Глава 18 Ты больше никогда не будешь прежним

Глава 18

Ты больше никогда не будешь прежним

2 января 1976 года, вечер, зал Джуан-цзы, Пуна, Индия

Мне нужно вернуться домой, потому что я плохо себя чувствую. Я колеблюсь по поводу отъезда, потому что чувствую, что мне будет не хватать твоего физического присутствия. Еще я боюсь, что снова вернусь к своему прежнему образу жизни.

Нет, нет. Я этого не допущу, не волнуйся. Я отвечаю за это. Ты не вернешься к старому.

Как только ты начинаешь расти, ты уже не можешь вернуться назад, но страх все равно возникает. В действительности, чем больше ты растешь, тем больше боишься вернуться назад. Страх естественен, но он приходит только к тем, кто чего-то достигает. Тот, кто ничего не достигает, не боится, потому что он нищий, и ему нечего терять.

Как только ты начинаешь достигать чего-то, тебе приходится защищать обретенное богатство, отсюда и страх — но это хороший знак. Когда человек начинает бояться, что он может что-то потерять, это означает, что он что-то приобретает.

Возвращайся домой — ты ничего не потеряешь. Это один из критериев: если что-то действительно приобретено, его невозможно потерять. Если ты что-то познал, разве ты можешь перестать это знать? Если ты что-то пережил, разве ты можешь вычеркнуть это переживание из своей жизни? Нет. А духовный опыт — это настолько глубокое и интенсивное явление, что как только оно начинает происходить, ты больше уже никогда не будешь прежним. Даже если тебя бросят обратно во тьму, у тебя все равно будет свет.

Иногда очень полезно вернуться в старую ситуацию, к старым знакомым, к старым друзьям. Полезно вернуться в старый мир, в котором ты жил раньше — до того, как в тебе что-то начало расти, до того, как семя начало прорастать. Возвращайся в прошлое, где очень велика вероятность, что ты станешь прежним.

Вернуться полезно, потому что это покажет тебе, достиг ты чего-нибудь или нет. Ты можешь вернуться в прежний мир, но ты не сможешь стать прежним, и благодаря контрасту еще ярче увидишь свой рост. Ты увидишь, что достиг того, что невозможно потерять. Того, что можно потерять, не стоит достигать. Только то ценно, что нельзя потерять, потому что только это — твоя природа.

Итак, наблюдай, что происходит, и ты вернешься сюда очень и очень счастливым. В результате поездки страх исчезнет. Я за то, чтобы люди снова и снова возвращались в старую ситуацию, потому что она дает критерий для оценки.

В прошлом с Востоком случилась беда. Люди стали настолько бояться мира, что просто убегали из него. Они отправлялись в Гималаи, в монастыри, и только тогда, живя в умиротворенной атмосфере, начинали чувствовать себя безмолвными, счастливыми, безмятежными. И они уже боялись возвращаться в мир, к старому. В этом страхе нет ничего хорошего, так как он говорит о том, что они, на самом деле, ничего не достигли. Возможно, благодаря Гималаям, тишине, покою и природной красоте, потрясающему качеству вечности Гималаев они впали в иллюзию, что чего-то достигли. Но это отраженная слава, в них просто отражалась слава Гималаев.

На мой взгляд, в качестве практики их следовало бы снова и снова отправлять на базар, на рыночную площадь, чтобы проверять, чего они достигли. Если достижение останется и на рыночной площади, значит, оно твое. Если при переезде на рыночную площадь оно теряется, значит, оно принадлежит Гималаям, а не тебе.

В течение многих веков люди так боялись мира, что на Востоке религия полностью отделилась от жизни. Жизнь стала частью рынка, а религия — монастыря, они стали несовместимы. В результате то и другое стало однобоким. Без медитации рыночная площадь становится уродливой — живой, но уродливой. А в монастыре, которому не хватает смелости отправиться на рынок, царит тишина и покой, но он мертв. Так, монастыри стали мертвыми, а рыночные площади остались живыми, но чересчур живыми — живыми до безумия.

Вот что случилось с Востоком, и то же самое может произойти и с Западом, потому что сейчас Запад движется по тому же пути, он в таком же духовном поиске. Пока эта трагедия не случилась, я хотел бы работать в совершенно ином направлении, так чтобы жизнь, обыкновенная жизнь, никогда не делилась на части и не отделялась от религиозной жизни.

Ты видел, как балансирует на натянутом канате канатоходец? Это истинная медитация. Когда он чувствует, что склоняется в левую сторону, он тут же наклоняется вправо, чтобы восстановить равновесие. Восстановив равновесие, он видит, что теперь он слишком наклонился в правую сторону, и немедленно перемещает тяжесть тела влево. Так, наклоняясь то вправо, то влево, он остается посередине.

Посмотри на канатоходца — это жизнь саньясина. Ты должен постоянно наклоняться то в одну сторону, то в другую, постоянно сохраняя равновесие.

Итак, поезжай. И я буду с тобой.

*

Далее Ошо беседует с саньясином, который собирается проводить сеансы и курсы массажа.

Продолжай работать, хорошо? Массаж — это нечто, чему можно учиться всю жизнь. Ты постоянно учишься, и опыт становится все глубже и глубже, выше и выше. Массаж — это один самых тонких видов искусства, и в нем важно не столько мастерство, сколько любовь.

Вначале научись технике, а затем я научу тебя всему остальному (смеется). Научись технике — а затем забудь о ней. Просто чувствуй и руководствуйся чувством. При глубоком освоении девяносто процентов работы делается любовью и десять процентов — техникой. Благодаря одному лишь прикосновению, любящему прикосновению, в теле что-то расслабляется.

Если ты любишь другого человека и испытываешь к нему сострадание, а также чувствуешь его высшую ценность, если ты относишься к нему не как к механизму, который необходимо наладить, а как к бесконечно ценной энергии, если ты благодарен ему за то, что он тебе доверяет и позволяет играть со своей энергией, — тогда со временем ты начнешь чувствовать, что как будто играешь на орга$не. Все тело становится клавишами орга$на, и ты чувствуешь, как внутри тела создается гармония. Это пойдет на пользу не только человеку, но и тебе самому.

В мире возникла необходимость массажа, потому что исчезала любовь. Раньше одного прикосновения любящих друг друга людей было достаточно. Мать прикасалась к ребенку, играла с его телом, и это был массаж. Муж играл с телом своей жены, и это был массаж — этого было достаточно, более чем достаточно. Это было глубокое расслабление и проявление любви.

Но это исчезло из мира. Постепенно мы забыли, к каким местам прикасаться, как и насколько глубоко прикасаться. В сущности, прикосновение — это один из забытых языков. Мы стали неуклюжими, потому что само слово «прикосновение» извратилось так называемыми религиозными людьми. Они придали ему сексуальный оттенок. Слово стало сексуальным, и люди начали бояться прикосновений. Каждый следит за тем, чтобы без его разрешения никто не смел к нему прикасаться.

Теперь на Западе возникла другая крайность. Прикосновение и массаж стали сексуальными. Теперь массаж — это лишь прикрытие сексуальности. На самом же деле, ни прикосновение, ни массаж не являются сексуальными. Они — проявления любви. Когда любовь падает со своей высоты, она превращается в секс и становится уродливой.

Проникнись благоговением. Прикасайся к телу человека благоговейно — как будто перед тобой сам Бог, и ты лишь служишь ему. Следуй течению энергии. И когда ты увидишь, что тело струится и энергия приходит к новому уровню гармонии, ты почувствуешь наслаждение, какого никогда не испытывал прежде. Ты погрузишься в глубокую медитацию.

Массируя, только массируй. Не думай ни о чем другом, поскольку это отвлекает. Будь в своих пальцах и в своих руках, как будто в них сконцентрировано все твое существо, вся твоя душа. Не допускай, чтобы это было лишь телесное прикосновение. В тело другого человека входит вся твоя душа, она проникает внутрь и расслабляет самые глубокие комплексы.

И преврати это в игру. Не относись к массажу как к работе, относись к нему как к игре и развлечению. Смейся, и пусть другой человек тоже смеется.

Вскоре ты будешь помогать многим людям.