Глава XI. Совершенная уравновешенность

Глава XI. Совершенная уравновешенность

Если мы хотим достичь духовного совершенства, то нам прежде всего нужно стать абсолютно уравновешенными и бесстрастными. В йоге под совершенством понимается переход от низшей небожественной природы к высшей божественной природе. С позиции знания – это погружение в бытие высшего «я» и отбрасывание темного фрагментарного низшего «я» или превращение нашего несовершенного состояния в исполненную света совершенную полноту нашей подлинной духовной личности. С позиции любви и преданности – это всевозрастающее уподобление природе или закону бытия Божественного, единение с тем, кому мы поклоняемся, – ибо если нет этого подобия, этого тождества законов бытия, такое единение между тем трансцендентным и универсальным и этим индивидуальным духом невозможно. Высшая божественная природа основывается на уравновешенности и бесстрастии. Это утверждение остается истинным независимо от того, смотрим ли мы на Бога как на чистое безмолвное «Я» и Дух или как на Владыку космического существования. Чистое «Я» уравновешенно и бесстрастно, оно – спокойный наблюдатель всех событий и процессов космического существования. Поскольку оно не испытывает ко всем этим процессам и событиям неприязни (неприязнь это отсутствие бесстрастия, и, если позиция «Я» по отношению к космическому существованию была бы такой, вселенная вообще едва ли могла бы возникнуть или же продолжить свое циклическое развитие), – беспристрастность, невозмутимость спокойного созерцания и неподверженность реакциям, которые лишают покоя, ослабляют и превращают в игрушку обстоятельств душу, вовлеченную во внешнюю природу, становятся основой чистоты безмолвного Бесконечного и условием его бесстрастного одобрения и поддержки многостороннего движения вселенной. Но и динамическая сила, с помощью которой Всевышний направляет и развивает вселенское движение, основывается на том же самом состоянии бесстрастия.

Владыка всего сущего не может быть взволнован или потревожен воздействиями, которые на него оказывают какие-то вещи или события; ибо, если бы это было так, то он находился бы от них в зависимости и не имел бы над ними власти; он не смог бы свободно развивать их, руководствуясь своей суверенной волей и мудростью, а также внутренней истиной и необходимостью того, что скрыто за их отношениями, а, скорее, был бы вынужден действовать, подчиняясь требованиям сиюминутных событий и явлений. Истина вещей пребывает глубоко внутри них в незыблемом покое, а не в движении изменчивых и непостоянных волн на поверхности. Высшее сознательное Существо, обладающее божественным знанием, волей и любовью, из этих глубин направляет их развитие – столь часто кажущееся нашему невежественному уму безумным хаосом и жестоким развлечением, – не обращая внимания на громкие протесты, раздающиеся на поверхности. Божественная природа не участвует в наших метаниях и страстях; когда мы говорим о божественном гневе или благосклонности, или о Боге, страдающем в человеке, мы используем человеческий язык, который искажает внутренний смысл описываемых явлений. Мы начинаем улавливать подлинную истину этих явлений, когда превосходим феноменальный ум и поднимаемся в высшие сферы духовного существования. Ибо тогда мы понимаем, что и в безмолвии чистого «я», и в своей космической деятельности Божественное всегда остается Сат-Чит-Анандой – бесконечным существованием, бесконечным сознанием и не нуждающейся во внешних опорах силой сознательного бытия, а также бесконечным блаженством, пронизывающим все его существование. Мы сами начинаем жить в незыблемом свете, силе, радости (которые являются психологическими формами выражения божественного знания, воли и восторга), пребывающих в нас самих и во всем, берущих начало в этих бесконечных источниках и наполняющих своими вибрациями всю вселенную. Поддерживаемое этим светом, силой и радостью, тайное «я» или дух внутри нас всегда приемлет и превращает двойственные образы ментальной интерпретации жизни в продукт своего совершенного опыта. Ибо, не будь в нас этого более великого тайного существования, присутствующего даже сейчас, мы не смогли бы выдерживать давление вселенской силы или продолжать свое существование в этом огромном и опасном мире. Абсолютная уравновешенность нашего духа и природы является средством, с помощью которого мы можем покинуть беспокойное и невежественное внешнее сознание и вернуться в это внутреннее царство небесное и овладеть вечными царствами величия, радости и покоя, принадлежащими духу, r?jya? sam?ddham. Это восхождение над собой к божественной природе является конечным результатом и главной причиной практики уравновешенности, без которой не достичь цели, которую ставит перед нами Йога самосовершенствования.

Абсолютная уравновешенность и покой души необходимы для того, чтобы превратить всю субстанцию нашего существа, являющуюся в настоящее время сплетением беспокойных ментальных вибраций, в субстанцию «я». И в равной мере это необходимо, если мы стремимся заменить нашу беспорядочную и невежественную деятельность спокойной и просветленной работой свободного духа, повелевающего своей природой и находящегося в гармонии с универсальным бытием. Не только божественная, но даже совершенная человеческая деятельность невозможна, если мы не обладаем равновесием духа и не привели в равновесие движущие силы нашей природы. Божественное равно относится ко всему, бесстрастно поддерживает свою вселенную, невозмутимо взирает на все, санкционирует закон развивающегося существа, порожденного им из глубин своего существования, терпит то, что нужно терпеть, принижает то, что нужно принизить, возвышает то, что нужно возвысить, создает, поддерживает и разрушает с беспристрастным и совершенным пониманием всех причин и следствий, а также духовного и практического смысла всех явлений. Бог творит, не побуждаемый каким-либо страстным желанием, сохраняет, не имея пристрастий и привязанностей, разрушает, не испытывая приступов ярости, отвращения или неприязни. Божественное взаимодействует с великим и малым, правым и неправым, невежественным и мудрым, как изначальная Сущность всего, которая, будучи сокровенно связана и едина со всем существованием, ведет всех, согласно их природе и потребностям, с совершенным пониманием, силой и чувством меры. Но через все это Божественное движет вещами в соответствии со своим глобальным замыслом в циклах [развития вселенной] и увлекает душу вверх через ее внешние взлеты и падения, побуждая ее ко все более и более высокому развитию, которое и является смыслом космического становления. Совершенствующий себя индивид, стремящийся объединить свою волю с волей Божественного и сделать свою природу средством осуществления божественного замысла, должен перерасти эгоистические и пристрастные взгляды и мотивы, свойственные человеческому неведению, и стать живым воплощением этого высшего бесстрастия.

Особенно эта уравновешенность в действии необходима садхаку интегральной Йоги. Во-первых, ему нужно обрести то бесстрастное принятие и понимание, которые будут находиться в согласии с законом божественного действия без попыток навязать ему пристрастные намерения и своевольные требования, свойственные личностному стремлению. Мудрая безличность, спокойное бесстрастие, универсальность, которая позволяет видеть все вещи как проявления Божественного, единого Существования, благодаря которой человек не испытывает гнева, беспокойства, раздражения по поводу происходящего или же, наоборот, не приходит в возбуждение, не проявляет излишней горячности или поспешности в поступках, а осознаёт, что необходимо соблюдать закон и уважать ход времени, наблюдает с симпатией и понимает, почему вещи и существа таковы в данный момент, но в то же время, проникая взглядом за их нынешний фасад и созерцая их внутреннюю суть, смотрит вперед, прозревая развертывание их божественных возможностей, – таково состояние уравновешенности, которое необходимо в первую очередь для тех, кто хотят трудиться как совершенные инструменты Божественного. Но это безличное принятие – только основа. Человек является инструментом эволюции, которая вначале принимает форму борьбы, но потом все более и более воплощает свой более истинный и глубинный принцип постоянной мудрой согласованности и постепенно должна прийти к универсальной гармонии – пока только скрыто поддерживающей эту согласованность и эту борьбу, – проявляя ее глубочайшую истину и смысл. Обретшая совершенство человеческая душа всегда должна быть средством ускорения этой эволюции. Для этого в природе в той или иной степени должны присутствовать божественная сила, действующая с могуществом и полновластностью божественной воли. Но, чтобы обрести полноту и постоянство, непоколебимость в действии, стать по-настоящему божественной, эта сила должна опираться на духовную уравновешенность, покой, безличное и беспристрастное отождествление со всеми существами, понимание всех энергий. Божественное с невообразимой мощью действует в мириадах вселенских процессов, опираясь на свет и силу незыблемого единства, свободы и покоя. Точно так же должна совершать божественные труды совершенная душа. И уравновешенность является тем состоянием бытия, которое позволяет нам действовать в новом духе.

Даже человеческое совершенство немыслимо без уравновешенности, как своего главного или даже изначального и преобладающего элемента. Цель человеческого совершенства (если оно достойно своего названия) должна включать в себя обладание двумя способностями – властью над собой и властью над своим окружением; человек всеми силами, доступными его природе, должен стремиться к обретению этих двух способностей. Человеческое стремление к самосовершенствованию заключается в том, чтобы быть, выражаясь древним языком, сваратом (svar??) и самратом (samr??) – хозяином самого себя и царем своего окружения. Но ему не стать хозяином себя, если он подвержен атакам низшей природы, острым переживаниям горя и радости, неистового наслаждения и страдания, смятению чувств и буйству страстей, зависимости от своих симпатий и антипатий, желаниям и привязанностям, сковывающим его по рукам и ногам, узости личного и эмоционально пристрастного мнения и суждения, тысячам форм эгоизма, неизбежно оставляющего свой отпечаток на всех его мыслях, чувствах и действиях. Все это является элементами рабской подчиненности низшему «я», которое более высокое «Я» в нем должно низвергнуть и лишить всякой власти, если человек хочет стать владыкой собственной природы. Не поборов всех этих элементов зависимости, ему не обрести самообладания; но условием и основой этой победы опять же становится уравновешенность. Быть полностью свободным от всех форм зависимости (если это возможно) или, по крайней мере, быть выше и сильнее их – значит быть уравновешенным. Кроме того, тот кто не владеет собой, не может владеть своим окружением. Знание, воля и гармония, необходимые для этого внешнего господства, могут прийти только как результат внутреннего завоевания. Эти знание, воля и гармония принадлежат душе, владеющей собой, и уму, бескорыстно и бесстрастно следующему Истине, Справедливости и универсальной Безграничности, ибо только они одни способны обладать таким господством, – этот бесстрастный ум, даже понимая и в полной мере осознавая все, что, на первый взгляд, противоречит им и мешает их проявлению, всегда следует великому идеалу, который они представляют нашему несовершенству. Это правило действует даже на уровнях нашей нынешней человеческой ментальности, где достижимо лишь относительное совершенство. В йоге же идеал, который ставит целью достижение свараджьи и самраджьи, обретает более высокий смысл и более широкую духовную основу. Именно благодаря йоге этот идеал проявляется в полную силу и открывается более высоким божественным уровням духа; ибо благодаря единству с Бесконечным, благодаря духовной силе, воздействующей на конечные вещи, высочайшее интегральное совершенство нашего бытия и природы обретает, наконец, свое подлинное основание.

Обладание абсолютной уравновешенностью не только в своей сущности, но и в природе является необходимым условием Йоги самосовершенствования. Очевидно, что первым шагом к этому станет победа над нашими эмоциональным и витальным существами, так как в них таятся истоки величайшего беспокойства, обитают самые необузданные силы неуравновешенности и зависимости, они предъявляют самые настоятельные требования, отстаивающие наше несовершенство. Эти части нашей природы обретают уравновешенность за счет очищения и освобождения. Можно сказать, что уравновешенность – первый и главный признак освобождения. Чтобы выйти из-под власти витального желания и освободить душу от неистового господства страстей, нужно обладать спокойным и ровным сердцем и жизненным принципом, руководствующимся широким и бесстрастным видением универсального духа. Желание является нечистотой праны, жизненного принципа, и сковывающей его цепью. Если прана чиста, витальная душа становится удовлетворенной и довольной и способна взаимодействовать с внешними объектами без желаний и воспринимать их без предпочтений; обретя освобождение, поднявшись над порабощающей двойственностью симпатии и антипатии, оставаясь равнодушной к ощущениям боли и наслаждения, не приходя в возбуждение при соприкосновении с приятным, не чувствуя себя обеспокоенной или подавленной при столкновении с неприятным, не цепляясь изо всех сил и не стараясь удержать тех, с кем она предпочитает общаться, и не отталкивая с резкой неприязнью тех, кто вызывает у нее антипатию, витальная душа в своем восприятии откроется более великой системе ценностей. Всё, что приходит к ней из мира, неся угрозу или соблазн, она будет обращать к более высоким принципам – рассудку и сердцу, находящимся в контакте со светлой и спокойной радостью духа или преображенным ею. Успокоенная, подчиненная духу и более не пытающаяся навязывать свою власть более глубокой и тонкой душе в нас, эта витальная душа будет сама одухотворена и будет работать как чистый и благородный инструмент духа, посредством которого он сможет взаимодействовать с миром более божественным образом. Здесь нет речи об аскетическом умерщвлении жизненного импульса и присущих ему качеств или функций; его нужно не умертвить, а трансформировать. Функцией праны является наслаждение, но подлинное наслаждение существованием – это ощущение внутренней духовной Ананды, глубокого вселенского восторга, плотных и массивных вибраций духовного блаженства, переживаемого в спокойной экстатичности «я» и всего сущего, а не получение фрагментарных и беспокойных витальных, эмоциональных или ментальных удовольствий, которые в настоящее время из-за доминирования физического ума представляют собой искаженные и ослабленные формы Ананды. Функцией праны является также обладание; через обладание душа наслаждается объектами, но подлинное обладание, нечто широкое и внутреннее, не зависит от внешнего захвата, подчиняющего нас тому, что мы захватили. Любое внешнее обладание и наслаждение будут лишь возможностью проявления спокойной и радостной игры духовной Ананды с формами и феноменами ее собственного космического бытия. Чтобы это более великое существование, эта безграничная, универсальная и совершенная жизнь смогли прийти, необходимо отказаться от эгоистического обладания и присвоения вещей, как это делает эго, всё время чего-то требующее от Бога, людей и мира, париграха (parigraha). Tyaktena bhu?j?th??, отрекаясь от эгоистического чувства желания и обладания, душа божественно наслаждается своим «я» и вселенной.

Аналогичным образом, освобожденное сердце это сердце, которое стало свободным от порывов чувств и ураганов страстей; уравновешенное сердце не осаждается горем, гневом, страхом, непостоянством любви, волнениями радости, горечью печали, оно становится широким, спокойным, бесстрастным, просветленным, божественным. Все эти беспокойные чувства не принадлежат сокровенной природе нашего существа, а являются результатом активности нашей внешней витальной и ментальной природы и ее взаимодействия со своим окружением. За эти отклонения ответственно чувство эго, вынуждающее нас действовать как отдельные существа, которые смотрят на вселенную через призму своих изолированных притязаний и оценивают ее исходя из своего изолированного опыта.

Когда мы живем, будучи едиными с Божественным в себе и с духом вселенной, эти несовершенства оставляют нас и исчезают в спокойной и невозмутимой силе и восторге внутреннего духовного существования. Это духовное существование всегда пребывает внутри нас, и оно трансформирует внешние воздействия прежде, чем они войдут в соприкосновение с ним, пропуская их через сублиминальную психическую душу в нас, являющуюся его тайным инструментом восприятия восторга бытия. Делая сердце бесстрастным, мы освобождаемся от власти этой беспокойной души желаний, пребывающей на поверхности нашего сознания, открываем врата этого более глубокого существования, обнаруживаем в нем источник знаний и распространяем их истинные божественные ценности на все, что соблазняет и побуждает к действию наше эмоциональное существо. В результате такого совершенствования мы обретаем свободное, счастливое, невозмутимое и объемлющее всё сердце, проникнутое духовным чувством.

Совершенствуя сердце, мы также не стремимся к суровой аскетической бесчувственности, отчужденному духовному безразличию или обузданию себя с помощью мучительной и строгой аскезы. Происходит не умерщвление эмоциональной природы, а ее преображение. Все, что кажется в нашей внешней природе несовершенным или извращенным, скрывает в себе определенный смысл и пользу, которые обнаруживаются, когда мы возвращаемся к более великой истине божественного бытия. Любовь будет не разрушена, а возвышена, расширена до предела своих величайших возможностей, углублена до своего духовного упоения; это будет любовь к Богу, любовь к человеку, ко всем объектам и существам, как к проявлениям нас самих и формам и силам Божественного; безграничная, универсальная любовь, способная на самые разные отношения, заменит эгоистическую, корыстную, требовательную любовь, сопровождаемую маленькими радостями и горестями, настойчивыми притязаниями и омрачаемую постоянным чередованием ссор, удовольствий, приступов ревности, порывов к единению, сменяющихся чувством усталости, с ее разрывами и расставаниями, – которой сейчас мы придаем такое большое значение. Скорбь исчезнет; ее место займут беспристрастное сочувствие и универсальная любовь, но это не сочувствие одного человека, страдающего при виде страданий другого, а сила, которая, будучи сама свободной, способна поддержать, помочь, освободить. Проявления гнева и ненависти невозможны для свободного духа, но он будет обладать мощной разрушительной энергией Рудры, присущей Божественному, которое сражается без ненависти и разрушает без гнева, поскольку всегда во всем разрушаемом видит части самого себя, свои собственные проявления, а значит, всегда сочувствует и симпатизирует тем, в ком они воплощены. Вся наша эмоциональная природа должна претерпеть это высокое освобождающее преображение; и здесь очень важным условием является обретение абсолютной уравновешенности природы.

Та же самая уравновешенность должна быть утверждена во всех остальных частях нашего существа. Сейчас все наше динамическое существо действует под влиянием противоречивых импульсов, порождаемых низшей невежественной природой. Этим побуждениям мы или подчиняемся, или частично контролируем их, или подвергаем их изменчивому влиянию нашего рассудка, который их ограничивает и сдерживает, наших эстетических чувств и ума, которые их очищают и возвышают, или наших нравственных представлений, которые позволяют их упорядочить и дисциплинировать. Тесное переплетение правильного и неправильного, полезного и вредного, гармоничной или беспорядочной активности становится сомнительным результатом наших усилий, мы вырабатываем условные стандарты человеческой разумности и неразумности, порока и добродетели, чести и бесчестья, благородства и низости, того, что одобряется, и того, что не одобряется людьми, мы неустойчиво балансируем между самооправданием и самоосуждением или же между самодовольством и отвращением к себе, раскаянием, стыдом и тягостным осознанием своей греховности. В настоящее время все это, несомненно, крайне необходимо для нашего духовного развития. Но искатель более высокого совершенства отступит от всех этих двойственностей, посмотрит на них бесстрастным взглядом и, обретя спокойное и уравновешенное состояние духа, достигнет невозмутимой и универсальной деятельности динамического Тапаса, духовной силы, в потоке которой его собственная сила и воля превратятся в чистые и точные инструменты более великого, спокойного и тайного источника божественных трудов. Опираясь на эту динамическую уравновешенность, он сможет превзойти обычные ментальные стандарты. Его воля должна быть обращена на нечто более высокое, на обретение чистоты божественного бытия, на восприятие побуждения божественной силы-воли, руководимой божественным знанием, орудием которой, янтрой (yantra), станет его совершенная природа. Но все это невозможно осуществить в полной мере, пока динамическое эго, рабски подчиняющееся эмоциональным и витальным импульсам и предпочтениям индивидуального ума, вмешивается в действия искателя. Абсолютная уравновешенность воли это та сила, которая позволяет развязать эти узлы низших побуждений к действию. Обладающий такой уравновешенностью человек не станет откликаться на влияния низших импульсов, а будет ждать более высокого ясного побуждения, исходящего из Света над умом, он не будет судить с точки зрения интеллекта и руководствоваться интеллектуальными рассуждениями, а дождется озарения и указания с более высокого плана сознания. По мере его восхождения к супраментальному бытию и внутреннего расширения в духовную беспредельность его динамическая природа, подобно эмоциональной и пранической, будет трансформироваться, одухотворяться и превращаться в силу божественной природы. Инструменты, приспосабливаясь к своему новому способу действия, допустят немало ошибок, сбоев и неточностей, но обретающая всё большую и большую уравновешенность душа не будет сильно тревожиться или горевать по этому поводу, так как, руководимая Светом и Силой, пребывающей внутри нее и над умом, она с твердой уверенностью будет продолжать свой путь и с растущим спокойствием ожидать перемен и завершения процесса трансформации. Ее решимость будет подкреплена обещанием, которое Господь дает в Гите: «Оставь все дхармы, найди прибежище во Мне одном; Я избавлю тебя от всякого греха и зла; не печалься».

Уравновешенность мыслящего ума станет частью, и очень важной частью, совершенствования природных инструментов. Наша неизменная, ничем не оправданная привязанность к своим интеллектуальным предпочтением, суждениям, мнениям, фантазиям, ограничивающим ассоциациям, которые хранятся в памяти (формирующей основу нашей ментальности), к рутине нашего механического ума, намерениям нашего прагматического ума, даже к ограничениям нашего подлинного ума – интеллекта – должна, как и все остальные привязанности, исчезнуть, уступив место беспристрастному и объективному суждению. Уравновешенный мыслящий ум будет спокойно смотреть на знание и неведение, на истину и заблуждение – двойственности, порожденные ограниченностью нашего сознания, пристрастностью нашего интеллекта и скудным запасом его доводов и прозрений, – и принимать и то и другое, ничему не отдавая предпочтения, и ждать озарения свыше. В неведении он увидит знание, которое заключено в темницу и пытается освободиться или ждет свободы, в заблуждении – истину, которая сбилась с пути или была искажена полуслепым умом и трудится, чтобы вновь обрести себя. С другой стороны, он не будет связывать и ограничивать себя полученным знанием и не побоится превзойти его, чтобы достичь новых озарений, не будет слишком упорно держаться за истину, даже используя ее в полной мере, или тиранически сковывать ее рамками своих нынешних формулировок. Эта абсолютная уравновешенность мыслящего ума необходима, так как целью этого развития является более великий свет, принадлежащий более высокому плану духовного восприятия. Это состояние уравновешенности наиболее трудноуловимо и трудно достижимо из всех остальных и менее всего практикуется человеческим умом; его совершенства достичь невозможно до тех пор, пока супраментальный свет в полной мере не озарит обращенный ввысь ум. Но чтобы этот свет мог свободно воздействовать на ментальную субстанцию, нужно все более и более стремиться к уравновешенности и бесстрастию ума. В данном случае речь также не идет об отказе от поисков ума и его космических целей, ни о безразличии или бесстрастном скептицизме, ни даже о полном прекращении мышления в безмолвии Невыразимого. Успокоение мыслей может быть частью этой дисциплины, когда цель – освободить ум от его собственного фрагментарного процесса мышления, чтобы он мог стать чистым каналом более высокого света и знания; но трансформация ментальной субстанции также необходима; иначе более высокий свет не сможет обрести абсолютную власть и неподверженную внешним воздействиям форму для упорядоченной работы божественного сознания в человеческом существе. Истиной является не только безмолвие Невыразимого, но и Слово, исходящее из этого безмолвия, и именно это Слово должно воплотиться в сознательную форму природы.

Но, в конечном итоге, это приведение природы в состояние полного равновесия – не более чем подготовка к тому, чтобы высочайшая духовная уравновешенность охватила все существо и создала среду, в которой свет, сила и радость Божественного смогли бы все более и более полно проявляться в человеке. Эта уравновешенность является вечной уравновешенностью Сат-Чит-Ананды. Это уравновешенность бесконечного бытия, которое самосуще, уравновешенность вечного духа, способная преобразовать в соответствии с качеством своей субстанции ум, сердце, волю, жизнь и физическое существо. Это уравновешенность бесконечного духовного сознания, которое содержит в себе и поддерживает блаженное течение и спокойные волны божественного знания. Это уравновешенность божественного Тапаса, который будет порождать светоносные действия божественной воли во всей природе. Это уравновешенность божественной Ананды, которая станет основой игры божественного универсального восторга, универсальной любви и безграничного наслаждения универсальной красотой. Идеальный и неизменный мир и покой Бесконечного станет безграничным простором и средой обитания нашего совершенного существа, а идеальное, беспристрастное и совершенное действие Бесконечного, через труды природы воздействующего на взаимосвязи вселенной, – безмятежным излиянием его силы в наше существо. В этом, с точки зрения интегральной Йоги, и заключается смысл уравновешенности.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.