Послесловие

Послесловие

Моя мама до самой старости была неверующим человеком. Так уж их воспитали, поколение Ленина – Сталина, так их учили; и научили-таки, крепко-накрепко вбили в головы и в сердца уверенность в том, что Бога нет, что живут на планете Земля люди – гордые, неподвластные ничьей воле и одинокие в этой своей неподвластности.

Я старалась убедить маму, что все в нашем подлунном мире устроено немножко не так, как их учили в школе в 20 – 30-е годы, но она плохо слушала меня, и каждый из нас долгие годы оставался при своем мнении о том, что такое наша жизнь.

И вот однажды, когда мы с сыном собирались на праздник Успения Божией Матери в Печоры, мама моя вдруг решила ехать с нами. Я не знаю, что это ей вздумалось составить нам компанию; скорее всего, просто захотелось взглянуть – что же там, в монастыре, есть такого, что тянет и тянет нас туда год за годом.

Теплой августовской ночью стояли мы рядом с мамой на площади перед Михайловским храмом в монастыре. Площадь была заполнена народом (перед Успением службы переносятся на улицу, храм не вмещает богомольцев), богослужение уже кончилось. Но люди не расходились, и в какой-то момент – по Печерской традиции – тихонько затеплилась где-то на краешке площади молитва Божией Матери. «Царице моя Преблагая…» – запели богомольцы. «Надеждо моя Богородице…» – негромко подхватил монашеский хор. Молитва росла, текла по площади, вспыхивали огоньки – собравшиеся зажигали свечи. Все громче, все слаженнее звучали трогательные слова, обращенные к Царице Небесной: «Зриши мою беду, зриши мою скорбь; помози мне, яко немощну, окорми мя, яко странна…» Зазвонили колокола в нижней части монастыря, и их голоса вплелись в людскую молитву. И все было в эти мгновенье одним целым – старинные монастырские стены, теплый ветер над обителью, колокольные перезвоны и голоса людей; весь мир был единым, и каждый из нас ощущал себя крохотной частичкой мирозданья.

С той ночи мама начисто забыла все, чему ее учили в пору ее коммунистического детства и юности. А я теперь знаю: порой достаточно одной-единственной молитвы, чтобы вера и милость Божия навсегда поселились в человеческом сердце.