Чистые ботинки и грязная постель

Все бы в этом диалоге было прекрасно, если бы не тот факт, что «любимый» в это время находится у любовницы, коей решил обзавестись на двенадцатом году «счастливого» брака, о чем заботливой жене хорошо известно. Сразу становится как-то не по себе, правда?

Оля и Дима прожили вместе тринадцать лет, обзавелись тремя детьми, квартирой, дачей, машинами и даже попугаем. И вот, аккурат под первый день рождения третьего ребенка, любимый муж и папа решил, что пора дополнить этот набор еще одной барышней.

Нет, ну, разумеется, все это произошло случайно, и он совсем ничего такого не планировал, и семья всегда была у него на первом месте. Тот факт, что последние шесть лет он регулярно изменял супруге с проститутками и бутылкой, в расчет не берется – один разок не считается. Оля, конечно, о чем-то догадывалась, поэтому регулярно шерстила телефон, отслеживала, кого там благоверный лайкает в социальных сетях, и, обнаружив что-то мало-мальски подозрительное, незамедлительно устраивала головомойку. Причем как ему, так и гипотетической виновнице происходящего. Под раздачу попадали сотрудницы его компании, бывшие одноклассницы, поздравившие с днем рождения, и вообще каждая женская особь, постоявшая рядом с этим невероятным мужчиной.

Дима, конечно, то еще сокровище. В анамнезе – юношеская героиновая зависимость, текущая алкогольная, а также патологическая склонность к вранью. Причем всем и вся. Первые годы отношений он еще как-то держался, стараясь изображать хорошего папу и мужа, но затем натура взяла свое. Мало-мальски обзаведясь деньгами, он начал кутить. Называлось это красиво – встречи с деловыми партнерами. И, пока Оля обрывала телефон, названивая каждые три минуты от времени планового прихода домой (которое, как вы понимаете, никогда не соблюдалось), Дима либо пил, либо ебал какую-нибудь девицу, не обремененную моральными принципами. И, естественно, в итоге жена оказывалась бездушной, непонимающей женщиной, которая не ценит, как муж старается ради семьи, и устраивает истерику из-за встречи с важными людьми. Ольга покорно принимала вину, клялась в любви, ругала себя за несдержанность и усиленно рожала детей в надежде, что очередной наследник уж точно образумит разгулявшегося мужа.

И вот, посреди разовых мероприятий, на которые можно было как-то закрывать глаза, случилась серьезная история. Поначалу все удавалось списывать то на встречи, то на командировки, но одна проверка телефона – и тайное стало явным. Другая женщина. Да не просто другая, а любимая, с общей квартирой, хозяйством и большими планами на будущее. Пока Оля униженно выпрашивала денег детям на каникулы у моря, получая в ответ подробные разъяснения, что, мол, прямо сейчас их нет, сладкая парочка не отказывала себе в вине по двадцать тысяч рублей за бутылку, перелетах бизнес-классом и много в чем еще.

На вопрос законной супружницы, что он собирается делать со всей этой ситуацией, Дима заявил: ему надо подумать и вообще, конечно, лучше бы отдохнуть от семейных отношений, и ежели там, на стороне, что-то выгорит, то, прости, дорогая, но пойдем разводиться. А если не сложится, ну всякое может быть, баба-то новая, тогда попробуем склеить нашу семью.

Оля бросилась звонить сопернице. Ведь та, скорее всего, просто не знает, с кем связалась. Сейчас откроется вся правда о нелегком характере, дурных привычках, и оставит она мужика в покое. Трюк не сработал. Та сторона логично поинтересовалась: раз он столь ужасен, то чего так боремся и просим вернуть обратно, и продолжила свое черное дело.

Вопреки Олиным страхам, солнцеликий никуда не девался, а продолжал отсвечивать и вскоре начал заводить разговоры о преодолении семейного кризиса. Мол, наверное, его бес попутал, и давай походим в церковь или к семейному психологу. Правда, дальше разговоров дело не шло, но разве же этого мало для женщины, которая надеется.

Опросив всех друзей-родственников-знакомых, Ольга решила, что самый лучший вариант – быть мудрой. По ее разумению, мудрость проявлялась в том, чтобы в ответ на любую порцию говна сообщать о своей любви и готовности принять обратно. Дима, надо сказать, уходить-то особенно и не собирался. Шарахался между домами, как медведь-шатун, в кризисные моменты рассказывая то одной, то другой сказки, что расстался с соперницей. Проявлял чудеса конспирации, подделывая чек-ины в отличных от своего местонахождения точках. Например, сам сидит с любовницей в Москве, Оле сочиняет про Брянскую командировку и лепит в фейсбуке метку прямиком из далекой области (да, друзья, так можно делать). Девчонка наша изо всех сил демонстрировала терпение. Мыла обувь, гладила рубашки, писала пространные сообщения о силе своей любви, болела, в надежде привлечь внимание и получить свою порцию ласки, в моменты особенного отчаяния взывала к совести соперницы и тянула на себе троих детей, так как папа был крайне занят амурными делами. Порой ее, конечно, прорывало, и она требовала доказательств. Тогда Дима пихал ей в нос фейковый чек-ин или подложную переписку, рассказывал о силе своей любви и желании сохранить семью, и Оленька таяла.

Главным врагом в ее жизни стала «эта дрянь», покусившаяся на святое и не желающая отпускать нерадивого, запутавшегося в ее паутине чужого мужа. Удерживала она его, по мнению Оли, то шантажом, то бытовой магией. Видимо, с целью перенять опыт проверка всех страниц пакостницы стала обязательным ежедневным ритуалом. Пока ее собственная жизнь летела в тартарары, Ольга тщательно анализировала, как там и что во вражеском стане.

Так и жили они два года, пока в один прекрасный день пассия нашего донжуана не решила покинуть сию чудную семейную гавань, что разобрало его и сподвигло на невероятное решение – развод.

Оля поначалу не поверила, потом впала в отрицание и отказывалась давать согласие, но на третьем суде все свершилось, и любовная лодка была официально признана затонувшей.

Тут, конечно, хотелось написать о том, как, пострадав какое-то время, наша героиня отряхнулась, перекрестилась и пошла жить дальше, но, к сожалению, это не так. Ни развод, ни факт уже открытой жизни с другой бабой не остановили Олю в стремлении проявлять женскую мудрость. Поэтому каждое Димино утро начинается с ее признаний в любви, каждый вечер заканчивается ими же. Он, предавший ее, измотавший все нервы, беспощадно обливший говном все тринадцать лет их жизни, регулярно слышит заверения в собственной прекрасности и неотразимости. И так продолжается уже пару лет.

Анализ

Проще всего сказать, что, мол, гордости у нее, глупой бабы, нет. Разве будет женщина, обладающая ею, намывать ботинки тому, кто ее хуесосит? Да ясное дело, что нет, только кому это осознание хоть когда-то помогало. Особенно если оно отсутствует. А именно это мы тут и наблюдаем.

Перво-наперво, девчонка попросту не видит реальной картины происходящего. В ее парадигме существует лишь один враг и причина всех бед – любовница. Поэтому она пыталась выяснять отношения прежде всего с ней, а главному виновнику торжества, откровенно отплясывающему на костях их брака, рассказывала о своей неземной любви. Ведь все эти страшные поступки он совершал только потому, что подлая бабенка нашла рычаги воздействия.

Откуда же в Оле это обесценивание мужской ответственности? Разумеется, от мамы с папой. Последний беспробудно бухал и в итоге свалил в алкогольный туман. На смену ему пришел отчим, продолживший добрую традицию. А мама тащила всю семью на себе, прикрываясь концепцией: «Ну все козлы, что поделаешь, нужно терпеть». Взять другой образ семьи девушке было попросту негде. Собственно, поэтому и выбирала из того, что хорошо знакомо.

Дима в этом смысле, конечно же, удовлетворял запросу на сто процентов. За него прямо с ходу пришлось сразиться с призраком бывшей девушки, вероломно оставившей принца с разбитым сердцем. Затем он быстренько занял отцовскую позицию, рассказывая про то, что работать ей не надо, не, ну так и быть, дома можно подработки брать, но лучше всего всецело сосредоточиться на его прекрасной персоне и их отношениях. Ну а там уже и новая, сорокоградусная, знакомая до боли, соперница замаячила.

У детей алкоголиков весьма специфичные отношения с ответственностью. Раз за разом сталкиваясь в нежном возрасте с неадекватностью родителя, они привыкли выбирать единственный подходящий для детской психики механизм выживания: брать вину на себя.