Глава XXI. Градации Сверхразума

Глава XXI. Градации Сверхразума

Интуитивный ум является прямой передачей истины, выраженной в ментальных формах, наполовину преобразованных сияющей супраментальной субстанцией, передачей некоего бесконечного спонтанного знания, действующего над умом в сверхсознательном духе. Этот дух мы начинаем ощущать как свое более великое «я», одновременно пребывающее выше, внутри и вокруг нас, а на свое нынешнее «я», на свою ментальную, витальную и физическую личность и природу смотреть как на несовершенную частицу, частное проявление или низший и искаженный образ этого более великого «я». И, по мере того, как в нас растет интуитивный ум, по мере того, как все наше существо становится все более и более интуитивным, мы чувствуем, что различные части нашего существа в какой-то степени преображаются и уподобляются природе этого более великого «я» и духа. Каждая наша мысль, намерение, побуждение, чувство, а, в конце концов, и более внешние витальные и физические ощущения начинают все более и более непосредственно направляться духом и по своей природе становиться все более и более чистыми, спокойными, сильными и светлыми. Это одна сторона преображения; другая – это изменение того, что все еще принадлежит низшему существованию, того, что, на первый взгляд, приходит к нам извне или как отголосок деятельности нашей прежней низшей личности, что чувствует преобразующее давление и все более и более склоняется к тому, чтобы измениться, трансформироваться и обрести новую субстанцию и природу. Более высокое нисходит и в значительной степени заменяет более низкое, но более низкое также меняется, преобразуясь в рабочий материал для более высокого существа и становясь частью его субстанции.

Более великий дух, пребывающий над умом, поначалу являет себя как некое присутствие, свет, сила, первоисточник, бесконечность, но на первых порах мы в состоянии увидеть в нем только бесконечную тождественность бытия, сознания, силы сознания и Ананды. Все остальное приходит из этой тождественности, но принимает законченную форму мысли, намерения или чувства только в интуитивном уме и на его уровне, а не над нами. Или же мы ощущаем и по-разному осознаём великого и бесконечного Пурушу, являющегося вечно живой истиной этого бытия и присутствия, великое и бесконечное знание, являющееся силой этого света и сознания, великую и бесконечную волю, являющуюся силой этой энергии сознания, великую и бесконечную любовь, являющуюся силой этой Ананды. Но, помимо ощущения их реального существования и эффекта их сокровенного присутствия, мы познаём все эти силы в более или менее конкретной форме лишь в той мере, в какой они доступны восприятию нашего интуитивного ментального существа – на его уровне и в его пределах. Впрочем, по мере того, как мы развиваемся или входим во все более светлое и динамичное единение с этим духом или Пурушей, над умом обнаруживается и, кажется, все больше формируется более великая деятельность знания, воли и духовного чувства – то, что мы называем подлинным сверхразумом и что является подлинно исконной деятельностью бесконечного знания, воли и Ананды. Тогда интуитивная ментальность становится вторичной и более низкой формацией, находящейся на службе этой более высокой силы, воспринимающей все ее озарения и указания, одобряющей и передающей их низшим частям и зачастую пытающейся, когда они не приходят или не сразу становятся очевидны, занять ее место, действовать вместо нее и исполнить, насколько возможно, работу супраментальной природы. Фактически, по отношению к этой формации супраментальная природа занимает то же место, какое интуитивная ментальность занимала по отношению к обычному уму на более ранних стадиях йоги.

Эта параллельная деятельность на двух планах нашего существа сначала упрочивает интуитивную ментальность в качестве второстепенной силы и помогает ей более радикально отбрасывать или трансформировать остатки, вторжения или примеси неведения. И чем более эта деятельность становится интенсивной, тем более сама интуитивная ментальность уподобляется верховному свету знания и, в конце концов, превращается в образ самого сверхразума, который, правда, поначалу, обычно, действует с некоторыми ограничениями и принимает форму так называемого озаряющего супраментального или божественного рассудка. Именно в форме этого божественного рассудка сверхразум может на первых порах проявить свою деятельность, а потом, преобразовав ум по своему образу и подобию, низойти и занять место обычного интеллекта и рассудка. Одновременно более высокая супраментальная сила, обладающая намного более великой природой и уже явившая себя свыше, берет на себя верховное руководство божественной деятельностью в существе. Этот божественный рассудок более ограничен в своих возможностях, нежели гнозис (хотя по своей природе он все-таки не ментален и воспринимает непосредственно истину и знание), потому что представляет собой силу, делегированную для осуществления разнообразных видов деятельности, более высоких по уровню сознания по сравнению с теми, что осуществляются обычной человеческой волей и рассудком, но тем не менее в определенной степени аналогичных им; чтобы Ишвара мог непосредственно, максимально интенсивно, открыто и ощутимо действовать в человеческом существе, необходимо посредничество более великого сверхразума. Нужно четко обозначить различия между интуитивным умом, божественным рассудком и этим более великим сверхразумом, а также градации, имеющиеся внутри самих этих уровней, так как на более поздних этапах это становится очень важным. Сначала все приходящее свыше ум воспринимает как подлинное духовное озарение, не делая никаких различий, и даже начальные состояния и первые проблески он считает высшим и окончательным достижением. Однако впоследствии он обнаруживает, что остановиться на этом значило бы ограничиться частичной реализацией и что необходимо продолжать стремиться к еще большему возвышению и расширению сознания, пока не удастся достичь хотя бы относительно полной реализации божественной широты и божественной высоты.

Интеллекту трудно разобраться, в чем именно заключаются эти супраментальные различия: ментальные образы, в которые их можно облечь, ограниченны и неадекватны, и только узрев или как-то ощутив их в переживании, мы можем понять, что же они из себя представляют. Пока что лучше ограничиться несколькими полезными указаниями. Сначала достаточно будет поискать ответы на некоторые вопросы в мыслящем уме (сравнивая его с интуитивным); ибо именно там можно обнаружить несколько наиболее близких нам ключей к разгадке тайны супраментальной деятельности. Интуитивный ум в своей работе использует четыре главные силы, формирующие образ истины: интуицию, позволяющую уловить идею истины (или суггестивную интуицию); интуицию, наделяющую проницательностью (или интуитивное различение); вдохновение, доносящее слово истины и некий отзвук ее более великой сути, и, наконец, откровение, придающее истине зримую и конкретную форму. Все это отличается от определенных процессов, происходящих в обычном ментальном сознании, которые очень напоминают и легко принимаются неискушенными людьми за подлинную интуицию. Суггестивная интуиция совсем непохожа на интеллектуальные прозрения быстро соображающего ума, а интуитивная проницательность – на быструю интеллектуальную оценку; интуитивное вдохновение отличается от ментальной игры воображения, а интуитивное откровение – от яркого света отчетливого и чисто ментального осознания и ощущения.

Возможно, правильнее было бы сказать, что эти интеллектуальные формы активности представляют собой ментальные аналоги более высоких движений, попытки обычного ума делать то же самое или насколько возможно точно имитировать функции более высокой природы. Подлинные интуитивные прозрения по своему свету, своей эффективности и своему способу познания отличаются от этих эффектных, но неточных иммитаций. Интеллектуальные озарения зависят от восприятия базовым ментальным неведением ментальных образов или символов истины и, сами по себе, в рамках конкретных задач могут быть очень ценными, но они не необязательно надежны и по самой своей природе не могут быть всегда достоверны. Чтобы они появились, уму необходимо воспользоваться ментальными и чувственными данными или обратиться к уже имеющимся ментальным знаниям. Он ищет истину, как нечто внешнее, как объект, который должен быть обнаружен, рассмотрен, приобретен и убран на хранение, и после ее обнаружения подробно изучает ее поверхность, внешние признаки или аспекты. Подобное изучение никогда не может дать достаточно полного и адекватного представления об истине. Какими бы убедительными эти прозрения ни казались в минуту своего прихода, в любой момент может оказаться, что они не соответствуют новому знанию и должны быть превзойдены и отвергнуты.

Интуитивное знание, какой бы ограниченной ни была сфера или область его применения, напротив, сразу же окончательно и, самое главное, независимо от каких-либо внешних факторов убеждает в своей истинности и всегда бывает верно в своих собственных границах. Чтобы обрести его, мы можем начать с данных обычного ума и чувств или, скорее, попытаться выявить и обнаружить их подлинный смысл или же пересмотреть и по-новому истолковать прошлые знания и представления. Но, несмотря на это, интуитивное знание всегда остается самодостаточным и может руководствоваться своим собственным светом, который не зависит от прежних идей или данных. Со временем такого рода интуитивное мышление становится все более и более привычным и дополняет другие ментальные процессы, позволяя еще больше расширить и углубить знание. С чего бы мы ни начинали, в такого рода знании неизменно присутствует элемент самосущей истины и ощущение абсолютной несомненности, свидетельствующее о том, что в его основе лежит духовное познание через отождествление. Это не приобретение, а открытие знания, которое, хотя и тайно, но уже присутствует в существе: это то, что имеется изначально и может быть открыто. Интуитивно познавая, мы видим истину изнутри и, благодаря этому внутреннему видению, познаём ее внешние аспекты, а также без труда – при условии, что мы остаемся внимательны к интуитивному восприятию – согласовываем свое знание с любой ожидающей нас впереди истиной. На более высоких, подлинно супраментальных уровнях, эти способности становятся более явными и выраженными; на уровне интуитивного ума они не всегда проявляются в чистом и совершенном виде из-за ментальных примесей и добавлений, но на уровне божественного рассудка и более великой супраментальной деятельности они становятся по-настоящему свободными и абсолютными.

Суггестивная интуиция, действуя на ментальном плане, позволяет нам уловить непосредственную и озаренную внутреннюю идею истины, идею, являющуюся ее подлинным образом и символом – это не видение всей истины, а скорее неожиданное припоминание чего-то забытого, обнаружение тайны, известной нашему «я». Это образ, но живой образ, а не мысленный символ, отражение, но такое, которое содержит нечто от подлинной субстанции истины. Затем в действие вступает интуитивное различение, позволяющее понять, каково подлинное место этой идеи истины и как она связана с другими идеями. Это различение также – пока ум по привычке продолжает вмешиваться и вносить свои добавления – помогает проводить грань между ментальным и более высоким видением, удалять низшие ментальные наслоения, покрывающие чистую субстанцию истины, и распутывать запутанные клубки неведения и знания, лжи и заблуждения. Как интуиция по природе своей есть воспоминание, воскрешение в памяти сияющего образа самосущей истины, так вдохновение есть слышание истины: это непосредственное восприятие самого гласа истины и спонтанное облечение услышанного в совершенную словесную форму. Вдохновение несет нечто большее, чем свет идеи истины – благодаря вдохновению удается уловить некий поток ее внутренней реальности и живое поступательное развертывание ее сути. Откровение, по природе своей, является непосредственным видением, пратьякша дришти (pratyak?a-d???i), которое открывает нашему обычному взору то, что идея только выражала. Благодаря откровению обнаруживается сам дух, суть и реальность истины, а сама она становится частью сознания и опыта.

Если развитие супраментальной природы осуществляется правильно и последовательно, мы можем наблюдать, как суггестивная интуиция и интуитивное различение начинают действовать первыми, хотя и не обязательно совершенно изолированно от вдохновения и откровения; и, по мере усиления их деятельности и превращения в естественную и нормальную, они формируют своего рода низший интуитивный гнозис. Сочетание обеих сил необходимо для полноты его работы. Если интуитивное различение действует отдельно, оно порождает своего рода критическую проницательность, благодаря которой идеи и концепции интеллекта рассматриваются и интерпретируются таким образом, чтобы ум мог понять, что в них истинно, а что ложно. В конце концов, на месте интеллектуального суждения может сформироваться сияющее интуитивное суждение – своего рода критический гнозис, – но оно, вероятнее всего, будет испытывать недостаток свежего озаряющего знания или расширять истину лишь за счет того, что удается обнаружить после устранения ошибки. С другой стороны, если суггестивная интуиция действует самостоятельно, не прибегая к помощи различения, можно ожидать постоянного открытия новых истин и новых озарений, но они будут с легкостью затемняться и ограничиваться ментальными наслоениями, а их взаимоотношения и взаимодействие или гармоничное обоюдное развитие – омрачаться и нарушаться из-за этих вмешательств ума. В результате может развиться и стать естественной способность к активному интуитивному восприятию, но не совершенный и сбалансированный ум интуитивного гнозиса. Действуя же вместе, интуитивное различение и суггестивная интуиция взаимно компенсируют недостатки друг друга и формируют ум интуитивного восприятия и различения, который способен выполнять работу постоянно колеблющегося ментального сознания (а также многое другое), делая всё с более великой озаренностью, уверенностью и будучи способным более непосредственно и ясно мыслить.

Вдохновение и откровение аналогичным образом формируют более высокий интуитивный гнозис. Действуя в ментальной среде изолированно, не поддерживая и не дополняя друг друга, они тоже обнаруживают односторонность и неполноту. Откровение, вне всякого сомнения, в состоянии открыть нам реальность, внутреннюю суть и подлинные качества объекта и добавить некое очень мощное переживание к нашему сознательному опыту. Но нам может не хватить способности выразить это в словах, сформулировать свои мысли так, чтобы точно передать увиденное, связно и последовательно описать всё, с чем оно связано и к чему приведет, и откровение может сохраниться в качестве внутреннего знания в глубине существа, но не будет передано его внешним частям и выражено через них. Истина может присутствовать, но полностью не проявиться. Вдохновение может донести до нас слово истины и вибрации ее динамизма и движения, но все это остается неполным и ненадежным в своем воздействии, если при этом у человека не будет полного откровения, позволяющего узнать все, что это вдохновенное послание несет в себе и на что ясно указывает, без четкого упорядочивания его связей с другими посланиями. Вдохновенный интуитивный ум – это ум молний, озаряющий многие вещи, пребывающие во тьме, но эти вспышки должны быть направлены в определенную сторону и превратиться в непрерывный и устойчивый поток света, который станет постоянным источником озаренного и упорядоченного знания. Сам по себе, более высокий гнозис, обладая только двумя силами, откровения и вдохновения, стал бы умом духовного сияния, пребывающим преимущественно в своей собственной обособленной сфере; возможно, он воздействовал бы незримо на внешний мир, но ему не хватало бы той более близкой и привычной связи с обычными движениями ума, которую обеспечивает интеллектуальная деятельность более низкого порядка. Совершенный, обладающий всем необходимым и готовый к работе интуитивный гнозис формируется благодаря интегрированной или объединенной и слаженной работе всех четырех сил.

Правильное развитие, позволяющее в какой-то степени и одновременно проявляться всем четырем силам, должно заключаться сначала в создании достаточно мощного и широкого суггестивного и критического интуитивного ума, а потом, выше его – вдохновенной и пророческой интуитивной ментальности. Затем следовало бы поднять две низшие силы в сферу деятельности вдохновения и достичь того, чтобы все три силы действовали как одно гармоничное целое (или, при более высокой степени интенсивности, как единый и неделимый свет) – одновременно осуществляющее интегрированную работу всех трех сил. И, наконец, следовало бы аналогичным образом возвысить эти три силы и соединить их с пророческой силой интуитивного гнозиса. Но на практике в человеческом уме из-за постоянных примесей и вмешательства имеющихся там движений ментального полузнания и помех со стороны ментального неведения этот четкий и последовательный процесс развития, скорее всего, будет в большей или меньшей степени нарушаться, запутываться и прерываться. Ему будут свойственны повторные ошибки, незавершенные рывки вперед, возвраты к тому, что было недоделано или сделано несовершенно. Тем не менее, этот процесс, в конце концов, может достичь завершения (настолько, насколько это возможно на ментальном уровне), и из всех этих сил, с высочайшей в качестве направляющей или включающей все остальные, возможно, сформируется чистая формация видоизмененного супраментального света. Именно в это время, когда интуитивный ум в ментальном существе полностью сформирован и достаточно силен, чтобы направлять, а может быть даже полностью контролировать различные формы ментальной активности, становится возможен следующий шаг – поднятие центра и уровня нашей деятельности над умом и превращение супраментального рассудка в преобладающую силу.

Первым характерным признаком этого изменения станет то, что вся наша ментальная активность полностью и радикально изменится, можно даже сказать, перевернется с ног на голову. Сейчас мы живем в уме, преимущественно в физическом уме, но все же полностью не погружены, как животные, в физические, витальные и чувственные процессы. Наоборот, мы достигли определенной ментальной высоты, с которой можем смотреть вниз на деятельность жизни, чувств и тела, направлять на них более высокий ментальный свет, рассуждать, давать оценки и использовать свою волю с тем, чтобы преобразовывать деятельность низшей природы. Более того, с этой высоты мы более или менее сознательно смотрим еще и на что-то более высокое и получаем оттуда, либо напрямую, либо через свои подсознательные или сублиминальные части некие сверхсознательные побуждения, инициирующие наши помыслы, намерения и другие формы активности. Процесс приема и передачи этих побуждений завуалирован, скрыт, и никто, за исключением некоторых высокоразвитых натур, как правило, не осознаёт его: однако, все глубже и глубже познавая себя, мы обнаруживаем, что все наши мысли и намерения приходят свыше, хотя и оформляются и впервые начинают отчетливо ощущаться в уме. Если мы ослабим путы физического ума, привязывающего нас к мозгу и вынуждающего нас отождествляться с сознанием тела, и сможем пребывать в чистой ментальности, это станет для нас очевидным.

Благодаря развитию интуитивной ментальности, это взаимодействие со сверхсознательными планами перестаёт быть скрытым и завуалированным и становится прямым и непосредственным; но мы по-прежнему пребываем в уме, и ум все еще смотрит вверх, получает супраментальные послания и передает их другим частям. Действуя таким образом, он более не является единоличным создателем форм для мыслей и намерений, приходящих к нему свыше, но он по-прежнему ослабляет, умаляет и ограничивает их и навязывает им в большей или меньшей степени свой собственный способ деятельности. Он по-прежнему остается приемником и передатчиком мыслей и намерений – хотя он уже не формулирует их, а лишь исподволь оказывает свое влияние, наделяя или, по меньшей мере, окружая их ментальными формациями или ментальной атмосферой и средой. Впрочем, по мере развития супраментального рассудка Пуруша поднимается выше ментального уровня и, пребывая в совсем другом свете и атмосфере, смотрит на деятельность ума, жизни, чувств и тела, видит и познаёт их совершенно по-другому и, поскольку он более не вовлечен в умственную активность, обретает истинное и ничем не ограниченное знание. В настоящий момент человек лишь частично освобожден от животной инволюции – ибо его ум частично поднялся над жизнью, чувствами и телом, а частично погружен в них и подчинен им, – и он ни в малейшей степени не освобожден от ментальных форм и ограничений. Но после подъема на супраментальный уровень он освобождается от подчинения низшим частям и может управлять всей своей природой (на первых порах только в принципе и в целом, пребывая в своем высочайшем сознании, ибо все остальное еще предстоит трансформировать), но, по мере нарастания или по завершения этой трансформации, он становится свободным существом и владыкой своего ума, чувств, жизни и тела.

Второй отличительной чертой этого преображения является то, что мысли и намерения могут теперь полностью формироваться на супраментальном уровне, следовательно, воля и знание, используемые на земном плане, становятся полностью просветленными и по-настоящему действенными. Свет и сила сначала, конечно же, не бывают совершенными, поскольку супраментальный рассудок является только упрощенным аналогом сверхразума, а ум и другие части еще предстоит изменить и наделить качествами супраментальной природы. Ум, действительно, уже не действует как явный творец, источник или оценщик мыслей, намерений и всего остального, но он все еще продолжает работать как передатчик, то есть как приемник и проводник, воспринимающий и в определенной степени ослабляющий и блокирующий приходящие свыше силу и свет. Возникает несоответствие между супраментальным сознанием, в котором пребывает, мыслит и изъявляет свои намерения Пуруша, и ментальным, витальным и физическим сознанием, через которое он вынужден практически реализовывать свое просветленное знание. Он живет и видит, обладая идеальным сознанием, но на уровне своего низшего «я» ему приходится прилагать усилия, чтобы сделать его в полной мере эффективным и практически действенным. Иначе, он сможет действовать с большей или меньшей духовной эффективностью только на духовном уровне и на высшем ментальном уровне, находящемся под непосредственным влиянием духовного, через внутреннее взаимодействие с другими, но из-за несовершенства или недостаточной интеграции частей существа эффект его воздействия будет ослабленным или запоздалым. Решить эту проблему может только сверхразум, овладев ментальным, витальным и физическим сознанием и супраментализировав его – то есть трансформировав эти части и наделив их качествами супраментальной природы. Это намного легче сделать, если была проведена та йогическая подготовка инструментов низшей природы, о которой я ранее говорил; без нее будет очень трудно преодолеть несоответствия или противоречия между чистой супраментальностью и передающими ментальными инструментами: каналом ума, сердцем, чувствами, нервным существом и физическим существом. Супраментальный рассудок может сделать большую часть начальной работы по трансформации, но не целиком и полностью всю работу.

По природе своей супраментальный рассудок является духовной, непосредственной, внутренне озаренной и спонтанно действующей волей и сознанием – не ментальным, манаса-буддхи (m?nasa-buddhi), а супраментальным, виджняна-буддхи (vij??na-buddhi). Он в своей работе использует те же четыре силы, что и интуитивный ум, но на его уровне они действуют изначально в полном единстве, не подвергаясь воздействию со стороны ментальной среды интеллекта, и им нет нужды заниматься главным образом озарением ума: они могут действовать свойственным им образом и для достижения собственных целей. И из этих четырех сил интуитивное различение едва ли можно распознать как отдельную силу, поскольку оно неизменно присуще остальным трем, определяя пределы и отношения их знаний. В этом рассудке можно выделить три уровня: на первом то, что может быть названо супраментальной интуицией, придает форму и доминирующий характер истинной воле и истинному знанию, на втором и третьем, соответственно, стремительное супраментальное вдохновение и широкое супраментальное откровение обнаруживают эту волю и это знание и наделяют их универсальностью, и каждый из этих уровней открывает нам доступ к более тонкой субстанции, к более высокому свету, большей эффективности и свободе действий истинной воли и истинного знания.

Деятельность супраментального рассудка включает в себя все операции ментального рассудка, а также более высокие типы операций, но он начинает с другого конца и действует в обратном порядке. Сущностные истины «я» и духа являются для супраментального рассудка не абстрактными идеями и не едва уловимыми и смутными феноменами, которые он познаёт, превосходя собственные пределы, а неизменной реальностью и естественной основой всех его мыслей и ощущений. Он, в отличие от ума, не «достигает», а сразу обнаруживает как общие и тотальные, так и частные и конкретные истины бытия и сознания, духовного и другого чувства и Ананды, силы и деятельности – он видит реальность, феномен и символ, текущее состояние, возможности и перспективы, то, что обусловлено, и то, что обусловливает, и всё со спонтанной и светоносной безошибочностью. Он определяет и выстраивает отношения между мыслями, между силами, между действиями, связывает все это вместе и получает одно убедительное, светлое и гармоничное целое. Он пользуется данными чувств, но придает им иной смысл, учитывая то, что стоит за ними, и смотрит на них лишь как на самые внешние показатели: внутренняя истина известна ему благодаря более глубокому восприятию, которым он изначально владеет. И даже имея дело с объектами чувственного мира, он не опирается только на эти данные и не ограничивается их рамками. Он обладает своим собственным духовным чувством и ощущением, с которыми он соотносит еще и данные шестого чувства, присущего внутреннему уму. К тому же он обращает внимание на озарения, живые образы и символы, свойственные психическим переживаниям, и соотносит их также с истинами «я» и духа.

Также этот духовный рассудок соотносит эмоции и психические ощущения с их духовными эквивалентами и наделяет их светом и широтой высшего сознания и Ананды (которыми они порождаются и измененными аналогами которых являются в низшей природе) и исправляет их дефекты. Аналогичным образом он соотносит движения витального существа и сознания с движениями духовной жизни «я» и его энергии тапаса и наделяет их сущностными качествами этой жизни и этой энергии. Он избавляет физическое сознание от тамасической инерции и превращает его в отзывчивый приёмник и чувствительный инструмент супраментального света, силы и Ананды. Он взаимодействует с жизнью, деятельностью и знанием подобно ментальной воле и рассудку, но не опирается, в отличие от них, на материю, жизнь, чувства и их данные и не соотносит с ними, посредством рассуждений, истину более высоких реалий; напротив, он опирается на истину «я» и духа и, благодаря непосредственному духовному переживанию (приемлющему все остальные переживания как свои формы и инструменты), соотносит с ней данные ума, души, жизни, чувств и материи. По сравнению с воплощенным умом, заключенным в темницу чувств, и даже по сравнению с чистой ментальностью, когда та свободна в своих собственных сферах и действует при поддержке психического ума и внутренних чувств, диапазон деятельности духовного рассудка намного шире. И у него есть способность, которой не обладают ментальные воля и рассудок, поскольку они по-настоящему и изначально не управляют ни собой, ни вещами, – способность трансформировать все существо и все его части в гармоничный инструмент и проявление духа.

В то же время духовный рассудок – хотя и обладает знанием более великой и сокровенной истины, которая является его постоянным источником, опорой и точкой отсчета, – действует главным образом с помощью символических представлений и воли духа. Таким образом, он является силой света Ишвары, а не изначальной и глубинной силой его непосредственного присутствия в существе; на уровне духовного рассудка действует не вся атма-шакти (?tma-?akti) или пара сва пракрити (par? sv? prak?ti) Ишвары, а только его сурья-шакти (s?rya-?akti). Изначальная и глубинная сила начинает непосредственно действовать на уровне более великого сверхразума, и поток ее деятельности подхватывает и возвышает все, что до сих пор было реализовано в теле, жизни и уме и интуитивном существе, а также осознано духовным рассудком, и параллельно приводит в высочайшую гармонию с возвышенной бесконечной и универсальной жизнью духа все, что было создано и накоплено ментальным существом, превращено им в практический опыт и сделано частью сознания, личности и природы. Ум может ощутить прикосновение бесконечного и универсального, он может отразить их и даже потерять себя в них, но только сверхразум дает индивидууму возможность действовать, будучи полностью единым с универсальным и трансцендентным Духом.

На этом уровне единственным, неизменным и постоянно присутствующим фактом – тем, что человек осознал и в чем он всегда пребывает – является бесконечное бытие (и все сущее видится, ощущается, познаётся, существует вокруг лишь как субстанция одного бытия), бесконечное сознание (и все, что обладает сознанием, действует и движется, видится, ощущается, воспринимается, переживается как опыт жизни и энергия одного существа) и бесконечная Ананда (и все, что чувствует и может быть прочувствовано, видится, ощущается, познаётся, воспринимается и переживается как формы одной Ананды). Все остальное – лишь проявления и аспекты этой единой истины нашего существования. И это более не просто видение или познавание, а исходное состояние, в котором «я» пребывает во всём и всё – в «я», Бог – во всём, и всё – в Боге, и всё воспринимается как Бог. Более того, это состояние – уже не просто некое переживание, которое стало доступным размышляющему одухотворенному уму, а то, что осознаётся и переживается благодаря интегральной, постоянно присутствующей и постоянно активной реализации на уровне супраментальной природы. На этом уровне сохраняется мышление, воля, ощущение и все, что присуще нашей природе, но все это преображено и поднято в более высокое сознание. Любая мысль здесь видится и переживается как светящееся тело субстанции, светящееся движение силы, светящаяся волна Ананды бытия; мысль перестает быть идеей в разреженной атмосфере ума и переживается в реальности бесконечного бытия и как свет реальности этого бытия. Воля и побуждения аналогичным образом переживаются как подлинная энергия и субстанция Сат, Чит и Ананды Ишвары. Все одухотворенные чувства и эмоции становятся чистыми формами сознания и Ананды. Само физическое существо воспринимается как сознательная форма, а витальное существо – как поток энергии и частица жизни духа.

Роль сверхразума в этом эволюционном развитии заключается в том, чтобы проявлять и формировать это высочайшее сознание так, чтобы пребывать и действовать уже не только в бесконечности наверху, ограниченно, скрыто или неполно и искаженно проявляясь в индивидуальном существе и природе, но – широко и тотально – в индивидууме, как в сознательном и знающем себя духовном существе и живой и действующей силе бесконечного и универсального духа. Более обстоятельно о характере этой работы сверхразума (насколько это можно выразить словами) лучше поговорить попозже, когда речь пойдет о Брахманическом сознании и видении. В следующих главах мы обсудим лишь тот ее аспект, который связан с мышлением, волей, психическим и другого рода опытом на уровне индивидуальной природы. На данный момент необходимо отметить лишь то, что в развитии воли и мышления тоже можно выделить три последовательные фазы. Сначала духовный рассудок возвышается, расширяется и начинает творить более великие образы и символы, благодаря которым мы в основном и воспринимаем реалии существования «я» внутри и вокруг нас. Затем он переходит к более возвышенному толкованию супраментального знания и обретает значительно большую широту, позволяющую ему меньше опираться на факты текущей действительности и открываться еще большим возможностям во времени, пространстве и за их пределами. И, наконец, он обретает способность к высшему познанию через отождествление, открывающему доступ к сокровенному самоосознанию, всеведению и всемогуществу Ишвары.

Однако не стоит думать, что эти стадии (в реальности накладывающиеся друг на друга) отделены друг от друга. Я расположил их последовательно, в иерархическом порядке просто для того, чтобы интеллекту было понятнее. Но бесконечное, даже на уровне обычного ума, прорывается сквозь свои собственные покровы, пересекает свои собственные демаркационные линии, разделяющие восхождение и нисхождение, и часто так или иначе проявляет себя. И, пока мы все еще находимся на уровне интуитивной ментальности, более высокие планы открываются и к нам с них время от времени нисходят какие-то озарения, а затем, по мере нашего развития, формируется новый, более высокий уровень сознания и его деятельность проявляется более часто и регулярно. Как только мы достигаем супраментального уровня, эти многообещающие послания становятся еще более масштабными и частыми. Универсальное и бесконечное сознание в любой момент может завладеть умом и объять его, и когда оно делает это с определенным постоянством, частотой или настойчивостью, ум с наибольшей легкостью может трансформироваться в интуитивную ментальность, а та, в свою очередь, – в супраментальный динамизм. Только благодаря такого рода восхождению мы входим во все более тесное и интегральное единство с бесконечным сознанием, и оно все более и более становится нашей сутью и природой. Что же касается другой, низшей стороны существования, которая тогда может казаться не только расположенной где-то далеко внизу, но и совершенно чуждой нам, то, даже когда мы пребываем в супраментальном бытии и даже когда уподобляем ему всю свою природу, это совсем не обязательно означает разрыв между нами и умами и чувствами тех, кто живут на уровне обычной природы. Тому, что является более низким или более ограниченным [по уровню развития своего сознания], может быть трудно понять и воспринять более высокое, но более высокое и менее ограниченное всегда сможет, если захочет, понять низшую природу и отождествиться с ней. Верховный Ишвара тоже не далек от нас и не чужд нам; он знает всё, пребывает во всём, отождествляет себя со всем, но при этом не подчинен реакциям и не ограничен в своем знании, силе и Ананде пределами ума, жизни и физического существа во вселенной.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.