4.

Я сидел в кругу старцев. Все они уже давно вышли на пенсию и занимались пустыми разговорами об этом и том мире. Вообще-то, они называли свои разглагольствования беседой о религии. И в каком-то смысле они были правы, поскольку книги, которые мы называем священными писаниями, это в действительности тщетные сплетни. Иногда у меня возникает такое чувство, что все так называемые священные писания вышли из-под пера этих пенсионеров.

Религия, если таковая вообще существует, есть сама жизнь. Как она связана с вздорными теориями? Если религия существует, тогда она есть постижение самого себя. Какое отношение имеет религия к тщетным сплетням?

Но священные писания битком набиты словами. Люди, которых считают религиозными, все время бродят во сне по небесам. Священные писания и заповеди не открывают в их умах религиозный путь.

Но что такое религиозный человек?

По моему мнению, религиозный человек должен быть свободным от всевозможных слов, заповедей и мыслей. Религиозный человек теряется в грезах. Напротив, нет более реалистичного сознания, которое покоится на твердом фундаменте истины.

Я с большим удовольствием слушал беседу старцев, в этот момент к нам присоединился святой. Старцы как раз обсуждали, как обретается освобождение, сколько усилий нужно приложить в череде жизней. Святой влился в их дискуссию. Он нисколько не сомневался в том, что у него есть полное право заявить свое мнение, и его голос звучал громче других голосов. Старцы делали свои утверждения на основе священных писаний, но ни один из них не был готов выслушать оппонента и принять его точку зрения. Один старец полагал, что освобождение обретается после суровых испытаний на протяжении сотен жизней. По мнению другого старца не было никакой надобности в суровых испытаниях на протяжении сотен жизней, освобождения можно достичь божьей благодатью. Третий старец заявил о том, что несвобода навеяна майей, поэтому нет и речи , о преодолении иллюзии посредством подвижничества. Иллюзия развеивается от одного проблеска знания. Точно так же исчезает змея, когда мы понимаем, что приняли за нее лежащую на дороге веревку.

Потом кто-то спросил меня: «А что думаете вы?» Что я мог сказать им? Я прятался в углу, но меня все же заметил какой-то человек. Я не имею никакого понятия о священных писаниях. К счастью, я не сделал такой ошибки, как обращение к священным писаниям. Поэтому даже после того как мне задали вопрос, я ответил молчанием. Но чуть позже меня снова окликнули: «Почему вы не высказываете свою точку зрения?» Я не мог бы ничего сказать им, даже если бы и хотел этого. Меня окружало множество ораторов, и среди них лишь я оставался слушателем. Я продолжал хранить молчание. Возможно, само мое безмолвие произвело впечатление на этих людей, и в конце концов все они стали пристально смотреть на меня. Может быть, все они устали и хотели дать отдохнуть своим языкам.

Итак, все взоры были обращены на меня, поэтому я был вынужден что-то сказать. И я рассказал этим людям притчу:

«В одной деревне жених по традиции должен был платить отцу невесты калым в пять тысяч рупий. В той деревне жили богатые люди, и там никогда не брали калым меньшей суммы. Эту традицию даже внесли в местные священные книги. Вообще-то, никто не читал эти писания, просто об этом часто заявлял деревенский священник. Кто мог усомниться в правоте священника? Он наизусть помнил все священные писания, составленные в прошлом на самых разных языках. И все записи в этих книгах по определению не требовали доказательств. Все, что было в них записано, принимали как должное. Что же еще может указывать на истину? Если какое-то сведение внесли в священную книгу, это уже признак его истинности. Но как-то раз один юноша уплатил семье невесты всего лишь пятьсот рупий. Не сомнений в том, что этот юноша был исполнен мятежного духа, иначе разве мог бы он решиться на такой шаг? “Сколько рупий ты дал отцу невесты?” - интересовались люди. “Пятьсот”, - отвечал юноша. И тогда люди позвали деревенского священника. “Ты не прав, - укоризненно покачал головой священник. - Ты не имеешь права играть свадьбу до тех пор, пока не заплатишь пять тысяч рупий”. Но юноша только рассмеялся. “Свадьба не имеет никакого отношения к калыму. Вы можете сколь угодно долго спорить, а я счастлив со своей женой”, - ответил людям юноша и отправился домой».

Рассказав притчу, я поднялся и объявил: «Друзья, прощайте. Вы можете сколь угодно долго спорить, а я пойду своей дорогой».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.