Глава 12 Целостный человек

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 12

Целостный человек

Первый вопрос:

Ошо,

Когда ты посоветовал Индире Ганди объявить более строгое чрезвычайное положение и отложить выборы на пятнадцать лет, индийская газета «Миддэй» вышла с заголовком: «Занимайся своими религиозными делами, Ошо!» Есть ли у тебя какой-нибудь ответ?

Мое учение – целостный человек. Одна из величайших проблем, с которыми сегодня сталкивается человечество, – это расщепленный человек. Веками мы разделяли жизнь на отдельные части. Мы старались сделать эти части абсолютно изолированными – настолько, что один эксперт, специалист в одной области ничего не знает о чем-либо другом. Он становится очень информированным, сведущим в одном аспекте жизни за счет целого. Его видение становится односторонним.

Науку определяют как все большее и большее знание о все меньшем и меньшем. Проблема теперь заключается в том, как сделать так, чтобы все эти эксперты понимали друг друга, понимали, как создать мосты, – потому что человек не разделен на отдельные части, человек – это единое органическое целое. Жизнь не разделена, но мы смотрим на нее так, как будто она разделена. «Как будто» – это фикция.

Человек – это не только отец, он также и муж, и сын, и дядя, и брат. В нем так много всего! Вы не можете дать ему определение, отнеся к категории «отец», «сын» или «брат». Это будет абсолютно неправомерно и абсурдно. Человек обладает многомерной сущностью.

Религия, по сути, не одномерна. Религия – это всеобъемлющее представление о жизни в целом.

Я не политик, и я занимаюсь своим делом, – но религия многомерна, религия должна включать в себя все. Политик может оказаться не в состоянии что-либо сказать о религии, так как он занимается одномерным делом. Политика одномерна, наука одномерна, искусство одномерно, философия одномерна. Именно в этом религия полностью отличается от всех занятий. Это не одно из занятий, это видение, которое заключает в себе все. Поэтому понимание религиозного человека должно быть всеобъемлющим.

Вот почему время от времени я высказываюсь об искусстве, о науке, о политике и об очень многих вещах. Но до сих пор религиозные люди также думали, что их занятие одномерно. После меня им придется дать религии новое определение! Я не верю в то, что оно появится. И я бы хотел сказать, что я занимаюсь именно своим делом, но мое дело – это не одно из дел, оно заключает в себе все.

Религия – это вид с высоты птичьего полета: холмы, реки, деревья, люди – все заключается в ней. В этом красота религии: это не специализированная область деятельности. И именно поэтому есть большая надежда на то, что религия непременно будет восстановлена в своей истинной сущности, будет воскрешена, ибо сейчас наука, философия, политика – все они – стали настолько фрагментарными, что никто не понимает, что происходит на самом деле. Физик не осведомлен о том, что делает химик, химик – о том, что делает математик, математик – о том, что делает политик. Именно так возникла атомная бомба: физики занимались своими исследованиями, и они все делали правильно – как им казалось. Знание об атомной энергии – это одно из величайших открытий.

Альберт Эйнштейн, человек, благодаря которому мы узнали об атомной энергии, написал письмо американскому президенту, не имея никакого представления о политиках. И всю свою жизнь он чувствовал огромную вину, он чувствовал себя ответственным за то, что произошло в Хиросиме и Нагасаки. Конечно, все то, что он сделал… он не отдавал себе отчета, он ничего не знал о политиках, их уме, их хитрости. Он сам написал письмо, в котором говорил: «Почему бы нам не сделать атомную бомбу? Теперь секрет известен, и Америка может использовать эту энергию для многих созидательных целей. Она может преобразовать весь лик Земли. Она впервые может сделать человека действительно богатым, здоровым; атомная энергия во всех отношениях имеет возможность превратить всю Землю в рай».

Американские политики немедленно набросились на этот секрет, но то, что они сделали, не имеет ничего общего со словами Эйнштейна: Земля не превратилась в рай; она стала еще уродливее, чем была до этого.

В действительности, нет никакого оправдания тому, что атомные бомбы были сброшены на Нагасаки и Хиросиму, поскольку Япония уже проигрывала в борьбе, она уже проигрывала войну. Это был лишь вопрос нескольких дней; если бы атомная бомба не была сброшена, война, может быть, продолжалась бы еще две или четыре недели. Но американские политики спешили: им нужно было сбросить эту бомбу прежде, чем закончится война, чтобы посмотреть, какого могущества они добились благодаря атомной энергии, стоит она затраченного труда или нет. Тысячи людей умерли, тысячи невинных людей. Даже то объяснение, что это было нужно для окончания войны, ложно. Война заканчивалась сама по себе, у Германии и Японии исчерпались ресурсы. Они собирались сдаться, это был лишь вопрос нескольких часов или, самое большее, нескольких дней. Атомная бомба была поспешно сброшена на два города, и эти два города за несколько секунд были превращены в пустыню.

Это преступление легло тяжелым грузом на сердце Альберта Эйнштейна, всю свою жизнь он страдал от этого. И когда он умирал, его спросили: если бы он родился снова, хотел бы он опять стать физиком? Он ответил: «Никогда, больше никогда! Лучше быть водопроводчиком!»

Понимаете ли вы, в чем суть дела? Политики завладели всем тем, что открыла наука. Это произошло в Америке и то же самое случилось в России. Политики стали очень могущественными, и существует реальная возможность того, что любой из них – а они все, почти все, сумасшедшие – может уничтожить Землю.

Ученый сам передал секрет; этого можно было бы избежать. Но занятие наукой носит одномерный характер.

Это выглядит так, как будто руки человека работают сами по себе, ноги – сами по себе, голова – сама по себе; его сердце двигается на север, голова – на юг, руки – на восток, а ноги идут на запад – и человек расщепляется на части! Что может помочь человеку оставаться целостным?

За исключением религии, ничто не способно сохранить человека целостным. Поэтому с каждым днем религия будет приобретать все большую и большую важность. И запомните: когда я говорю «религия», я не имею в виду христианство, индуизм, буддизм. Я имею в виду качество религиозности.

Я не политик, но я вижу, что происходит в Индии, и вижу лучше именно потому, что я не политик. У меня нет личной заинтересованности в политике. Я могу наблюдать за происходящим более отстраненно, я лишь свидетель. И поскольку у меня нет личной заинтересованности, мое видение более ясное.

Чем более медитативными вы становитесь, тем больше появляется ясности, и жизнь перестает быть похожей на головоломку. Вещи, раньше не подходившие, начинают подходить друг к другу как в составной картинке-загадке; все части начинают вписываться в единую картину. Возникает рисунок, гештальт.

Я много говорю об искусстве. Я не художник. Я также и не повар, но я могу сказать, стоит есть данную пищу или нет, вкусная она или нет. Для этого не нужно быть поваром. Я даже не знаю, как приготовить чай! Я никогда этого не делал, но, тем не менее, я могу сказать, что этот чай по вкусу вообще не похож на чай. И вы не можете сказать мне: «Занимайся своими религиозными делами! Ты не имеешь права говорить что-либо о чае, потому что ты не знаешь, как делается чай. Ты не имеешь права говорить что-либо о спагетти!» Я даже не пробовал спагетти – ни разу. Только однажды мне их подали – от них так воняло, что мне просто пришлось их выбросить! Уж это-то я могу сделать, на это у меня есть полная свобода.

Я говорю о музыке – я не музыкант, но у меня есть уши, чувствительные уши, и этого достаточно. Я могу говорить об искусстве, так как у меня есть глаза, и мои глаза могут видеть, что красиво, а что нет. Мне не нужно быть живописцем, чтобы видеть уродство картин Пикассо! Мне не нужно быть скульптором, чтобы видеть красоту Конарака[20], Каджурахо или Тадж-Махала. Я могу видеть красоту произведений Микеланджело. Я не писатель, но я могу понять Достоевского и его великие произведения, я могу оценить Толстого, Чехова, Горького. Никто не скажет: «Ты не писатель, поэтому ты не можешь оценить такой роман, как „Братья Карамазовы“».

Я не политик, это правда, но я могу видеть человека в его целостности, потому что глубоко внутри я совершенно безмолвен и прозрачен. И я могу видеть не только то, что происходит, но и то, что будет происходить. Я могу видеть в семени цветок, я могу видеть ребенка в утробе. Я могу почти отчетливо представить себе, что будет происходить, и это не воображение, так как я давным-давно оставил воображение. Это также и не проекция, так как у меня не осталось желаний.

Что касается меня, то я полностью реализован. Если я умру в эту секунду, здесь и сейчас, то с этим нет никакой проблемы. Вы понимаете? Это всегда происходит в правильный момент! Я могу умереть в абсолютном блаженстве, мирно, потому что моя жизнь реализована – цветок освободился от своего аромата. Поэтому сейчас правильным будет любой момент, поскольку ничто не осталось незавершенным.

Мне бы хотелось подчеркнуть, что узкая специализация – это хорошо, но нам нужен новый, всеобъемлющий способ смотреть на вещи, в котором используется представление о целостном человеке и который может создать связи между науками, становящимися все более разрозненными.

Очень странно, что всякий раз, когда я каким-то образом высказывался о политике, журналисты осуждали меня, говоря, что, будучи религиозным человеком, я не должен высказывать такие суждения, – но они никогда не осуждают политиков, которые постоянно высказывают суждения о религии! Это странно.

Морарджи Десаи высказывается о религии каждый день. Только на днях он сказал: «Я служу Всемогущему Богу». Что он знает о Боге? И лишь за день до этого он сказал: «Я еще не познал Бога, я еще не постиг Бога». Тогда кому ты служишь, и кто этот Всемогущий Бог? Если ты не познал Бога, если ты не видел Бога, то как ты можешь ему служить? Ты служишь своему собственному эго; но ты хочешь, чтобы твое эго раздулось еще больше. Даже этой идеей о Боге ты хочешь украсить свое эго. Ты делаешь не обычную работу – ты служишь Всемогущему Богу.

Какую услугу Морарджи Десаи оказал бедному Богу? Он всю свою жизнь стремился служить самому себе. Есть ли в его жизни хоть какое-нибудь указание на то, что он служил Всемогущему Богу? И он говорит: «Я еще не постиг, не познал истину». Но никто его не осудит, его высоко оценят. О нем скажут: «Посмотрите, наши политики такие религиозные!» И эти политики идут открывать религиозные конференции. Что они знают о религии?

В действительности, политик – это последний человек из тех, кто что-нибудь знает о религии, потому что для религии нужна простота, для религии нужна ясность, для религии нужна разумность, а у политика все это отсутствует. Он просто хитер, он не разумен. Он даже не умен, он просто хитер. Он не разумен, он глуп. Иначе зачем человеку тратить свою жизнь только на то, чтобы стать премьер-министром или президентом?

Морарджи Десаи говорит: «Моей первой амбициозной целью было стать премьер-министром. Теперь, когда она осуществилась, осталась лишь одна цель – узнать Бога. Теперь осталось лишь это». Как человек, который потратил восемьдесят пять лет жизни на то, чтобы стать премьер-министром, может неожиданно узнать Бога? Ему придется полностью трансформировать себя, а он еще не ушел из политики.

Несколько месяцев он хранил молчание, понимая, что теперь у него нет возможности вернуться к власти. Однако три дня назад, когда начались беспорядки и люди стали создавать в стране хаос, он появился. Снова возникла надежда, что, может быть, на следующих выборах он сумеет опять прийти к власти. К следующим выборам ему будет около девяноста лет, но желание все еще живо. Похоже, по мере того, как вы растете, растет и глупость; она становится все более и более непоколебимой.

Лишь три дня назад он сказал: «Теперь я снова буду активен, потому что я нужен стране». Я никогда не встречал человека, который говорил бы: «Нам нужен Морарджи Десаи». Для чего? Что он сделал? Но, нужен он вам или нет, он собирается служить Богу Всемогущему, он собирается оставаться активным в политике. Теперь он будет активным в политике, сохраняя, тем не менее, амбициозное стремление познать Бога. Он хочет обладать властью не только здесь, но также и в потустороннем мире; он хочет познать Бога.

Он cказал: «Я постиг только небольшую часть истины. Я не смог познать истину во всей ее полноте». И кроме меня никто во всей стране не подверг его критике. Истина всегда познается в ее полноте, истину невозможно познавать частями, фрагментами. Истина неделима.

И просто для того, чтобы доказать, что он прав, он говорит, что даже Махатма Ганди не знает истины во всей ее полноте. Так он уподобляется Махатме Ганди; это его величайшее желание. Махатму Ганди называли Бапу. Бапу значит «отец». Морарджи Десаи улыбается только тогда, когда кто-нибудь, обращаясь к нему, называет его Бапу. Так что те, кто хочет укрепить его эго, обращаются к нему как к Бапу, и тогда он счастлив. Это его глубочайшее желание – оказаться в одном ряду с Махатмой Ганди.

Махатма Ганди тоже никогда не знал истины, поскольку он, так же как и Морарджи Десаи, находился на неверном пути: истину невозможно познать таким способом, каким это пытался сделать Махатма Ганди. Чтобы познать истину, нужна медитация, а познать медитацию – значит выйти за пределы ума. Но тогда вы не можете быть политиком. Это проблема: политик должен быть в уме, постоянно в уме. Ум – хитрый механизм. Махатма Ганди никогда ничего не знал о медитации.

Один человек, который знал, что такое медитация, написал ему, но тот почувствовал себя обиженным и оскорбленным. Этот человек – Мехер Баба – тоже жил в Пуне. Он тридцать лет жил в молчании, в абсолютном молчании, не произнося ни единого слова. Он был одним из величайших мистиков всех времен, но в Пуне его осуждали точно так же, как сейчас осуждают меня.

Мехер Баба, зная, что Махатма Ганди хочет познать истину, из своего сострадания послал ему телеграмму. Он пребывал в абсолютном молчании, но при необходимости общался с помощью жестов, и один человек, единственный, кто оставался с ним в течение тридцати лет, научился понимать эти жесты. Установилась связь, глубокая связь от сердца к сердцу, между Мехер Бабой и его секретарем Ади Ирани.

Ади Ирани однажды пришел повидаться со мной, и я увидел, что у этого человека есть красота – такое прекрасное пространство и такое безмолвие. Это непременно должно было случиться: тридцать лет жить с таким мастером, как Мехер Баба, пить его вино, его присутствие… и он был его переводчиком. Их связь не была связью умов, потому что ум Мехер Бабы был отброшен. Это было послание от сердца к сердцу.

И он передал это послание. Он телеграфировал Махатме Ганди: «Если вы действительно хотите познать истину, приезжайте сюда. Побудьте здесь несколько дней с Мехер Бабой. Он чувствует к вам огромное сострадание, потому что вы так усердно стремитесь достичь истины, но вы не на правильном пути».

Махатма Ганди почувствовал себя обиженным – так почувствовал бы себя обиженным кто угодно. Если я приглашу Морарджи Десаи, сказав: «Приезжайте сюда!» – он почувствует себя обиженным. Он почувствовал себя очень оскорбленным. Секретарь Махатмы Ганди ответил телеграммой, в которой было сказано: «Занимайтесь своими делами. Я стараюсь найти свой собственный путь, и я найду его по-своему. Я не нуждаюсь в чьей-либо помощи».

Политик очень эгоистичен. Даже если кто-нибудь захочет помочь, он этого не примет. Но эти политики продолжают говорить о религии; Махатма Ганди постоянно говорил о религии.

Он написал комментарий к Шримад Бхагавадгите, самый инфантильный комментарий. К Бхагавадгите были написаны тысячи комментариев – но тот, что написан Махатмой Ганди, является самым инфантильным. Это единственный комментарий, который можно использовать в качестве текста для начальных школ.

Теперь Морарджи Десаи стал великим комментатором Шримад Бхагавадгиты, но никто не говорит: «Какое право имеют эти политики рассуждать о Бхагавадгите? Что они могут в ней понять?» Но когда такой человек, как я, говорит что-либо о политике, они готовы немедленно… Похоже, существует огромный страх. Но они не понимают моего видения, моего подхода.

Мой подход является целостным. Я буду говорить об искусстве, живописи, музыке, поэзии, политике, философии, теологии. Я не собираюсь оставить незатронутым ни одно измерение. Я не эксперт в чем-либо.

Подобно тому, как наука является все большим и большим знанием о все меньшем и меньшем, религию можно определить как все меньшее и меньшее знание о все большем и большем. Религия занимается целым. Она не может знать столько, сколько знает эксперт, но ее точка зрения включает в себя все, она всеобъемлюща. Она думает о целом, религиозный человек принимает во внимание целое, поэтому он единственный человек, способный вести за собой человечество. Эксперты опасны.

Ученый помогает при родах своей жены, держа керосиновую лампу. Когда врач извлекает не одного, а целых трех замечательных младенцев, ученый исчезает вместе с лампой.

– Эй, вернитесь с лампой. Я думаю, есть еще один! – зовет его доктор.

– Ни за что! – отзывается ученый. – Они выползают на свет!

Невероятно энергичный коммивояжер приходит на фабрику и добивается встречи с директором.

– Послушайте, сэр, – начинает он с воодушевлением. – Я хотел бы поговорить с вашими ребятами и продать им мой курс заочного обучения, посвященный тому, как работать с огоньком и с искоркой.

Директор бледнеет.

– Убирайся, идиот! – кричит он. – Это динамитная фабрика!

В салоне самолета среди пассажиров оказывается очень непоседливый ребенок, который уже почти свел всех с ума. Во время полета он бегает взад и вперед по проходу, и когда стюардесса начинает подавать кофе, он врезается в нее, опрокидывая чашки на пол.

Ребенок останавливается и наблюдает, как стюардесса наводит порядок. Она смотрит на него и говорит:

– Послушай, может быть, ты пойдешь и поиграешь на свежем воздухе?

Продается небольшой дом; владелец показывает его философу, который собирается этот дом купить.

– Дом маленький, – говорит он философу, – но очень комфортабельный и уютный – имеется даже сад. И цена очень низкая. Есть только одно неудобство: каждые два часа всего лишь в нескольких футах от этого окна проходит поезд. Но я уверяю вас, что через неделю вы уже не будете обращать на него внимания.

– Хорошо, – говорит философ. – Значит, первую неделю я буду спать где-нибудь в другом месте!

Монтер стоит под лесами, на которых он должен работать. Заметив его, начальник кричит:

– Что ты делаешь внизу? Почему ты не работаешь наверху?

– Видите ли, – отвечает монтер, – я был наверху, но когда я заводил свои часы, они упали.

Немного озадаченный, начальник говорит монтеру, что часы наверняка разбились, и что лучше бы ему вернуться к работе.

– Ах нет, босс, вы не понимаете. Часы отставали на десять минут, и у меня еще есть три минуты, чтобы найти их до того, как они разобьются!

Эксперт знает только свою специальность, свое измерение, а оно очень узкое и с каждым днем становится все уже, и он теряет всякую связь с жизнью в целом. Вот почему мы разрушили всю экологию Земли. За это ответственна наша специализация, ведь под экологией подразумевается забота обо всем существующем.

Плотника интересует древесина, он знает о древесине все; он ничего не знает о том, для чего нужны деревья. Он не знает, что они привлекают облака и дождь, что они поддерживают целостность Земли, что без них Земля станет пустыней, что больше не появятся облака, или, даже если они появятся, они пройдут, не пролившись дождем. Его интересует древесина, он разбирается в древесине – в текстуре древесины, в красоте древесины, – но его не интересует явление в целом.

Поэтому мы всегда вырубали леса. Теперь мы очень сильно страдаем, так как деревья – это абсолютная необходимость. Нарушен весь климат, не только климат, но и вся атмосфера, потому что деревья поглощают углекислый газ, который мы выдыхаем, и выделяют кислород, который мы вдыхаем. Нам нужен кислород, им нужен углекислый газ, мы взаимозависимы. Если деревья исчезнут, исчезнет и кислород, и тогда воздух будет все больше и больше насыщаться углекислым газом, который не нужен вашему сердцу, вашим легким, вашему телу. В воздухе уже слишком много углекислого газа, и это опасно для здоровья.

Но дровосек или плотник не обладают видением, весь их интерес – в древесине. Дровосека интересуют более эффективные способы рубки деревьев. Человек, который знает о кислороде, водороде и углекислом газе, ничего не знает о древесине и ее текстуре, он ничего не знает о дровосеке. Он продолжает работать в своем направлении, а кто-то другой продолжает работать в своем направлении, и они продолжают разрушать экологию.

Экология означает взаимозависимый цикл существования. Одно зависит от другого, ничто не является абсолютно независимым, не может им быть. Мы – части, очень маленькие части, зубцы в механизме. Кто-то должен знать об этом механизме: конечно, человек, который знает о механизме в целом, не сможет составить конкуренцию никакому эксперту, потому что он будет знать все меньше и меньше о все большем и большем.

И предельное состояние буддовости – не знать ничего обо всем. А каким будет предельное состояние ученого, эксперта? Знать все ни о чем. Это логическое следствие. Если наука знает все больше и больше о все меньшем и меньшем, то что будет конечным результатом? Знать все ни о чем! Это знание становится все уже, уже и уже, и остается только одна точка, ничто, ноль.

А религия знает все меньше и меньше о все большем и большем, и каким будет ее предельное состояние? Не знать ничего обо всем. Именно это Дионисий называет агнозией. Именно поэтому Сократ говорит: «Я знаю только одно: что я ничего не знаю». Но это не означает, что Сократ не высказывался о политике. Он высказывался, и он пострадал из-за этого!

И я знаю, что я пострадаю, но сейчас у меня уже нельзя ничего отнять. Даже если у меня отнимут жизнь, у меня ничего не отнимут. Поэтому я буду высказываться обо всем, а это фактически и означает заниматься своим делом. Я не вторгаюсь ни в чью область. Я не активный политик и никогда им не буду. Я не собираюсь рисовать, я не собираюсь сочинять стихи, я не собираюсь писать романы, но я буду продолжать высказываться о каждом из измерений, чтобы дать вам целостное видение того, как это выглядит с большой высоты, с облаков – когда сидишь на облаке и смотришь на Землю.

Первый человек, ступивший на Луну… его больше всего поразила не Луна, его больше всего поразило, что он смотрел на всю Землю как на единое целое. На мгновение он забыл, что он американец. В это мгновение не было ни Америки, ни Индии, ни России. Он закричал: «Моя Земля!» Земля была единым целым. Конечно, с такого расстояния Земля едина, все политические границы исчезают, поскольку они существуют только на картах.

На самом деле, каждого ребенка следует взять на Луну и показать ему всю Землю как единое целое. Это будет подлинным обучением географии. То, чему вы учите как географии, – это политика, не география. Индия, Пакистан, Афганистан, Иран – это не география, это не имеет никакого отношения к Земле, это имеет отношение к политике. Вы просто учите их ерунде. Пускай они отправятся на Луну и увидят оттуда Землю как единое целое. Конечно, они не много узнают об Индии или Китае. По мере того как они будут подниматься вверх, все дальше, они будут узнавать все меньше и меньше о все большем и большем, но у них будет всеобъемлющий взгляд.

Я смотрю с Луны – и буду продолжать говорить все, что говорю, потому что мне нечего терять. У меня нет личной заинтересованности, поэтому все, что происходит, хорошо.

Второй вопрос:

Ошо,

Являются ли нравственные качества абсолютно бесполезными?

Нравственные качества просто означают нечто, навязанное вам другими: они не являются подлинно религиозными. Это форма контроля, форма рабства – вы не пришли к пониманию того, что правильно и что неправильно; вам просто сказали это другие. В действительности вы не знаете, является ли то, что вы называете «нравственным», нравственным или безнравственным. Что-то нравственно в одном обществе, и то же самое безнравственно в другом обществе.

Просто посмотрите на всю Землю с немного большей проницательностью, и вы будете удивлены – существует так много моралей. Как может быть так много моралей? Хорошо – это хорошо, а плохо – плохо. Невозможно, чтобы существовало множество моралей. Невозможно, чтобы была индуистская мораль, мусульманская мораль или джайнская мораль – однако все морали отличаются друг от друга. Это лишь показывает, что все они придуманы – придуманы различными обществами, чтобы управлять индивидуальностями, составляющими эти общества. Это стратегия – для того, чтобы лишить индивидуальность свободы.

Весь этот процесс – очень хитроумный трюк. Теперь даже найден кратчайший путь к управлению индивидуальностями. Один замечательный ученый, Дельгадо, обнаружил, что в человеческий мозг можно ввести электроды… и вы ничего не будете об этом знать, потому что мозг – это самая нечувствительная часть вашего тела.

Однажды случилось так, что внутри черепа у человека была обнаружена пуля – через одиннадцать лет. Когда он пришел на обследование по совершенно другому поводу и был сделан рентген, внутри черепа обнаружили пулю. Он служил в армии, и в течение одиннадцати лет пуля была внутри, но он даже не знал об этом, потому что мозг лишен чувствительности, он абсолютно нечувствителен.

Электрод, небольшой электронный прибор, очень похожий на маленькую пуговицу, можно поместить в вашу голову, и вы никогда не узнаете, что он там. И вами можно будет управлять издалека; вами сможет управлять любой, кто знает об этом электронном приборе внутри вашего мозга. Он будет держать в руках маленькое устройство дистанционного управления: он может нажать на нем одну кнопку – и вы разозлитесь, он нажмет другую кнопку – и вас наполнит любовь, нажмет третью кнопку – и вы станете очень спокойными, четвертую – и вы станете очень вспыльчивыми.

Дельгадо доказал это. Он поместил электрод в мозг быка и встал неподалеку с устройством дистанционного управления. Быка выпустили, и Дельгадо нажал кнопку. Бык пришел в такую ярость – никто никогда не видел, чтобы бык приходил в такую ярость без всякой причины. И он бросился на Дельгадо. Тысячи людей, собравшиеся посмотреть на этот эксперимент, подумали, что бык сейчас прикончит Дельгадо, что эксперимент на этом завершится. Они затаили дыхание. Бык подбежал совсем близко, остался всего один фут; еще секунда – и он бы убил Дельгадо. Но тот нажал другую кнопку, и бык резко остановился. Бык остановился как вкопанный, замер как статуя на расстоянии всего лишь одного фута от Дегальдо. Вся его ярость просто исчезла. Он застыл в позе йоги и стоял совершенно неподвижно!

Дельгадо говорит, что то же самое можно сделать с человеком. Рано или поздно Дельгадо передаст этот секрет политикам, так же как это сделал Альберт Эйнштейн, – не нужно гадать, что тогда произойдет. Совершенно несомненно, что тогда в таких странах, как Россия и Китай, дети, только появившись на свет, будут немедленно превращены в рабов – всего лишь маленькая операция внутри черепа. И из Кремля, из Москвы или Пекина президент страны или тот, кто управляет этой страной, сможет контролировать все происходящее. Он может послать сигнал, и наступит великий мир, а если он захочет, чтобы его страна завоевала какую-то другую страну, он может послать другой сигнал, и люди станут такими насильственными, такими кровожадными, что один человек уподобится десяти или ста убийцам. Это произойдет, потому что теперь секрет невозможно спрятать от политиков.

То же самое веками проделывали так называемые моралисты, но их обработка была обработкой эпохи воловьих повозок. Сейчас эпоха реактивных самолетов. Дельгадо говорит, что его открытие – это способ управлять поведением человека. Нет необходимости учить нравственности – для чего? Просто вставьте один электрод, и каждым можно будет управлять.

Именно это веками проделывали священники, но, конечно, они не были осведомлены о таком хитроумном приборе. Они создавали внутри вас совесть; это что-то подобное электроду. Каждому ребенку говорили: это хорошо, это хорошо, это хорошо… непрерывно… а это плохо; ты должен делать это и не должен делать то. Так формируется совесть, состояние самогипноза. К тому времени, когда ребенок достигает совершеннолетия, внутри него создается определенное представление о том, что хорошо и что плохо. Теперь на всю жизнь это будет для него проблемой. Если он будет следовать морали, то станет лицемером, потому что мораль никогда не принимала в расчет его природу, его уникальность, его индивидуальность. Все это никогда не принималось во внимание, совершенно не бралось в расчет.

Какой-то парень, Ману, пять тысяч лет назад решил, что для индусов правильно, а что неправильно. Это все еще остается в силе – для индусов это все еще остается в силе. Все еще есть женщины, которые совершают самоубийство, бросаясь в погребальный костер своего мужа, так как Ману сказал, что стать сати – то есть умереть вместе со своим мужем – это величайшая добродетель, которой только может достичь женщина. Даже в наши дни каждый день, почти каждый день, то там, то здесь какая-нибудь женщина совершает самоубийство, сжигая себя заживо. И индусы почитают этих женщин, поклоняются им как святым, хотя все, что они сделали, – это совершили самоубийство.

Это незаконно, это преступление. Англичане, которые два столетия правили Индией, не смогли найти в этом никакой морали; они видели, что это просто самоубийство. Их разум не был сформирован Ману. Их разум был сформирован Моисеем, а в Десяти Заповедях нет пункта о том, что женщина должна совершать самоубийство, и, разумеется, англичане были очень сильно настроены против этого обычая. Они приняли закон, запрещающий его. Закон все еще в силе, но, несмотря на это, каждый день совершается подобное преступление. И женщина, которая совершает самоубийство, верит, что она делает что-то действительно великое, что-то, относящееся к высшему порядку ценностей.

У мусульман своя собственная мораль. Лишь несколько дней назад в Морадабаде произошли беспорядки из-за того, что свинья, невинная свинья вошла в Идгху – священное место молитвы мусульман. Свинья вошла, когда они совершали свои молитвы. Ну а когда-то давно какой-то глупый человек сказал им, что свинья – это самое нечестивое животное на Земле. Свиньи – просто бедняги, может быть, они немного поляки, но все же они бедняги и очень невинные! Как может свинья сделать святое место нечестивым? Это означает, что нечестивость свиньи гораздо более могущественна, чем тысячи мусульман, молящихся в священном месте. Их молитва не достаточно сильна, чтобы преобразить свинью! Свинья изменяет всю их атмосферу.

Они убили эту свинью и убили полицейского, стоявшего снаружи, решив, что он позволил свинье войти, – поскольку тот был индусом. И вспыхнули беспорядки. Сто тридцать человек были убиты сразу, а это официальные данные; всякий раз, когда приводятся официальные данные, умножайте их на четыре, и вы получите истинное число. Должно быть, погибло шестьсот человек, а может, и больше.

Индусы придают большое значение коровам, верят, что это самое священное животное в мире, даже более праведное, чем многие люди. Шудры, неприкасаемые, которые составляют большую часть индуистского общества, не так важны, как священная корова. Ману говорит, что убить шудру – это незначительное преступление; убить же корову – это величайшее преступление, которое только можно совершить. Вы можете совершить сотни других преступлений, это ничего, но убить корову… Такова индуистская мораль, и каждый индус верит, что корова – его мать. Это стало его совестью. И то же самое истинно для всех.

Мораль – это придуманная религия, это не религия, открытая вами. Религия, открытая вами, должна быть вашей собственной, тогда внутри вас неизбежно происходит великий переворот. Тогда в ваших качествах непременно присутствует добродетель, но в этом случае они не нравственные; они религиозные, духовные. Нравственные качества ценны для тех, кто хочет вас поработить, но они обращены против вас. Вам нужны духовные качества, а духовные качества не рождаются из нравственного воспитания, они рождаются из медитации. Вам нужно больше осознанности, а не нравственного воспитания.

Вот почему я совершенно не придаю значения нравственным качествам; я делаю акцент на существенном. Если в самом центре вашего существа возникнет некое знание, некая ясность, ваша жизнь станет другой, совершенно другой. Она наполнится красотой, благодатью. Это не будет индуизмом, потому что вы не будете жить в соответствии с указаниями Ману; это делают только глупые люди. Жить в соответствии с чьими-либо указаниями – это глупость.

Вы здесь не для того, чтобы жить в соответствии с моими указаниями. Я могу лишь помочь вам найти ваше собственное понимание, вот и все. Я не собираюсь давать вам мое понимание – если я навяжу вам все то, что я считаю правильным, это станет «нравственными качествами». Но то, что является нектаром для одного человека, может оказаться ядом для другого; то, что для одного человека является лекарством, кого-то другого может убить. Поэтому то, что для меня правильно, то, что для меня истинно, истинно только для меня. Но я могу помочь вам открыть источник, который позволит вам тоже видеть.

Например, есть два способа помочь слепому. Один – это дать ему подробную информацию: «Пройди сто футов вперед, потом поверни на девяносто градусов влево, потом пройди двести футов, потом поверни направо и снова пройди сто футов» и так далее, во всех подробностях. Это мораль. Слепой остается слепым, хотя он начинает функционировать, начинает двигаться.

Дать медитацию – значит дать слепому глаза. Тогда он не будет нуждаться в подробной информации: «Сначала иди направо, потом налево, а потом туда и туда». В этом нет необходимости; вы дали ему глаза. Теперь он может видеть, куда он должен идти, где нужно повернуть налево, а где – направо. Жизнь так запутана…

Вы не можете вести слепого вечно. Он непременно споткнется то в одном месте, то в другом, он обязательно совершит много ошибок, он обязательно многое забудет. И потом, каждое мгновение возникают новые ситуации, а он будет просто следовать данной вами информации, которая может оказаться уже неверной. Жизнь постоянно меняется.

Чалески, полицейский из дорожной полиции, спрашивает своего друга Манцини, знает ли он в городе какой-нибудь публичный дом. Манцини дает Чалески адрес. На следующий день они встречаются на улице.

– Ну, – спрашивает Манцини, – тебе понравилось?

– Нет, – отвечает поляк, – я легко нашел дом, но потом всю ночь прождал снаружи.

– Почему же ты не вошел внутрь?

– Я ждал, пока переключится красный свет!

Дорожного полицейского «заклинило»! Красный свет означает для него только одно.

Ловкая девушка из Нью-Йорка, делающая успешную карьеру, выходит замуж за Стефано, красивого молодого итальянского фермера. Она не слишком довольна его умением держать себя в обществе и немедленно начинает его совершенствовать. В течение всего свадебного приема она непрерывно исправляет его ошибки, учит, что нужно говорить, каким ножом пользоваться за столом и как передавать масло.

Наконец, торжество заканчивается и они оказываются в постели. Неуверенный в себе, Стефано беспокойно ерзает под простынями, но, в конце концов, поворачивается к своей новой жене и, запинаясь, произносит:

– Не могли бы вы передать мне писю, пожалуйста?

Это непременно должно случиться! Это неизбежно.

Нравственный человек остается тупым и неразумным, потому что он зависит от руководства других. А предписания, которые Ману дал пять тысяч лет назад, уже вообще не имеют отношения к делу, вся обстановка изменилась. Нравственный человек живет в соответствии с прошлым, а медитирующий живет в соответствии с настоящим. Медитирующий откликается на реальную ситуацию, а нравственный человек просто реагирует готовыми шаблонами поведения.

Эти пуритане и моралисты набили ваши умы и ваше существо мусором. Они превратили вас в помойку!

Домохозяйка, с полным комплектом бигуди на голове, с опухшими глазами и без макияжа, накинув на себя старый поношенный халат и надев потертые меховые шлепанцы, выбегает из дома в тот самый момент, когда мусорная машина собирается тронуться с места. Она подбегает к машине и, задыхаясь, спрашивает мусорщика:

– Я не опоздала?

– Нет, мадам, прыгайте прямо в кузов!

Отбросьте совесть и создайте осознанность, и тогда вы будете жить подлинной жизнью. А быть подлинным – значит быть блаженным. Быть подлинным – значит знать, что такое Бог. Быть подлинным – значит быть в согласии с Дао, предельной сущностью. Аес дхаммо санантано. «Это вечный закон жизни, – говорит Будда. – Будьте осознанными, будьте светом для самих себя».

Третий вопрос:

Ошо,

Я люблю заниматься любовью по утрам, но моя жена ненавидит это. Что мне делать?

Твоя жена права, так как жены всегда правы.

Энрико Карузо пользовался огромным успехом у любительниц оперного искусства в самом начале двадцатого века. Он также неофициально считался одним из наиболее активных любовников своего времени. Великому итальянскому тенору приписывают следующее высказывание: «Я никогда не занимаюсь любовью утром, – сказал Карузо. – Это вредно для голоса, это вредно для здоровья, а кроме того, никогда не знаешь, кого можешь встретить вечером!»

Слушай свою жену – она права!

Четвертый вопрос:

Ошо,

Можешь ли ты поделиться своим представлением о разумном человеке?

Каждый ребенок рождается разумным, и каждый взрослый ведет себя как неразумный человек. Это одна из самых странных вещей, ведь разумность – это дар Бога, а Бог – не скряга. Он дает каждому от своей щедрости, от переполняющей его разумности, блаженства, любви. Каждый появляется на свет таким богатым, и каждый становится таким бедным! Что идет не так?

Общество не хочет, чтобы вы были разумными. Общество хочет, чтобы вы были посредственностями, потому что ему проще сделать рабом заурядного человека. Это удобно для манипуляторов, а их много: священники, политики, педагоги, пандиты – все они являются манипуляторами. Им легко манипулировать вами, если вы не обладаете разумностью – тогда вы обречены зависеть от них, вам приходится зависеть от них, вам всегда приходится обращаться к ним за указаниями. Если вы неразумны, вы будете нуждаться в лидерах; если вы неразумны, то вам понадобятся религиозные посредники между вами и Богом, и вы всегда будете бояться могущественных людей, поскольку они больше знают. Вы будете пребывать в постоянном страхе.

Так функционирует общество: вся система образования устроена таким образом, чтобы служить не вам, а влиятельным кругам. От детского сада и до университета – все образовательные учреждения служат влиятельным кругам, они делают вас все более и более глупыми.

Говорят, что когда Генри Торо окончил университет, Эмерсон устроил большой званый вечер, чтобы отпраздновать это событие. И он сказал гостям:

– Я устраиваю этот вечер не потому, что Торо приобрел в университете много знаний, а потому, что он сумел, вернувшись из университета, остаться, тем не менее, разумным. Университет оказался не в состоянии повлиять на его разумность. Университет потерпел неудачу, вот почему я устраиваю этот вечер! Я уважаю этого молодого человека по той простой причине, что он ускользнул от всей этой хитрой стратегии, какой является наше образование.

Разумность просто означает способность откликаться, ведь жизнь – это постоянное изменение. Вы должны осознавать и понимать, что от вас требуется, какой вызов вам бросает данная ситуация. Разумный человек действует в соответствии с ситуацией, а глупый действует в соответствии с готовыми ответами. Неважно, исходят они от Будды, Христа или Кришны. Глупый человек всегда носит с собой священные писания, он боится положиться на самого себя. Разумный человек полагается на свое собственное понимание, он доверяет своему собственному существу, он любит и уважает себя. Неразумный человек уважает других.

И вы можете увидеть, в чем тут дело, почему влиятельные круги заинтересованы в создании глупости – потому что именно так они добиваются уважения. Никто из родителей в действительности не хочет, чтобы их дети были разумными, ведь если дети разумны, то они также и мятежны, они также и непослушны. Послушание было навязано вам как величайшая ценность. Это не величайшая ценность, это одна из причин разрушения вашей разумности.

Я не призываю вас быть непослушными. Я просто говорю: когда вам хочется быть послушными, будьте послушными; когда вам хочется быть непослушными, будьте верны самим себе. Ваша единственная ответственность – это ответственность перед самими собой и больше ни перед кем.

Разумный человек рискует. Он готов скорее умереть, чем пойти на компромисс. Конечно, он, как сказано в Дезидератах, не будет сражаться из-за незначительных вещей, из-за несущественного – но в том, что касается существенного, он не собирается подчиняться.

А вы подчинились даже в том, что касалось существенного. Что есть ваша вера в Бога? Это просто подчинение. Что вы знаете о Боге? Вы просто подчинились; вы последовали за вашими родителями, они последовали за своими родителями. И родители довольны, когда дети неразумны, потому что тогда они послушны – им приходится быть послушными. Они знают одно: что бы они ни сделали, это непременно будет неправильно, поэтому лучше слушать советы своих родителей.

В течение тысячелетий каждое общество говорило детям, что они должны уважать своих родителей, так как оно боялось детей. Бывает, что дети не уважают своих родителей. И я не призываю вас не уважать своих родителей, я просто говорю, что уважение прежде всего должно быть по отношению к самим себе. Исходя из этого уважения, вы можете уважать своих родителей, своих учителей, вы можете уважать всех. Но если вы не уважаете самих себя, тогда ваше уважение к кому бы то ни было будет фальшивым; глубоко внутри вас будет ненависть. Каждый ребенок ненавидит; глубоко внутри он знает, что родители – его враги. Он видит, как отсекают его разумность.

Как раз на днях Лакшми рассказывала мне, что несколько наших саньясинов устроили маленькое представление, и Вирешвар, доктор философии, цитировал меня – он был главным актером. Там был и Субхути. Он сказал Лакшми: «Конечно, он цитировал Ошо, но, когда те же самые вещи говорит Ошо, у них совершенно другой аромат, а когда их цитировал Вирешвар, слова были теми же, но отсутствовал контекст. Он все изуродовал». Субхути чуть не стошнило, его чуть не вырвало. Что произошло? Вирешвар лишь цитировал заимствованные слова; у него не было переживания этих слов.

Всегда помните: никогда ни за кем не повторяйте. Никого не повторяйте. Позвольте расцвести вашим личным переживаниям.

И как раз накануне вечером Вивек рассказывала мне, что дети, дети из ашрама, маленькие саньясины, сделали похожее представление, и это было невероятно красиво. Маленький Сиддхартха играл роль Шивы, самурая, и делал это замечательно. И они совершенно не стеснялись, они не беспокоились о публике. Там было полно народу, и дети получали огромное удовольствие.

В ашрам приезжает очень благопристойная англичанка – в представлении изображался ашрам, – а Сиддхартха стоит снаружи у ворот как самурай. Он останавливает ее и говорит: «Сейчас время даршана, ты не можешь войти! И сначала ты должна оставить свой ум там, где оставляют обувь!» И он не беспокоился о публике, о том, что происходило. Он наслаждался, и это было гораздо более разумно.

Далее в спектакле появляется репортер, маленький мальчик с камерой, который хочет сфотографировать происходящее на группах «Столкновение», «Лила» и «Тантра». Он говорит: «Я из газеты The Times of India, и я собираюсь написать прекрасную статью». Но самураи выгоняют его и наслаждаются всем, что происходит!

Это было совершенно по-другому. В этом есть красота.

Молодая мать рассказывает, как однажды вечером, уложив своих двоих детей спать, она переоделась в свободную блузку и поношенные широкие брюки и пошла мыть голову. Во время мытья она услышала, что дети расшумелись. Поспешно закончив мытье, она обернула голову большим полотенцем, ворвалась к детям в комнату и уложила их обратно в постель, строго предупредив, чтобы они оставались там.

Уходя, она услышала, как двухлетний малыш дрожащим голосом спросил у своей сестры:

– Кто это был?

Это разумность!

Но общество не заинтересовано в разумных людях. Оно не заинтересовано в саньясинах, оно заинтересовано в солдатах. Оно хочет создавать солдат. Солдаты – это самые глупые люди; если вы не глупы, вы не можете быть хорошим солдатом. Чем вы глупее, тем лучший солдат из вас получится.

Когда из самолета должен был прыгать последний солдат, он запаниковал, вцепился в сержанта и спросил:

– А что, если мой запасной парашют тоже не раскроется?

– Не беспокойся, – с улыбкой ответил сержант. – Просто возвращайся назад, и я дам тебе новый!

Разумность можно открыть заново. Единственный метод открыть ее заново – это медитация. Медитация делает лишь одно: она разрушает все препятствия, созданные обществом для того, чтобы помешать вам быть разумными. Она просто устраняет преграды. Ее функция отрицательная: она убирает камни, которые положены так, чтобы ваши воды не могли течь, чтобы ваши родники не смогли ожить. Каждый человек несет в себе огромный потенциал, но общество нагромоздило горы камней, чтобы воспрепятствовать его раскрытию. Оно создало вокруг вас великую китайскую стену, оно заключило вас в тюрьму.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.