Глава VIII. Освобождение Духа

Глава VIII. Освобождение Духа

Очищение ментального существа и психической праны – мы пока что не будем касаться физического очищения, то есть тела и физической праны, хотя оно также необходимо, если мы намерены достичь интегрального совершенства, – готовит почву для духовного освобождения. Шуддхи (?uddhi) предваряет мукти (mukti). Любое очищение – это сбрасывание оков, выход на свободу; ибо мы избавляемся от ограничивающих, стесняющих, омрачающих несовершенств и внутренних противоречий. Избавление от желания делает психическую прану свободной, избавление от ложных эмоций и беспокойных реакций делает свободным сердце, избавление от смутных и ограниченных идей чувственного ума приносит свободу интеллекту, избавление от обычного интеллектуализирования освобождает гнозис. Но все это только освобождение инструментов духа. Освобождение души, мукти, по своему характеру более величественно и сокровенно; это выход за пределы смертной ограниченности в безграничное бессмертие Духа.

Согласно некоторым доктринам, освобождение означает избавление от всей природы, погружение в безмолвие чистого бытия, в Нирвану, или угасание, растворение природного существования в некоем неописуемом Абсолюте, мокша (mok?a). Но всепоглощающее блаженство, безграничность неподвижного покоя, обретение свободы в Абсолюте путем угасания или растворения в нем – не наша цель. Для нас понятие «освобождение», мукти (mukti), означает лишь то внутреннее изменение, которым обычно сопровождается любой подобный опыт и которое является важнейшей составляющей совершенства и необходимо для духовной свободы. Мы увидим, что это изменение всегда включает в себя два элемента: негативный и позитивный, отвержение и принятие; отвергая, мы освобождаемся от фундаментальных ограничений, развязываем наиболее крупные узлы души низшей природы; принимая, мы открываемся более высокому духовному существованию или возрастаем до его состояния. Но что это за самые крупные узлы – которые по своей запутанности, глубине и характеру отличаются от инструментальных узлов ума, сердца и психической жизненной силы? Понять, каковы они, нам помогает Гита, где на них неоднократно указывает Кришна и настойчиво и категорично говорит о необходимости их преодоления; их четыре – желание, эго, двойственность и три гуны Природы; с точки зрения Гиты, не иметь желаний, эго, обладать невозмутимостью ума, души и духа и превзойти гуны (nistaigu?ya) значит быть свободным, муктой (mukta). Мы можем согласиться с этим перечнем; ибо в него включено все самое важное. Если же взглянуть с другой, позитивной точки зрения, то быть свободным – значит быть универсальным в душе, трансцендентно единым с Богом в духе и обладать высочайшей божественной природой – иными словами, походить на Бога или жить с ним по одному и тому же закону бытия. Именно в этом и заключается интегральная свобода духа и подлинный смысл освобождения.

Нам уже приходилось говорить об избавлении от психического желания, эволюционной или (как мы бы сказали) фактической основой которого является жажда, присущая пране. Но все это касалось ментальной и психической природы; духовное освобождение от желания имеет намного более широкий и более глубокий смысл, ибо желание имеет два узла: низший – в пране, которая наполняет жаждой инструменты, и очень тонкий узел – в самой душе, – первичной опорой, пратиштхой (prati??h?), которого является буддхи и в котором заключен глубинный источник сетей нашего рабства. Когда мы смотрим снизу, желание представляется нам жаждой жизненной силы, которая на уровне эмоций утончается и превращается в жажду сердца, затем на уровне интеллекта еще более утончается и превращается в жажду, предпочтение и страстность, пронизывающие эстетические, этические, динамические или рациональные наклонности буддхи. Это желание очень важно для обычного человека; он не может жить и действовать, как индивид, не связывая каждое свое действие с каким-либо низким или высоким желанием, предпочтением или страстью. Когда же нам удается взглянуть на желание сверху, мы видим, что оно является инструментальным средством, поддерживаемым волей духа. Есть воля – тапас (tapas), шакти (?akti), – с помощью которой тайный дух заставляет свои внешние части осуществлять свою деятельность и черпает в ней активный восторг бытия, Ананду, который эти части чрезвычайно невежественно и несовершенно и едва ли сознательно разделяет. Такого рода тапас является волей трансцендентного духа, инициирующего универсальное движение, универсального духа, поддерживающего и вдохновляющего его, а также свободного индивидуального духа, являющегося центром существования души в многообразии его проявлений. Эта единая всеобъемлющая, гармонизирующая и объединяющая воля всегда свободна во всех этих ипостасях; мы обнаруживаем, пребывая и действуя в духе, что она является спонтанной и озаренной, удовлетворенной и блаженной волей духовного восторга бытия, которая реализует себя и владеет собой естественным образом.

Но в тот момент, когда индивидуальная душа отступает от универсальной и трансцендентной истины своего бытия, склоняется в сторону эго, пытается присвоить эту волю, превратить ее в отдельную личную энергию, характер этой воли меняется: она становится усилием, напряжением, горячечным рвением, которое может сопровождаться пылкими радостями осуществления и обладания, но также и горечью разочарования и муками тяжкого труда. Именно эта изолированная воля превращается в каждом инструменте в интеллектуальное, эмоциональное, динамическое, чувственное или витальное намерение получить то, что кажется желанным, нужным или приятным. Даже когда инструменты сами по себе очищены от их собственных побудительных мотивов и присущего им типа желания, этот несовершенный тапас все еще может сохраняться, и, пока он скрывает источник или искажает характер внутренней деятельности, душа не обладает блаженством свободы или может обладать им, только прекращая действовать; более того, если позволить ему сохраняться, то он вновь пробудит пранические или другие желания или, по крайней мере, вызовет в существе смутные воспоминания о них. Этот духовный росток, или корень желания, также должен быть вырван и отброшен: садхак должен либо предпочесть активный покой и сделать внутреннее безмолвие абсолютным, либо утратить личную инициативу, санкальпарамбха (sa?kalp?rambha), и стать единым с универсальной волей, Тапасом божественной Шакти. Пассивный способ – быть внутренне неподвижным, не прилагать усилий, ничего не желать, не ожидать, не выказывать предпочтений никакому роду деятельности, ni?ce??a, an?ha, nirapek?a, niv?tta; активный способ – быть столь же неподвижным и безличным в уме, но позволить высшей Воле в ее духовной чистоте действовать через очищенные инструменты. Тогда, если душа пребывает на уровне одухотворенной ментальности, она становится только инструментом, но сама не действует и не проявляет никакой инициативы, ni?kriya, sarv?rambha-parity?g?. Если же она достигает гнозиса, то одновременно становится проводником и носителем блаженства божественной деятельности и блаженства божественной Ананды; она объединяет в себе пракрити (prak?ti) и пурушу (puru?a).

Эгоцентрическая позиция, восприятие себя как отдельного существа, изолированного от окружающего мира, лежит в основе всего сложного и запутанного механизма неведения и рабской зависимости. Пока человек не свободен от чувства эго, реальной свободы быть не может. Считается, что корень эго находится в буддхи: в основе эго лежит неведение различающего ума и рассудка, которые делают ложные различия и ошибочно считают индивидуализацию ума, жизни и тела истиной изолированного существования и отворачиваются от более великой примиряющей истины целостности всего существования. В любом случае, в человеке именно идея эго прежде всего поддерживает ложь изолированного существования; поэтому достаточно эффективным средством является избавление от этой идеи и сосредоточение на противоположной идее единства, единого «я», единого духа и единого бытия природы; но, само по себе, это средство не обладает абсолютной эффективностью. Ибо эго, хотя оно и опирается на это эгоцентрическое представление, ахам буддхи (aham buddhi), находит самые мощные средства для упорного или отчаянного продолжения существования в обычной деятельности чувственного ума, праны и тела. Чтобы полностью отбросить от себя идею эго или сделать это максимально эффективно, нужно подвергнуть эти инструменты очищению; ибо, пока их деятельность будет сохранять свою эгоцентричность и обособленность, буддхи будет уноситься ими, по словам Гиты, словно парусник уносится ветром, и постоянно омрачаемое или временно утрачиваемое интеллектуальное знание придется восстанавливать снова и снова – а это самый настоящий Сизифов труд. Но если низшие инструменты очищены от эгоистического желания, намерения, воли, эгоистических страстей, эгоистических эмоций, а сам буддхи – от эгоистической идеи и предпочтения, знание духовной истины единства может обрести прочное основание. А пока этого не сделано, эго будет принимать всевозможные утонченные формы, а мы – воображать, что свободны от него, действуя на самом деле как его инструменты. В лучшем случае, мы достигнем лишь некой интеллектуальной уравновешенности, но не подлинного духовного освобождения. К тому же недостаточно избавиться от активного чувства эго; это может просто привести ум в неактивное состояние – деятельный эгоизм будет замещен пассивным инертным покоем изолированного существа, что также не является подлинным освобождением. Чувство эго нужно заменить ощущением единства с трансцендентным Божественным и с универсальным существованием.

Это необходимо потому, что буддхи является только пратиштхой (prati??h?) или главной опорой чувства эго, аханкары (aha?k?ra), в его многоплановой игре; по сути же аханкара представляет собой деградацию и искажение истины нашего духовного бытия. Истина бытия заключается в том, что существует некое трансцендентное существование, высшее «я» или дух, вневременная душа существования, вечное, Божественное – мы даже можем, используя современные ментальные представления о Всевышнем, назвать его некой сверх-Божественностью, которая присутствует во всем, объемлет все, все порождает и всем управляет, великим универсальным Духом; индивидуум же – это сознательная сила бытия Вечного, извечно способная на отношения с ним, но также и единая с ним в сокровенных глубинах своего собственного вечного существования. Это та истина, которую интеллект способен постичь, а когда он очищен, то становится способен ее отразить, передать, обладать ею в опосредованном виде. Однако только в духе ее можно полностью реализовать, пережить и сделать действенной. Живя в духе, мы не только знаем, но и являемся этой истиной своего бытия. Пребывая в духе, в блаженстве духа, индивидуум наслаждается своим единством со вселенским существованием, с вневременным Божественным и со всеми существами. В этом и заключается подлинный смысл духовного освобождения от эго. Но как только душа склоняется к ментальной ограниченности, возникает определенное чувство духовной отделенности, имеющее свои радости, но в любой момент способное пасть с духовных высот и перейти во всепоглощающее чувство эго, неведение, забытье единства. Чтобы избавиться от этой отделенности, делается попытка сосредоточиться на идее и реализации Божественного, что в определенных формах духовного аскетизма превращается в усилия, направленные на то, чтобы избавиться от всякого ощущения индивидуального бытия и отказаться, путем погружения во всепоглощающий транс, от любых индивидуальных или универсальных отношений с Божественным. В других дисциплинах это становится всепоглощающим пребыванием в Божественном за пределами этого мира или постоянным всепоглощающим или самозабвенным нахождением в его присутствии, s?yujya, s?lokya, s?m?pya mukti. Путь, который предлагает интегральная Йога, заключается в возвышении и отдаче ему всего существа, благодаря чему мы не только становимся едины с Божественным в нашем духовном существовании, но также и пребываем в нем, а оно в нас. В результате такого рода взаимопроникновения вся наша природа наполняется его присутствием и превращается в божественную природу; мы становимся с Божественным одним духом, сознанием, жизнью и субстанцией и одновременно живем и движемся в этом единстве и всемерно наслаждаемся им. Это интегральное освобождение от оков эго и погружение в божественный дух и природу может быть только относительно полным на нашем нынешнем уровне, но оно начинает становиться абсолютным, когда мы открываемся гнозису и поднимаемся на уровень его сознания. Так, совершенствуя себя, мы достигаем освобождения.

Избавление от эго и избавление от желания вместе закладывают фундамент внутренней духовной свободы. Чувство, представление, ощущение, что я есть отдельное и независимое существо во вселенной, и ограничение сознания и силы существа рамками такого восприятия и являются причиной всякого страдания, неведения и зла. Ибо такое восприятие и в познании, и в практической жизни искажает всю подлинную истину вещей; оно ограничивает существо, ограничивает сознание, ограничивает энергию нашего бытия, ограничивает блаженство бытия, а это ограничение, в свою очередь, формирует ложный способ существования, ложный способ осознавания, ложный способ использования энергии нашего бытия и сознания и ложные, извращенные и противоречивые формы восторга существования. Душа, ограниченная в своем бытии и изолировавшая себя от окружающего мира, более не чувствует, что находится в единстве и гармонии со своим «Я», с Богом, со вселенной, со всеми вокруг; она, скорее, обнаруживает, что находится в противоречии с миром, в конфликтах и разногласиях с другими существами – которые являются ее другими «я», но которых она рассматривает как «не-я»; и пока это противостояние и конфликты продолжаются, душа не может овладеть своим миром, не может наслаждаться универсальной жизнью, а испытывает множество неприятных переживаний, страхов, разного рода страданий, мучительно борется, пытаясь сохранить себя, расширить пределы своего влияния и овладеть своим окружением, – ибо владение своим миром свойственно бесконечному духу и к этому неизбежно стремится любое существо. Удовлетворение, которое она получает от этого труда и усилий, крайне ограниченно, извращено и неполно: ибо единственное, что может дать ей подлинное удовлетворение, это постоянный внутренний рост, все большее и большее возвращение к своей истинной сути, обретение гармонии и согласия, успешное самосозидание и самореализация; но в этом она мало преуспевает, и те скудные результаты, которые ей удается получить, опираясь на эгоистическое сознание, всегда ограниченны, ненадежны, несовершенны, преходящи. Сверх того, она борется с собой: во-первых, потому что, более не обладая центральной гармонизирующей истиной своего собственного бытия, она не может эффективно контролировать свои природные части или приводить в согласие их наклонности, способности и требования, иными словами, она не владеет секретом гармонии, так как не владеет ключом к своему собственному единству и самообладанию; а во-вторых, эта борьба идет из-за того, что, не осознавая свое высочайшее «я», она вынуждена с трудом пробиваться к нему и, пока она не утвердится в своем собственном истинном высочайшем бытии, ей не знать покоя. Все это означает, что она не едина с Богом; ибо быть единым с Богом – значит быть единым с собой, со вселенной и со всеми существами. Это единство – ключ к истинному и божественному существованию. Но эго не может обладать им, так как оно по самой своей природе склонно к отделению и так как, даже в том, что касается нас самих, нашего собственного психологического существования, оно является ложным центром объединения; ибо оно пытается интегрировать наше существо, отождествляясь с изменчивыми ментальной, витальной и физической личностями, а не с вечным «я» всего нашего существования. Только пребывая в духовном «я», мы можем обрести подлинное единство; ибо там индивидуум расширяется в безграничность своего собственного абсолютного бытия и обнаруживает, что един с универсальным существованием и трансцендентным Божеством.

Все страдания и мучения души проистекают из этого ложного эгоистического и изолированного способа существования. Душа не осознаёт своего свободного самосущего бытия, анатмаван (an?tmav?n), так как ее сознание и знание ограничены; и это ограниченное знание вынуждает ее ложно воспринимать себя и мир. Она должна бороться и преодолеть множество трудностей, чтобы вернуться к подлинному знанию. Что же касается эго в изолированном уме, то его удовлетворяют обрывки и фрагменты знания, из которых оно складывает ложное или несовершенное целое или формирует некий основополагающий принцип. Но такого рода знание подводит его, и эго приходится отказываться от него, чтобы снова пуститься на поиски единственного объекта, достойного познания. Этим объектом является Божественное, высшее «Я», Дух, в котором универсальное и индивидуальное бытие, наконец, обретают подлинную основу и свои истинные гармонии. Кроме того, будучи ограниченной в своей силе, душа, пребывающая в плену эго, страдает множеством недостатков: ее ложное знание сопровождается ложной волей, ложными наклонностями и ложными побуждениями, а острое ощущение этой неправильности порождает человеческое чувство греха. Эту ущербность собственной природы душа пытается исправить, следуя правилам поведения, которые должны помочь ей заменить эгоистическое сознание и эгоистическое удовлетворение греха эгоистическим сознанием и эгоистическим удовлетворением добродетели, то есть заменить раджасический эгоизм саттвическим. Однако необходимо исцелить первородный грех – отделение бытия и воли души от божественного Бытия и божественной Воли; когда душа вновь обретает единство с божественной Волей и Бытием, она, поднимаясь в бесконечную самосущую чистоту и неизменность своей собственной божественной природы, превосходит и грех, и добродетель. Свою земную неспособность она пытается устранить, упорядочивая свое несовершенное знание, дисциплинируя свою наполовину просветленную волю и силу и стараясь постоянно подчинять их указаниям рассудка; но в конечном счете способ ее действия и эффективность деятельности неизбежно оказываются ограниченными, ненадежными, изменчивыми и ущербными. Только когда она снова возвращается к всеобъемлющему единству свободного духа, бхума (bh?m?), ее природа может начать действовать безупречно, как инструмент бесконечного Духа, следуя ритмам Порядка, Истины и Силы, свойственным свободной душе, действующей из высшего центра своего существования. И, наконец, поскольку плененная душа ограничена в своем восприятии восторга бытия, она не способна уловить неизменное, самодостаточное и совершенное блаженство духа или тот восторг, ту Ананду вселенной, которая поддерживает мировое движение. Она может лишь двигаться в мутном и хаотичном потоке удовольствий и страданий, радостей и печалей или вынуждена искать прибежища в некоей сознательной бессознательности или нейтральном безразличии. Ментальное эго не может поступить иначе, и душа, облекшаяся в форму эго, вынуждена вкушать это не приносящее удовлетворения вторичное, несовершенное, часто извращенное, беспокойное и иллюзорное наслаждение; но, тем не менее, духовная и универсальная Ананда всегда пребывает внутри, в истинном «я», в духе, в его тайном единстве с Богом и существованием. Сбрасывая цепи эго и вновь обретая свободное «я», бессмертное духовное бытие, душа возвращается к своей собственной вечной божественности.

Стремление к несовершенному изолированному существованию – тот ложный Тапас, который заставляет душу в Природе индивидуализировать себя, индивидуализировать свое бытие, сознание, силу бытия, восторг существования (в духе отделенности), присваивать все это себе, обладать всем этим по своему собственному праву, а не по праву Бога и вселенского единства, – это то, что порождает все искажения и создает эго. Поэтому очень важно отказаться от этого изначального желания и вернуться к воле, лишенной желания, которая в бытии наслаждается лишь свободной, универсальной и объединяющей Анандой, а в становлении превращается в стремление к этой Ананде. Избавление от воли, имеющей природу желания, неразрывно связано с избавлением от эго, а то единство, которое приносит счастливая утрата этой беспокойной воли и эго, является сущностью Мукти.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.