Дадим и им слово

Дадим и им слово

Даже не знаю, с чего начать. Хорошая девушка Таня! Мне было с ней очень хорошо. Моя душа просто пела рядом с такой красавицей, спортсменкой и отличницей, но мой кошелек худел с каждым днем. Ее глаза сияли симпатией и добротой, когда она доедала последний шарик пломбира! Мне хотелось отдать ей все сокровища мира… но вот мой затуманенный любовью взор упал на счет, принесенный официантом. Последняя сладкая капля, упавшая с ее ложечки на мои белые брюки, стала точкой в наших отношениях.

Со Светой я по-настоящему окреп и возмужал и познакомился с буднями травматолога, хирурга. Мы катались на роликах, велосипедах, байдарках, лошадях и верблюдах. Наше расставание было очень трогательным. Она долго махала мне вслед рукой, пока под завывание сирен меня транспортировали в больницу со сломанными ребрами и конечностями.

Я понял, мне больше по душе тихие, домашние девушки. Робкие, несовременные, умные. Маша отвечала всем этим требованиям. Мы обошли с ней все музеи города. Я изо всех сил старался раскрепостить ее и хоть немного разговорить. И в конце концов получил то, что хотел. Так мне и надо. Всю ночь после того свидания мне снились художники-передвижники, а греческие скульптуры тянули ко мне свои холодные обрубки.

За Олесей приятно было ухаживать. Жаль только, что не мне одному. В те вечера, когда ее каблучки постукивали в такт моим ботинкам, я был счастлив и горд. Мне хотелось, чтоб все завидовали мне. Что чувствовала Олеся, точно сказать не берусь. Чтобы заглянуть ей в глаза, мне приходилось подпрыгивать не меньше чем на полметра от асфальта. Я подло сбежал и от нее. Только не подумайте, что из-за разницы в росте. Нет. Это было даже прикольно. Просто я понял, что она обыкновенная красивая кукла. Если мы заходили куда-то или к кому-то и никто не присвистывал и не вскакивал с места при виде ее неземной красоты, она разворачивалась и молча уходила. Я устал за ней бегать. Взвесив свои силы, я решил, что долго все равно не протяну. Самое короткое свидание было у меня с Наташкой из соседнего подъезда. Если только этот трудовой десант можно было назвать свиданием. Наталья пригласила меня на чай, после того как я помог снять с дерева ее пушистого авантюриста Мурзика. Наташа впустила меня в квартиру и убежала на кухню, попросив, пока она заваривает чай, разобраться с телевизором, упорно показывающим по всем каналам полосатую тельняшку. Пока я настраивал каналы, раздался истошный вопль, и через минуту мне вручили неисправный электрический чайник.

После чайника были утюг, отвалившаяся полочка в ванной, сломанный сливной бачок в туалете и сапог с оторванным каблуком. Стоя на шатком табурете и вкручивая лампочку, я услышал, как Наташа совещается по телефону с подругой: не передвинуть ли ей шкаф поближе к дивану. Выбрав удобный момент, я ушел как англичанин.

Вот Машуня никогда не утруждала меня подобными просьбами. Она вообще никогда меня ничем не утруждала. Золотая девочка! С ней я настолько обленился, что забыл, где и как покупают билеты и что дарят на Восьмое марта. Маша никогда ничего не требовала. Я мог позвонить ей в любое время дня и ночи, зная, что она, услышав мой голос, заверещит от восторга. Она всегда ждала меня, в каком бы месте города я ни назначил свидание. Что бы я ни сказал, она всегда со мной соглашалась. Что бы ни сделал, меня всегда ждали аплодисменты. С ней мне было расстаться труднее всего. Ведь я даже сам себе не мог объяснить, почему меня так тянет на свободу. Наверное, мне захотелось снова почувствовать себя обыкновенным парнем. Трудно всегда быть «богом».