Глава восьмая МУЖЕСТВО НЕИСТОЩИМОЕ

Глава восьмая

МУЖЕСТВО НЕИСТОЩИМОЕ

Всё для победы

Говоря о мужестве Русских людей, простых солдат и офицеров, о нравственных поединках военачальников, нельзя не сказать о советском периоде нашей истории. О революции и гражданской войне мы вспоминать не будем. Бог судья тем, кто «братался» с немцами на фронтах Первой Мировой, обращал штыки свои против законного Государя, разрушал Святые Храмы и упивался братоубийством. За всё то наш народ заплатил очень дорого. А самой большой искупительной жертвой стала Великая Отечественная Война 1941–1945 гг.

В сорок первом году в Советском Союзе богоборцы планировали закрытие последней Православной Церкви. Однако вместо этого надвинулась военная гроза, и кровь полилась рекой. Беда всегда сближает людей. Искупление приводит к подъёму духа. Потому снова, как в 1812 году, на битву с врагом поднялся стар и млад. Но теперь агрессором была не Наполеоновская Франция (с войском в 600 тысяч конных и пеших), а Гитлеровская Германия (с армией многомиллионной, оснащённой современной техникой). Наступление неприятеля шло не по одной Смоленской дороге, а по фронту в тысячи километров (от Прибалтики до Кавказа). И таким же масштабным был народный отпор врагу. Кто не был призван по повестке, отправлялись на фронт добровольцами; кто не годился к строевой службе, вступали в народное ополчение, становились партизанами на оккупированных территориях. Как и сто тридцать лет назад, оккупантам не было покоя на Русских просторах. Каждый метр, каждую пядь земли фашисты брали с боем, неся огромные потери. И всё же, несмотря на это, им удалось продвинуться до Москвы, — так мощно немцы были вооружены и подготовлены. Однако под Москвой их ожидал полный разгром.

У наших солдат не всегда хватало оружия и боеприпасов, зато мужества, храбрости, отваги, находчивости и боевой смекалки было несравнимо больше, чем у озверевших завоевателей. Стоять до последнего, идти на прорыв, жертвовать собой, спасая товарищей — всё это от корней было присуще русскому солдату, летчику и моряку. И всем соотечественникам от Русских это передавалось. Недаром война получила название Великой Отечественной.

Массовое мужество советских людей было так велико, что почти одинаковые подвиги повторялись на разных фронтах и множились повсеместно. Последней связкой гранат бойцы подрывали наезжающие на них немецкие танки, грудью закрывали амбразуры вражеских дзотов. Лётчики таранили в воздухе фашистские самолеты, когда кончались собственные заряды. Направляли свои горящие машины на эшелоны противника, на склады с горючим и боеприпасами. Не счесть имена героев: Матросовых, Типановых, Талалихиных, Гастелло и других, не столь известных, но так же полагавших свои жизни на алтарь Отечества, всё делавших для общей победы.

Суворов учил: «Умирай за Дом Богородицы (то есть за Святую Русь), за Матушку, за Пресветлейший Дом. Церковь Бога молит. Кто останется жив, тому честь и слава!» И шли на любые жертвы за Родину за други своя, не понимая порою всей глубины и смысла Евангельской Заповеди любви, но исполняя её с огромным воодушевлением. Не сдавались врагу, не отступали, вырывались из окружений, шли на смерть ради жизни и выживали там, где выжить было невозможно. И молились, конечно (в окопах ведь атеистов нет), и одолели, наконец, лютого фашистского зверя.

Связь времён

В XVI веке великий поборник Православной веры Преподобный Иосиф Волоцкий подвизался на Волоке Ламском. А в сорок первом году века ХХ-го, в том же месте, на Волоколамском шоссе, двадцать восемь героев Панфиловцев (всё, что осталось от целой дивизии) не дали пройти к столице колонне из пятидесяти немецких танков. Это было началом разгрома врага под Москвой. В Сталинграде, разбитом снарядами, уцелел один дом — тот, что защищал взвод сержанта Павлова. Немец не прошёл там, где перед началом боёв был отслужен заградительный молебен. И здесь, под Сталинградом, повторился разгром фашистов. Затем была победа на Курской дуге, прорыв Ленинградской блокады и окончательное сокрушение гитлеровской Германии. Когда вокруг Северной Столицы замкнулось блокадное кольцо, в сам город немцы войти не смогли. О том пророчествовал ещё в XVIII веке Святитель Митрофан Воронежский. Благословляя перенесение в Петербург чудотворного образа Казанской Божией Матери, он предсказал Царю Петру I, что пока сия икона будет оставаться в городе на Неве, нога вражеского солдата не вступит на его землю. Так и сбылось. Святыня по сей день хранится в Санкт-Петербурге в Казанском соборе, специально для неё построенном в честь победы над Наполеоном. И в этом же храме покоится прах Михаила Илларионовича Кутузова. Преследуя врага, он пронёс один из чудотворных списков Казанской иконы до Берлина, где и скончался сам.

В Великой Отечественной войне чудотворный образ повторил тот же путь вместе с победителем Гитлера — маршалом Георгием Константиновичем Жуковым. Он всю войну не расставался с маленькой иконой Богородицы: когда остановил фашистов на подступах к Питеру, когда громил врага под Москвою, Сталинградом, на Курской дуге. С нею Жуков победоносно дошёл до Берлина. И может быть, не случайно у мужественного советского маршала, наследника славы Кутузова, такое особенное имя — Георгий.

Жуков Георгий Константинович (1896–1974 гг.)

маршал Советского Союза, в Великую Отечественную войну — заместитель Верховного Главнокомандующего

Святой великомученик и победоносец Георгий

Прекрасный воин на белом коне, копьём поражающий мерзкого змия (сиречь, диавола) в гербе Москвы — это образ Святого Георгия Победоносца. Высшей солдатской наградой в царской России был Георгиевский крест. А сам Великомученик Святой Георгий, служивший тысяченачальником в войсках римского императора Диоклетиана, в 303 г. в городе Никомидии пострадал за исповедание Христианской веры. Мужество его было так велико, что ни одна из пыток его не сломила, и чудеса, творившиеся во время истязаний, обратили в веру тысячи людей, наблюдавших за казнью. Древний змий (диавол) был побеждён, а Святой Георгий стал небесным покровителем всех мужественных людей, победоносным заступником стольного града Москвы, именуемого «Третьим Римом», и ангелом-хранителем Православного Русского Воинства.

Горькая слава России

В наши дни связь времён ощущается ещё острее и больнее, когда жертвами террористов в так называемых «горячих точках» СНГ становятся наши близкие: сыновья, сослуживцы, вчерашние одноклассники.

Бог судья тем, кто виновен в повторении Кавказской войны, в развале Великой Державы, в преступном попустительстве властей чеченским сепаратистам. На их совести кровь Русских воинов, верных присяге и верных Христу, несмотря на окружающий нас хаос безбожия и безнравственности. Даже в этих условиях праведники хранят веру, берегут честь, полагают души «за други своя» и совершают подвиги мужества, не уступающие самым высоким образцам.

Как триста спартанцев, защитников Древней Эллады, как двадцать восемь героев Панфиловцев, не пропустивших гитлеровцев к Москве, — так и в наше время свершила свой бессмертный подвиг неполная сотня воинов Шестой роты 104-го гвардейского полка Псковской воздушно-десантной дивизии, вставшая на пути тысяч чеченских боевиков. На высоте 776,0 в Аргунском ущелье Чечни 1 марта 2000 года ребята наши, оставленные командованием без подкреплений, дали врагам такой отпор, что те до окончания войны не смели даже появляться на этом участке.

Восемьдесят четыре отважных гвардейца (почти вся рота во главе с комбатом) сложили головы в неравном бою, уничтожив несколько сот врагов, и заставили их отступить. Орденами Мужества и званием Героя России (21 воина) наградило их правительство.

Однако ни всенародной славы, ни почестей, положенных за такой подвиг, им в то время не воздали. Демократические СМИ тогда упорно молчали о них. И в школах их пример не использовался для нравственного воспитания мальчишек. Только скромный памятный знак на высотке 776,0, сооружённый руками их товарищей по службе, напоминал о подвиге героев. Были ещё хлопоты членов их семей и выступления батюшки, псковского протоиерея Олега Теора, который провожал гвардейцев в Чечню, а потом отпевал убиенных на поле брани. В настоящее время память их (1 марта) отмечается, и СМИ регулярно (раз в год) о том сообщают. На Киевском шоссе, у въезда в Псков, стоит памятник в виде парашюта, под которым на скрижалях выбиты имена героев, а в Царстве Божием их главы украшены венцами бессмертия.

Там же, на Кавказе, в 1996 году в селе Бамут чеченские бандиты зверски расправились с четверыми русскими пограничниками, отказавшимися принять ислам.

Рядовые Евгений Родионов, Александр Железнов, Игорь Яковлев и младший сержант Андрей Трусов, были захвачены бандитами весной 1996 года, но от веры Православной не отреклись перед угрозой смерти. Три месяца ваххабиты пытали их, избивали, всякий раз предлагая отречься от Христа. Не добившись своего, палачи умертвили ребят, но не сломили. Пограничники остались верны Господу, хотя до службы и не особенно молились. Из четверых нательный крест носил только Евгений Родионов, и он же был более воцерковлён, чем остальные. По свидетельству матери, он сам надел на себя крестик лет в 11–12, заменил цепочку на крепкую верёвку и не снимал креста своего до самого мученического подвига. Перед армией Евгений исповедался и причастился, ибо и прежде того имел обыкновение посещать храм, хотя и его полностью церковным человеком нельзя было назвать.

В том, что святой подвиг христианского мученичества совершён именно такими ребятами, видится промысел и особая милость Божия к нашей нынешней молодёжи. Её пытаются развратить, запутать сознание всеми средствами; но всё равно в страшный час испытаний крещёные души воспламеняются искрами благодати, пребывающей в них. И эта благодать позволяет им сделать достойный выбор.

Евгений Родионов выбрал крест. «Господь открыл ему, — пишет священник из Подмосковья Владимир Переслегин, — силу, заключённую в этом знаке, силу Пасхи, силу победы над адом и диаволом… Крестик Евгения был найден в могиле на его обезглавленном теле». Такова сила Божия, что изуверы не смогли снять крест ни с живого, ни с замученного ими воина, а сами вскоре после того погибли лютой смертью.

На вопрос о возможности канонизации мучеников, которые предпочли смерть предательству, тот же священник ответил: «Такие страдальцы немедленно причисляются Церковью к лику Святых… От них не требуется благочестивой жизни до страданий. Страдание за Христа, за имя Христово вменяется им в праведность, так как они умерли со Христом и царствуют с Ним… Мученики были и будут главной любовью Церкви, её славой и торжеством».