II. Жизнь в Бароде[11]

II. Жизнь в Бароде[11]

Служба в Бароде

Первую свою работу Шри Ауробиндо получил в департаменте по землеустройству, где он сначала занимал должность в отделе гербовых сборов, затем в отделе государственных сборов, а затем в секретариате. Вскоре он начал читать в университете лекции по французской литературе, оставаясь на государственной службе, а немного погодя ушел и был зачислен в университет преподавателем английского языка и литературы. Всё то время, пока он жил в Бароде, он регулярно приходил во дворец, где составлял для махараджи документы, нуждавшиеся в четкой формулировке, или писал речи, а также выполнял и другие задания, требовавшие литературных навыков. В университете Шри Ауробиндо позднее стал проректором, а одно время исполнял обязанности ректора. Поручения махараджи ему давались по большей части неофициально: его, как правило, приглашали во дворец на завтрак, после чего он оставался и делал работу.

* * *

Шри Ауробиндо никогда не был личным секретарем махараджи. Сначала он служил в департаменте по землеустройству, куда его определили стажером, чтобы он вник в работу; затем перевели в отдел гербовых сборов, затем в отдел государственных сборов; позднее он некоторое время проработал в секретариате, где составлял проекты дипломатических и других документов. В конечном итоге, после долгих колебаний, он сделал выбор в пользу университета, где сначала читал только лекции по французской литературе, потом стал преподавателем английского языка и литературы и наконец – проректором. В течение всего этого периода его приглашали к махарадже, и он писал речи, письма и составлял проекты документов, требовавших хорошего владения языком. Просьбы махараджи всегда были неофициальны; должности личного секретаря Шри Ауробиндо не занимал никогда. Один раз махараджа действительно взял его с собой в поездку в Кашмир в качестве секретаря, но между ними возникли слишком большие разногласия, и больше этот эксперимент не повторялся.

Приглашения к гаекрвару

Приглашения на завтрак или на обед к гаекрвару обычно означали, что во дворце есть для Шри Ауробиндо какая-нибудь работа, и отказаться от них он не мог.

Характеристика от махараджи

«Старательный, серьезный и т. д.» – такая оценка Шри Ауробиндо принадлежит не махарадже. В выданной ему бумаге говорится об уме, о способностях, но также и о недостаточной пунктуальности и отсутствии систематичности. Если бы там было сказано не «старательный и серьезный», «достойный одобрения», а что он выполнял поручения блестяще, быстро, квалифицированно, это больше бы соответствовало действительности. Характеристика, полученная от махараджи, не дает верной оценки его способностей.

«Власти препятствовали его патриотической деятельности».

Следует ли понимать, что это утверждение относится к властям Бароды?

«Шри Ауробиндо ничего не известно о том, чтобы власти Бароды имели что-то против его высказываний или статей. Его статьи в «Инду Пракаш» публиковались анонимно, хотя многие в Бомбее знали, кто автор. Что касается его публичных речей, то почти со всеми из них – за исключением нескольких приветственных речей на приемах во дворце, таких, как, например, прием в честь доктора С. К. Маллика[12] , не имевший никакого отношения к политике, – он выступал в качестве председателя университетского профсоюза; его речи ни у кого не вызывали возражений, и он продолжал председательствовать на собраниях и дискуссиях вплоть до своего отъезда из Бароды. Речи революционного содержания он произносил в Англии, в Кембридже, на собраниях Индийского меджлиса, за что попал в черный список в британском Министерстве по делам Индии.

«Возвратившись в Индию, Шри Ауробиндо не владел ни одним из индийских языков, кроме зачатков бенгальского, который входил в число обязательных предметов для получения аттестата, необходимого для поступления в Индийскую гражданскую службу».

Бенгальский язык не входил в перечень предметов для получения аттестата о среднем образования для Индийской гражданской службы. Бенгальский язык Шри Ауробиндо начал изучать, уже получив аттестат, так как местом своего распределения выбрал Бенгалию. Его учитель в Англии, англичанин, отставной судья, служивший в Бенгалии, плохо знал язык и плохо преподавал, тем не менее Шри Ауробиндо чему-то у него научился. По приезде в Бароду он начал изучать язык самостоятельно.

Изучение бенгальского в Бароде

Говоря об изучении бенгальского языка, следует отметить, что, когда Шри Ауробиндо стал брать уроки, он уже читал романы Банкима[13] и стихи Мадхусудана[14] . Впоследствии он выучил язык настолько, что стал издавать еженедельник на бенгальском, где большинство статей писал сам, однако владел он им все же не так свободно, как английским, и потому не решался прибегать к нему в публичных выступлениях.

«В Бароде Шри Ауробиндо регулярно брал уроки бенгальского языка у Динендры Кумара Роя».[15]

Нет, он не брал у него регулярных уроков. Динендра жил в доме у Шри Ауробиндо в качестве компаньона и не столько давал уроки, сколько исправлял ошибки и помогал совершенствоваться в разговорной практике.

Шри Ауробиндо не был учеником Динендры Кумара; ко времени их знакомства он уже сам выучил бенгальский язык и только время от времени просил помощи у Динендры.

«В Бароде Шри Ауробиндо брал себе учителей для изучения бенгальского языка и санскрита».

Он приглашал учителя – молодого бенгальского литератора для изучения бенгальского языка, а не санскрита.

«Он также изучал хинди в Бароде».

Шри Ауробиндо никогда не изучал хинди, так как после знакомства с санскритом и другими индийскими языками он и без уроков мог разговаривать, а также читать книги и газеты на хинди. Он не учил санскрит с опорой на бенгальский, он учил его либо с опорой на английский, либо непосредственно.

«Занявшись в Бароде сравнительным изучением литературы, истории и т. д., он начал понимать значение Вед».

Нет. Веды он начал изучать в Пондичери.

«В 1895 году небольшим тиражом, для друзей, он опубликовал свои стихи, пять из которых были написаны в Англии, остальные в Бароде».

Ровно наоборот: все стихи в этой книге («Песни для Миртиллы») были написаны в Англии и только пять последних – в Индии.

«Вполне вероятно, что «Баджи Прабху» и «Видула» – две поэмы раннего периода Шри Ауробиндо – написаны или, по меньшей мере, задуманы им в последние годы его пребывания в Бароде».

Нет, обе эти поэмы были задуманы и написаны в Бенгалии, когда он занялся политической деятельностью.

«Мысли о служении народу и самопожертвовании… не оставляли Шри Ауробиндо даже в те времена, когда он был занят исключительно преподаванием и написанием виртуозных стихов… С самого начала идея пути личного спасения и личного счастья была для него отвратительна».

«Отвратительна» – пожалуй, сказано слишком сильно. Скорее, он не видел в ней высшей цели, ради которой стоило бы стараться; мысль о том, чтобы искать личное спасение, предоставив всех остальных своей судьбе, вызывала у него неприятие.

«В Бароде, работая в департаменте, Шри Ауробиндо непрестанно искал возможности в более полной мере служить Бенгалии, служить индийскому народу».

Он решил посвятить жизнь служению своему народу и его освобождению еще в Англии. Вернувшись в Индию, он даже начал писать (хотя и не подписывая своим именем) политические статьи для газет, стараясь сформулировать в них свое видение будущего Индии. Однако его идеи не были восприняты тогдашними политическими лидерами, статьи перестали печатать, и Шри Ауробиндо надолго замолчал в прессе. Однако не отказался ни от своих идей, ни от надежд на активную деятельность на благо родины.

Статьи для «Инду Пракаш»

О статьях Шри Ауробиндо для «Инду Пракаш» нам известно следующее. Начал он писать их по просьбе К. Дж. Дешпанде, издателя и друга Шри Ауробиндо, но первые же две статьи испугали Ранаде[16] и лидеров Конгресса. Ранаде направил издателю газеты предупреждение, где говорилось, что, если тот будет продолжать в том же духе, его привлекут за подстрекательство к мятежу. В итоге Шри Ауробиндо пришлось отказаться от своего замысла. Дешпанде попросил его продолжать писать, смягчив тон, и Шри Ауробиндо вынужден был согласиться, однако писать так ему было неинтересно, и он стал писать с большими перерывами, а потом и вовсе прекратил.

«Серия статей об индийской культуре, опубликованных в «Инду Пракаш», называлась «Новые лампы вместо старых».

Так называлась статья не об индийской культуре, а о партии Индийский Конгресс. Речь в них велась не о волшебных лампах, вроде лампы Аладдина, а о необходимости заменить старые, потускневшие идеи Конгресса новыми.

«Он отправил нескольких своих друзей из Бароды и Бомбея в Бенгалию подготавливать революционное движение».

Никто из друзей Шри Ауробиндо не ездил из Бароды или Бомбея по его поручению в Бенгалию. Первым эмиссаром Шри Ауробиндо стал молодой бенгалец, который, несмотря на британский закон, запрещавший принимать бенгальцев в армию, был при поддержке друзей Шри Ауробиндо зачислен в кавалерию. Этот молодой человек, в высшей степени энергичный и толковый, и создал в Калькутте первую партийную группу, которая быстро разрослась (в скором времени возникло множество ее ответвлений), а также вступил в контакт с П. Миттером[17] и другими революционерами, уже работавшими к тому времени в Западной Бенгалии. Позже к ним присоединился приехавший в Бароду Бариндра[18] .

«В то время в Бомбее действовало тайное общество, которое возглавлял принц Удайпура».

Раджпут, возглавлявший тайное общество в Бомбее, был не принцем Удайпура, а тахором[19] . Тахор Удайпура не входил в Совет; Совет ему подчинялся и оказывал помощь в организации движения во всей провинции. Сам тахор вел работу главным образом среди офицеров, и ему удалось привлечь на сторону революционеров два или три полка индийской армии. Впоследствии Шри Ауробиндо ездил в специальную поездку по центральной Индии, во время которой встречался и вел беседы с младшими офицерами и солдатами из этих полков.

«Во время своего пребывания в Бароде Шри Ауробиндо вошел в контакт с наиболее значительными людьми и группами. От отправился в Бенгалию «посмотреть, есть ли надежда на возрождение, каково политическое положение народа и есть ли реальная возможность организовать настоящее движение».

Тут следует добавить, что к тому времени он уже начал заниматься нелегальной деятельностью и именно в рамках этой деятельности отправился в Бенгалию «посмотреть, есть ли надежда на возрождение» и т. д.

«Начиная с 1900 года Шри Ауробиндо стремился вступить в политическую борьбу и внести свою лепту в ту огромную работу по освобождению и возрождению Индии, которая уже шла. Он вел беседы с людьми, вел переписку, пытался подстегнуть лидеров революционного фронта, но тем не менее ему удавалось сделать немного».

Это не совсем верно. К тому времени он уже отыскал людей, с кем вместе организовал несколько подпольных групп, которые только и ждали сигнала, чтобы начать действовать[20] ; мало, что удавалось сделать в тот период только в публичной деятельности.

«В те времена идея национального освобождения находила немногих сторонников, с трудом приживаясь даже среди отважных бенгальцев».

В те времена бенгальцы были какими угодно, но только не отважными; изменила сознание людей «Банде Матарам», которая стала звучать как мантра, а также активная революционная деятельность.

«В Бенгалии он увидел «сплошное отчаяние и апатию». Ему ничего не оставалось, кроме как ждать своего часа».

Здесь следует добавить: ждать своего часа, чтобы выйти из тени; момент, когда можно было бы открыто заняться политической деятельностью, тогда еще не наступил.

Вступив однажды на путь революционной борьбы, он шел по нему до тех пор, пока не выступил открыто, присоединившись к революционному движению.

«В период службы в Департаменте в Бароде он иногда ездил в Бенгалию к деду. Его поездки имели политическую подоплеку».

Нет. В тех его поездках к деду политика была ни при чем. Первый визит в Бенгалию, связанный с политикой, он совершил через несколько лет вместе с Девабратой Босом, заместителем Барина по «Югантару»[21] , отчасти с тем, чтобы посетить уже созданные там подпольные группы, отчасти – чтобы побеседовать с людьми из тамошнего управления, выяснить, какие настроения преобладают в провинции и каковы перспективы для революционного движения. Из этой поездки он вернулся с убеждением, что нелегальные методы, а также подготовительная работа не будут иметь большого успеха, если не будут поддержаны широким общественным движением, которое создавало бы общий патриотический настрой, пропагандируя независимость как конечную цель национальной политики. Этот вывод и определил впоследствии направление его деятельности.

Поездка в Деогхар в декабре 1906 – апреле 1907 г.

В Деогхаре Шри Ауробиндо всегда останавливался в доме у Радж Нараяна Боса, своего деда по материнской линии. Родители его жены не жили в Деогхаре.

«П. Миттер, один из наиболее ярких людей своего времени, был целиком и полностью человек действия».

П. Миттер отличался не только активной деятельностью, ему были свойственны и духовность, и глубокое религиозное чувство; он, как и Бепин Пал[22] и еще несколько выдающихся революционных деятелей национально-освободительного движения в Бенгалии, был учеником знаменитого йога Беджоя Госвами[23] , однако в отличие от них он не соединял религию с политикой.

«Сильное влияние на Шри Ауробиндо оказала пылкая, исполненная патриотизма речь Свами Вивекананды[24] »[25] .

Шри Ауробиндо не слышал этой речи, и ему было ничего не известно о политической деятельности Вивекананды. Лишь однажды он как-то случайно узнал, что именно его патриотизм определил выбор сестры Ниведиты[26] .

«Алан Юм[27] создал Индийский Национальный Конгресс, с тем чтобы тот объединил британскую и индийскую элиты и стал платформой для дискуссий, реформ и т. д.».

Вряд ли и сам Конгресс того времени согласился бы с таким определением его задач. Равно как и Британское правительство в Индии, которое неодобрительно отнеслось к созданию этой партии и старательно, насколько могло, игнорировало ее присутствие в политической жизни страны. Кроме того, Шри Ауробиндо был категорически против любых попыток лидеров движения идти на объединение с Британским правительством. К тогдашнему Конгрессу он относился как к организации, способной лишь писать бесполезные петиции и заявления, считал необходимым полагаться только на собственные силы, не идти на сотрудничество с властями и сплачивать все силы, готовые к революционной борьбе.

«Шри Ауробиндо не верил в насильственный захват власти и не одобрял этой идеи».

Совершенно неверно. Если бы Шри Ауробиндо не верил в насильственный захват власти или не одобрял бы этой идеи, он не стал бы заниматься нелегальной деятельностью, целью которой было национальное освобождение. Из университетского курса истории он извлек свои выводы. Более того, он внимательно изучал историю всех революций и освободительных национальных движений, историю борьбы против англичан в средневековой Франции и восстаний в Америке и в Италии. Большую часть своих идей он почерпнул из истории этих движений, а также идеологии их предводителей, в особенности Жанны д’Арк и Мадзини[28] . В своей легальной деятельности Шри Ауробиндо придерживался позиции отказа от сотрудничества с властями и мирного сопротивления, но не считал их единственным средством борьбы за независимость и, находясь в Бенгалии, занялся подпольной революционной деятельностью именно с целью подготовки восстания на случай, если политика пассивного сопротивления не возымеет нужного действия.

Свадеши[29] , Парнелизм[30] и «Шин Фейн»[31]

Деятельность Шри Ауробиндо в Индии не была основана на идеях парнелизма. Скорее, у него было больше общего с «Шин Фейн», хотя он начал реализовывать свои политические идеи раньше, чем ирландская партия стала широким движением, и, следовательно, он не мог в те времена находиться под влиянием ее лидеров.

«Шри Ауробиндо резко выделялся среди своих современников благодаря образованию, полученному в Англии, однако этого мало, чтобы чувствовать себя счастливым, и он не был счастлив. Он так и не преодолел внутреннего смятения, не найдя ответа на вопросы – что делать, чтобы принести пользу своему народу, и с чего начать. Он обратился к йоге в надежде с ее помощью прояснить ум, а также, если возможно, усовершенствовать его и разобраться в своих смутных идеях и побуждениях».

Он не был несчастлив. «Смятение» тоже слишком сильно сказано. Его метод действия состоял в том, чтобы, не обдумывая заранее планов, поставить перед собой цель, внимательно следить за ситуацией, готовить силы и пустить их в ход, как только наступит момент. Первое его политическое дело (создание групп людей, придерживавшихся одинаковых взглядов на независимость, и подготовка их к активной борьбе), начатое, когда он был еще совсем молодым человеком, примерно с 1902 года становится его постоянной заботой; тогда как йогой он занялся через два года и отнюдь не для того, чтобы прояснить ум, а чтобы найти в ней духовную опору и поддержку.

«Он ездил на берега Нармады[32] встретиться с Брахманандой[33] , чтобы спросить совета, что следует делать с национальным образованием».

Шри Ауробиндо встретился с Брахманандой задолго до того, как поднялся вопрос о национальном образовании. Брахмананда никогда ничего ему не советовал и никогда с ним не разговаривал; Шри Ауробиндо приехал к нему в монастырь получить даршан и благословение. Тесные контакты с Ганганатхом были у Бариндры, чей гуру был одним из саньясинов, окружавших Брахмананду, но и у него связь с Ганганатхом была исключительно духовной.

«В Пондичери, погрузившись в молчание, Шри Ауробиндо быстро превзошел задачи, поставленные Леле[34] и его предшественниками».

Задачи, выполненные с помощью Леле, были поставлены задолго до переезда в Пондичери. У Леле не было предшественников. До Леле Шри Ауробиндо встречался только с одним нага-саньясином, который дал ему мантру Кали (или точнее, стотру) и некоторые крии, а также напомнил о ведической яджне[35] , но их Шри Ауробиндо выполнял исключительно в целях политической борьбы, а не ради самосовершенствования.

«Во время своего пребывания в Бароде у Шри Ауробиндо одно за другим произошло несколько важных знакомств: с Шри Хасмса Сварупом Свами, Шри Садгуру Брахманандой и Шри Мадхавдасом… У него даже установилась духовная связь со своим первым гуру».

Он лишь коротко встретился с Брахманандой, к которому и приехал, однако не как к гуру, а как к великому йогину, чтобы получить от него даршан и благословение. Он никогда не встречался с двумя другими.

«Ауробиндо-бабу часто и с большим интересом слушал лекции Свами – Парамахамсы Махараджи Индрасварупа, лично встречался с ним и брал у него асаны и пранаямы».

Он один раз слушал его лекцию во дворце [гаекрвара], знакомиться не подходил, и еще не скоро стал практиковать пранаяму.

«В Мальсаре на берегу Нармады он встретился со святым Мадхавдасом, и тот дал ему асаны».

Шри Ауробиндо ездил – возможно, вместе с Дешпанде – один или два раза на берега Нармады, но не запомнил ни Мальсара, ни Мадхавдаса, так что асан от Махавдаса он не получал, если даже они действительно встречались.

«Таким образом, можно утверждать, что Ауробиндо-бабу начал проявлять интерес к йоге в 1898-99 году».

«Нет. Я начал интересоваться йогой в 1904-м».

Шри Ауробиндо начал практиковать йогу самостоятельно, для начала – по совету своего друга и ученика Брахмананды – освоив пранаямы. Натолкнувшись в этих занятиях на определенные трудности, он обратился за помощью к Леле, которого для этой цели вызвал из Гвалияра[36] Бариндра. Но это было после Конгресса в Сурате 1908 года.

«Те уроки, которые он получил от своих первых гуру, и та частичная самореализация, какой он тогда мог достичь, только подстегнули его решимость обратиться к йоге как единственному способу преодолеть и свои «тайные скорби», и все страдания человечества».

(Читая этот абзац, Шри Ауробиндо оставил вопросительный знак напротив «первых гуру».)

Он не собирался искать в йоге исцеления от скорби, так как не чувствовал в себе никакой скорби. Самообладание, бывшее у него в характере, помогало ему с открытым лицом встречать все те трудности, которые преподносила жизнь, и первая депрессия (которая случилась в подростковом возрасте, не имела никаких внешних причин и закончилась безболезненно, поскольку была результатом подросткового срыва), так и осталась единственной.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.