Глава VI. Очищение низших уровней Ума

Глава VI. Очищение низших уровней Ума

Мы должны постичь сложную работу всех этих инструментов и приступить к их очищению. И самым простым будет сосредоточиться на двух основных видах дефектов, порождающих в каждом из них нечистоту, ясно понять, в чем они заключается, и устранить их. Однако возникает вопрос, с чего начать. Поскольку запутанность велика, полное очищение одного инструмента зависит от полного очищения всех остальных, и это становится источником многочисленных трудностей, разочарований и замешательств. Так, полагая, что интеллект очищен, мы вдруг обнаруживаем, что он по-прежнему подвержен атакам и помрачению, поскольку эмоции сердца, воля и чувственный ум по-прежнему искажаются многочисленными загрязнениями низшей природы, которым удается возвращаться в просветленный буддхи, не позволяя ему отражать чистую истину, которую мы ищем. Но, с другой стороны, у нас есть одно преимущество, которое заключается в том, что если достаточно очищен один важный инструмент, то он может быть использован для очищения других, – один уверенно сделанный шаг облегчает все последующие и позволяет избавиться от множества трудностей. Тогда возникает следующий вопрос: за счет очищения и совершенствования какого инструмента можно с наибольшей легкостью и эффективностью добиться совершенствования всех остальных или максимально ускорить этот процесс?

Поскольку человек является духом, одетым в оболочку ума, душой, развившейся здесь, на земле, как ментальное существо в живом физическом теле, то именно в уме, антахкаране (anta?kara?a), и должен находиться искомый инструмент. И очевидно, что на уровне ума человеческое существо именно с помощью буддхи – интеллекта и интеллектуальной воли – должно осуществлять всю ту работу, которая не делается для него физической или витальной природой, как это происходит в растении и животном. До того, как проявится более высокая супраментальная сила, мы должны в качестве главного инструмента использовать волю интеллекта, поэтому ее очищение становится для нас жизненно важным и необходимым. Как только наш интеллект и воля достаточно хорошо очищены от всего, что их ограничивает, вносит в них ложные движения или отклоняет их в ложную сторону, они легко могут быть развиты и достичь совершенства, стать восприимчивыми к посланиям Истины, постичь самих себя и все остальные части существа, ясно, не упуская мельчайших деталей, видеть, что они делают, и следить за тем, чтобы они все делали правильно, спокойно, без излишней спешки или промедления, без ошибок и отклонений. В конце концов, все эти части станут достаточно отзывчивыми и смогут воспринимать точные указания, интуитивные знания, наития, откровения сверхразума и действовать все более и более просветленно и даже безошибочно. Но подобное очищение невозможно осуществить без предварительного устранения всех естественных препятствий в низших частях антахкараны, и основным препятствием такого рода, затрагивающим функционирование всей антахкараны – чувства, ментальное восприятие, эмоции, побуждения к действиям, интеллект и волю, – является вмешательство и настойчивые требования психической праны. Следовательно, именно этим в первую очередь и следует заняться. Постоянные вмешательства праны должны быть устранены, ее требования отвергнуты, а сама она успокоена и подготовлена к очищению.

Как уже было сказано, у каждого инструмента есть своя собственная законная функция, а также искажение или ложный принцип осуществления этой функции. Законная функция психической праны – чистое обладание и наслаждение, бхога (bhoga). Эта прана дает нам психофизический базис для того, чтобы наслаждаться мышлением, волей, действием, творческим порывом, результатом действий, эмоциями, чувствами, ощущениями, а также, посредством них, многообразием объектов, людьми, жизнью и миром. Истинное наслаждение существованием может прийти только тогда, когда мы наслаждаемся не миром как таковым и не его содержимым, а Богом в мире, когда не вещи, а Ананда духа в вещах становится подлинным и главным объектом нашего наслаждения, а вещи превращаются просто в формы и символы духа, волны океана Ананды. Но чтобы хотя бы в малейшей степени почувствовать эту Ананду, нам нужно достичь и отразить в своей природе скрытое духовное бытие, а чтобы обрести ее в полной мере, – подняться на супраментальные уровни. А пока этого не сделано, остается оправданное, допустимое и вполне законное человеческое наслаждение миром и его объектами, которое, если использовать понятия индийской психологии, по своей природе должно быть преимущественно саттвичным. Это некое просветленное наслаждение, проводником которого в первую очередь является проницательный, эстетически развитый и тонко чувствующий ум, и только во вторую – чувственно-нервная и физическая природа, полностью подчиненная управлению чистого буддхи, здравому рассудку, правильным намерениям, правильному восприятию влияний жизни, истинному порядку, подлинному ощущению истины, законности, идеального смысла, красоты, полезности вещей. Ум становится способен воспринимать чистый вкус наслаждения ими, расу (rasa), а всё беспокоящее, возбуждающее или извращенное отвергать. Это восприятие ясной и чистой расы психическая прана должна дополнить ощущением полнокровной жизни и радостью, охватывающей все существо, бхогой, без которых это восприятие и ментальное обладание расой, раса-грахана (rasa-graha?a), будут недостаточно конкретными, слишком эфемерными и не смогут в полной мере удовлетворить воплощенную душу. Привнося это чувство жизни и радость, прана осуществляет присущую ей функцию.

Искажение, которое проникает в сознание и препятствует чистоте, принимает форму витальной жажды; самым большим искажающим фактором, который психическая прана привносит в наше существо, является желание. Желание коренится в страстном витальном стремлении завладеть тем, чем, как нам кажется, мы не обладаем, – это инстинкт ограниченной жизни, нацеленный, в силу ее ограниченности, на обладание и удовлетворение. Он ответственен за возникновение потребности или нужды в чем-то: сначала примитивных витальных чувств голода, жажды, полового влечения, затем психологических чувств голода, жажды, неудовлетворенности, страстного желания, принадлежащих уму, которые заставляют нас страдать намного сильнее, дольше и охватывают все наше существо. Этот голод вечен, так как является голодом некоего бесконечного существа, а эта жажда лишь ненадолго утоляется получением желаемого, но сама по себе она неутолима. Психическая прана вторгается в чувственный ум и привносит в него волнующую жажду ощущений, вторгается в динамический ум и наделяет его страстным желанием власти, обладания, доминирования, успеха, удовлетворения каждого импульса, наполняет эмоциональный ум желанием получить приятное и избежать неприятного, дать волю любви и ненависти, порождает чувство неуверенности и панические приступы страха, заставляет переживать муки скорби и краткие периоды возбуждения и радости, делает интеллект и его волю сообщниками всех этих желаний и побуждений и превращает их в испорченные и по-своему ущербные инструменты, в результате чего воля становится намерением получить желаемое, а интеллект – пристрастным, невежественным и нетерпимым приверженцем ограниченных, поспешных и фанатичных взглядов и предубеждений. Желание – это причина любого горя, любых страданий и разочарований, ибо, даже сопровождаясь пьянящей радостью преследования и удовлетворения, оно вносит в процесс погони и обретения напряженные усилия (так как всегда вынуждает существо напрягаться), жажду, борьбу, подверженность быстрой усталости, чувство ограниченности, неудовлетворенности и быстрого разочарования всем достигнутым, порождает непрерывное болезненное возбуждение, волнение, тревогу, беспокойство, ашанти (a??nti). Избавление от желания это единственно надежный способ и необходимое условие для очищения праны – ибо таким образом мы сможем заменить душу желания, постоянно вторгающуюся во все наши инструменты, ментальной душой спокойного восторга с ее ясным и чистым взглядом и способностью безупречно владеть нами, миром и Природой, что является кристально чистой и прозрачной основой ментальной жизни и ее совершенства.

Психическая прана вмешивается во все операции более высокого порядка и искажает их, что же касается ее собственных дефектов, то они возникают из-за вмешательства и искажения ее работы характером функционирования физического тела, сформированного Жизнью при ее появлении из Материи. Именно это порождает отделение индивидуальной жизни в теле от жизни вселенной и наделяет ее ощущением неполноты, ограниченностью, голодом, вожделением, желанием получить недостающее, превращая ее в непрерывную погоню за наслаждениями, неутолимую жажду обладания. Эти телесные нужды, легко поддающиеся контролю и ограничениям на чисто физическом уровне, оказывают большое влияние на психическую прану и, по мере формирования ума, становятся желаниями, которые трудно ограничить, насытить, подчинить контролю и которые превращаются в постоянный источник беспорядка и нездоровья. Кроме того, психическая прана зависит от физической жизни, ограничивается нервной силой физического существа, а значит, ограничивает деятельность ума и, в числе прочих факторов, делает его зависимым от тела и от его подверженности усталости, неспособности, болезням, нарушениям, ограниченности, ненадежности, временным расстройствам и даже необратимым изменениям функций мозга. Наш ум, вместо того чтобы быть могущественной и независимой силой, чистым инструментом сознательного духа, свободным и способным контролировать, использовать и совершенствовать жизнь и тело, предстает в конечном счете в виде смешанного устройства; по преимуществу он представляет собой физическую ментальность, ограниченную своими физическими органами чувств и подчиненную требованиям и ограничениям жизни в теле. Избавиться от этого рабства можно только путем своеобразного практического внутреннего психоанализа, благодаря которому мы начинаем осознавать ум как отдельную самостоятельную силу, изолируем ее для свободного функционирования, а также отделяем психическую прану от физической и превращаем их из факторов зависимости в средство передачи или проводник Идей и Воли буддхи, послушный его указаниям и руководству; тогда прана становится пассивным инструментом, с помощью которого ум непосредственно контролирует физическую жизнь. Как бы ни был этот контроль необычен для нашего привычного способа действия, он не только возможен (стоит заметить, что в определенной степени он проявляется во время гипнотических сеансов, хотя подобные состояния по-своему нездоровы и неестественны, так как все внушения и указания исходят от гипнотизера), но, более того, должен стать нормальным явлением, когда более великое «Я» внутри возьмет в свои руки управление всем существом. Впрочем, в совершенстве этот контроль можно осуществлять только с супраментального уровня, ибо именно там пребывают Идея и Воля, обладающие поистине эффективной действующей силой, а мыслящий ментальный ум, даже будучи одухотворенным, является лишь ограниченным посредником, который, однако, может быть наделен огромными полномочиями.

Считается, что желание является подлинной движущей силой человеческого существования, и если его отбросить, то это лишит жизнь ее побудительных мотивов; если исходить из этой точки зрения, то удовлетворение желания – единственная человеческая радость и без нее жизнь утратит весь свой динамизм, погребенная под плитой квиетического аскетизма. Однако подлинной движущей силой жизни души является Стремление; желание – это только искаженная форма стремления на уровне преимущественно телесной жизни и физического ума. Душа изначально склонна к обладанию и наслаждению миром, что выражается в стремлении к восторгу; наслаждение же, вызванное удовлетворением желания, является лишь витальной и физической деградацией этого стремления. Важно провести четкую границу между чистым стремлением и желанием, между внутренним стремлением к восторгу и внешним вожделением и ненасытностью ума и тела. Если мы не способны провести это различие в своей практической жизни и деятельности, нам придется выбирать между убивающим жизнь аскетизмом и грубой жаждой жить, или же мы можем попытаться установить между первым и вторым сомнительный, ненадежный и шаткий компромисс. Именно так и поступает основная масса людей; отдельные индивиды подавляют витальные инстинкты и пытаются достичь аскетического совершенства; большинство же подчиняется грубому желанию жить, приемля те поправки и ограничения, которые общество налагает на своих членов или же нормальный социальный человек после соответствующего обучения навязывает своему уму и поведению; есть те, которые балансируют между этической аскезой и умеренным потворством желаниям ментального и витального эго и полагают, что нашли ту золотую середину, которая удовлетворяет рациональный ум и обеспечивает здоровое человеческое существование. Но ни один из этих путей не ведет к тому совершенству, к которому мы стремимся, – к божественному управлению волей, присущей жизни. Полностью подавить прану, витальное существо, значит убить силу жизни, которая должна поддерживать обширную деятельность души, воплощенной в человеческом существе; потакать грубому желанию жить значит продолжать оставаться удовлетворенным несовершенством; устанавливать компромисс между аскезой и потаканием значит останавливаться на полпути и не владеть ни землей, ни небом. Но если мы сможем овладеть чистой волей, не искаженной желанием – которая, как мы обнаружим, является намного более свободной, спокойной, непоколебимой и действенной силой по сравнению с колеблющимся, чадящим, быстро гаснущим и неустойчивым пламенем желания, – и обрести восторженное внутреннее стремление, не затрагиваемое и не ограниченное никаким вожделением, мы сможем трансформировать прану и превратить ее из тирана, врага, захватчика ума в его послушный инструмент. Мы можем, конечно, называть эту более высокую волю также желанием, но тогда мы должны предположить, что существует божественное желание, отличное от витальной жажды, – желание Бога, по отношению к которому этот более приземленный феномен является бледной тенью и в которое он, в конце концов, должен быть превращен. Явления, которые по своему характеру и внутреннему действию принципиально отличаются друг от друга, лучше называть по-разному.

Таким образом, чтобы осуществить первый этап очищения, мы должны избавиться от праны желания и сменить обычную позицию нашей природы на противоположную, то есть превратить витальное существо из доминирующей беспокойной силы в послушный инструмент свободного и бесстрастного ума. Устраняя эту деформацию психической праны, мы облегчаем очищение остальных промежуточных частей антахкараны, а когда психическая прана полностью исправлена, их очищение тоже может быть легко завершено. К этим промежуточным частям относятся эмоциональный ум, воспринимающий чувственный ум и реагирующий чувственный ум или ум динамического импульса. В своей работе все они очень тесно связаны друг с другом. Искажение эмоционального ума обусловлено симпатией и антипатией, рага-двешей (r?ga-dve?a), эмоциональным влечением и отвращением. Все сложное переплетение наших эмоций и их деспотическая власть над душой возникают из-за привычных реакций души желания, выражающихся в эмоциях и ощущениях, на то, что вызывает влечение или внушает отвращение. Именно это порождает любовь и ненависть, надежду и страх, горе и радость. Мы любим, одобряем, приветствуем, надеемся, радуемся всему, что наша натура, первая привычка нашего существа, или же сформированная (часто порочная) привычка или вторая натура нашего существа представляет уму как приятное, прийям (priyam); мы ненавидим, не любим, боимся, не выносим или печалимся от того, что она представляет нам как неприятное, априйям (apriyam). Эта привычка эмоциональной природы влияет на работу ума и часто делает его беспомощным рабом эмоционального существа или, по крайней мере, не дает ему осуществлять свободное управление природой и объективно оценивать ее состояние. Этот дефект нужно исправить. Избавляясь от желания в психической пране и ее вторжений в эмоциональный ум, мы облегчаем выполнение этой задачи. Ибо тогда узы влечения, крепко-накрепко связывающие сердце, спадают с сердечных струн; спонтанная привычка к рага-двеше остается, но, благодаря отсутствию привязанностей, она становится менее упорной, и с ней уже можно легче справиться с помощью интеллекта и воли. Так, беспокойное сердце может быть подчинено и избавлено от привычного влечения и отвращения.

Но если это сделано, может возникнуть вопрос (как и в случае с желанием) – а не приведет ли это к смерти эмоционального существа? Да, приведет, если неправильная деятельность эмоционального ума будет устранена, но не замещена правильной; в этом случае ум впадет либо в нейтральное состояние, характеризующееся абсолютным безразличием, либо в состояние ясности, характеризующееся невозмутимостью, бесстрастием и отсутствием каких-либо эмоциональных движений или порывов. Первое состояние совсем нежелательно; второе – может считаться совершенством в рамках какой-нибудь квиетической дисциплины, однако в системе интегрального совершенства, где любовь не отвергается и не исключаются разнообразные чувства радости и восторга, оно может быть лишь стадией, через которую нужно пройти, предварительным состоянием пассивности, которое принимается в качестве первоначальной основы истинной активности. Влечение и отвращение, симпатия и антипатия необходимы обычному человеку, так как благодаря им у него вырабатывается первый инстинктивный и естественный принцип отбора из тысяч приятных и пугающих, дружественных и опасных воздействий, оказываемых на него окружающим миром. Буддхи начинает работать с этим материалом и пытается вносить свои поправки, делая акт инстинктивного и естественного выбора более разумным, осознанным и целенаправленным; ибо для него очевидно, что приятное не всегда является правильным, то есть тем, что нужно предпочитать и выбирать, а неприятное – неправильным, то есть тем, что нужно отвергать или избегать; необходимо уметь различать приятное, прейяс (preyas), и полезное, шрейяс (?reyas), и руководствоваться в своем выборе не изменчивыми эмоциями, а трезвым рассудком. Но рассудку намного легче сделать правильный выбор, если все эмоциональные влияния исключены и сердце пребывает в состоянии спокойной и светлой пассивности. Тогда также может проявиться правильная деятельность сердца; ибо в этом случае мы обнаруживаем, что за этой мятущейся душой желаний все время, ожидая своего часа, пребывала душа любви и ясной радости и восторга – подлинная психея, которая была скрыта искажающими покровами гнева, страха, ненависти, отвращения и не могла объять мир с чистой радостью и любовью. Очищенное сердце свободно от гнева, страха, ненависти, любого отвращения и неприятия: ему свойственна вселенская любовь, оно способно с неомрачаемой сладостью и чистотой принять и пережить разнообразные виды радости и восторга, даруемые ему Богом в мире. Но оно более не беспомощный раб любви и восторга; оно не имеет желаний, не пытается определять и направлять действия. Выбор, без которого действие невозможно, предоставляется преимущественно буддхи, а когда буддхи превзойден, – духу, поддерживающему супраментальную волю, знание и Ананду.

Воспринимающий сенсорный ум является нервной ментальной основой чувств и эмоций; он ментально воспринимает внешние воздействия и ментально отвечает на них чувством боли или наслаждения, закладывая тем самым основу симпатии-антипатии, свойственной эмоциональному уму. У любой сердечной эмоции имеется соответствующее нервно-ментальное сопровождение, и мы часто обнаруживаем, что, когда сердце уже не склонно к проявлению симпатии-антипатии, семя беспокойства все еще сохраняется в нервном уме или же в физическом уме остается некое воспоминание, которое, по мере его отвержения волей в буддхи, все более и более приобретает чисто физический характер. В конце концов, это становится просто приходящим извне внушением, на которое нервные струны ума все еще невольно откликаются. Так продолжается до тех пор, пока абсолютная чистота не наделяет их той же светлой универсальностью, какой очищенное сердце уже обладает. Активный или динамический ум импульсов является низшим органом или каналом передачи ответного действия; его работа искажается из-за того, что он начинает подчиняться внушениям нечистой эмоциональной и чувственной ментальности, а также желаниям праны, побуждениям к действиям, продиктованным печалью, страхом, ненавистью, желанием, вожделением, жадностью и всеми остальными членами этого беспокойного семейства. В идеале он представляет собой чистую динамическую силу, исполненную мощной энергии, смелости, твердости и непоколебимости, которая действует не для себя и не подчиняясь низшим частям, а как бесстрастная посредница, внимающая указаниям чистого рассудка и воли или же супраментального Пуруши. Когда мы избавляемся от этих искажений и очищаем ментальность для проявления в ней этих более истинных форм деятельности, низшая ментальность тоже очищается и становится готова к совершенству. Но этого совершенства нам не обрести, если мы не обладаем очищенным и просветленным буддхи; ибо в ментальном существе буддхи является главной силой и главным ментальным орудием Пуруши.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.