5. Под взглядом Господа

5. Под взглядом Господа

Дорогая мать, Мои преданные всегда видят перед собой Мое улыбающееся лицо с глазами цвета восходящего солнца.

Они с наслаждением созерцают Мои многочисленные трансцендентные образы, исполняющие все желания, и обращаются ко Мне с ласкающими слух речами.

(Шри Капиладева, «Шримад-Бхагаватам», 3.25.35)

В четыре часа утра я просыпаюсь от жутких ударов в дверь. Такое впечатление, что ко мне в комнату хочет ворваться целая армия. Еще не совсем проснувшись, я не знаю, что мне и делать. Тут из-за двери до меня доносится чье-то бормотание: «Гарам пани, гарам пани» — горячая вода! Я открываю дверь. Передо мной стоит немытый кули.

«Замечательно! Горячий душ как нельзя кстати!» — с такими мыслями я веду его в ванную, где он мастерски, от плеча, наливает воду в ведро. Маленькая комнатка мгновенно окутывается паром. Наступает самый щекотливый момент — нужно дать ему денег. Я уговариваю его прийти позже, ведь кто знает, как он поведет себя, когда увидит мои марки и доллары, пока я буду доставать его пять рупий.

Сегодня на утренней лекции мы говорим о воплощениях Кришны и Арджуны, которые явились как близнецы Нара (Арджуна) и Нараяна (Кришна) немного выше того места в горах, где расположен храм Бадарикашрама. Нара-Нараяна Риши, предававшиеся суровому подвижничеству по примеру Своего духовного учителя, Шри Нараяны, показали всему миру, как ученик должен следовать за своим гуру.

Известно много историй о том, как обитатели небес завидовали простой жизни монахов, соблюдавших обет безбрачия. Желая прервать их целибат, они посылали к ним подружек бога любви. Вот и Индра, лишь только заметив, как близнецы Нара-Нараяна под руководством своего гуру, Шри Нараяны, избегают всех греховных удовольствий, сделал то же самое. Сначала он послал в эту долину отречения от мирских утех цветущую весну. Подул свежий ветерок, и вместе с ним появились девушки неземной красоты, способные свести с ума любого смертного. Но как только они приблизились к близнецам, те, бросив на них Свой взгляд, в то же мгновение произвели на свет миллионы небесных красавиц еще прелестнее куртизанок Индры. Таким образом Они показали, что ничто в мире не способно соблазнить Их, поскольку все берет свое начало из Них.

Шрила Прабхупада комментирует: «Известная поговорка гласит, что кондитер никогда не ест пирожных. У того, кто каждый день печет пирожные, едва ли бывает желание полакомиться ими. Так и Господь, будучи способным из Своей внутренней энергии блаженства создать бесчисленное количество духовных красавиц, нисколько не привлекается обманчивой красотой материальных созданий».

В отличие от Него, все существа в материальном мире сходят с ума по противоположному полу. Весь мир приводится в движение волшебством половой привязанности, которая затягивает своего рода узел в сердцах живых существ и порабощает их. Одурманенные греховными утехами, мужчина и женщина живут вместе и подвергаются нападкам бесчисленных материальных желаний. Эти желания, вырастающие, подобно лианам, из семени полового влечения, опутывают и порабощают человека.

Пока мы обсуждаем эти темы, восходит солнце и освещает неземным светом вершину над храмом Бадарикашрама. Вскоре нам приходится прервать лекцию — настолько нас завораживает красота горы Нилаканты. На ее вершине вечно пребывает Шри Нараяна, и когда склоны этой горы освещаются восходящим солнцем, можно явственно ощутить Его присутствие: такая райская красота у Нилаканты. Местные жители называют эту вершину «сверкающей пирамидой» или «царицей Гималаев». Вполне понятно, почему царица Гималаев так привлекательна, ведь каждый может ощутить здесь божественное присутствие.

Я вспоминаю стих, в котором говорится об одном аскете: «Он вступил в союз с прекрасной царицей отречения». В этих словах кроется тайна полноценной духовной жизни — жизни, в которой так легко отказаться от материальных соблазнов. Как и всё в материальном мире, половое влечение есть также отражение, тень изначальной духовной силы, а именно — любви к Богу. Когда эта чистая экстатическая любовь направляется на страждущее человечество, она превращается в сострадание; направленная на деньги, она превращается в жадность, а направленная на противоположный пол — в похоть. В любом случае этой силе почти невозможно противостоять. Однако в своей изначальной чистоте эта сила проявляется намного интенсивнее, чем ее материальные отражения, подобно источнику света, который всегда ярче, чем его отблески. Веды призывают нас выйти из темноты на свет, из смерти в бессмертие, из преходящего в вечное, но под этим они подразумевают не самоистязание, в которое превращается отказ от материальных предметов, а более ценный опыт, более изысканный вкус. Вот совет тем, кто хочет научиться непривязанности: развивайте высший вкус.

Паломничество - на пути великих прощаний

Центральное место омовений (гхат) в Хардваре, где Ганга спускается из Гималаев в долину. Здесь совершает омовение множество паломников

Средневековый город Девпраяг, расположенный в месте слияния двух рукавов Ганги (Алакананды и Бхагиратхи)

Юные дочери Ганги на церемонии поклонения священной реке

Ашрамы на берегу Гагни вблизи Ришикеша

Храм Нрисимхи высоко в горах рядом с Йошиматхом

Горные хребты недалеко от истоков Ганги

Бадринатх. Мост через Алакананду (в центре) ведет к храму

Паломники выходят из храма

«Словно картофель в кипятке» — омовение в горячих источниках Бадринатха

Горные хребты недалеко от истоков Ганги

Застывшая лава

Восхождение под дождем. На заднем плане - обрушившаяся гора

Медитирующий Шива. Ганга стекает ему на голову

Монах, читающий вслух в горном уединении эпос "Рамаяна"

Автор этой книги в "своей" пещере

Я на мгновение вспоминаю слова Ницше, сказанные им в ответ на вопрос, почему он никак не женится: «Я люблю ее, госпожу Вечность!» В этих словах тоже можно разглядеть намек на высший вкус, через который познается вечная, трансцендентная реальность.

Преданные, которые хотят развить в себе этот вечный вкус, порой молятся так:

— О Кришна! Как молодая женщина ищет наслаждений в обществе молодого мужчины и как молодой мужчина ищет наслаждений в обществе молодой женщины, позволь моему уму так же искать удовольствия лишь в Тебе.

Атмананда говорит, что многие йоги, желавшие раскрыть тайну Нилаканты, пытались взобраться на ее вершину, но все было безуспешно. На пути к вершине чьи-то руки подхватывали их, переносили вниз на несколько километров и мягко отпускали. А когда английские скалолазы силой захотели одолеть царицу Гималаев, все они погибли. Лишь одному удалось выжить, но, вернувшись на базу, он не мог толком ничего вспомнить, его психическое состояние было весьма плачевным.

В этих горах Шри Нараяна и Нара-Нараяна Риши подавали нам пример полного отречения. Тот, кто идет в Бадринатх, должен быть готов последовать Их примеру и от многого отречься. На это есть как материальные, так и духовные причины.

Материальная причина в том, что эти места почти круглый год покрыты снегом и льдом, а во время короткого лета здесь часто происходят обвалы и ручьи заливают дороги. В этих местах человек еще не подчинил себе природу и вряд ли когда-нибудь сможет это сделать. Даже в наши дни, когда сюда можно добраться на джипе или автобусе, как это сделали мы, такие путешествия не лишены риска и неприятных сюрпризов.

Духовная же причина в том, что Бадринатх — эта одна из четырех дхам, обителей Бога на земле. Этим дхамам соответствуют определенные планеты в духовном небе. И поскольку путь в духовный мир связан с кропотливой работой по внутреннему очищению, нам приходится преодолевать немало сложностей.

За прошедшие века здесь побывало немало великих святых, и один из них — Шанкара, посетивший Бадринатх в 770 году н.э. Именно Шанкаре мы обязаны тем, что сейчас имеем возможность лицезреть святыни и храмы Гималаев. В 1040 году сюда приходил Шри Рамануджачарья, а Мадхвачарья бывал здесь трижды; в последний раз он покинул в этих краях свое материальное тело. В 1500 году, во время Своего паломничества по Индии, в Бадринатх приходил Шри Нитьянанда Прабху, вечный спутник Шри Чайтаньи Махапрабху. Он навестил Вьясадеву в его пещере (Вьясадева — это имя воплощения Кришны, который явился на Землю для того, чтобы записать Веды) и выразил ему Свое почтение. Сегодня мы тоже хотим навестить Вьясадеву.

Идет дождь, но мы полны энтузиазма. Брахман из Рудрапраяга поручил своему ученику, учителю санскрита, сопровождать нас. Этого учителя санскрита я уже видел сегодня утром: он давал урок дюжине детей в покосившейся от ветра, но аккуратно прибранной изнутри хижине.

Мы пешком отправляемся в деревню Мана (мана означает «туман»). Надеюсь, индийские солдаты пропустят нас через свои посты. Иностранцев здесь вообще-то не любят, но наш проводник, учитель санскрита, знает потайную тропу.

Дождь усиливается — наверное, это и к лучшему. Примерно через час мы входим в Ману. Здесь, на полях, огороженных камнями, пасутся горные яки, которые мрачно глазеют на нас сквозь свои спутанные волосы. То и дело между ними пробегает волкодав.

Люди живут здесь в низких, почерневших от копоти хижинах. Вдоль тропинки на камнях можно видеть зеленые пятна — это местные жители растирают гималайские травы и делают лекарства.

Сначала мы заходим в пещеру Ганеши^[36]. Этого полубога с головой слона знают не только в Индии, но и далеко за ее пределами. История его рождения поистине чудесна; из нее становится ясно, что полубоги, существа из высших измерений, совершенно не подвластны земным законам природы.

Однажды Парвати, супруге Шивы, захотелось одной искупаться в красивом озере. Не желая, чтобы ее беспокоили, она из пыли со своего тела создала прекрасного юношу и велела ему охранять подступы к долине, где было расположено озеро. Он должен был следить за тем, чтобы никто не подошел близко к озеру и не потревожил Парвати. Но так получилось, что, пока она плескалась в воде, там появился ее муж Шива и страшно разгневался, когда дорогу ему преградил незнакомый юноша. Завязалась жестокая битва, и Шива отрубил юноше голову.

Когда Парвати узнала об этом, она очень рассердилась. Она сообщила мужу, что он только что убил своего собственного сына, и Шива очень опечалился. Он тут же отправил несколько своих слуг в лес, приказав им принести голову первого благородного существа, которое попадется им на пути. Этим существом оказался слон, и недолго думая — в конце концов, это был особый случай — они обезглавили его и принесли голову своему повелителю. Шива приставил голову слона к телу юноши и пробудил его к жизни.

Интересно, что сказали бы наши западные хирурги насчет этой истории? Несомненно, проделать такое в нашем измерении не представляется возможным. Однако есть такие существа, для которых властвующие над нами законы грубой материи не являются непреложными. Подобно муравью, который удивляется компьютерной технике, мы удивляемся, слушая о возможностях, открытых для высокоорганизованных существ.

Подъем крут. Мы еле поспеваем за нашим заботливым проводником, который осторожно, но очень быстро взбирается по ступенькам к пещере. Разреженный воздух для него не помеха. Когда мы наконец-то, еле переводя дыхание, догоняем его, он уже сидит вместе с добродушным жрецом храма Ганеши. Они знают друг друга, и жрец не скрывает своей радости по поводу нашего посещения. Он тут же, через неизвестно откуда взявшегося переводчика, начинает рассказывать нам истории. Несмотря на то, что мне эти истории не в новинку, я нахожу в этом особую прелесть — послушать их еще раз в этой атмосфере, представить все, как было на самом деле.

Жрец рассказывает, глаза его блестят.

Когда Вьясадева в начале нашей эпохи захотел записать все Веды, стало ясно, что в одиночку ему с этой задачей не справиться. Он нуждался в секретаре. Но кто же способен записать Веды, изначальное знание человечества? Уж, во всяком случае, не конторский писарь. (При этой мысли жрец смеется заразительным смехом.) Вьясадева стал поклоняться Брахме, творцу мироздания, прося у него совета, и Брахма предложил возложить эту задачу на Ганешу. Вьясадева провел новый обряд поклонения, и Ганеша предстал перед ним, окруженный лучезарным нимбом.

Ты звал меня, и я пришел. Чего ты желаешь? Я хотел бы попросить тебя, чтобы ты записывал под мою диктовку, Ганеша. Но я — житель высших миров, и мое время приема пищи и сна разнится от твоего. Если я буду придерживаться твоего распорядка и прерываться на сон и еду, я умру со скуки. Хорошо, что ты хочешь так быстро и много записывать. Я не стану ограничивать тебя своими нуждами. Только у меня будет одно условие: ты станешь записывать мои слова только после того, как поймешь их смысл.

(Жрец в восторге смеется — несомненно, он рассказывал эту историю уже тысячи раз, но от этого она ничуть не утратила своей свежести.)

Итак, Ганеша согласился. Вьясадева же, всякий раз, когда ему нужно было удовлетворить свои потребности в сне и еде, выражал свои мысли так сложно и запутанно, что Ганеша просил подождать, пока он обдумает их и поймет смысл сказанного. В это время Вьясадева ел и спал.

(Восхищенный такой божественной хитростью, жрец от радости бьет себя по коленкам.)

Однако ошибкой было бы полагать, что Вьясадева сидел с Ганешей, как директор со своим секретарем. Ганеша, отломив себе бивень, сидел на этом месте, в то время как Вьясадева сидел вон там, — и жрец указывает на возвышающуюся примерно в четырехстах метрах скалу, под которой находится пещера Вьясадевы.

Как это было возможно? — у жреца снова сияют глаза. — Очень просто: с помощью телепатии.

Подмигивая, жрец так заканчивает свой рассказ:

Вьясадева и Ганеша — не обычные смертные.

Выслушав историю жреца, мы идем к пещере Вьясадевы. Я первым взбираюсь по отвесной скале, оставив своих спутников далеко позади. Задыхаясь от быстрой ходьбы и довольный, что не попался на глаза солдатам, я, еле передвигая ноги, вхожу в пещеру. Мои глаза не сразу привыкают к полумраку, сквозь который едва пробивается свет масляных лампад, и, пока я оглядываюсь в поисках алтаря, меня вдруг охватывает чувство, будто на меня кто-то смотрит. Я отступаю в сторону, но чувство не исчезает. Меня продолжает преследовать этот взгляд, но я никак не могу понять, кому он принадлежит. Мне становится не по себе. Кто или что так внимательно смотрит на меня? Наконец я различаю в дальней части пещеры величественное изваяние Шрилы Вьясадевы. Его рука поднята в благословляющем жесте. Рубиновокрасные глаза сурово и испытующе смотрят на меня. Мной овладевает чувство уверенности, что эти глаза будут смотреть на меня и за пределами этой пещеры.

Вдруг мне становится ясно: несмотря на то, что мы считаем себя наблюдателями, все видящими и делающими все на свой лад, в действительности наблюдают за нами. В течение всей жизни за нами наблюдает могущественный Некто, и стоит нам осознать Его присутствие и начать следовать по Его, а не по своему пути, и в нашей жизни начнется новая глава — глава направленных действий. Этот высший свидетель, Сверхдуша, находится внутри и вовне всего сущего. Он следит, чтобы дул ветер и планеты не сходили со своих орбит. Закон, Им установленный, никто не в силах отменить. Но пугаться не следует, поскольку нам даны драгоценный бриллиант свободы и всевозможные способы самоосознания. Кришна смотрит, каков будет наш следующий шаг.

Шрила Вьясадева — одно из воплощений Бога; в этом облике Он пришел на Землю для того, чтобы составить ведические писания. Он изначальный духовный учитель; все другие духовные учителя — Его представители. Я вдруг понимаю, что через посвящение, которое мне дал Шрила Прабхупада, я навсегда связан со Шрилой Вьясадевой. С этим посвящением окончилось мое путешествие через многочисленные перевоплощения и началось новое — путешествие в духовный мир.

Мой первоначальный испуг постепенно проходит, и, вглядываясь в лик Вьясадевы и его пытливые глаза, я вижу бесконечную череду лиц; они пришли из прошлого и уходят в небытие — это мои собственные лица. Я вижу монахов, совершающих паломничество в дальних степях; среди них один, очень знакомый, погружен в глубокие размышления. Затем сцены безумной страсти: вот мужчина и женщина обнимают друг друга, вот отец и сын смотрят друг на друга со злостью. Картины из прошлых столетий: всё отдать ради мечты и разочароваться в достижениях, подобных воде, просочившейся сквозь пальцы. Эти сцены покрывает, подобно вуали, облако иллюзии. Но вот я встречаюсь с моим духовным учителем и принимаю у него посвящение. Счастливый и благодарный, опускаюсь я на колени — и не хочу больше подниматься. Иллюзия разрушена, но не собственными силами. Это сделал мой духовный учитель, именно для этого он пришел. Я молюсь, чтобы иллюзия больше никогда не победила меня. Чувствую благодарность в сердце, и слезы наворачиваются на глаза. Я получил возможность жить духовной жизнью, но до сих пор не целиком использовал эту возможность. Колесо повторяющихся рождений и смертей приводится в действие материальными желаниями, которые питаются от ложного «я» живого существа. Подобно водяной мельнице, колесо которой приводится в движение потоком воды, колесо рождений и смертей вертится без конца, приводимое в движение нашими материальными желаниями, источником которых является наше отождествление с теми ролями, что мы играем: то священник, то любовник, то отец, то сын... И нет ничего проще, чем остановить этот поток: нужно лишь признать себя слугой Кришны и все желания направить на Него.

Проходит много времени, и я решаюсь встать и снова взглянуть в глаза Вьясадевы; в них уже нет такой строгости, а скорее вопрос: «Ты понял? Готов ли ты отказаться от ложного „я“ и материальных желаний?»

Я слышу шум у входа в пещеру. Это священник с моими попутчиками. Спасибо за минуты одиночества!

Мы с попутчиками садимся на валуны перед входом. Встреча в пещере, заново открывшаяся истина о силе ложного эго, которое лежит в основе всей нашей жизни в материальном мире, — все это кажется мне не случайным. Постепенно в моем уме вырисовывается ответ на главный вопрос моего путешествия: «От чего я должен отказаться?» Чтобы как следует усвоить происходящее, я, как обычно в таких случаях, рассказываю поучительную историю. Слушать и пересказывать услышанное — очень плодотворный учебный процесс.

«Что делает Бог с людьми?» — спросил гордый царь своего министра. Не зная ответа, зато зная крутой нрав царя, министр ответил: «Ваше Beличество, я Ваш советник в делах этого мира, а для дел духовных у нас есть жрецы».

Тут же позвали главного жреца.

«Что делает Бог с людьми? — вновь задал свой вопрос царь. — У тебя есть семь дней, чтобы дать ответ».

Жрец растерялся. Что тут можно ответить? День и ночь он штудировал священные писания, однако определенного ответа не находил. Наступило утро седьмого дня. Полный печальных дум, отправился жрец подышать свежим воздухом. Что будет, если своенравный правитель не получит удовлетворительного ответа? Что будет, если ответ покажется ему слишком мудреным?

На опушке леса ему повстречался один из его учеников, простой пастушок в потрепанных одеждах. Лишь взглянув на учителя, пастушок понял, что стряслось что-то нехорошее. Он спросил: «Дорогой учитель, могу ли я чем-то помочь?» Жрец отвечал: «Вряд ли. И, быть может, видишь ты меня сегодня в последний раз».

Однако пастушок стал расспрашивать учителя и, узнав причину беды, с улыбкой воскликнул: «Иди к царю и скажи, что вопрос его настолько простой, что даже безродный пастушок, твой самый последний ученик, знает на него ответ. После этого проси меня войти».

Что было терять жрецу? После обеда он явился, как и было условлено, к царю и передал слово в слово то, что сказал ему мальчик. «Ладно, — сказал царь. — Приведите этого пастушка сюда».

Пастушок вошел и обратился к царю с необычной речью: «Ваше Величество, прежде чем я дам ответ, прошу Вас принять во внимание, что в этой зале нарушается этикет. Вы хотите учиться у меня, однако сидите высоко на троне, а я стою внизу. Ученик, внимающий словам учителя, должен сидеть ниже».

Взволнованный шепот министров разнесся по всей царской зале. Все ждали, что скажет царь. Немного подумав, царь понял, что ему нечего возразить. Едва скрывая свой гнев, он поднялся с трона и пригласил мальчика сесть. Забравшись на трон, пастушок звонко произнес, так что слышали все: «Вот то Бог и делает с людьми: гордых он низвергает, а смиренных — возвышает».

Покинув пещеру Вьясадевы, мы спускаемся к тому месту, где из горы загадочным образом вырывается река Сарасвати. Мы подходим к ней так близко, насколько это возможно. Брызги превращаются в мелкий дождь; Сарасвати бурлит, пенится и клубится. Мост, через который нам предстоит пройти, представляет собой кусок горы; его свалил сюда Бхима, один из могущественных Пандавов, чтобы его братья вместе с их женой Драупади могли пересечь реку. Под нами Сарасвати уходит в поросший мхом овраг. Говорят, что на дне реки, в самом низу оврага, в духовном измерении пребывает Шива, подставляющий свою голову под воды Сарасвати. Мы спускаемся в этот овраг и видим две струйки, вытекающие из горы. Одна из них, по преданию, берет свое начало в волшебном озере Мана-Саровара и под землей течет в Тибет. Рекомендуется испить из этого источника — ум становится ясным и радостным. Каждый из нас выпивает по литру.

Мы карабкаемся дальше в овраг и слышим бурление и клокотание Сарасвати. Этот звук невозможно описать, он почти за пределами слышимости, на высоких частотах. Неожиданно мы видим перед собой йога; мы хотим задать ему пару вопросов, но он погружен в медитацию, его глаза смотрят сквозь нас.

Уже полдень, и мы идем обратно в Бадринатх. На краю деревни стоит огромный камень, в нем отчетливо прослеживаются черты чьих-то глаз. Нам говорят, что это глаза Ананта-Шеши, образа Бога, в котором Он с незапамятных времен наблюдает за всем и вся. Теперь я и сам знаю этот внимательный и участливый взгляд. После обеда мы вновь отправляемся в храм Бадринатхи. На этот раз я вначале совершаю омовение в горячем источнике. Для тех, кто привык мыться в своих личных ваннах, это довольно необычно: купаться вместе с сотней других людей. Впрочем, все дружелюбны и учтивы — ведь они омываются в священном источнике и собираются пойти в храм. Здесь все духовно равны — и нищий, и генерал.

Вода горячая, самый настоящий кипяток. Нужно очень осторожно входить в нее. Содержание серы, однако, так велико, что кожа ничего не чувствует.

После омовения мы с Лакшманом идем к стремительной и холодной Алакананда-Ганге. Вода действительно ледяная, однако мы достаточно разгорячены. Мать-Ганга снова принимает нас в свои добрые, невыразимо приятные объятия. Мы держимся за железные цепи, чтобы нас не снесло обратно в Хардвар, и дивимся ее силе. На какое-то мгновение мне приходит в голову отпустить цепь — что тогда будет со мной?

Мы быстро одеваемся. Возле нас брахман монотонно повторяет свои молитвы. В пяти метрах поодаль почтенный садху подставляет свое тело потокам горячей воды из святого источника, что льет на него слуга. А еще немного дальше сушит свои волосы йог — они (волосы) длиной до земли. Вдалеке слышен разговор деревенских жителей; они стирают в священных источниках свое белье — с мылом, разумеется. Обыватели и святые живут в Индии совсем рядом.

Мы поднимаемся к храму. И вновь уже ставшее привычным чувство: стоит только подойти к алтарю, как все мирские заботы улетают прочь. Шри Бадринатха сидит в падма-асане, позе лотоса. Его спина выпрямлена, а руки покоятся на коленях. В данный момент, правда, нам видны лишь Его корона и роскошный золотой купол над головой; все остальное завешано парчой и гирляндами из туласи. Приглядевшись хорошенько, мы замечаем справа от алтаря изваяние Нары и Нараяны. Святой Нарада Муни склоняет свою голову справа от Них (сейчас его не видно). Слева стоят Кувера, повелитель богатства, и серебряный Ганеша. Гаруда, пернатый носитель Вишну, склоняет свою голову впереди по левую руку от Бадри-Нараяны.

Пока я стою, вознося молитвы, мимо проходит бесконечная череда паломников. На их лицах можно прочесть все трудности, перенесенные ими в пути. Многие сгорблены от старости. Они решились на такое тягостное путешествие, потому что надеются получить благословение, произнесенное Шри Бадринатхой в «Нарада-пуране»: «Тот, кто отправится в Бадринатх и будет постоянно помнить обо Мне — неважно, хороший он или плохой, — вернется ко Мне в духовный мир».

На выходе из храма мы видим генерала индийской армии. Вместе с ним вооруженные до зубов охранники. Генерал поднимается по лестнице и раздает деньги нищим. Он тоже надеется по милости Шри Бадри-Нараяны освободиться от кармы.