Завершение земных странствий

Завершение земных странствий

Составители жизнеописаний Ксении Блаженной впоследствии приложили немало трудов для определения точной даты и места ее смерти, но не нашли о том ни одной записи. Есть лишь эпитафия на могильной плите Ксении, гласившая: «Осталась после мужа 26 лет, странствовала 45 лет, а всего жития 71 год». Сопоставляя другие свидетельства и даты, относящиеся к деяниям блаженной, пришли к выводу, что умерла она, вероятнее всего, не позднее 1806 года. Отталкивались от того, что точно знали: строительство каменной церкви Смоленской Божией Матери началось в 1794 году, а освящена она была в 1796 году. Это дало основания полагать, что в то время Ксения была еще жива, ведь только на эту церковь на Смоленском кладбище она могла таскать кирпич, как описано в житиях. Других же каменных церквей до этого в этом районе просто не строилось, все прежние церкви были деревянные. Предсказание Ксенией смерти императрицы Елизаветы Петровны послужило вторым ориентиром. Если даже, самое позднее, странствия юродивой начались в 1761 году (год смерти Елизаветы) и к этой дате прибавить 45 лет скитаний, то выходит, что скончалась она не позже 1806 года.

То, что в церковных книгах того времени не осталось записи, можно объяснить неаккуратностью ведения записей обо всех погребенных в те годы. Так, например, во время поисков выяснилось, что нет ни одной записи и о большом количестве людей, скончавшихся в 1848 году во время эпидемии холеры и похороненных на Смоленском кладбище. Однако достоверно известно, что могилы их находятся именно там. Что уж говорить о небрежном ведении кладбищенских ведомостей о погребаемых почти за полвека до этого, тем более что имена отпетых не на самом кладбище вообще в них не заносились. Скончавшаяся Ксения вполне могла быть отпета в одной из приходских церквей, например в церкви Святого апостола Матфея.

Неизвестно, как и с какими почестями была погребена блаженная, но очень вероятно, что посещения ее могилы начались уже со дня ее погребения. Даже после смерти не перестала она помогать людям – все приходившие молиться об ее упокоении получали помощь. Молва о милостях, даруемых блаженной даже с того света, быстро распространилась среди народа. И бесчисленное множество людей стало стекаться к могиле блаженной, чтобы попросить ее предстательствовать перед Богом о своих горестях.

Помощь Ксении, по свидетельству очевидцев, была скорой, и народ с еще большей верой все шел и шел на могилу – кто со своими бедами, а кто уже с благодарностью за ниспосланное благодеяние. И каждый посетитель, желая приобщиться памяти блаженной Ксении, брал горстку земли с ее могилы, веря в ее целительную силу. Так изо дня в день паломники уносили эту священную для них землю по домам, и кладбищенским служителям чуть ли не каждый день приходилось насыпать новый могильный холм, с которым происходило то же самое – земля неизменно разбиралась посетителями. Тогда решено было накрыть могилу каменной плитой, но и ее верующие по кусочку разобрали по домам. Со второй каменной плитой история повторилась.

Часовня на смоленском кладбище

Посетители, уносившие эти маленькие реликвии, всегда оставляли на могиле монетки. В первое время деньги брали себе нищие, но затем вокруг места упокоения блаженной поставили ограду и приладили к ней кружечку для пожертвований. Собранные таким образом средства пошли на постройку первой каменной часовни над могилой Ксении. Над ее дверью теперь значилось: «Раба Божия Ксения». Саму могилку обложили камнем и накрыли плитой с памятной надписью: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. На сем месте положено тело рабы Божией Ксении Григорьевны, жены придворного певчего, в ранге полковника, Андрея Феодоровича. Осталась после мужа 26 лет, странствовала 45 лет, а всего жития 71 год; звалась именем Андрей Федорович. Кто меня знал, да помянет душу мою для спасения души своей. Аминь».[3] О существовании этой надписи, составленной неизвестным автором, также упоминается в житиях.

И во время постройки часовни, и после ее благополучного завершения страждущие не переставали обращаться к Ксении с молитвами о помощи и заступничестве. И всех блаженная одаривала своей милостью.

В житиях говорится об одном из таких случаев – о том, как Ксения уберегла девушку от несчастного брака.

История эта произошла в семействе одной достопочтенной женщины, вдовы генерал-лейтенанта. Дама эта была весьма набожной и очень чтила память блаженной Ксении. Обладая весьма значительным капиталом, она приняла активное участие в постройке часовни над могилой юродивой и сделала в это строительство весомый материальный вклад. У вдовы была дочь в возрасте, что называется, на выданье. И случилось так, что как раз вскоре после сооружения часовни благочестивому семейству был представлен вполне респектабельный жених – полковник. Знакомство прошло честь по чести, жених понравился и стал часто бывать в доме. Через положенный правилами приличия срок полковник предложил девушке руку и сердце. Ему ответили согласием. Стали готовиться к свадьбе. Незадолго до назначенного торжества невеста вместе с матерью отправилась на Смоленское кладбище к часовне блаженной Ксении, чтобы испросить благословения чтимой ими Божией угодницы и заказать по ней панихиду. Женщины во время всей службы истово молили блаженную даровать девушке-невесте помощь и благословение на счастливую супружескую жизнь. И помощь Ксении не заставила себя долго ждать, хотя результат был весьма неожиданным.

В то самое время, когда мать и дочь молились у гроба блаженной, будущий муж решил получить большую сумму денег. Для этого он прибыл в главное городское казначейство. В здании он проходил мимо караула, и один из часовых удивленно и внимательно на него посмотрел. «А ты, любезный, как здесь оказался?» – громко воскликнул часовой. Полковник вздрогнул от этого окрика, побледнел и на мгновение остановился. Этого его замешательства было достаточно, чтобы часовой успел крепко схватить полковника за руку. Небольшая потасовка привлекла всеобщее внимание, собрались люди, желая знать, что происходит. «Арестуйте этого человека! – кричал часовой. – Это никакой не полковник, это беглый каторжник!»

Подошедшему начальству охранник объяснил, что несколько лет назад он сам конвоировал этого человека в Сибирь на каторжное поселение и ошибки быть не может, он хорошо его запомнил. Мнимого полковника взяли под стражу, и на допросе он сознался, что недавно совершил побег. Для того чтобы раздобыть себе одежду, деньги и документы, он убил пожалевшего его офицера, который встретился ему на пути и хотел подвезти его в своей повозке, чтобы тот не замерз в лютый таежный мороз. Офицерского кучера постигла участь хозяина – каторжанин убил и его, а на добытой таким образом повозке добрался до Петербурга. В городе он зажил под видом убитого им полковника, стал вхож в добропочтенный дом вдовы генерал-лейтенанта и вот уже со дня на день должен был жениться на генеральской дочке.

– Если б не узнал меня этот солдат, – говорил каторжанин, – я бы и женился благополучно.

– Если бы не старушка, я бы и не признал его, – отвечал часовой на дознании.

– Что за старушка?

– Ваше благородие, здесь старушка ходила, сухонькая такая, в красной кофточке, юбка на ней зеленая. Она ко мне подошла и велела повнимательней глянуть на этого полковника. Я пригляделся и сразу узнал его. А так бы я на этого господина и внимания не обратил, мало ли офицеров приходит в казначейство…

Так Ксения отвела от девушки неминуемую беду. До конца своих дней все семейство помнило эту историю и благодарно молилось памяти заступницы. Когда блаженная Ксения была канонизирована, этот случай стал упоминаться и в церковных молитвах к святой.

Безусловно, такие свидетельства привлекали к могиле Ксении все больше и больше просителей, почитателей ее памяти и людей, благодарных ей за дарованную им помощь. Тогда к ее часовне была пристроена стеклянная галерея, в которой кладбищенские священники по просьбам людей стали служить панихиды по блаженной. А в самом начале XX века (1900–1902) на этом месте была построена новая часовня, освященная в октябре 1902 года.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.