Письма

Письма

«…Мне уже почти 70 лет, я воспитала троих детей. Два сына радуют мое материнское сердце: они нашли себе хорошую работу, женились, у старшего две дочки, у младшего подрастает сын. А вот с дочкой мы с отцом намучились. Непонятно, в кого она такая у нас уродилась: с детства была ленивой, всем грубила, никого слушать не хотела. В 17 лет родила сына (кто отец мальчика, мы с мужем и по сей день не знаем), а через три месяца уехала с друзьями путешествовать автостопом, оставив малыша нам. Вернулась, стало только хуже: бесконечные компании, водка, какие-то сомнительные знакомства. Не раз дома по несколько дней не появлялась, а о сыне и думать забыла, нисколько ее родной ребенок не интересовал. Очень мы с мужем горевали: как же так, малыш родился без отца, а родная мать его знать не хочет!.. Жалко его было до слез, словно сиротка он, только нам с мужем и нужен, так ведь сколько нам жить осталось… Кто потом нашего мальчика воспитает, на ноги поставит, пожалеет, когда ему трудно будет?..

Перепробовали мы все способы воздействия на дочь: и увещевали ее, и ругали, муж даже пытался дома на ключ запирать, чтобы она к приятелям своим непутевым не бегала. Ничего не помогало.

И вот однажды зашла я в Казанский собор – просто так зашла, от отчаянья, от бессилия своего что-либо изменить да от усталости от этой нашей непутевой жизни. Встала перед иконой Богородицы, и вдруг хлынули у меня из глаз слезы, и все-все я ей, Матушке, рассказала: как за дочь больно, как за внука страшно, за его будущее, как силюсь и не могу понять: что я, мать, неправильно сделала, почему моя дочка такой выросла?.. Долго я перед этой иконой плакала. И, знаете, сроду в храм не ходила, ни одной молитвы не знаю, я тут сами слова полились: уж как я просила Богородицу помочь нам, наставить мою глупую дочь на путь истинный, чтобы поняла она всем сердцем: мать она, и долг ее материнский – превыше всего!..

В этот день дочка пришла домой рано, тихая такая, задумчивая. И дрогнуло мое сердце: неужели услышала Матерь Божия?..

На следующий день я снова пошла к той иконе и снова плакала и просила Богородицу пожалеть нас… Так продолжалось почти месяц: что ни день, я – в храме, у иконы „своей“.

И стало совершаться чудо: с каждым днем дочка моя менялась на глазах, все больше в ней появлялось открытости, доброты, совестливости, все меньше оставалось озлобленности и тяги к разгульному образу жизни. И наконец, настал день, когда попросила она у нас с мужем прощения за свое поведение и пообещала, что впредь постарается жить по-другому. В тот вечер все мы плакали – и муж, и я, и дочурка наша. Только маленький Алешка, внук, улыбался, словно чувствовал, что приходит конец его бедам, что теперь он не брошенный ребенок, а мамин сын, любимый.

Сейчас мы живем все душа в душу. Дочку мою словно подменили: более заботливой, нежной, любящей матери и представить себе невозможно!

А икона „моя“, оказывается, называется „Воспитание“, мне потом старушки в храме сказали. И я по-прежнему часто хожу к ней – теперь уже не со слезами, а со словами благодарности и любви…»

Н. Веселкина, пенсионерка,

Москва

«…Я человек скорее неверующий, так и прожил все свои 55 лет. Какая уж тут вера, когда нам с малолетства везде и всюду объясняли, что Бога – нет. Библию не читал, в богословских вопросах не разбираюсь совершенно, в храм не хожу. Но к Матери Божией всегда питал какое-то удивительное, теплое чувство. И знаете, откуда это чувство пошло? Как-то раз отдыхал я в своем родном городе Калязине, что на Волге (давно уже перебрался в Москву, на родине бываю редко). Хорошо отдыхал – рыбалка, ночевки у костра на реке с друзьями детства, по грибы часто ездили; в общем, словно очистилась душа от городской суеты, даже сердце, которое вот уже несколько лет меня мучает, перестало болеть.

А когда настала мне пора возвращаться в Москву, собрались мы на проводы у моего приятеля Кости. Ну, как водится – стол, песни, обещания не забывать друг друга и видеться почаще. К ночи все расшумелись, разошлись, как это на русских застольях бывает. И вдруг в какой-то момент я взглянул, а в углу, под иконами, сидит Костина мама – баба Гаша – смотрит на нас, улыбается… И такая она была красивая!.. До сих пор я вспоминаю эту картину: сумерки, лампадки перед образами горят, и под иконами теми улыбается седая старушка – вся материнская доброта в ней, словно она – святая… Почему-то показалось мне в тот миг, что и Сама Божия матерь с иконы Своей на нас смотрит и улыбается. Так тепло мне стало на сердце! Даже, помню, слезы на глаза навернулись.

Вот с тех пор в сердце моем живет тихая такая любовь к Матушке Богородице. Для меня Она – в каждой женщине-матери, за каждой материнской улыбкой можно угадать Ее лик. И знаете, от этого наша жизнь становится теплее и радостней…»

М. Сватин, инженер,

Москва