Диктатура моды

Диктатура моды

Мода – это диктатор, и как диктатор она выстраивает всех нас по шкале «здесь и сейчас». Даже те, кто донашивает вещи двадцатилетней давности, носят то, что десять, двадцать, тридцать лет назад носили как модное тогда.

Современная мода демократична – она демонстративно пренебрегает материальным и социальным статусом. Это удобно и приятно. Мода равнодушна и к вашим физическим данным – росту, весу, цвету лица. (Пока мы молоды и здоровы, эти требования можно считать небольшим неудобством.) В немалой мере мода безразлична даже к возрасту. Точнее сказать, возраст учитывается, но не прямо, а косвенно, по преимуществу через ориентацию на разные типы досуга и некоторую умеренность в использовании самых последних «криков моды».

Мода действительно выступает как «социальный организатор» (выражение Лидии Гинзбург). Поэтому махнуть рукой на моду довольно трудно, да и невозможно: чтобы твердо решить не носить то, что все, надо все же знать, что именно эти «все» носят.

Сложность в том, что модные тенденции время от времени оказываются категорически противоположными тому, что соответствует вашим реальным, а не навязанным извне потребностям, вкусам и привычкам.

Я не знаю, как назвать свойство характера, которое в данном случае необходимо призвать на помощь, – критичность? трезвость? благоразумие? Последнее редко свойственно молодости, а если бы и было, то жизнь была бы, скорее всего, куда беднее и скучнее. Я бы предпочла, чтобы вы могли призвать на помощь чувство стиля — но ведь это чувство крайне редко бывает врожденным, если вообще такое случается.

В моде всегда чередуются периоды экстремальности, когда отрицается все или почти все, что еще недавно было центральной тенденцией, и периоды относительного спокойствия, когда не происходит резких перепадов и ничто не отвергается как абсолютно отжившее. Но чтобы оценить некий актуальный тренд как «экстремальный», надо иметь точку отсчета и хоть немного знать традицию. Притом знать ее не по книгам, а уметь приложить ее к собственному опыту, когда ужасно хочется (или, наоборот, не хочется) носить то, что носят все.

На моей памяти «экстремальным» было всеобщее переодевание лиц женского пола в мини-юбки, а затем не столько переодевание женщин в брюки, сколько изменение принятого у нас в стране отношения к женщине в брюках. До джинсов дело дошло позже, но для меня это не было значимым – я джинсы не люблю и всегда предпочитала комбинезоны из ткани полегче и помягче.

Первые мини-юбки на московских улицах, а в особенности – в метро, выглядели, мягко выражаясь, неэстетично, потому что тогда до нас еще не дошло великое изобретение эпохи, называемое по-русски колготки. Но и сейчас даже умеренное «мини» хорошо смотрится лишь при безупречных пропорциях фигуры или на девчушках не старше двенадцати.

Вообще же одежда, которая в странах с теплым климатом воспринимается как естественная, в Москве даже летом нередко выглядит неуместно. Казалось бы, какая разница между мужчиной в шортах и с портфелем в метро в Москве и в Будапеште? Ведь и у нас бывает жара в 35 градусов. А разница все же ощущается.

Что касается дамских брюк, то в отличие от мини-юбки, у которой есть автор (это англичанка Мэри Квонт), они, во-первых, относительно «анонимны». Во-вторых, в мировой обиход дамские брюки вошли не в связи с молодежным бунтом и контркультурными движениями 60-х годов прошлого века (здесь пару мини-юбке составят джинсы), а намного раньше и в связи со спортом.

В Германии, например, женщины издавна носили брюки прямого покроя из хорошей шерсти, известные как брюки «Марлен Дитрих». На памяти ныне живущего поколения ношение брюк дамами вообще никакой символической нагрузкой не обладало. Почему с точки зрения советского официоза еще в 1950-е годы женщина не могла появиться на работе в «цивильных» (то есть заведомо не спортивных) брюках, я объяснить не берусь. Слово «ханжество» здесь не подходит – недаром мусульманские обычаи предписывают женщине носить шаровары, а вовсе не чулки. Тем не менее, я еще застала времена, когда директор советской школы мог отправить домой учительницу, явившуюся на урок в брюках.

В своем академическом институте в конце 1960-х годов я нарушила это неписаное правило первой, но не из-за склонности к нонконформизму (хотя она присутствовала), а по куда более прозаическим причинам: в тот день стоял чудовищный мороз. Сегодня трудно вообразить, что приход на работу женщины в брюках мог привлечь чье-то внимание. Но тогда мой старший друг и коллега, человек рафинированного вкуса, похлопал меня по плечу и сказал «Молодец!». А недавно летом в Копенгагене, где я просто ради разнообразия однажды сменила брюки на летнюю юбку, я оказалась единственной женщиной в юбке в большой толпе, ожидавшей начала концерта у входа в собор.

Сейчас, в начале тысячелетия, массовая мода переживает период всеприятия и эклектики. Это позволяет одеваться не только удобно, но еще и с учетом ваших прихотей и причуд. И все же известная английская поговорка «мы не так богаты, чтобы покупать дешевые вещи» остается актуальной по крайней мере применительно к обуви и к верхней одежде.

По-настоящему удобная и качественная обувь дешевой просто не бывает. К счастью, респектабельные обувные марки обычно не ориентированы на остромодную продукцию, поэтому такая обувь остается как бы вне моды. То же относится и к сравнительно дорогой верхней одежде в «английском» или в спортивном стиле. Что бы на эту тему ни писали дамские журналы, дизайнеры проектируют куртки и плащи с расчетом на то, что их хватит по меньшей мере на несколько сезонов. Поэтому на подлинно элегантной куртке будет ровно столько пуговиц, молний и хлястиков, сколько это диктуется хорошим вкусом и практичностью. Вот за это сочетание и стоит заплатить.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.