Глава III. Тройственная Жизнь

Глава III. Тройственная Жизнь

Таким образом, учитывая, что Природа является эволюцией или прогрессивным самопроявлением вечного и тайного бытия в трех последовательных формах, соответствующих трем ступеням ее восхождения, мы имеем в качестве условия всей нашей деятельности три взаимозависимые возможности: телесную жизнь, ментальное существование и скрытое духовное бытие, которое, с точки зрения инволюции [заключения Духа в Материи][9], является причиной всех остальных форм существования, а с точки зрения эволюции – результатом их развития. Сохраняя и совершенствуя физическое существо, максимально развивая ментальное существо, Природа ставит своей целью (и это должна быть и наша цель) проявление в совершенном теле и совершенном уме трансцендентной активности Духа. Как ментальная жизнь не отменяет жизни физической, а вырабатывает средства для ее возвышения и более рационального использования, так же и духовная жизнь должна не разрушать, а преображать нашу интеллектуальную, эмоциональную, эстетическую и витальную деятельность.

Ибо человек, лидер эволюционирующей Природы, единственное земное создание, в котором ее эволюция может достичь полного завершения, представляет собой плод тройственного рождения. Он получил в свое распоряжение жизнеспособный носитель, состоящий из тела – сосуда божественного проявления, и жизни – динамического средства для осуществления этого проявления. Его деятельность сосредоточена в прогрессивно развивающемся разуме, который стремится к совершенствованию как самого себя, так и своей обители и собственных жизненных средств и который способен в ходе постепенного самораскрытия пробудиться к осознанию своей подлинной природы как одной из форм выражения Духа. Он достигает вершины своей эволюции, когда становится тем, чем в действительности был всегда: светоносным, блаженным духом, который должен наконец озарить жизнь и разум своим доныне скрытым великолепием.

Поскольку именно таков божественный Замысел в отношении человека и человечества и таково направление действия божественной Энергии, то и цель и способ организации нашего бытия должны формироваться на основе взаимодействия в нашем существе этих трех элементов. В результате того, что эти элементы обрели в Природе отдельные формы, у человека имеется возможность выбора между тремя различными способами жизни: заурядным материальным существованием, жизнью, сосредоточенной на ментальной деятельности и прогрессе, и непреходящим блаженством духовного бытия. Но в ходе своего развития он может объединить эти три формы существования, превратить их диссонансы в гармоничный ритм жизни и таким образом обрести состояние божественности во всей его полноте, стать совершенным Человеком.

В обычной Природе каждой из этих форм существования свойственна особая характерная энергия, господствующий импульс.

Характерная энергия телесной Жизни проявляется не столько в прогрессе, сколько в постоянстве, не столько в развитии индивидуальных форм, сколько в их воспроизведении. Действительно, в физической Природе существует эволюция видов: от растения к животному, от животного к человеку – поскольку даже в неодушевленной Природе действует скрытый Разум. Но как только тот или иной вид приобретает устойчивую физическую форму, так главной и непосредственной заботой земной Матери, кажется, становится его сохранение путем постоянного воспроизводства. Ибо Жизнь всегда находится в поиске бессмертия; но поскольку индивидуальная форма является преходящей и лишь идея формы вечно существует в сознании, созидающем универсум, – так как там она неуничтожима, – то постоянное воспроизводство становится единственно возможным видом материального бессмертия. Самосохранение, самовоспроизводство, размножение являются, в таком случае, главными инстинктами всего материального существования.

Характерная энергия чистого Разума проявляется в стремлении к изменению, преобразованию, и чем большего уровня развития и организации он достигает, тем в большей мере этот закон Разума приобретает форму непрерывного расширения, усовершенствования и все более рационального упорядочивания его достижений, а это значит – постоянного движения от меньшего и более простого к более масштабному и более сложному совершенству. Ибо, в отличие от физической жизни, Разум бесконечен в своей области, гибок в расширении своих границ, пластичен и многообразен в своих формациях и способен легко изменять их. Таким образом, изменение, расширение и самосовершенствование являются его неотъемлемыми свойствами. Его принцип – стремление к совершенству, его девиз – неустанный прогресс.

Характерный закон Духа – самосущее совершенство и вечно неизменная бесконечность. Он всегда и по своему неотъемлемому праву обладает бессмертием, которого ищет Жизнь, и совершенством, к которому стремится Разум. Обретение вечного, реализация того, что является неизменным во всех вещах и за пределами всех вещей, что одинаково исполнено блаженства как во вселенной, так и вне вселенной, не подвержено несовершенствам и ограничениям форм и действий, в которых пребывает, – таково высшее достояние духовной жизни.

В каждой из этих форм существования Природа действует как на индивидуальном, так и на коллективном уровне, ибо Вечный равным образом утверждает себя и в отдельной форме, и в жизни группы – будь то семья, клан, нация или сообщества, сформированные на менее «материальных» принципах, или же самое великое сообщество, объединяющее в себе всех индивидов, – наше коллективное человечество. Человек также может искать блага для себя лично в любой или во всех этих сферах деятельности, или может отождествиться в какой-то из них с коллективом и жить ради него, или же, восходя к более истинному восприятию этого сложного универсума, согласовать стремление к личной реализации с коллективной целью. Ибо если для души правильное отношение к Всевышнему заключается не в эгоистическом утверждении своего обособленного существования и не в растворении в Невыразимом, а в осознании своего единства с Божественным и с миром и в объединении их в своем индивидуальном бытии, то для индивида правильный подход к коллективу – не в эгоистическом стремлении к улучшению собственного материального благосостояния и к личному ментальному развитию или духовному спасению с полным безразличием к своим собратьям и не в подавлении или нанесении ущерба собственному развитию в интересах общества, а в том, чтобы объединить в себе все его лучшие и наиболее совершенные возможности и распространить их с помощью своих мыслей, действий и всех остальных средств на окружающих людей, с тем чтобы всё человечество смогло приблизиться к такому уровню развития, которого достигли его наиболее выдающиеся представители.

Отсюда следует, что первоочередной задачей материальной жизни должно быть осуществление витальной цели Природы. Всё, что нужно человеку, поглощенному ценностями материального мира, это жить, пройти свой путь от рождения до смерти, стараясь получить от жизни все доступные блага и удовольствия, но в любом случае жить. Он может пренебречь этой целью только ради других инстинктов физической Природы: воспроизведения себе подобного индивида и сохранения рода в рамках семьи, класса или общины. Соблюдение личных интересов, забота о семье, поддержание установленного порядка в обществе и нации являются неотъемлемыми составляющими материальной жизни. Их огромное значение в организации деятельности Природы самоочевидно, а следовательно, и значение соответствующего человеческого типа. Этот тип людей обеспечивает устойчивость сформированной Природой структуры, а также надежную преемственность и сохранность ее прежних достижений.

Но в силу самой роли, отведенной им Природой, такие люди и их жизнь не могут не быть ограниченными, приземленными и неразумно консервативными. Рутинный распорядок, установленные обычаи, унаследованный или вошедший в привычку образ мышления – это воздух, которым они дышат. Они принимают и ревностно отстаивают нововведения, утвержденные прогрессивным разумом в прошлом, но с не меньшим рвением борются против перемен, которые он пытается совершить в настоящем. Ибо для материального человека живой прогрессивный мыслитель – это всегда оторванный от реальности теоретик, бесплодный фантазер или попросту безумец. Древние семиты, которые побивали камнями живых пророков и поклонялись им после их смерти, были настоящим воплощением этого инстинктивного и лишенного разума принципа Природы. Если обратиться к принятому в древней Индии делению на единождырожденных и дваждырожденных, то первое определение следует отнести именно к этому материальному человеку. На него Природа возложила выполнение работ низшего порядка; он обеспечивает основу для ее высшей деятельности; но его нельзя отнести к тем, кому легко доступны сияющие высоты второго рождения.

И всё же он способен признать духовность – в той мере, в какой она была утверждена в системе его привычных представлений благодаря великим религиозным откровениям прошлого, и он отводит в своей схеме устройства общества место – почетное, хотя и далеко не всегда действенное – для священнослужителя или образованного теолога, которые всегда могут обеспечить его привычной и достаточно безопасной духовной пищей. Но человеку, который отстаивает свое право на свободу духовного опыта и духовной жизни, он предлагает (если он вообще приемлет его) не облачение священнослужителя, а одеяние саньясина – пусть тот экспериментирует со своей опасной свободой вне пределов общества. Таким образом он может даже играть роль общественного громоотвода, принимая на себя электрическую энергию Духа и защищая от нее всё здание человеческого общества.

Тем не менее, даже материального человека и его жизнь можно сделать в какой-то степени прогрессивными, если утвердить в материальном уме привычку к прогрессивному преобразованию, стремление к сознательному изменению, устойчивую идею непрерывного развития как закона жизни. Создание с помощью этих средств прогрессивных обществ в Европе является одной из величайших побед Разума над Материей. Но всё же физическая Природа берет реванш, так как прогресс в этом случае приобретает более грубый и более внешний характер, а попытки возвысить или ускорить его влекут за собой всеобщее утомление, быстрое исчерпание сил и сокрушительные падения или откаты назад.

Можно также придать материальному человеку и его жизни некоторую духовность, приучив его рассматривать весь порядок и организацию жизни и всю свою повседневную деятельность с позиции религиозного духа. Духовные общины, некогда созданные таким образом на Востоке, являются одним из величайших примеров торжества Духа над Материей. Тем не менее и здесь есть один недостаток, поскольку подобные духовные сообщества часто сосредоточивают свои усилия только на формировании религиозного характера, наиболее внешней форме духовности. Их возвышенные проявления, даже самые блистательные и могущественные, либо просто умножают число душ, устранившихся от социальной жизни и тем самым обедняющих ее, либо могут лишь ненадолго взволновать общество, вызывая в нем кратковременный подъем духовного воодушевления. Истина в том, что сами по себе, в отрыве друг от друга ни ментальные усилия ни духовные устремления не способны преодолеть грандиозное сопротивление материальной Природы. Необходимо их объединить в одном совместном усилии, чтобы добиться полного преобразования природы в человеческом существе. Но обычно две эти великие действующие силы не готовы к необходимым взаимным уступкам.

Ментальная жизнь концентрируется на эстетической, этической и интеллектуальной сферах деятельности. По своей сути разум – идеалист и искатель совершенства. Тонкое «я», сияющий Атман[10], это всегда мечтатель. Мечта о совершенной красоте, совершенном образе действий, совершенной Истине, ищет ли он новых форм Вечного или пытается вдохнуть жизнь в старые формы, составляет саму сущность чистого разума. Но он не знает, как преодолеть сопротивление Материи. В этой области его действия затруднены и неэффективны, ему приходится нащупывать путь, действуя методом проб и ошибок, и в итоге – либо отказаться от борьбы, либо смириться с унылой, мрачной действительностью. Или же, изучая материальную сторону жизни и принимая условия сражения, он может преуспеть, но лишь в попытке навязать жизни ту или иную искусственную систему, которую безграничная Природа либо разрушает и отбрасывает прочь, либо искажает до неузнаваемости, либо лишает своей поддержки, в результате чего от живого идеала остается лишь бездыханный труп. Можно пересчитать по пальцам те великие достижения мечтателя в Человеке, которые были с готовностью восприняты миром, которые мир бережно хранит в своей памяти и, по крайней мере, в отдельных элементах, старается сохранить в жизни.

Когда пропасть между реальной жизнью и внутренней склонностью мыслителя слишком велика, Разум в каком-то смысле отстраняется от жизни, для того чтобы получить большую свободу действия в своей собственной сфере. Поэт, живущий среди своих красочных образов, художник, всецело поглощенный своим искусством, философ, погруженный в интеллектуальные размышления в своей одинокой келье, ученый-схоласт, занятый исключительно своими научными изысканиями и опытами, – эти саньясины интеллекта часто встречались в прежние времена, нередки они и сегодня. Всё наше историческое прошлое является свидетельством той великой работы, которую они сделали для человечества.

Но такое затворничество оправдано только в исключительных случаях, при осуществлении особого рода деятельности. Разум обретает свою полную силу и широту действия, только когда он стремится охватить всю жизнь и с одинаковой готовностью приемлет ее возможности и ее препятствия, используя их как средства для достижения большего совершенства. Именно в борьбе с трудностями материального мира происходит нравственное совершенствование личности и формируются великие учения, вырабатывающие нормы общественной жизни. Входя в соприкосновение с реальной действительностью, Искусство приобретает жизненность, Мысль находит подтверждение своим абстракциям, умозаключения философа обретают прочное основание научного знания и опыта.

Однако подобное «погружение в жизнь» может происходить и исключительно в интересах индивидуального ума, с полным безразличием к формам материального существования или к задачам возвышения общества в целом. Такое безразличие особенно отчетливо проявляется в эпикурейском учении, в какой-то степени оно присуще и стоикам; даже альтруисты чаще совершают добрые дела ради личного удовлетворения, чем ради ближних, которым оказывают помощь. Но подобные благие деяния также являются ограниченными. Для человека прогрессивного ума подлинный и самый благородный путь действий состоит в том, чтобы попытаться возвысить до своего уровня всё человеческое общество либо распространяя свой образ мышления и свои достижения, либо предпринимая усилия изменить материальную жизнь общества, придавая ей новые формы: религиозные, интеллектуальные, социальные, политические – более точно выражающие тот идеал истины, красоты, добра и справедливости, светом которого озарена душа этого человека. Неудача в таком деле не имеет особого значения, ибо такая попытка уже сама по себе является действием динамической силы и творческой энергии. Борьба Разума в его попытках возвысить жизнь является предвестием и условием завоевания жизни чем-то более великим, что превосходит сам Разум.

Духовная жизнь, наивысшая ступень нашего существования, имеет отношение к вечному, но это не значит, что она никак не связана с преходящим. Для духовного человека мечта разума о совершенной красоте находит свое воплощение в вечной любви, красоте и блаженстве, которые ничем не обусловлены и в равной степени присутствуют за всеми объектами и явлениями видимого мира; его мечта о совершенной Истине находит воплощение в высшей и самосущей, самоочевидной и вечной Истине, которая остается всегда неизменной, но объясняет смысл всех изменений, так как является их скрытой причиной и целью всякого прогресса; его мечта о совершенном действии – во всемогущем и непреложном Законе, неотъемлемо присущем всему сущему и выражающемся в ритмах миров в проявленном бытии. То, что в сияющем «Я»[11] предстает как мимолетное видение или непрерывное усилие творения, является вечно существующей Реальностью в высшем «Я», которое обладает знанием и которое есть Господь[12].

Но если даже ментальной жизни часто трудно приспособиться к косному сопротивлению материальной сферы действия, насколько же труднее духовной жизни утвердиться в мире, который, по всем внешним признакам, полон отнюдь не Истины, но самой извращенной лжи и заблуждений, не Любви и Красоты, но повсюду распространенных разногласий и уродства, не Закона Истины, но торжествующего над всем эгоизма и порока? Поэтому духовная жизнь в лице святого и саньясина склонна, скорее, отвернуться от материального существования и отвергнуть его полностью и физически или, по крайней мере, отречься от него в своей душе. Она считает этот мир царством зла или неведения и отводит место божественному и вечному либо где-то в далеких небесах, либо за пределами мира и жизни. Она стремится отделить себя от этой нечистоты и предпочитает утверждать духовную реальность в беспорочном уединении. Такое отвержение оказывает неоценимую услугу самой материальной жизни, вынуждая ее признать и даже преклоняться перед тем, что является прямым отрицанием ее собственных ничтожных идеалов, низменных забот и эгоистического самодовольства.

Но столь великая сила, как духовное могущество, не может ограничивать подобным образом свою деятельность в мире. Духовная жизнь также может вернуться к материальной и использовать ее как средство обретения высшей духовной полноты. Не соглашаясь находиться в плену обманчивого восприятия двойственностей и внешнего облика вещей, она может стремиться видеть во всех формах присутствие единого Господа, одной и той же вечной Истины, Красоты, Любви, Блаженства. Ведантическая формула, согласно которой Дух пребывает во всем сущем, всё сущее пребывает в Духе и все сущее есть становление проявление Духа во всем многообразии форм, служит ключом к этой более плодотворной и всеобъемлющей йоге.

Но духовная жизнь, подобно ментальной, может использовать внешнее существование во благо индивида, оставаясь совершенно безучастной к какой бы то ни было коллективной работе, к задаче преобразования и возвышения этого чисто символического мира, который она использует. Поскольку Вечный неизменно пребывает во всем сущем, а все сущее неизменно пребывает в Вечном, поскольку правильный образ действий в этом мире и их результаты не имеют значения по сравнению с внутренней подготовкой к единственной великой реализации, человек, обладающий подобным духовным безразличием, бесстрастно приемлет любое окружение, любое действие, готовый покинуть этот мир, как только будет достигнута его собственная высшая цель. Именно так многие восприняли идеал, провозглашаемый Гитой. Существует, конечно, и другая возможность: внутренние любовь и блаженство могут изливаться на мир через благие деяния, помощь, сострадание, а внутренняя Истина – через приносимые миру знания, не пытаясь при этом радикально изменить этот мир, который по присущей ему природе должен оставаться полем столкновения противоположностей: порока и добродетели, истины и заблуждений, радости и страдания.

Но если Прогресс также является одним из главных условий существования мира, а постепенное проявление божественного – истинным смыслом деятельности Природы, то и такое ограничение духовной жизни является необоснованным. Духовная жизнь в мире имеет возможность преобразовывать материальную жизнь по собственному образу и подобию или по образу и подобию Божественного – и таково, в действительности, ее истинное предназначение. Вот почему помимо великих отшельников, ищущих и обретающих собственное освобождение, мы знаем и великих духовных учителей, несущих освобождение другим, а также высочайших из всех – тех великих душ, великих деятелей и подвижников, которые, чувствуя в себе могущество Духа, превосходящее все силы материальной жизни вместе взятые, отправились в мир, чтобы сойтись с ним в схватке и, с любовью приняв его в свои объятия, заставить его согласиться на собственное преображение. Обычно усилия при этом направляются на осуществление преобразований в умственной и нравственной сферах жизни человечества, но они могут быть и шире и включать в себя также и изменение всех форм нашей жизни и ее устройства, с тем чтобы превратить их в более пригодный сосуд для нисхождений Духа. Такие попытки знаменуют собой наиболее заметные вехи в прогрессивном развитии человечества и его идеалов и в его подготовке к божественному преображению. Каждая из них, каковы бы ни были ее внешние результаты, приближает Землю к обретению Небес и ускоряет медленный эволюционный процесс Йоги Природы.

В Индии в течение последней тысячи лет и даже больше жизнь духовная и жизнь материальная существовали бок о бок, за исключением прогрессивного разума. Духовность пришла к соглашению с Материей, отказавшись от попыток оказать влияние на развитие общества в целом. Она получила от общества, во-первых, право на свободное духовное развитие для всех, кто отмечает свое отличие от мирских людей с помощью каких-то символов, например, одеяния саньясина; во-вторых, согласие считать такую жизнь высшей целью человека, а тех, кто живет ею, – достойными самого глубокого уважения; и, в-третьих, она добилась того, что само общество приняло такую форму религиозной жизни, в которой даже самые обыденные действия должны сопровождаться определенным ритуалом, служащим напоминанием о духовном символизме жизни и о ее подлинном предназначении. С другой стороны, обществу было предоставлено право на инертную и косную жизнь, сохраняющую неизменным свой традиционный уклад и лишенную всякого стремления к дальнейшему развитию. Эта уступка почти лишила смысла соглашение в целом. По мере всё более жесткого закрепления религиозной формы ритуалы, вместо того чтобы служить напоминанием о духовном смысле жизни, стали вырождаться в формальные обряды, утрачивая свою живую суть. Постоянные попытки изменить эту форму через создание новых сект и религиозных школ приводили лишь к утверждению новых ритуалов или видоизменению прежних, ибо спасительный элемент свободного и деятельного разума был отвергнут. Материальная жизнь, отданная во власть Неведения, бесцельной и бесконечной двойственности, стала болезненным и тягостным ярмом, избавиться от которого можно было только бегством.

Школы индийской йоги также оказались жертвами этого компромисса. Индивидуальное совершенство или освобождение сделались главной целью, уединение того или иного рода и отказ от обычной деятельности – условием, отвержение жизни – вершиной йогических усилий. Учитель передавал свое знание лишь небольшому кругу учеников. И даже если предпринимались попытки основать более широкое духовное движение, конечной целью все-таки оставалось освобождение индивидуальной души. Пакт, заключенный с погрузившимся в инертную неподвижность обществом, в основном соблюдался.

Целесообразность такого компромисса при сложившемся в то время положении вещей в мире не подвергается сомнению. Благодаря такому компромиссу в Индии смогло сформироваться общество, посвятившее себя сохранению и почитанию духовности; благодаря ему Индия стала страной, занимающей особое место среди всех остальных стран, в которой, как в крепости, высочайший духовный идеал смог выжить под натиском окружающих сил и сохраниться в своей первозданной чистоте. Но всё же это был лишь компромисс, а не абсолютная победа. Материальная жизнь утратила божественный импульс, побуждающий ее к росту; духовная жизнь сохранила, благодаря удалению от мира, свою возвышенность и чистоту, но утратила возможность проявить всю полноту своей силы и приносить пользу миру. Поэтому по воле божественного Провидения страна йогинов и саньясинов была вынуждена вступить в жесткий и неизбежный контакт с тем самым элементом, который она отвергала, элементом прогрессивного Разума, получив возможность наверстать упущенное и приобрести то, что теперь от неё требовалось[13].

Нам нужно еще раз осознать, что индивид существует не только сам по себе и для себя одного, но и в коллективе и для коллектива, и что индивидуальное совершенство и освобождение не исчерпывают всего Божественного Замысла в отношении мира. Полная свобода для одного человека подразумевает освобождение также и других – всех наших собратьев, всего человечества. Наилучшее применение нашего совершенства заключается в том, чтобы, воплотив божественный образ в себе, способствовать распространению этого знания среди других людей, пока наконец это не станет возможным и для всех остальных.

Таким образом, на основе конкретного рассмотрения человеческой жизни в трех возможных аспектах ее проявления мы приходим к тому же выводу, который сделали раньше, рассмотрев общие направления творческой деятельности Природы и три основных этапа ее эволюции. И мы начинаем понимать всеохватывающую цель нашего синтеза йоги.

Дух – это венец универсального существования; Материя – его основа; Разум – связующее звено между ними. Дух есть то, что вечно; Разум и Материя – средства проявления и орудия действия этого вечного начала. Дух есть то, что скрыто и что должно быть проявлено; разум и тело – средства, при помощи которых он стремится раскрыть, обнаружить себя. Дух есть образ Владыки Йоги; разум и тело – средства, предназначенные Им для воплощения этого образа в феноменальном существовании. Вся Природа есть попытка постепенного самораскрытия сокровенной Истины, всё более и более успешное воплощение в материальном мире божественного образа.

Но то, что Природа стремится осуществить в массах в ходе медленной эволюции, йога осуществляет в индивиде путем стремительной революции. Она действует через ускорение всех энергий Природы, через возвышение, сублимацию всех ее функций. В то время как Природа развивает духовную жизнь с великими трудностями и вынуждена постоянно возвращаться назад ради достижения менее высоких реализаций, йога с помощью своей возвышенной силы и метода концентрации энергии позволяет идти прямо к цели и попутно обрести совершенство разума и даже, при желании, совершенство тела. Природа ищет Божественное в своих собственных проявленных символах; йога идет за пределы Природы к Владыке Природы, за пределы вселенной – к Трансцендентному и может возвратиться обратно, неся трансцендентный свет и силу и власть Всемогущего.

Но в итоге их цель – едина. Распространение йоги во всем человечестве должно стать окончательной победой Природы над собственной склонностью к медлительности и скрытию Божественного под внешними масками. Так сейчас через усилия прогрессивного разума в сфере Науки она стремится сделать всё человечество способным к полному развитию ментальной жизни. Аналогичным образом при помощи йоги она неизбежно должна стремиться подготовить его для нового эволюционного восхождения, второго рождения, духовного бытия. И подобно тому, как ментальная жизнь использует и совершенствует материальную, духовная жизнь станет использовать и совершенствовать материальное и ментальное существование, чтобы они могли стать средствами божественного самовыражения. Всякий раз, когда духовное начало приобретает первостепенное значение, наступает легендарная Сатья-юга или Крита-юга[14] – век Истины, проявленной в мире символов, эпоха осуществления великой работы, когда Природа в человечестве, озаренная, одухотворенная, исполненная радости и блаженства, пребывает в мире и покое на вершине своих усилий.

Задача человека – познать подлинное значение универсальной Природы, избавиться от непонимания и пренебрежительного отношения к великой вселенской Матери или неправильного использования ее энергий и неуклонно стремиться с помощью ее поистине могущественных средств достичь ее высочайшего идеала.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.