Кнопка: энкефалин-эндорфиновый баланс
Кнопка: энкефалин-эндорфиновый баланс
Принцип работы этого физиологического механизма очень важно понимать, потому что от динамики работы этой системы и зависит динамика смены наших настроений. Конечно, мы привыкли считать, что эмоции – это материя тонкая, возвышенная, энергоинформационная, и, казалось бы, при чем тут физиология? Но не будем забывать, что мы пока еще существа земные, материальные, а потому должны жить в теле, которое подчиняется законам физиологии. И проигнорировать этот факт никак не удается, а тот, кто пытается все же это сделать, так или иначе дорого за это платит. Раз уж нам дано тело, так давайте и будем существами телесными, а не только духовными, ведь если бы природе так уж надо было бы, чтобы мы стали чисто духовными существами, то она и телом нас вряд ли бы наградила. Рост сознания в земном теле, а не вне его – вот наша ситуация на Земле.
И физическое тело, и энергоинформационные структуры человека, и душа – все это составляет единое целое, это вовсе не разрозненные части. А потому эмоции, хоть они и имеют энергоинформационную природу, самым прямым образом взаимосвязаны с физиологией, и без нее, родимой, просто не могли бы проявить себя в материальном мире – то есть попросту и не было бы их вовсе в той форме, в которой мы их знаем.
Итак, что же это за физиологический механизм, с которым непосредственно связаны наши эмоции? Приготовьтесь: сейчас вам придется сосредоточиться и переработать немного чисто научных данных. Мы не будем рассматривать механику, имеющую отношение к богатой гормональной регуляции, оказывающей влияние на оттенки и силу проявления внутренних состояний человека. Мы не будем сосредоточиваться и на конструктивности/ деструктивности эмоциональных проявлений, потому что она зависит исключительно от ситуации. Мы займемся только системой, обеспечивающей позитивную и негативную модальность эмоций.
В человеческом мозгу существуют две антагонистичные системы – энкефалиновая и эндорфиновая; точнее, обычно их считают одной взаимоувязанной системой – энкефалин-эндорфиновой.
Когда нам плохо, в мозгу вырабатываются особые вещества – энкефалины. Это если выражаться приблизительно. А если быть точнее и применить более корректную формулировку, то лучше сказать так: когда с нами происходят события, расценивающиеся нашим подсознанием как угрожающие нашему выживанию или противоречащие его задачам, тогда вырабатываются энкефалины. И тогда нам становится плохо!
То есть нам становится плохо именно от того, что вырабатываются энкефалины, а не наоборот! Без энкефалинов плохо просто не бывает. Именно они вызывают в нас негативные ощущения, которые сообщают «отрицательный заряд» эмоциям.
То же самое, только наоборот, происходит при выработке эндорфинов. События распознаются подсознанием как соответствующие задачам и способствующие выживанию и благополучию организма в целом – и вырабатываются эндорфины. Повышенный уровень эндорфинов вызывает в нас ощущения, которые мы характеризуем как положительные эмоции.
Хорошо без эндорфинов не бывает!
Я предвижу, что эти слова у кого-то вызовут неудовольствие: что это, дескать, за механистическое мировоззрение, которое все наши движения души, полеты во сне и наяву, мечты и сны, радости и горести приписывает всего лишь каким-то там химическим веществам? Вам может показаться, что это слишком упрощенный подход, который ни в коей мере не исчерпывает всех глубин сложнейшего существования человеческого тела и духа.
Нет, это не механистическое мировоззрение – это мировоззрение реалистическое, если только мы не будем впадать в крайности и «обуживать» проблему, сводя все действительно лишь к одной только химии. Как без органов зрения нельзя в точном смысле этого слова видеть, так без эндорфинов нет положительных эмоций. Конечно, и значения тех или иных событий и фактов для нас, и богатство ощущений, получаемых при этом, и степень тонкости и глубины наших эмоций – все это вовсе не сводится к действию химических веществ. Но эти самые химические вещества – это и есть не что иное, как тот самый механизм, позволяющий реализоваться тонким материям – эмоциям – в физическом теле. Мы, люди, живем на Земле в теле и без тела не можем ничего. Без костной системы человек не может совершать движений, к каким бы движениям ни призывала его душа. Без нервных окончаний конечность не может двигаться – сколько бы мозг, руководимый каким угодно высоким чувством или помыслом, ни посылал ей команду прийти в движение. Точно так же без энкефалинов и эндорфинов вокруг нас может происходить все что угодно – мир будет рушиться, вокруг будут летать ведьмы на метлах и скакать вурдалаки, или, наоборот, кругом разольется безумное веселье, мир будет ликовать от счастья – а мы так ничего и не почувствуем. Вот душа с эфирным телом и сознанием без тела физического нечто эмоциональное почувствует, а пока человек живет в теле, он уж так сильно зависит от своей физиологии и сильных ощущений, сообщаемых ей, что ничего тут не поделаешь.
Итак, энкефалины и эндорфины – механизм генерации тонких чувств на материальном, физиологическом уровне. Почему понять это так важно для нас сейчас? Почему недостаточно сказать просто (как мы уже сказали), что эмоции имеют два полюса? Для чего нужно влезать в их физиологический механизм?
Дело в том, что для лучшего понимания проблемы нам очень важно осознать, что энкефалины и эндорфины обладают комплексным воздействием на человеческий организм. Это значит, что при выработке тех или иных веществ у нас меняется не только восприятие мира с «плохо» на «хорошо» и обратно – меняется еще и очень многое другое. И еще очень важно понять, как именно и почему энкефалин-эндорфиновая система как физиологический механизм всегда стремится к равновесию.
Давайте разберемся в этом подробнее.
Итак, когда у нас высок уровень энкефалинов, нам плохо. Но кроме того – у нас резко усиливается чувствительность к раздражителям, особенно болевым. Хорошо это или плохо? Вы, конечно, скажете «плохо»: чего ж хорошего, когда больно? А вот и нет. Во всем плохом всегда есть хоть что-нибудь да хорошее. Так и здесь. Вырабатываются энкефалины – нам плохо – усиливаются болевые реакции… Но при этом организм приходит в состояние своеобразной боевой готовности. Он острее чувствует опасность – ведь чувствительность к любым раздражителям повышена. Ускоряется реакция сознания на все происходящее. Улучшаются координация движений и двигательная реакция. Теперь мы можем быстрее убежать от опасности. Теперь мы можем легче одержать победу над врагом – потому что действуем быстрее, четче, более ловко, чем обычно. Кроме того, организм автоматически переходит на оптимальный расход энергии – где надо экономит, где надо пускает в ход резервный запас. Многие бывали в сложных ситуациях, где нам грозила подлинная или мнимая опасность. Все знают это состояние – да, это состояние стресса. Но стресс, если он не затягивается надолго, бывает даже полезен. В таком состоянии действительно легче победить, добиться успеха – повторяю, если это состояние не затягивается, если оно краткосрочно. Я знаю многих актеров и других людей, чей род деятельности так или иначе связан с публичными выступлениями, которые так и говорят: «Если я не волнуюсь перед своим выходом – это верный знак: провалюсь. А вот если страшно, и холодный пот прошибает, и в жар бросает – это верный знак, что все пройдет на ура». Вот он, тот самый механизм: страх – волнение – плохо – мобилизация организма – сила, мощь, быстрота реакции, четкость действий – победа – хорошо. Организм восстановил необходимый ему баланс.
А что происходит, когда уровень эндорфинов высок? Да, нам хорошо. И опять-таки – во всех ли отношениях это хорошо? Чувствительность к раздражителям, в том числе болевым, в этот момент снижается. Когда нам действительно хорошо, мы можем забывать и о боли, и о серьезной болезни – это все знают. Но почему снижается эта чувствительность? Чтобы не реагировать на мелочи, которые, как считает подсознание, в данной ситуации не опасны и вообще не важны. Если мы чувствуем, что все хорошо, – это значит, мы на правильном пути, делаем все верно и успешно решаем какую-то важную для нашего выживания и благополучия задачу. Например, мы решаем безусловно важную задачу продолжения рода и для этой цели идем на свидание с особой противоположного пола. Подсознание тоже считает эту задачу очень важной и должной быть выполненной любой ценой – а потому из поля нашего восприятия уходит зубная боль, мучившая нас еще полчаса назад, а также ломота в пояснице, кашель и насморк и многие другие проблемы. Это не значит, что мы мгновенно выздоровели, – мы просто на время перестали ощущать свои болезни. Если свидание не превращается в очередной стресс и нам действительно хорошо безо всяких примесей иных настроений – то реакции сознания замедляются, делаются более инертными, не так четко контролируется координация движений (потому что бежать и драться не требуется). Организм не настроен на защиту – он не экономит энергию, а щедро ее тратит, потому сопротивляемость организма снижается.
Понаблюдайте за собой, когда вы в спокойном, благодушном, расслабленном состоянии. Да, вам хорошо – но вот даже самого слабого врага в таком состоянии вы вряд ли победите. Да даже в элементарную детскую компьютерную «стрелялку» легче выиграть в состоянии стрессовом, слегка взвинченном, чем в этой благодушной расслабленности. Попробуйте – убедитесь сами.
Итак, для нас важно то, что в одной ситуации наша чувствительность повышается, а в другой – снижается. И важно для нас то, что в прямой зависимости от этого находится не что иное, как наша способность к борьбе и победе – а значит, к выживанию.
Но заметим: нормальный человек с более или менее здоровой психикой постоянно переходит из одного состояния в другое, не задерживаясь слишком долго ни в одном из них, человек с еще более здоровой психикой и вовсе балансирует где-то посрединке, двигаясь туда-сюда, но почти не зная крайностей.
Так энкефалин-эндорфиновая система стремится соблюдать равновесие. Что это означает? То, что подсознание знает меру в своих притязаниях. Да, в его силах было бы довести человека до полной эйфории – вплоть до безумия от радости, или до тотальной депрессии – вплоть до самоубийства. Но на деле так происходит крайне редко, только в патологических случаях.
У нормального же человека повышение уровня эндорфинов через какое-то время приводит к повышению уровня энкефалинов, после чего уровень эндорфинов снижается сам. И наоборот. Мы уже приводили такой пример в случае волнения перед выходом на сцену: страх – волнение – повышенный уровень энкефалинов – плохо – улучшение реакции и боевая готовность – успех – победа – повышение уровня эндорфинов – снижение уровня энкефалинов – хорошо. Для чего же наш организм такое вытворяет?
Да просто для того, чтобы не погибнуть. Ведь суть жизни – в движении. Застой – прекращение движения – прекращение жизни. Пока мы способны двигаться от «хорошо» к «плохо» – мы живем. Как только мы впадаем в какую-то крайность и там безжизненно и неподвижно застываем – мы погибаем.
Поэтому не стоит так уж безоглядно гнаться за состоянием «хорошо», стремиться к сплошной только радости. Уровень эндорфинов не может расти бесконечно, он непременно должен возвращаться, падать до нормы. А ведь любое «хорошо» быстро приедается, уже перестает так волновать, как раньше, – и нам хочется еще большего «хорошо». То есть нам захочется увеличивать уровень эндорфинов беспредельно. И в конце концов мы бы «зависли», не в силах сдвинуться с места. Тогда как организму пора решать другие задачи – и спастись от опасности, и побороться, и перейти к решению новой позитивной задачи, а раз организм «завис» – он всего этого не может, а потому не может справляться с насущными требованиями жизни, а значит, погибнет.
А если бы уровень энкефалинов увеличивался бы беспредельно, то человек пребывал бы в вечной борьбе, все время бился бы с врагами и обстоятельствами, теряя ощущение реальности, не понимая, что давно пора отступить, накопить сил, отдохнуть, наконец, потому что от вечного боя силы истощаются и у любого врага увеличиваются шансы на победу. А так – повоевали, попробовали справиться с врагом или враждебными обстоятельствами – и стоп, хватит. Нужно отдохнуть, оценить свои силы: продолжать ли бой или смириться с обстоятельствами, начать считать их данностью и привыкать жить в новых условиях. «Застревая» на препятствии, которое сразу не поддается, мы никогда его не одолеем. Иногда надо отойти в сторону, пожить как бы в тени этой преграды – а потом, глядишь, и представятся благоприятные обстоятельства, чтобы обойти ее.
Как мы видим, равновесие наших положительных и отрицательных эмоций весьма подвижно и имеет обыкновение стремиться к восстановлению. Так уж устроен наш организм. Мудро? Еще бы!
Человеческий мозг сам соблюдает равновесие плюса и минуса. Это залог выживания. Ни больше ни меньше.
Рис. 19. Как сила тяжести все время приводит маятник в равновесие, так и энкефалин-эндорфиновая система возвращает нейтральный эмоциональный баланс
И выживание это, как мы видим, зависит от энкефалин-эндорфиновой системы – самой мощной системы человеческого мозга. Она действительно самая мощная, потому что потенциал ее просто невероятен.
Что происходит, когда деятельность энкефалин-эндорфиновой системы нарушается, мы видим на примере наркоманов. Например, как мы знаем, существует героиновая наркомания. Героин, как и остальные наркотики опиоидного ряда, делает не что иное, как имитирует действие эндорфинов.
Наркоман как раз и делает то, что делать совершенно недопустимо, – стремится повышать уровень эндорфинов до бесконечности. Причем уровень вводимых химикалиев намного превышает обычный физиологический уровень эндорфинов! Да, человеку сначала так хорошо, как не бывает при нормальном уровне эндорфинов. Но потом чувствительность и к этому уровню снижается – и человеку требуется все больше и больше наркотика, чтобы стало хорошо. В итоге возникает зависимость – человек не может жить без наркотика, причем дозы требуются все большие.
Что происходит дальше? А дальше организм все же как-то пытается восстановить нарушенный баланс. То есть мозг начинает стремиться компенсировать возросший уровень эндорфинов соответствующим же уровнем энкефалинов. Что это значит – вы уже поняли: из своего только что познанного рая человек проваливается в такие глубины ада, что Боже упаси.
А если наркотик перестали вводить – еще хуже: начинается ломка. А это страшное состояние, когда человек начинает вдруг ощущать жуткую боль даже от простой, самой обычной работы своих органов. Болезней может там никаких не быть – просто организм работает – и от этого ужасная боль. Почему это происходит? Дело в том, что искусственно поднятый при помощи наркотика уровень эндорфинов в организме приводит к тому, что организм вообще теряет способность вырабатывать эндорфины самостоятельно. А зачем ему трудиться и делать это самому, когда и так вводят, да еще в огромных дозах? Наркотик перестали вводить – а организм уже отвык вырабатывать эндорфины. В итоге эндорфинов в организме нет. А уровень энкефалинов компенсационно очень высок. В итоге все болевые реакции обостряются до предела, и человек начинает ощущать болевые компоненты обычной работы органов (эти болевые компоненты всегда присутствуют в обычной работе органов, но здоровый человек этого не ощущает, потому что эта боль «замаскирована» эндорфинами.
Но самое страшное впереди. Если наркомана хорошо и упорно лечить, уровень эндорфинов, производимых мозгом, постепенно опять придет в норму. Но все же он никогда не достигнет того уровня, который достигается героином. А испытанные раз ощущения может захотеться повторить. Поэтому так сложно лечится наркомания и так много случаев рецидивов этой болезни. Наркотик для человека становится и смыслом жизни, и другом, и родственником. Если даже человек сам очень хочет бросить принимать наркотики, если он все силы прилагает для излечения – стоит ему только из-за чего-нибудь расстроиться, как тут же в его мозгу создается такой дисбаланс химических веществ, что уравнять его без наркотика почти немыслимо. Ведь эндорфиновая система у него не тренирована, а скорее атрофирована после приема наркотиков – значит, эндорфины не вырабатываются самостоятельно, зато энкефалиновая система, наоборот, оттренирована для восстановления баланса после приема героина – то есть энкефалина вырабатывается сверх всякой меры. И вот малейшая неприятность приводит к срыву, потому что мозг сам не может вернуть равновесие, справиться с этой неприятностью.
Есть даже пословица такая: «Героин умеет ждать». Рецидивы бывают спустя годы.
Но не только наркотики способны нарушить энкефалин-эндорфиновый баланс – с этим пагубным делом успешно справляются и некоторые нервные и психические болезни. Например, существует такая болезнь, как маниакально-депрессивный психоз. При этой болезни баланс энкефалинов и эндорфинов смещается циклами. Каждый цикл может длиться несколько недель. То есть несколько недель больной радостно возбужден, пребывает в эйфории, полон сил и активности. Зато на следующие несколько недель он погружается в глубочайшую депрессию. На подъеме энкефалинов человек способен совершить самоубийство, причем иногда самыми дикими способами, при помощи того, что только окажется под рукой – например, пробив себе голову при помощи молотка и стамески. Такой случай действительно был – и предметное свидетельство тому можно увидеть в музее Первого медицинского института в Санкт-Петербурге. А на пике эндорфинов человек может даже сам себе вырезать аппендицит без наркоза – и такое тоже бывало!
Вот какой огромный потенциал скрыт в этой системе, вот что она может вытворять с человеком, особенно если выходит из-под контроля!
И столь же велики ее компенсационные возможности, то есть возможности по восстановлению утраченного равновесия. Она может выровнять и привести к норме и состояние невероятного горя, и невероятного счастья…
Поэтому мы должны понимать, что сознательные попытки сдвинуть баланс этой системы, так чтобы задержаться в каком-то одном состоянии, обречены на провал. Эта система очень могущественна.
Но все же никто не сказал, что ею совсем невозможно управлять! Никто не сказал, что невозможно создавать условия для временных сдвигов энкефалин-эндорфинового баланса в определенных обстоятельствах. А для того чтобы по своей воле создавать эти сдвиги, можно использовать не что иное, как энергию наших эмоций… Об этом мы еще будем говорить, на эти закономерности мы будем опираться в дальнейшем. А пока сделаем вывод из всего сказанного.
Эмоции человека никогда не могут быть остановлены только на плюсе или только на минусе – по физиологическим причинам. Все, что в наших силах, – это временно сдвигать баланс так, чтобы обеспечивать себе движение – из пункта А в пункт Б. От минуса к плюсу. Постоянное смещение баланса невозможно, а также не нужно и опасно для жизни.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.