Глава XII. Реализация Сат-Чит-Ананды

Глава XII. Реализация Сат-Чит-Ананды

Поначалу может показаться, что аспекты «Я», которые мы рассматривали в предыдущей главе, носят чересчур метафизический характер и являются интеллектуальными концепциями, годными, скорее, для философского анализа, чем для практической реализации. Но такое противопоставление йогической практики и философии ложно и вызвано разделением наших познавательных способностей. Фундаментальным принципом древней мудрости, мудрости Востока, на которой мы основываемся, была целостность. По крайней мере, в те времена считалось, что философия должна быть не только возвышенным интеллектуальным времяпрепровождением или игрой диалектических тонкостей, или даже поиском метафизической истины ради нее самой, но раскрытием всеми возможными способами основополагающих истин универсального существования, с тем чтобы впоследствии сделать их руководящими принципами нашего собственного существования. Санкхья – абстрактное и аналитическое постижение истины – это одна сторона Знания; йога – конкретная и синтетическая реализация той же истины в переживании, во внутреннем состоянии и внешней жизни – его другая сторона. Обе являются средствами, с помощью которых человек может освободиться от лжи и неведения и жить в истине и истиной. И как целью мыслящего человека всегда должно быть то высочайшее знание, которое он может или способен достичь, так и его душе надлежит искать и практически реализовывать высочайшую истину, используя для этого ум и жизнь.

Вся важность той части Йоги Знания, которую мы сейчас рассматриваем, заключается в знании сущностных принципов Бытия и сущностных аспектов изначального существования[26] , на которые абсолютное Божественное опирается в своем самопроявлении. Если истиной нашего бытия является бесконечное единство, в котором только и возможны совершенная широта, свет, знание, сила, блаженство, и если вся наша подчиненность неведению, тьме, слабости, скорби и ограниченности является следствием нашего восприятия всеобщего существования, как столкновения бесконечно разнообразных отдельных существований, тогда, очевидно, самым конкретным, практичным и прагматичным, а также самым возвышенным и философски мудрым решением будет отыскание средства, позволяющего нам вырваться из этого заблуждения и научиться жить в истине. И также если этот Единый по своей природе есть свобода от подчиненности игре качеств, формирующей наши психологические реакции, и если из-за подчиненности этой игре возникли борьба и разногласия, в которых мы пребываем, вечно колеблясь между злом и добром, грехом и добродетелью, удовлетворенностью и неудовлетворенностью, радостью и печалью, удовольствием и болью, тогда единственная практическая мудрость заключается в том, чтобы превзойти все качества и утвердиться в нерушимом покое Того, что всегда пребывает над ними. Если привязанность к нашей изменчивой личности является причиной незнания нами собственного «я», причиной нашего разлада и конфликта с самими собой, с жизнью и с окружающими, и если есть безличный Единый, в котором не существует всего этого разлада, неведения и тщетных и беспокойных усилий (ибо он пребывает в вечном тождестве и гармонии с собой), тогда достижение в своих душах этой безличности и ничем не нарушаемого единства бытия является единственно верным направлением и единственной целью человеческих усилий, которые наш рассудок может согласиться назвать практичными.

Там существует такое единство, такая безличность, такая свобода от игры качеств, что они поднимают нас над борьбой и волнами Природы, вечно ищущей через ум и тело подлинную разгадку тайны всех своих взаимоотношений. И высочайший древний опыт человечества свидетельствует о том, что, только попадая туда, только становясь безличным, единым, неподвижным, сосредоточенным внутри себя, превосходя ментальное и витальное существование в Том, что вечно его превосходит, можно обрести неизменный (поскольку он ни от чего не зависит) покой и внутреннюю свободу. Поэтому это считается первой и главной целью Йоги Знания. Но, как уже не раз говорилось, если это и первая цель, то не единственная; если она и главная, то не окончательная. Знание неполно, если оно просто демонстрирует нам, как вырваться из пут взаимоотношений и попасть в то, что превосходит всякие взаимоотношения, как перейти от личности к безличности, от множественности к лишенному качеств единству. Знание также должно давать нам ключ к тайне всей игры взаимоотношений, всех разнообразных форм проявления множественности, всех столкновений и взаимодействий личностей, ключ, который стремится найти космическое существование. Более того, знание все еще неполно, если оно дает нам только идею и не позволяет проверить ее на опыте; мы ищем ключ и пытаемся разгадать загадку, чтобы с помощью реального управлять феноменальным (которое его символизирует и выражает), чтобы примирить противоречия феноменального скрытым за ними принципом согласия и единства и перейти от чередования согласованных и несогласованных усилий мира к гармонии его конечного замысла. Сердце мира ищет не просто покоя, но полноты и завершенности, и именно их оно должно обрести, совершенно и полностью познав себя; покой может быть лишь вечной опорой, бесконечным условием, естественной атмосферой абсолютной полноты и завершенности.

Кроме того, знание, дающее подлинный ключ к загадке множественности, личности, качества, игры отношений, должно продемонстрировать нам, что безличность и источник личности, бескачественность и то, что выражает себя в качествах, по-настоящему тождественны на уровне первоосновы бытия и сплетены в единое целое на уровне энергии бытия, показать, что существование и многообразие его черт и проявлений есть единое целое. Знание, оставляющее зияющую пропасть между первым и вторым, каким бы логичным оно ни казалось аналитическому интеллекту и как бы оно ни удовлетворяло тех, кто отделил себя от природы и ощутил независимость своего «я», не может быть окончательным знанием. Подлинное знание должно вести не к ограниченному единству, не способному вместить в себя все сущее и отвергающее его, а к всеобъемлющему единству, которое, даже превосходя все сущее, может объять его. Ибо в самом универсальном Существовании не может быть подобной изначальной двойственности, не может быть подобной непреодолимой бездны между трансцендентным Единством и Всем Сущим. И это верно как с точки зрения знания, так и с точки зрения переживания и самореализации. Переживание, в ходе которого искатель, поднявшись на вершины существования, обнаруживает такую непреодолимую пропасть между «Я» и миром (которые кажутся двумя противоположными принципами) и в лучшем случае может перепрыгивать через нее, чтобы жить либо там, либо там, но не в состоянии соединить или объединить их, не является высшим переживанием. Стремимся ли мы обрести знание через интеллектуальное постижение или же посредством видения, превосходящего интеллект, или через то совершенное переживание «я» в собственном существе, которое венчает и придает полноту реализации, даруемой знанием, мы должны быть способны интеллектуально постигать, видеть, переживать и ощущать всеобъемлющее единство. Именно это мы обнаруживаем в понимании, видении и переживании Единого, единство которого не перестает существовать и не исчезает, когда Он проявляет себя во Множественности, Единого, который свободен от ярма качеств, будучи при этом бесконечным качеством, который содержит и комбинирует все отношения, будучи вечно абсолютным, который, не будучи никакой личностью, является всеми личностями, поскольку он есть все бытие и одно сознательное Существо. Если индивидуальный центр, который мы называем собой, хочет, используя свое сознание, проникнуть в это Божественное и воплотить его природу в себе – значит, мы ставим перед собой высокую и чудесную, но в то же время абсолютно рациональную, в высшей степени прагматическую и утилитарную цель. Мы реализуем все возможности нашего духовного и одновременно нашего космического существования, достигаем индивидуальной внутренней полноты и полноты отношений индивидуума с космическим Множеством. Между этими двумя полюсами нет непримиримого противоречия: скорее, постепенно обнаруживается, что наше собственное «я» и «я» космоса едины, что между ними не существует никакого разделения.

На самом деле все эти противоположности просто являются общими условиями проявления сознательного существа в том Трансцендентном, которое всегда едино и не только за пределами, но и в условиях существования всех противоречий, какими бы несовместимыми они ни казались на первый взгляд. И их изначальный объединяющий духовный принцип и единое сущностное качество для удобства нашего ума назвали высшей троицей – Сат-Чит-Анандой. Эти три неразделимых божественных принципа – Существование, Сознание, Блаженство – присутствуют повсюду. Никакой из них на самом деле не может быть отделен от двух других, хотя наш ум и наше ментальное восприятие способны не только различать, но и разделять их. Ум может думать и говорить: «Я был без сознания» (так как никто не может сказать: «Я сейчас без сознания»), он также может думать и чувствовать: «Я несчастен, и в существовании нет ничего приятного». На самом же деле такое невозможно. Существование, которым мы в действительности являемся, вечное «Я есть», о котором никогда нельзя сказать «Оно было», никогда и нигде не бывает бессознательным. То, что мы называем бессознательным, это просто иное сознание; это уход с гребня волны нашего внешнего ментального восприятия и погружение в наши сублиминальные глубины, где мы осознаем свое внутреннее «я», а также другие планы существования. На самом деле, когда мы спим или оглушены, или одурманены, или «мертвы», мы не более бессознательны, чем когда мы глубоко задумались и забыли о своем физическом «я» и всём, что его окружает. Для того, кто хоть немного продвинулся в йоге, это самая элементарная истина, которая на каждом шагу подтверждается опытом и поэтому не представляет никакой трудности для понимания. Более трудно понять, что существование и безрадостность существования несовместимы. То, что мы зовем горем, печалью, болью, отсутствием восторга, это тот же самый гребень волны восторга существования, который кажется нашему уму чем-то на первый взгляд противоположным; и причина этого в своеобразном обмане, вызванном ложным восприятием на уровне нашего разделенного бытия – которое вовсе не является нашим подлинным существованием, а лишь смутным образом или же серой пеной сознания-силы, образующей волны на поверхности бесконечного океана нашего изначального существования. Чтобы осознать это, мы должны вырваться из круговорота этих поверхностных привычек, этих маленьких обманов нашего ментального бытия, и когда мы действительно уходим от них и за них, мы удивляемся, насколько они поверхностны, насколько, оказывается, смехотворно слабы и неглубоки по своему воздействию – и мы должны осознать подлинное существование, истинное сознание и по-настоящему воспринимать существование и сознание: Сат, Чит и Ананду.

Чит, божественное Сознание, не есть наша ментальная осведомленность о себе, которая, как мы обнаружим, является только некой формой сознания, его низшим и ограниченным качеством или движением. По мере нашего развития и постижения души в себе и в вещах мы начинаем понимать, что сознание есть также в растениях, металлах, атомах, электричестве, во всем, принадлежащем физической природе; мы даже обнаружим, что оно ни в коей мере не ниже и не ограниченнее ментального, напротив, во многих «неодушевленных» формах оно более интенсивно, более чутко и отзывчиво, хотя и менее развито в своем внешнем выражении. Но и это сознание витальной и физической Природы по сравнению с Чит, тоже является более низкой, а потому ограниченной формой, проявлением и движением сознания. Эти низшие виды сознания представляют собой сознательную субстанцию более низких планов единого и неделимого существования. В нас самих тоже, в нашем подсознательном бытии протекают процессы, в точности напоминающие процессы «неодушевленной» физической Природы, сформировавшие основу нашего физического существования, а также процессы аналогичные тем, что протекают в растениях и примитивных животных формах. Все это настолько сильно подавляется и обусловливается мыслящим и рассуждающим сознательным существом в нас, что мы практически ничего не знаем об этих низших планах и не в состоянии понять их язык и то, что на них происходит; мы воспринимаем все это очень несовершенно, переводя на язык и понятия мыслящего и рассуждающего ума. Однако мы достаточно отчетливо осознаем, что в нас есть животное – некое не рассуждающее и иррациональное существо, подчиненное инстинктам и импульсам, – а также нечто чисто человеческое – то, что осмысливает и пытается понять опыт своей жизни, смотрит на него сверху, прибегая к свету и силе более высокого плана сознания, и в какой-то степени контролирует, использует и изменяет его. Но животное в человеке есть только верхушка его субчеловеческого существа; ниже находится почти такое же субживотное и чисто витальное существо, тоже действующее под влиянием инстинкта и импульса, подчиняясь скрытому под поверхностью и внешне не проявленному сознанию. Ниже этого субживотного существа, на еще большей глубине, обитает субвитальное существо. Когда мы значительно продвинулись в познании себя и испытали достаточно йогических переживаний, недоступных обычному человеку, мы начинаем понимать, что тело также имеет свое собственное сознание; что у него есть привычки, побуждения, инстинкты, пассивная, но все же действенная воля, отличающаяся от воли всего остального существа и способная противостоять последней и влиять на ее эффективность. Борьба в нашем существе в основном разгорается из-за этой неоднородности и воздействия этих разнотипных и не похожих друг на друга планов. Ибо земной человек есть продукт эволюции и содержит в себе все эволюционные ступени от чисто физического и субвитального бытия до уровня ментального творения, которым он является на своих вершинах.

Но на самом деле эта эволюция, скорее, является постепенным проявлением скрытых возможностей, и, подобно тому как в нас есть субнормальные «я» и субчеловеческие планы, в нас есть и сверхнормальные и сверхчеловеческие планы, располагающиеся над нашим умом. На этих планах Чит, как универсальная сознательная основа существования, занимает другие позиции, проявляется в других качествах, основывается на других принципах и способна действовать совершенно иначе. Над умом, как это было открыто древними ведическими провидцами, есть план Истины, план озаренной духовным светом самореализующейся Идеи. И как мы обращаем свой ментальный рассудок и волю на свой чувственный опыт и животную природу, пытаясь управлять ими и использовать их, опираясь на наши рациональные и моральные представления, так и сияние и сила этого плана Истины могут быть направлены на наши ум, рассудок, чувства, побуждения, ощущения, чтобы управлять ими и использовать их в соответствии с подлинной Истиной вещей. На этом плане имеется, скорее, естественное обладание, чем поиск; там нет конфликта или разделения между волей и рассудком, инстинктом и побуждением, желанием и опытом, идеей и реальностью, там все пребывает в согласии, взаимно дополняет друг друга, обладает обоюдной эффективностью и остается целостным в источнике, в развитии и во внешнем исполнении. Но выше этого плана лежат другие, более высокие и достигаемые через него планы, где сам Чит становится доступен восприятию, Чит – первоисточник и совершенная полнота всего того разнообразия видов сознания, которые используются здесь для создания различных форм существования и получения разнообразного опыта. Там воля, знание, ощущение и все остальные наши способности, силы, способы восприятия не просто гармоничны, взаимодополняющи, едины, а представляют собой одно сознательное бытие и силу сознания. Именно Чит таким образом преобразует себя, что становится на плане Истины сверхразумом, на ментальном плане – ментальным рассудком, ментальной волей, ментальной эмоцией и ментальным ощущением, а на более низких планах – витальными или физическими инстинктами, импульсами и привычками невежественной силы, не способной на первый взгляд сознательно контролировать себя. Всё есть Чит, потому что всё есть Сат; всё является многообразным движением изначального Сознания, потому что всё является многообразным движением изначального Существования.

Когда мы обнаруживаем, видим или знаем Чит, мы также обнаруживаем, что его сущностью является Ананда или восторг изначального существования. Обладать «я» значит обладать самосущим блаженством; не обладать «я» значит находиться в более или менее сумрачных поисках восторга существования. Чит вечно владеет своим самосущим блаженством; и поскольку Чит является универсальной сознательной основой бытия, сознательное универсальное бытие тоже обладает сознательным самосущим блаженством и повелевает универсальным восторгом существования. Проявляет ли себя Божественное через все многообразие качеств или через бескачественность, через Личность или Безличность в виде Единого, включающего в себя Множественность, или Единого, проявляющего свою изначальную множественность, Оно всегда обладает самосущим блаженством и всеблаженством, поскольку Оно всегда – Сат-Чит-Ананда. Для нас тоже обладание своим подлинным «Я» в собственной сути и во вселенной означает обнаружение сущностного и универсального восторга существования, самосущего блаженства и всеблаженства. Ибо вселенское существование есть лишь производное изначального существования, сознания и блаженства; и когда бы и в какой бы форме оно ни проявляло себя как существование, там также должно присутствовать изначальное сознание, а следовательно, и изначальный восторг.

Индивидуальная душа – в силу того, что она отделяет себя и от изначального, и от универсального существования и отождествляется с отдельными и второстепенными качествами, с внешними формами и способами выражения, с отдельными аспектами и проводниками, не владеет своей подлинной природой и не осознает подлинный характер своих переживаний. Так, она принимает свои ум, тело и поток жизни за свое истинное «я». Она пытается утвердить все эти части ради них самих и противопоставить их универсальному, а также тому, проявлением чего универсальное является. Она права, пытаясь утвердить и реализовать себя в универсальном ради чего-то более великого и запредельного, но она ошибается, пытаясь делать это вопреки универсальному и подчиняясь некоему фрагментарному аспекту универсального. Этот фрагментарный аспект или, скорее, набор отрывочных переживаний, группируемых ею вокруг искусственного центра ментального опыта, ментального эго, она называет собой, служит этому эго, живет ради него вместо того, чтобы жить ради чего-то более величественного и запредельного, по отношению к чему все, даже самые обширные и самые универсальные аспекты – лишь частичные проявления. Это означает пребывание в ложном, а не в истинном «я»; это жизнь, посвященная и подчиненная эго, а не Божественному. Рассмотрение вопроса, как произошло это падение и зачем это было сделано, скорее, является прерогативой Санхьи, чем Йоги. Мы же должны принять во внимание тот неоспоримый факт, что такого рода самоизоляция неизбежно ведет к самоограничению, из-за которого мы становимся неспособны овладеть нашей истинной природой и правильно воспринимать реальность, а значит, в своем уме, жизни и теле остаемся подчинены неведению, неспособности и страданию. Отсутствие единства – главная причина всех бед; восстановление единства, единства с универсальным существованием и с тем, что универсальное призвано здесь проявить, – самое действенное средство. Мы должны реализовать истинное «я» самих себя и всего сущего; а реализовать истинное «я» значит реализовать Сат-Чит-Ананду.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.