Глава 2 Колокола в ваших сердцах

Глава 2

Колокола в ваших сердцах

14 февраля 1989 года

Наш Возлюбленный Мастер,

Когда Дэйтен впервые пришел к Секито, мастер спросил его:

- Что такое твой не-ум?

Дэйтен ответил:

- Тот, кто говорит, он и есть.

В ответ на это Секито закричал:

- Квац! - и ушел.

Десять дней спустя Дэйтен снова пришел к Секито и спросил:

- Последний ответ, который я тебе дал, не был не-умом. Что такое не-ум?

Секито сказал:

- Не поднимая бровей и не вращая глазными яблоками, принеси сюда свой не-ум.

- Не-ума нет, и его принести нельзя, - ответил Дэйтен.

- По своей сути не-ум есть, - сказал Секито. - Почему ты говоришь, что не-ума нет? Это утверждение неверно.

При этом Дэйтен был очень просветлен.

Друзья, сначала несколько вопросов.

Первый вопрос:

Синонимичны ли для нас слова “Бог ” и “не-ум ”?

Нет, совсем нет. Бог никогда не может быть синонимичным не-уму. Бог никогда не здесь, всегда где-то далеко. К Богу всегда обращались с помощью слова “то” - невидимое, просто вымысел. К не-уму всегда обращались при помощи слова это.

Не-ум - ваша реальность, ваша высшая природа; Бог был порожденной умом ложью. Не-ум - ваша истина, ваше великолепие, сама ваша вселенная. Они не могут быть синонимами.

Бога не существует; не-ум существует.

Бог - только верование; не-ум - опыт.

Бог послужил причиной всех ваших умственных расстройств.

Не-ум приносит здоровье, целостность.

В то мгновение, как вы произносите слово “Бог”, вы тотчас же начинаете думать о нем как о личности, как о творце. Не-ум - не личность; напротив, сама ваша личность исчезает, и лишь тогда начинает расцветать не-ум. Не-ум - не творец. Он был всегда и всегда будет; он всегда сейчас. Не-ум - ваша вечность, сам источник вашей жизни.

Бог был лишь предлогом, чтобы эксплуатировать человечество и удерживать его в очень тонких и невидимых оковах. Бог был вашей тюрьмой; не-ум - ваша свобода. Бог оставался в руках священников, а священники делают самую уродливую работу в мире, потому что сам их бизнес основан на лжи.

Не-ум не имеет никаких священников, он просто есть внутри вас. И как только вы его переживаете, внезапно вы осознаете, что не-ум -не ваша собственность, не ваша монополия. При первом опыте кажется, что это ваш не-ум, но вскоре вы осознаете, что этот не-ум содержит всю вселенную, содержит все существование.

Бог всегда был посторонним. Ничего нельзя создать, не будучи вне этого. Индуисты говорят о Боге как о гончаре, но гончар должен быть вне горшка, и лишь тогда он может его создать. Если он внутри горшка, горшок уже создан. Что он будет делать внутри горшка? Гончар должен быть снаружи, лишь тогда он может создать этот горшок. Все религии разделяют одну и ту же идею, в разных символах: что Бог снаружи.

Если есть Бог, вы - только творения, рукотворные люди. Без Бога, вы - будды, нерукотворные люди. Бог - самое тяжелое бремя, которое только приходилось носить человеку, и из-за этого бремени нет никакого прогресса, никакой эволюции. Это тяжкое бремя, эти цепи непрерывно тянут вас назад. Они не позволяют вам быстрее двигаться к более высоким вершинам эволюции.

Бог должен быть полностью искоренен из ваших умов. Это абсолютно необходимо и совершенно безотлагательно. Как только вы отбросите Бога, вы удивитесь, сколько другой лжи просто исчезнет. Он является источником, основанием всей лжи. Просто наблюдайте, как исчезает Бог, и вы увидите, что исчезает рай, исчезает ад, исчезает страх, ужас, жадность... их просто не стало. Бог был их источником. Впервые вы можете дышать свободно.

Бог был судьей; не-ум не имеет суждений. Бог постоянно осуждал вас; не-ум - блаженное, экстатическое состояние. Бог - это просто программа в ваших умах.

В Советском Союзе программируют по-другому. Там программируют отсутствие Бога, но то и другое - программы. Атеист не знает, что Бога нет, как не знает и теист. То и другое - системы верований, противоположные друг другу. Но это не значит, что одна из них правильна, а другая ошибочна. Обе они не могут быть правы, но обе могут быть ошибочны - и обе они ошибочны.

Подлинный человек не примет никакой системы верования, ни теистической, ни атеистической. Он будет исследовать, что такое истина, сам; он не будет собирать знание из вторых рук. Вы никогда не думаете об этом, но вам, наверное, не захочется носить чью-то чужую обувь. Вам не захочется носить одежду с чужого плеча. Но весь ваш ум - из вторых рук, фактически, ваш ум переходил из рук в руки миллионы лет. Жить с этим умом - значит вообще не жить.

Ваш ум заимствован - ваша жизнь не может быть искренней и честной. Ваш ум заимствован - ваша мораль не может быть правдивой, она будет только лицемерием. Если вы исходите из заимствованного ума, как вам может удасться какая бы то ни было правдивость, искренность, подлинность, оригинальность? Бог - старейшая из всей лжи, а не-ум - свежий, оригинальный опыт.

Бога нигде нет; не-ум - здесь и сейчас.

Не-ум равнозначен жизни, равнозначен существованию. Бог против жизни, Бог против существования.

Неужели вы не видите, что все религии против жизни? Они не хотят, чтобы вы жили. Все, что делает вас радостными, все, что делает вас по-настоящему живыми - они начинают давить это, осуждать это как грех.

Не-ум просто позволяет вам быть естественными. Он дает вам возможность быть естественными, раскованными, непринужденными - без всякого чувства вины, без всяких ограничений, без всякого подавления. Природа, во всей своей полноте, принята и становится самим вашим сердцем, самим вашим существом.

Нет никакой морали, принесенной извне. Этот внешний Бог создавал всевозможные внешние воздействия и навязывал их вам. И каждый в мире носит на себе горы верований, моралей, заповедей. Все это изобретения ума.

Не-ум - не изобретение ума, но открытие. Вам не нужно его изобретать, он уже здесь. Нужно только, чтобы здесь же были и вы... -встреча, трансформация. И из этой встречи и трансформации возникает совершенно нового рода мораль, нового рода спонтанность, нового рода естественное изящество, новая любовь к существованию, новая почтительность ко всему сущему, ко всему, что вас окружает.

Но всему, что исходит из вашего внутреннего существа, становится преградой ваш Бог, ваши священники, ваши писания. Это - ваши враги. Вы должны это понимать с полной ясностью. Не поняв, кто становится преградой, вы никогда не достигнете не-ума.

Бог - величайшая преграда на пути к не-уму.

Из-за Бога ориентированным на Бога религиям не удается достичь никакой медитации, потому что медитация ведет вовнутрь, а Бог -тянет наружу. И из-за внешнего Бога все ориентированные на Бога религии изобрели молитвы.

Молитвы обращены к внешнему Богу, а никто никогда этого Бога не видел. Некоторые люди притворяются, что видели - они либо лгут, либо галлюцинируют, но никто из них не видел Бога. Это одна из самых недоказанных гипотез. Не носите с собой недоказанных гипотез; они становятся очень обременительными. С течением времени они непрерывно набирают вес. Груз становится таким тяжелым, что вы прекращаете расти. У вас не остается пространства, чтобы расти. Всевозможный мусор, прогнившая мебель... вокруг вас. У вас нет никакого места, чтобы двигаться.

Если Бог есть, у вас нет никакого пустого пространства, у вас нет никакого пустого неба. У вас нет возможности развиваться - для этого нет пространства. Где вам развиваться? Все возможное место занимает Бог. Именно поэтому религии настаивают, что он - вездесущий. Если он - вездесущий, значит, для вас не остается никакого места. Если он - всюду вокруг, значит, куда бы вы ни пошли, вы начнете соперничать с Богом.

Не-ум - чистое пространство. Он просто раскрывает перед вами окно, которое становится все шире по мере того, как более и более зрелым становится ваш опыт. В конце концов вы находите, что всюду вокруг вас есть лишь чистое пространство, безбрежное и вечное, - и вы можете расправить крылья. Это - ваш дом: вы можете летать как угодно высоко. Нет никакого веса, чтобы тащить вас вниз, чтобы тянуть вас назад. Не-уму синонимичен опыт невесомости.

Есть одна странная суфийская история...

Суфийский мистик остановился в доме своего ученика. Но он молился Богу так громко, что стали жаловаться соседи. Среди ночи он начинал так громко кричать... - а кричать придется громко, если вы хотите достичь невидимого Бога. Вы не знаете, где он. Никто не знает его номера телефона, никто не знает его адреса. Вслепую вы просто простираете руки к небу, которое никогда не отвечает, потому что нет никого, чтобы ответить.

Если взглянуть на это с научной точки зрения, люди, которые молятся Богу - абсолютно ненормальные, невротичные, потому что они молятся кому-то, кого нет, разговаривают с кем-то, кого нет. Никогда еще никакого ответа не приходило.

...Этот суфий обычно громко молился. В конце концов ученик решил, что лучше будет на ночь помещать его в подвал. И ему постелили в подвале дома, чтобы он мог молиться как ему угодно громко, и это бы никого не беспокоило.

Но среди ночи со всей округи собрались соседи, и они сказали:

- Зачем ты посадил его на крышу?

- На крышу? - сказал он. - Мы же поместили его в подвале.

Но они поднялись на крышу, и он был там, и он громко молился Богу. А если вы молитесь на крыше, естественно, издаваемые вами звуки разбудят всех соседей.

Ученик спросил:

- Как ты очутился на крыше?

- У меня не было другого выхода, - ответил мистик, - потому что из подвала Бог меня не слышит.

Мусульмане окружают свои мечети огромными столбами, высокими столбами, которые они называют минаретами. И священник поднимается на эти высокие столбы, потому что, если молиться с вершины столба, больше вероятности, что Бог сможет услышать.

У индуистов в храмах - а также и у тибетцев - есть всевозможные колокольчики, гонги. Знаете ли вы, что их целью является привлечь внимание Бога? Просто ударьте хорошенько в гонг, и Бог начнет вас слушать. Затем - ударив в гонг, в барабан, позвонив в колокольчики -вы можете молиться.

В индуистском храме колокол висит у входа. Чем больше храм, тем больше колокол. Чем богаче храм, тем больше колокола... оглушительные звуки. Сначала вы должны позвонить в колокол, чтобы разбудить Бога и чтобы он начал вас слушать. Но вы не знаете, где он. Ваш гонг, ваши колокольчики просто резонируют в пустом небе. Будить некого.

Не-ум - это реальность, которую вы переживаете, но тогда никакой молитвы не нужно. Не нужно искать нигде вне себя. Нужно закрыть глаза и посмотреть вовнутрь, без всякой идеи о том, что именно вы найдете. Если у вас есть какая-то идея о том, что вы найдете, скорее всего, вы это вообразите, а подумаете, что нашли.

Идите вовнутрь без всякого предубеждения, потому что все предубеждения остаются частью ума. Ваш Иисус, ваш Кришна, ваш Рама - все это части вашего ума. Нося в себе предубеждения, вы останетесь внутри ограничений ума. Если хотите трансцендировать ум и достичь не-ума, то есть предельного сознания, чистого сознания, самой сущности сознания... в этом ничем не помогут ни молитвы, ни храмы, ни священные писания.

Не нужно никакой философии, никакой системы верования, никакой теологии. Все, что нужно - это сложить с себя груз всего того, что было вам навязано.

Сложите с себя груз.

Освободитесь от бремени.

Отложите все, что было дано вам родителями, учителями, священниками, вождями.

Отложите все, что пришло снаружи.

Выбросьте!

И внезапно вы найдете, что ум уступает место не-уму. Вы стоило только отбросить весь этот мусор - а Бог остается частью этого мусора, и самой тяжелой частью.

Таким образом, совершенно невозможно, чтобы Бог и не-ум были синонимичными.

Здесь мы ищем без всякого верования, без всякой гипотезы. Мы просто входим в собственную субъективность, в собственное внутреннее пространство.

Если вы спросите меня, вот единственный храм: ваше тело. Если вы спросите меня, ваша субъективность - безмолвная, мирная, лишь пустое пространство - тот самый источник, из которого вы пришли, и та самая цель, к которой стремитесь.

Когда источник и цель встречаются, вы становитесь просветленным: весь цикл завершен, все паломничество окончено. Вы покинули источник невежественным, вы вернулись в источник невинным. Вы снова стали ребенком.

Одно рождение было дано вам родителями, другое рождение вам придется создать самим. Второе рождение - это рождение, которое значительно. Первое рождение окончится смертью. Второе рождение - начало вечности: нет смерти, нет конца, нет начала.

Не-ум - вся вселенная, и невозможно найти этот не-ум путем поклонения, молитвы, верования. Этот не-ум требует, чтобы вы были полностью исцелены от всех ориентированных на прошлое идеологий, от всех организованных религий, от всех священных писаний, от всего того, что было вам навязано. Все это - фальшивое, пластмассовое.

Настоящие розы возникают на ветвях розового куста из его внутреннего пространства. Вы можете повесить на куст пластмассовые розы, но они не будут ароматными, они не будут живыми. И поскольку они не живы, они и не умрут. Они будут просто висеть. Они уже мертвы; это цветы, произведенные человеком.

Бог - это произведенная человеком идея.

Не-ум - не ваша идея. Не-ум не произведен человеком. Не-ум -это дар существования. Вы можете только чувствовать благодарность, быть в глубокой признательности, когда находите не-ум. Вы не найдете ни единого слова, чтобы сказать его существованию. Даже если сказать “спасибо”, это покажется очень поверхностным.

На Западе это очень формально: вы говорите “спасибо” даже матери, благодарите отца - но на самом деле вы этого не подразумеваете, это только часть формальности.

На Востоке все совершенно по-другому. Я никогда не благодарил своего отца, никогда не благодарил мать. Это так поверхностно, так формально. Если вы кого-то любите, вы не можете выговорить слова “спасибо”. Это разрушит всю красоту опыта.

Когда вы приходите к не-уму, вы лишаетесь дара речи.

Кабиру принадлежит такое высказывание: он называет опыт не-ума ганге кери саркара - “словно немой попробовал вкус сахара”. Он не может говорить. Он знает вкус, но он нем; он не может говорить.

Опыт не-ума невыразим. Вы можете его получить, можете танцевать в праздновании, но не можете ничего о нем сказать. Ваш танец, несомненно, засияет новой радостью, новым экстазом, новым опьянением. В вашем танце появится новое свечение, вам окружит новая аура. У вас будут сиять глаза. Впервые они увидели что-то достойное того, чтобы видеть. Все ваше существо будет пульсировать радостью, потому что вы вернулись к изначальному источнику.

Пусть боги умрут. Не носите их с собой. Люди носят с собой мертвых богов, а если кто-то мертв и вы продолжаете его с собой носить, вы сами начнете разлагаться. Все религиозные люди испускают зловоние, потому что носят с собой мертвое тело.

Есть прекрасный индуистский миф...

Шива, один из индуистских богов, один из трех богов индуистской троицы... У Шивы умирает жена, но он не принимает ее смерть. Ум ему постоянно говорит: “Если ты обойдешь всю страну, то, может быть, найдешь кого-нибудь, кто ее воскресит”.

Он жил в Гималаях, и он спустился с гор с мертвым телом Парвати, жены. Само слово парвати означает “дочь гор”... прекрасная женщина, но мертвая. Он носил с собой ее труп по всей стране, спрашивая каждого: “Нет ли здесь какого-нибудь врача, чудотворца?”

Тело разлагалось, и вскоре оно стало распадаться на части. В одном месте упали ноги, в другом - руки... У индуистов есть двенадцать священных мест. Эти двенадцать частей страны - двенадцать мест, в которых отпали части тела Парвати. Но хотя части тела и отпадали, Шива продолжал ходить по стране, пока не обнаружил, что отпала и последняя часть. Наверное, на это ему потребовались годы.

Но ваше паломничество, в котором вы носите с собой мертвого Бога, гораздо дольше: миллионы лет. И вы продолжаете верить, что однажды, где-нибудь, Бог материализуется. Тем временем вы продолжаете носить с собой труп. Этот труп разрушает и вас, потому что он гниет, а это заставляет гнить и человечество.

Бог - это болезнь; вы должны просто отбросить его. Но хорошо лишь то, что эту болезнь носите вы, поэтому вы можете ее и отбросить. Это ваше верование; выбросьте его! Это не какая-то часть вас, это что-то, за что вы напрасно держитесь. Он за вас не держится! Это единственное, что в этом хорошо - вы можете отбросить Бога.

Однажды я отбросил Бога, и с тех пор чувствовал себя так невесомо, так блаженно. Я сам носил с собой мертвое тело, но осознал, что это тело мертво - никакого дыхания, никакого сердцебиения - и от меня зависело, носить ли его дальше или отбросить. И когда я его отбросил, впервые я почувствовал себя индивидуальностью. Это мертвое тело перевешивало меня, закрывало со всех сторон. Оно стало моей личностью.

На мгновение я почувствовал себя обнаженным, потому что личность была отброшена, маски были отброшены. Но вскоре я узнал, что эта нагота, эта обнаженность - естественны. Под одеждой обнажен каждый. В то мгновение, когда вы отбрасываете одежду... Вы никогда не чувствовали определенную свободу, когда на морском пляже сбрасывали одежду? Внезапно вы ощущаете телом солнце, тело овевает ветром, и безграничное чувство свободы... всего лишь сбросив одежду, которая почти ничего не весит.

Бог - очень тяжелый. С течением времени он становится тяжелее и тяжелее. Приходит момент, когда он становится тяжелее вас - и вы оказываетесь раздавленными под тяжестью этой глыбы. Пока человек не освобождается от Бога, он не знает, что такое свобода.

Итак, Бог не может быть синонимичным не-уму.

Не-ум - единственное противоядие от болезни, называемой Богом.

Не-ум - это ваша свобода.

Все цепи должны быть отброшены, все мысли должны быть отброшены, все чувства должны быть отброшены... внезапно вы находите, что осталось лишь чистейшее присутствие. Все, что его прикрывало, слой за слоем, было отброшено. Это отбрасывание я называю медитацией.

В конце концов остается только свидетель, сакши - лишь чистая осознанность. Это - предельная свобода, и подлинная религия устремлена к предельной свободе и предельному освобождению.

Ориентированные на Бога религии не могут дать вам даже чувства свободы, направления к свободе. Все их усилия обращены к Богу. Наполняйте ум Богом, повторяйте снова и снова его имя, пока оно не впечатается вам в ум. Чем более оно впечатывается, тем труднее становится его оставить. Чем скорее вы оставите Бога, тем лучше. Однажды вам придется его оставить, так почему не теперь? Никто не может лгать вечно. Вечно можно жить только истиной.

Верить приходится только в ложь, в истину верить не нужно. Истину следует открыть. Я учу вас подходу чистого агностика - того, кто ни верит, ни не верит, но остается искателем, исследователем, первопроходцем.

Несомненно, первое, что нужно исследовать - это ваше собственное внутреннее существо. Это ближайшее к вам биение жизни, все остальное - немного дальше. Человек разума сначала посмотрит внутри собственного дома, прежде чем отправиться на поиски на Луну и Марс. Сначала он заглянет вовнутрь, чтобы увидеть, что там. И те, кто вошел вовнутрь, никогда не возвращались с пустыми руками. Они вернулись с таким блаженством, с таким экстазом, с таким изобилием, что начали делиться, потому что в щедрости они начинают понимать внутреннюю экономику.

Чем более вы делитесь, тем больше у вас остается. Если вы не делитесь, у вас не станет даже того, что было. Иисус говорит: “Тем, у кого есть, будет дано больше, а у тех, у кого нет, будет отнято даже то, что было”. Я не могу с ним согласиться. Я говорю вам: чем больше вы отдаете, тем больше у вас будет; чем меньше вы отдаете, тем меньше останется. Если вы вообще не отдаете, у вас не останется ничего.

Щедрость - единственное сострадание.

Щедрость - единственное служение.

Щедрость - единственный образ жизни для пробужденного. Это -настоящий характер. Это - подлинная мораль. Это - истинная религиозность.

У вас нет Бога, вы становитесь божественными. Поэтому я говорю: в то мгновение, как вы отбрасываете Бога, вы движетесь в правильном направлении, движетесь к тому, чтобы стать божественными. Вы станете подобными богу в своем экстазе, в безмолвных пространствах своего существа. Вы будете богоподобными. Но вы станете богоподобными благодаря тому, что сопричаститесь с богоподобным существованием. Все священно для человека, который открыл себя, который узнал скрытую тайну жизни. Все становится священным.

О мистике Нанаке рассказывают историю...

Он пришел в Каабу, святое место мусульман... Это прекрасная история.

Он прибыл в Каабу вечером, и его слава опередила его, и его уже ждали. Его встретили и приветствовали, но он очень устал. Он сказал:

- Мне хочется спать, я прошел много миль.

Ему постелили постель под деревом, но он повернулся в постели. Мусульмане не спят ногами к Каабе, но он повернулся в постели так, что оказался ногами к Каабе, а головой - в противоположную сторону.

Когда об этом услышал верховный священник Каабы, он тут же прибежал к Нанаку. Он сказал:

- Мы думали, ты великий мистик, но, кажется, ты даже не религиозный человек. Ты не понимаешь, что обижаешь наши чувства. Ты лежишь ногами к самой божественной и святой земле! Ты должен повернуться.

Нанак рассмеялся. Он сказал:

- Что касается меня, куда бы я ни лег ногами, всегда оказывается, что я лежу ногами к святой земле, потому что для меня свято все существование. Но если ты думаешь, что какое-то место не свято, пожалуйста, поверни мои ноги. Я готов!

Некоторое время все молчали. Священник не мог сказать, что ка-кое-то место было не свято. Но нельзя было стерпеть и того, чтобы этот человек продолжал лежать ногами к Каабе...

Я думаю, до сих пор эта история достоверна буквально. Далее она становится символичной. Но это все равно осмысленно.

...В конце концов священник решил повернуть Нанака головой к Каабе. Но люди были разочарованы и изумлены. Они не могли поверить своим глазам. В какую бы сторону Нанака ни поворачивали ногами, туда же перемещалась и Кааба.

Наверное, это только символ, но символ осмысленный. Это поэзия, но она дает вам чувство, что если свято и священно все, неважно, к чему вы обращены ногами - вы всегда окажетесь ногами к святой земле. Для мистика священно все существование. Нанак показал это понимание очень ясно. Это может сделать только человек не-ума.

Человек не-ума знает, что жизнь пульсирует всюду: в деревьях, в реках, в горах... Даже Гималаи все еще растут. Это самые молодые горы во всем мире, но очень сильные, потому что у них самые высокие в мире вершины, и они все еще становятся выше - на полметра в год. Но это означает, что эти горы живые, не мертвые. Они тянутся к звездам, может быть, очень медленно, потому что они такие большие. Для гор даже полметра в год - это довольно много. На фоне вечности, если Гималаи будут продолжать так расти, вскоре они коснуться звезд; ждать остается недолго.

Если вы видите жизнь всюду, в скалах... может быть, они крепко спят, но вы ее чувствуете; может быть, в другом измерении... в деревьях, и вы не можете ее понять... Но все наполнено жизнью, в изобилии, и все, что нужно - это пространство и восприимчивость не-ума.

Бог - это ваша слепота. Не-ум придает вашим глазам свежесть, чтобы снова смотреть на вселенную.

Второй вопрос:

Ницше сделал наблюдение, что когда “обычные люди” попадают в неприятную ситуацию, “они всегда стараются выйти из нее с наименьшим приложением разума”.

Не является ли Бог первым и последним прибежищем умственно отсталого человечества?

Да, безусловно да. Бог - это изобретение умственно отсталых, идиотов, имбецилов, людей, стремящихся срезать углы, чтобы избежать всякого приложения разума. Бог - это верование низкого разума. Бог - это верование низкого сознания. Бог - это верование тех, кто все еще спит и видит сны. В то мгновение, как вы просыпаетесь, все сны исчезают, и со снами исчезает и ваш Бог.

Не-ум - это пробуждение от сна ума.

Не-ум - это рассвет.

Ум пережил долгую темную ночь, и не-ум расцветает в безмерный разум, не интеллект. Интеллект - это часть ума, разум - часть не-ума. Это совершенно другое явление. И когда этот огонь разума вспыхивает в вас ярким пламенем, вы нигде не находите никакого Бога, но, безусловно, находите, что божественно все сущее, потому что все сущее наполнено жизнью.

Итак, огромная почтительность к жизни - вот чему я вас учу. Но вы узнаете жизнь, лишь коснувшись собственной жизни. Тогда вы узнаете критерий, определяющий жизнь. Прямо сейчас вы не знаете критерия.

Третий вопрос:

Оказавшись недавно сам на грани смерти, я столкнулся благодаря этому со множеством историй о людях самых разных культур и религиозных сред, которые временно покидали тело и казались мертвыми внешним наблюдателям. Они сообщают, что видели “существо света”, которое было абсолютно любящим и сострадательным.

Не может ли быть так, что это “существо света” послужило основой для создания концепции Бога?

Нет, совсем нет. Это опыт - подлинный. Это иногда происходит с людьми, которые почти умерли - не полностью, но почти. Они видят сияющее существо. Это их собственное существо, это не Бог. В медитации вы столкнетесь с тем же самым существом, не умирая.

Медитация - это своего рода смерть. Вы отдельны от тела, вы отдельны от ума - именно это делает смерть: вы отдельны от тела, вы отдельны от ума. Внезапно вы осознаете сияющее существо, которое вам кажется отдельным от вас, потому что никогда раньше не переживали такого опыта. Если бы вы медитировали, то узнали бы: “Это я”.

Вы есть свет, сияющее тело внутри этого тела - пламя, вечное пламя света. Но те, кто почти умер и вернулся к жизни, поскольку у них нет никакого опыта медитации, думают, что что-то видели: сияющее существо. Они его помнят смутно, бледно, словно дальнее эхо, но помнят. Они видели что-то сияющее. Естественно, они не могут вообразить, что видели самих себя.

Концепция Бога не основана на опыте людей, которые почти умерли и вернулись к жизни. Но медитация точно знает, что происходит с этими людьми: они столкнулись с самими собой. Но поскольку это случилось впервые, и так быстро... словно вспышка, пришло и исчезло, и они вернулись к жизни. Естественно, они думают, что видели что-то объективное, какого-то человека, стоящего рядом, с лучащимся, сияющим телом, потому что знали в жизни только объективное. Они никогда не знали субъективного.

Медитирующий не совершит такой ошибки. Медитирующий тотчас же узнает - жив он или мертв - что остается сияющим вечным светом.

Сутра:

Наш Возлюбленный Мастер,

Когда Дэйтен впервые пришел к Секито, мастер спросил его:

- Что такое твой не-ум?

Дэйтен ответил:

- Тот, кто говорит, он и есть.

В ответ на это Секито закричал:

- Квац! - и ушел.

Дэйтен - еще не просветленный, но, наверное, он был очень сведущим человеком. Он прочитал в священных писаниях, что не-ум есть то, из чего происходит все оригинальное. Когда говорит будда, он не говорит заимствованными словами. Его слова приходят из не-ума. Не-ум течет в его словах, отсюда их красота.

Те же самые, обычные слова в устах будды, несомненно, становятся волшебными, живыми. Совершенно обычные слова внезапно приобретают иной аромат, новое благоухание. Они становятся поэтическими. Их окружает определенная аура. Именно поэтому слова будды будят колокола в ваших сердцах.

Он не говорит никаких незнакомых слов. Вы знаете эти слова, вы используете эти слова. Но когда те же самые слова говорит будда, поскольку они приходят из не-ума, они несут с собой некое состояние, которое делает слова пробужденного такими вескими. Пробужденный не стремится быть авторитетом. Он не отдает приказов, не приводит себе в поддержку цитат из священных писаний. Он придает себе вес сам.

Я рассказывал истории, и люди, которые меня не понимают, часто писали: “Твои истории все время меняются. Иногда ты говоришь одно, потом история полностью меняется...” Они слушают только слова, не меня. Это слепые люди, которые не видят, что моя история - это отклик на людей, к которым я обращаюсь. В данный момент она приобретает новую форму, новый смысл, новое измерение.

Мои истории постоянно меняются, потому что постоянно меняется жизнь. Что я могу с этим сделать? Иногда бывает весна, и кругом цветы, а иногда весны нет, и деревья стоят голые, без листьев. Что я могу сделать? Жизнь постоянно меняется. Мои истории не мертвы, они настолько же живы, как и я сам. Они исходят из живого источника.

И мне говорят - сведущие эрудиты и профессора, лингвисты, принадлежащие разным религиям - “Мне нравится твоя история, но ее нет ни в каких писаниях”. Я говорю: “Значит, вы должны ее туда внести. Ваши писания не растут, они мертвые. Если вам нравится моя история, если вы почувствовали в ней какой-то смысл, внесите ее в свои писания”.

На Будде мир не кончился. За Гаутамой Буддой придут другие будды. Будут будды после меня, после вас, и, несомненно, они будут все более совершенными. Это не усилие, это спонтанное явление.

Когда я начинаю историю, я сам не знаю, какую форму она примет. Я так же удивляюсь, как и вы - “Боже мой! Это не та история, которую я слышал раньше!” Но что я могу сделать? Это не мой ум. Ум - это система памяти, и он продолжает проигрывать одну и ту же граммофонную пластинку и застревает в одном и том же месте. Если пластинка старая, игла будет застревать в одном и том же месте. Вы начинаете сначала; снова на том же месте она останавливается...

Однажды в студенческие времена я участвовал в межуниверситетском соревновании по красноречию. Я должен был выступать первым, а второй оратор был из Санскритского Университета Варанаси. Диспут был полностью посвящен санскритским писаниям и языку. Но этот студент, наверное, чувствовал себя немного неполноценным среди студентов других университетов, потому что в Санскритском Университете не учат английскому. Поэтому, наверное, он наспех зазубрил цитату из Бертрана Рассела: просто чтобы произвести впечатление.

Но он нервничал. Начав выступление, произнеся три или четыре фразы, он сказал: “Бертран Рассел написал...” - по-английски - и смолк. В голове у него замкнуло. Я сидел рядом, потому что он был вторым оратором. Вся аудитория была полна студентов и профессоров, и когда он смолк, воцарилась полная тишина. Я решил, что должен ему помочь, и прошептал: “Повтори еще раз”.

Но если вы что-то зазубрили, повторить можно только с самого начала. И он сказал: “Братья и сестры...”, - и все в аудитории засмеялись. Он повторил первые три или четыре фразы и снова достиг точки: “Бертран Рассел написал...” - и точка.

Я сказал: “Повтори!” Не найдя ничего лучшего, он начал снова: “Братья и сестры...”

Это была такая радость - так продолжалось минут десять. Я говорил: “Повтори”, и, не находя никакого выхода... я был единственной помощью. Все смеялись. И он начинал: “Братья и сестры...” - и конец! Каждый в зале ждал этих трех предложений: “Бертран Рассел написал...” - точка.

Через десять минут смеялся уже сам председатель, проректор университета, и он сказал этому мальчику: “Ты лучше присядь. Не волнуйся, все в полном порядке, просто садись”, - он весь покрылся испариной. А мне проректор сказал: “Ты не должен был этого делать”.

- Но я просто пытался ему помочь, - сказал я. - У меня и в мыслях не было, что он до такой степени похож на граммофон. Я думал, что в какой-то момент он проскочит - Бертран Рассел написал... Но у него граммофон совсем заело. Я ни в чем не виноват. В любом случае, он доставил нам такой радостный вечер. Даже если вы ему дадите первый приз, я не возражаю, потому что он принес нам столько радости, - как никто другой.

Сейчас ученые открыли, что система памяти действует точно как граммофонная пластинка. Они исследовали мозг ради других целей, но при этом было обнаружено, что если приложить электрод к точке памяти в мозгу, вы начнете что-то говорить. А если электрод удалить, вы останавливаетесь, и ум автоматически возвращается в исходную точку. А когда электрод прикладывают снова, вы начинаете: “Братья и сестры...”, - и опять то же самое. Электрод удален - и все прекращается.

Ученые открыли, что в уме есть автоматическая система прокрутки: как только происходит остановка, он возвращается в исходную точку. Если снова коснуться этого участка, человек снова начинает говорить то же самое. Никакой причины говорить нет - никто ни о чем не спрашивает, но он ничего не может сделать: память начинает повторяться, как пластинка.

Дэйтен, наверное, был очень сведущим человеком. Он процитировал это предложение - не из собственного опыта, но из писаний.

Что он сказал, когда Секито спросил его: “Что есть твой не-ум? ”

Дэйтен ответил: “Тот, кто говорит, он и есть”. Тот, кто говорит оригинально. Если человек говорит только то, что заимствовано, это приходит из ума. Но если человек говорит оригинально, спонтанно, тогда это приходит из пространства, называемого не-умом. Но он забыл слово “оригинально”. Это происходит со сведущими; этого не может случиться с буддой. Все, что приходит, приходит из самого источника. Но когда вы повторяете писание, которое не ваш собственный опыт, вас ждут трудности.

Если бы он сказал: “Тот, кто говорит спонтанно - это состояние не-ума...” Он забыл слово “оригинально”, или, может быть, его не было и в самом писании, потому что ни один из будд не написал в писаниях ни слова. Все писания были собраны учениками будд, иногда после их смерти. Иногда проходят сотни лет, и тогда уже ученики учеников... миновало много поколений.

Четыре евангелия Иисуса были записаны после его смерти, и не сразу же, а спустя триста лет. Теперь не оставалось уже ни одного свидетеля; все свидетели умерли. И эти евангелия были записаны людьми, которые не видели Иисуса. Они не видели даже Иерусалим. Теперь ученые-исследователи Библии нашли, что даже география, которая упоминается в четырех евангелиях, неправильна. Эти люди никогда не были в Израиле. Они слышали от других, которые слышали от третьих, которые слышали от четвертых.

Именно поэтому я говорил о Евангелии от Фомы, которое было написано в Индии. Он был прямым учеником Иисуса, но его евангелие не включено в Священную Библию. Оно было открыто всего тридцать лет назад, но оно красивее всех остальных, потому что, по крайней мере, Фома был живым свидетелем. И в его евангелии много красивого, потому что он не только был свидетелем жизни Иисуса, но и сам, здесь в Индии, пережил трансформацию.

Он медитировал, практиковал йогу, жил как саньясин и переходил из одного монастыря в другой. Здесь все еще сохранялась атмосфера Будды. Будда ушел за пятьсот лет до этого, но его аромат был еще жив. И в евангелии Фомы есть определенная весомость, которой недостает четырем евангелиям Библии. Во-первых, он был свидетелем, он слышал Иисуса, а во-вторых, он пережил истину сам. Это сочетание придает пятому евангелию, от Фомы, больше веса, чем всей Священной Библии.

Фома был единственным человеком во всем мире, тело которого не разложилось. Его тело все еще хранится в церкви в Гоа. Каждый год во время рождества его тело выносят из церкви, и гроб открывают для любого наблюдателя, любого ученого, любого исследователя. Никто еще не смог объяснить, почему он выглядит таким свежим, словно только что умер. Кажется, не было применено никаких средств. Его тело не содержится при низких температурах, находится в жаркой стране, но даже кожа не выглядит мертвой. Она кажется такой свежей. Я туда ездил и видел его тело.

Чудеса Иисуса, может быть, и мифологичны, но этому человеку действительно удалось чудо. За две тысячи лет он был единственным человеком, тело которого выглядит так, словно он только что умер -или, может быть, крепко спит. Никакого запаха... и если оно смогло сохраняться две тысячи лет, нет никаких препятствий к тому, чтобы оно сохранялось вечно. Нужно только позаботиться о том, чтобы никто его не испортил.

Были попытки испортить его, совершенные индуистами, мусульманами, людьми, не принадлежащими христианству, потому что это весомый довод в пользу христианства. Но этот человек, Фома, не был христианином, он никогда не слышал о христианстве. Он появился сразу после того, как Иисус был распят. Он покинул Иерусалим по той простой причине, что Иисус, наверное, рассказал близким друзьям - а Фома был одним из самых близких - об Индии, об университетах Наланды и Ташашилы и о медитации.

И теперь, когда Иисус был распят, он не видел никакого смысла там оставаться и уехал. Он приплыл на корабле и высадился в Южной Индии. Но он путешествовал по всей Индии, встречался со всевозможными мистиками, глубоко укорененными в медитации. Его тело является доказательством того, что, наверное, он следовал определенному методу, известному тибетским ламам, людям Ладакха.

Они применяли определенный метод медитации, когда человек умирает... в последний момент: определенный процесс под названием Бардо. Это не что иное, как постгипнотическое внушение. Когда человек умирает, он находится в очень уязвимом состоянии. И если он был медитирующем, он остается в полном сознании. Наступает смерть; но он в полном сознании. Его вводят в гипноз, и ему говорят: “Когда ты покинешь тело, тело останется в неприкосновенности, таким, как есть...” И это нужно продолжать повторять, чтобы это вошло... - не только в его ум, но проникло до мозга костей, вошло в плоть и кровь.

Бардо - это очень интенсивный гипноз, и возможно также дать душе, покидающей тело, направление на будущее. Можно сделать и то, и другое. Тело можно сохранить путем постгипнотического внушения. Но если человек уже умер, этого сделать нельзя. Слушать постгипнотическое внушение уже некому. Человек должен быть живым, на самой грани смерти. Ему дают постгипнотическое внушение: “Твое тело останется неприкосновенным, останется неприкосновенным... ты пойдешь дальше”. И если он - медитирующий, даже кости, кровь, тело начнут слушать. Душа покинет тело, но тело останется точно в таком виде, как когда его покинула душа. Это было одним из способов, которыми метод Бардо применялся к телу.

Есть другой способ. Можно дать уходящей душе внушение, какое ей подойдет чрево матери: “Выбери правильно. Не полагайся на случай”. Миллионы людей занимаются любовью, и миллионы людей умирают. И все эти души бродят вокруг, находят пару, занимающуюся любовью. Это происходит случайно. Поскольку они умирают бессознательно, то бессознательно же и ищут, ощупью во тьме, и тот из них, кто оказывается ближе, просто случайно входит в это материнское чрево.

Бардо предотвращает случайность. Этот метод дает душе правильное направление: “Тебе нужно определенного рода материнское чрево, не торопись. Ты был медитирующим, и теперь тебе нужно найти такую мать, такого отца, которые позволят тебе медитировать - и не только позволят, но и помогут, которые медитируют сами. Поэтому, не торопись! Выбери подходящую пару”.

Иногда человеку медитации требуется время, чтобы выбрать правильное материнское чрево; обычные люди входят в него тотчас же. Бардо дает две возможности: можно сохранить тело, а душе дать чувство направления, куда ей двигаться. Но это возможно, только если человек был глубоко в медитации, практиковал медитацию долгое время, и способен оставаться в сознании, когда приходит смерть, потому что смерть - величайшая операция.

Природа распорядилась таким образом, чтобы никто не умирал сознательно, точно как хирург не станет оперировать, пока пациент в сознании. Сначала он даст вам хлороформ или что-то другое, что сделает вас бессознательным. Тогда он может вас оперировать, потому что вы не знаете, что происходит. Вы глубоко спите, и что-то можно удалить из вашего тела, можно разрезать кости, что-то заменить, сделать что угодно.

Смерть - это величайшая операция, потому что все семьдесят лет привязанности к телу разбиваются вдребезги. Природа распорядилась так - и это мудрость природы, разум природы - чтобы человек, неспособный к непривязанности к телу, не знающий, что он - не тело, терял сознание. Иначе он должен будет пережить невообразимую боль и тревогу.

Это мудрость природы, но она неприменима к медитирующему. Медитирующий может позволить себе умереть сознательно, без всякой боли, без всякой тревоги.

Дэйтен ответил:

- Тот, кто говорит, он и есть.

В ответ на это Секито закричал:

- Квац! - и ушел.

Этот крик говорит Дэйтену: “Заткнись! Это не твое, это заимствованно. Я вижу, что твои слова мертвы”. Крик “Квац!” говорит: “Заткнись!” И он тут же ушел, потому что не было смысла терять время с этим человеком, который просто мертвый школяр.

Десять дней спустя Дэйтен снова пришел к Секито и спросил:

- Последний ответ, который я тебе дал, не был не-умом. Что такое не-ум?

Он осознал. Он был искренним, по крайней мере, честным.

Сначала он попытался обмануть Секито - но нельзя обмануть мастера, невозможно. Он видит вас насквозь. Он знает, откуда приходит ответ: из ума или из не-ума. Для мастера так ясно, откуда приходит ответ. Любой ответ из ума, и - “Квац! Заткнись!”

Наверное, он об этом подумал: “Почему мастер повел себя так жестоко? Я был незнакомцем, новым человеком. Несомненно, есть какая-то причина тому, что он не проявил сострадания. Наверное, я был неправ”. И затем через десять дней он понял: “То, что я сказал, было только повторением писаний”. И он вернулся.

Десять дней спустя Дэйтен снова пришел к Секито и спросил:

- Последний ответ, который я тебе дал, не был не-умом. Что такое не-ум? Пожалуйста, скажи мне. Я не знаю”.

Подлинный искатель начинает с этого: “Я не знаю, потому что все, что я знаю - не мое. Это не относится к делу. Может быть, у меня много знаний, но, что касается меня самого, я не знаю”. Это принятие - начало поиска. Если ты уже знаешь, нет необходимости искать.

Секито сказал:

- Не поднимая бровей и не вращая глазными яблоками, принеси сюда свой не-ум.

Дэйтен сказал: “Но нет никакого не-ума, чтобы его принести. Во-первых, я не знаю, что такое не-ум. Во-вторых, если это не-ум, как можно его принести? Это не вещь. Это даже не мысль, это чистая осознанность. Его нельзя принести в качестве объекта для наблюдения”.

Секито сказал: “По своей сути не-ум есть ”. Его нельзя принести - я могу это понять. Это не вещь, не мысль, только чистая естьность, этовость, таковость.

“По своей сути не-ум есть. Почему ты говоришь, что не-ума нет?” Это единственное, что есть в существовании. Поскольку его нельзя принести, ты думаешь: “Его нет. Вот почему я не могу его принести”. Ты не можешь его принести, потому что не-ум - это вся вселенная. Как ты можешь его принести? Он уже здесь.

В это самое мгновение он здесь, точно так же, как при Секито.

“Почему ты говоришь, что не-ума нет? Это утверждение неверно ”. Просто скажи, что не знаешь. Скажи, что не-ум - это не вещь, не мысль, поэтому его нельзя принести. Но не говори, что не-ума нет. Не-ум только есть - сущее есть.

При этом Дэйтен был очень просветлен, - услышав это утверждение, что все, что есть - не-ум. Естъность и не-ум - два имени одного и того же. Это присутствие жизни в деревьях, в скалах, в людях, в птицах... эта безбрежная естьность, это присутствие не-ума. Его не нужно приносить, он уже здесь. Отсюда его нельзя унести его больше никуда.

Что касается времени, он сейчас.

Что касается пространства, он здесь.

Если ты в молчании, то тотчас же его осознаешь.

Это утверждение так глубоко проникло в Дэйтена, что он был очень просветлен.

Подлинный искатель, искренний искатель, который не прячется за поддельным знанием, заимствованным знанием, который не притворяется, что знает, не имея знания, если он принимает: “Я не знаю” - он уже очень близок к истине. Он принял собственную невинность, теперь никакой преграды нет. Никакого Бога, никаких писаний, никакого знания - он как нельзя ближе к не-уму. Небольшой толчок со стороны мастера, небольшое утверждение - и он с головой погрузится в существование. Это погружение в существование - и есть просветление. Исчезновение в существовании - и есть просветление.

Я всегда любил одну историю, пришедшую из Китая...

Император Китая был великим художником. Когда наступил его семьдесят шестой день рождения, он почувствовал себя старым, и, может быть, недалек был день, когда ему придется покинуть тело. И, прежде чем покинуть тело, он устроил большое состязание: всекитайское состязание в живописи. Сам он был одним из участников. Он написал прекрасную картину.

Со всего Китая съехались художники. Они привезли прекрасные полотна, которые создали. Только один человек прибыл без всякой картины, а привез только краски и кисть - чудак!

Император спросил:

- Где же картина?

- Я не люблю старых вещей, - ответил он. - Я напишу заново здесь и сейчас. Дай мне комнату, потому что я не пользуюсь холстом, я пишу на стенах. Дай мне самую большую комнату во дворце и не беспокой меня. Поставь стражу, чтобы меня никто не беспокоил. Я не знаю, сколько потребуется времени, потому что это будет спонтанно. Я не знаю, что будет изображено. Я собираюсь рисовать спонтанно, что бы ни случилось, сколько бы времени это ни заняло.

Король сказал:

- Я старею, и именно поэтому я созвал это состязание. Ты должен поторопиться и поспешить.

- Нет, - сказал он. - Я не знаю. Может быть, это будет быстро. Завтра утром, может быть, я сообщу тебе, что картина готова, а может быть, потребуется больше времени. Я ничего не могу обещать.

Никакой человек понимания никогда не может ничего обещать, потому что кто знает о следующем мгновении? Все обещания идут от невежества.

Король сказал:

- Ты трудный человек, но я вижу в твоих глазах, вижу на твоем лице - может быть, ты окажешься самым лучшим художником.

И он выделил ему самую большую комнату во дворце - а больших комнат было много - с простой стеной, на которой можно было рисовать, и закрыл двери.

Художник сказал:

- Никто не должен сюда входить, даже ты, пока картина не будет готова. Я сам буду выходить за едой и всем необходимым.