Это само ваше существо: оно должно овладеть вами. Это ваша тотальность.

С этими мыслями он договорился о встрече с мастером Эккеем, настоятелем монастыря Секокудзи в Киото.

С этими мыслями… Если вы отправляетесь к мастеру с какими-то мыслями, вы никогда не дойдете. Если вы пришли ко мне, имея какие-то мысли, вы вовсе не пришли. Вы шли, но не дошли. Вы до сих пор в пути, вы еще не прибыли. Только если вы пришли с пустым сознанием, тогда вы достигли места назначения. Тогда вы приблизились ко мне.

Когда нет мыслей, ум исчезает — потому что ум существует только тогда, когда наполнен чем-то. Ум не может существовать без содержимого. Ум — это не что иное, как сумма всего, что его наполняет. Если содержимое исчезает, исчезает и ум.

Если вы пришли ко мне, наполненные мыслями — достичь чего-то, стать кем-то, приблизиться к идеалу, к какому-то образу… вы упускаете меня. Вы упускаете меня целиком. Быть со мной можно только одним способом: прийти ко мне пустыми, открытыми, открытыми для всего. Если в вашем сознании хоть что-то таится, вы не можете быть открыты всему. Вы закрыты.

С этими мыслями он договорился о встрече с мастером Эккеем, настоятелем монастыря Секокудзи в Киото.

Эккей был удивительным мастером, одним из лучших. Вы поймете, почему я так о нем говорю.

Джитоку шел на встречу с мастером с большими надеждами…

К мастеру следует приходить лишь тогда, когда уже не осталось никаких надежд. Быть полным надежд значит быть в этом мире. Человек, живущий надеждами, все еще живет в будущем, он живет завтра. Лишь человек, осознавший тщетность всякой надежды, увидевший, что все его надежды ни к чему не привели, может прийти к мастеру.

Нет, он не погружается в состояние безнадежности — когда вы испытываете безнадежность, это значит, что вы все еще продолжаете надеяться. Ощущение безнадежности — показатель того, что ум еще на что-то надеется.

Когда все надежды отброшены, когда вы внезапно оказываетесь без единой надежды — не с ощущением безнадежности, а просто у вас нет никаких надежд, и нет безнадежности — тогда вы просто здесь. Вместе с надеждами исчезает и будущее. Будущее — это всего лишь продолжение надежд. Будущее — это проекция ваших надежд.

Джитоку шел на встречу с мастером с большими надеждами, но на пороге его дома получил звонкую оплеуху.

Мастер правильно поступил. Он не обронил ни одного слова, ничего не стал спрашивать — он просто ударил изо всех сил. Если вы приходите с надеждами, это единственный способ вернуть вас в настоящее. Если я вас посильнее ударю, вы хотя бы на один миг, но окажетесь в настоящем. А иначе вы пребываете в будущем. Мастера дзен колотили своих учеников из сострадания.

Как только вы начнете понимать меня, я вас ударю. Я знаю, что сейчас вы меня не поймете, — вы просто сбежите, так что я продолжаю уговаривать вас быть рядом со мной. Но когда вы будете готовы… Хорошая оплеуха — это величайший дар: ее следует принимать с глубочайшей благодарностью. Она возвращает вас на землю, возвращает в «здесь и сейчас». Вы витаете так далеко, что только увесистая оплеуха может вернуть вас на место.

…но на пороге его дома получил звонкую оплеуху.

Он был шокирован и унижен. Никто еще не осмеливался бить его. Однако правило дзен гласит, что нельзя ничего говорить или делать, если на то нет указания мастера.

Поэтому он молча покинул дом…

Но он ошибся. Он последовал правилу, но не откликнулся на ситуацию. Когда вы следуете правилам, вы упускаете ситуацию. Он знал, что правила дзен запрещают произносить хотя бы одно слово, пока об этом не попросит мастер, — и он смолчал. Он покинул дом мастера глубоко уязвленным.

Мастер ударил его лишь для того, чтобы вернуть в «здесь и сейчас», но Джитоку был уязвлен, его эго было задето. Он ничего не понял. Должно быть, он был слишком одержим будущим. А тот, кто одержим будущим, практически всегда одержим также и прошлым. Так устроен маятник сознания — он раскачивается из прошлого в будущее, из будущего в прошлое. Он никогда не останавливается в середине — там, где единственно существует время.

Он тут же произнес — никто еще не осмеливался бить его — произнес внутренний голос… Он шагнул в прошлое: «Никто еще не осмеливался бить его». Мастер ударил его, чтобы вернуть в настоящее, но он шагнул в прошлое. Из будущего он прыгнул прямиком в прошлое. Он пропустил промежуточный момент… следуя правилу…

Правила бесполезны, когда вы рядом с мастером. Вы не должны отвечать, исходя из правил. Вы должны наблюдать ситуацию. Не пытайтесь ничего интерпретировать, опираясь на ум. Отключите ум, тогда вы увидите факт — то, что сделал мастер. А мастер проявил величайшее сострадание, но его не поняли. Помешало эго.

…и направился к его лучшему ученику по имени Докуон. Там он рассказал о случившемся и о своем желании вызвать мастера на дуэль.

«Но ведь мастер был добр к тебе, — сказал Докуон. — Займись практикой дзадзен и сам все поймешь».

Мастер проявил невиданное сочувствие. Мастер выше гнева, выше эго, он не способен причинить вред кому-то, но из сострадания он может даже ударить. Когда мастер бьет, он действует как хирург. Нож в его руках не враждебен вам — он не во вражеских руках. Он в руках врача, хирурга. Он собирается прооперировать вас. Он должен извлечь опухоль, раковую опухоль вашего эго. Это самая сложная операция. И он должен действовать жестко, потому что любит вас.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.