Глава 1 БОГ МЕРТВ, И ЧЕЛОВЕК СВОБОДЕН... ДЛЯ ЧЕГО?

Глава 1

БОГ МЕРТВ, И ЧЕЛОВЕК СВОБОДЕН... ДЛЯ ЧЕГО?

Ответственность принадлежит тому, у кого есть свобода действия. Существует либо Бог, либо свобода, сосуществовать они не могут. Это и есть основное значение изречения Фридриха Ницше: «Бог умер, следовательно, человек свободен».

Фридрих Ницше впервые в истории человечества заявил: «Бог мертв, следовательно, человек свободен». Это потрясающее изречение, и у него много значений. Вначале я хотел бы обсудить само изречение.

Все религии верят, что Бог создал мир и человека. Но если вас кто-то создал, то вы — всего лишь марионетка в его руках, у вас нет своей собственной души. И если вам кто-то дал жизнь, то он в любой момент может ее у вас отнять. Он не спрашивал вас, хотите ли вы, чтобы вам дали жизнь, и не собирается спрашивать, хотите ли вы, чтобы у вас ее отняли.

Бог — это величайший диктатор, если вы соглашаетесь с вымыслом, что он создал мир и человека. Если Бог реален, тогда человек — его раб, марионетка. Все ниточки — у него в руках, даже ваша жизнь. Тогда и речи быть не может о просветлении. Тогда не может быть Гаутамы Будды, потому что свободы не существует. Бог дергает вас за одни ниточки — вы танцуете, за другие — вы плачете, за третьи — вы начинаете убивать других, кончать жизнь самоубийством, разжигать войну. Вы — всего лишь кукла, он — кукловод.

Тогда не может быть и речи о грехе и добродетели, о грешниках и святых. Нет добра и зла, потому что вы — всего лишь марионетка. Марионетка не может отвечать за свои поступки. Ответственность принадлежит тому, у кого есть свобода действия. Существует либо Бог, либо свобода, сосуществовать они не могут. Это и есть основное значение изречения Фридриха Ницше: «Бог мертв, следовательно, человек свободен».

Ни теологи, ни основатели религиозных течений никогда не думали о том, что, если вы принимаете Бога как Создателя, вы разрушаете все достоинство сознания, свободы и любви. Вы лишаете человека ответственности и свободы. Вы сводите все существование к капризу какого-то странного парня по имени Бог.

Однако утверждение Ницше — это только одна сторона медали. Он совершенно прав, но только в том, что касается этой стороны медали. Он сделал очень важное и значительное заявление, но забыл одну вещь, что было неизбежно, потому что его утверждение основано на рациональности, логике и интеллекте, а не на медитации.

Человек свободен, но свободен для чего? Если Бога нет и человек свободен, это значит, что человек теперь может делать все что угодно: и хорошее, и плохое; никто его не осудит, никто его не простит. Такая свобода будет просто распущенностью.

Фридрих Ницше ничего не знал о медитации — это и есть вторая сторона медали. Человек свободен, но его свобода может приносить ему радость и блаженство только в том случае, если он погружен в медитацию. Отнимите у человека Бога,— это совершенно нормально, он представлял собой огромную опасность для человеческой свободы,— но дайте ему смысл и значимость, творчество, восприимчивость, путь к познанию непреходящего сущего. Дзен — вот вторая сторона медали.

В дзэн нет Бога, и в этом его красота. Но дзен обладает колоссальным знанием о том, как трансформировать ваше сознание, как сделать вас настолько осознанными, что вы не сможете совершить зла. Это не приказ извне, это побуждение вашей сокровенной сущности. Как только вы познаете свою глубинную сущность, как только вы осознаете, что вы едины с космосом — а космос не был создан, он существовал и будет существовать вечно,— как только вы постигнете свой внутренний свет, своего внутреннего гаутаму будду, вы не сможете сделать ничего дурного, не сможете совершить зла, не сможете грешить.

Незадолго до смерти Фридрих Ницше почти совсем лишился рассудка. Его госпитализировали и держали в психиатрической лечебнице. Что случилось с этим гигантом мысли? Он пришел к заключению: «Бог мертв», но это негативное заключение. Он стал свободным, но его свобода оказалась бессмысленной. В ней не было радости, потому что это была лишь свобода от Бога, но для чего? У свободы есть две стороны: «от» и «для». Второй стороны не хватало, и это свело Ницше с ума.

Пустота всегда сводит людей с ума. Нужна какая-то основа, обретение центра, какая-то связь с сущим. Бог мертв, и ваша связь с сущим оборвана. Бог мертв, и вы лишились корней. А человек, точно так же как и дерево, не может жить без корней.

Бог реально не существовал, но он был хорошим утешением. Хоть он и был обманом, но он наполнял внутренний мир людей. Ведь даже ложь, если ее тысячелетиями повторять тысячи раз, становится почти что правдой. Бог был огромным утешением для людей в их страхе, в их ужасе перед старением и смертью, перед тем, что их ждет после смерти,— перед неизвестной тьмой. Хотя Бог и был ложью, он был для людей колоссальным утешением. Вы должны понять, что ложь действительно способна утешать. Более того, ложь приятнее правды.

Говорят, Гаутаме Будде принадлежат такие слова: «Правда горька вначале и сладка в конце, а ложь сладка вначале и горька в конце». Ложь горька, когда ее обнаруживают. Тогда становится ужасно горько оттого, что все это время ваши родители, учителя, священники и так называемые вожди обманывали вас. Вас постоянно обманывали.

Это разочарование приводит к тому, что вы вообще перестаете доверять кому бы то ни было. «Никому нельзя доверять...» В результате возникает вакуум.

Так что, в конце своей жизни Ницше не просто сошел с ума, его состояние было неизбежным следствием его негативной позиции ума. Ум может быть только негативным: он может спорить, критиковать, язвить; но он не способен питать вас. Негативная точка зрения не может послужить вам опорой. Ницше утратил Бога, утратил утешение. Он стал свободным, чтобы сойти с ума.

Это произошло не только с Фридрихом Ницше, поэтому нельзя сказать, что имел место всего лишь один подобный несчастный случай. Очень многие великие мыслители оказались в психиатрических лечебницах или покончили с собой, потому что жить в негативной тьме невозможно. Всем необходим свет и позитивное, жизнеутверждающее переживание истины. Ницше уничтожил свет и создал з себе и в своих последователях вакуум.

Если глубоко внутри вы чувствуете вакуум, совершенно бессмысленную пустоту, то этим вы обязаны Ницше. На основе ницшеанского негативного подхода к жизни на Западе выросла целая философская школа.

Сёрен Кьеркегор, Жан-Поль Сартр, Марсель, Ясперс, Мартин Хайдеггер — все великие философы первой половины XX столетия — говорили о бессмысленности, боли, страдании, тревоге, страхе, ужасе и тоске. Это философское направление было названо на Западе экзистенциализмом. Но это не экзистенциализм, а анти-экзистенциализм. Он разрушает все, что давало вам утешение.

Я согласен с таким разрушением, потому что то, что утешало человека, было ложью. Бог, небеса, ад — все это фикции, созданные для утешения человека. Хорошо, что они разрушены, но при этом человек остается в полном вакууме. Из этого вакуума рождается экзистенциализм, именно поэтому он говорит исключительно о бессмысленности существования: «Жизнь не имеет смысла». Он не говорит о вашей значимости: «Вы — случайность. Есть вы или вас нет — для сущего это безразлично». И все-таки эти люди называют свою философию экзистенциализмом. Они должны бы называть ее «случайнизмом». Вы — не нужны; вы появились совершенно случайно где-то на задворках сущего. Бог сделал из вас марионетку, а эти философы, от Ницше до Жана-Поля Сартра, делают из вас случайность.

Однако человек обязательно должен быть связан с сущим. Он должен укорениться в нем, потому что только тогда, когда он глубоко войдет корнями в сущее, он расцветет миллионами цветов и превратится в будду, и его жизнь больше не будет бессмысленной. Тогда его жизнь будет переполняться смыслом, значимостью, блаженством; она превратится в постоянный праздник.

Но так называемые экзистенциалисты пришли к выводу, что вы — не нужны, что ваша жизнь бессмысленна и бестолкова. Вы совершенно не нужны сущему!

Итак, я хочу закончить работу, начатую Ницше, ибо она не закончена. В таком виде она приведет все человечество к безумию, как в свое время привела к безумию Ницше. Без Бога вы, конечно же, свободны — но для чего? Вы остались с пустыми руками. Вы и до этого были, по сути, с пустыми руками, потому что они были наполнены ложью. Теперь вы совершенно ясно осознаете, что руки пусты и вам некуда идти.

Я слышал такую историю об одном очень известном атеисте. Он умер, и его жена, прежде чем положить его в гроб, надела на него его самый лучший костюм, самые лучшие туфли и самый дорогой галстук. Она хотела устроить ему пышные проводы, попрощаться с ним как следует. Он был наряден, как никогда в жизни.

На похороны пришли друзья и соседи. И одна женщина сказала: «Ну, надо же! Такой нарядный, и некуда пойти».

Именно таким любая негативная философия оставляет все человечество: красивым и нарядным, но которому некуда пойти! Это положение приводит к безумию.

Фридрих Ницше не случайно сошел с ума, это было закономерным последствием его негативной философии. Поэтому я называю эту серию бесед: «Бог мертв, теперь дзен — единственная живая истина».

Что касается Бога, в этом я совершенно согласен с Ницше, но я хочу дополнить его утверждение, сам он был не в состоянии это сделать. Он не был пробужденным, он не был просветленным.

У Гаутамы Будды тоже не было Бога, точно так же как и у Махавиры, но они не сошли с ума. Все мастера дзен и все великие мастера дао — Лао-цзы, Чжуан-цзы, Ли-цзы — никто из них не сошел с ума, хотя у них и не было Бога. У них не было ни ада, ни рая. В чем же разница? Почему Гаутама Будда не сошел с ума?

И не только Гаутама Будда. За двадцать пять столетий сотни его последователей достигли просветления, и они даже словом не обмолвились о Боге. Они даже не говорят, что Бога нет, ибо это бессмысленно: они — не атеисты. Я не атеист, но и не теист. Бога просто нет, поэтому и речи быть не может ни об атеизме, ни о теизме.

Я не сумасшедший. Вы сами тому свидетели. Отсутствие Бога не создает во мне вакуума, наоборот, благодаря этому я приобрел достоинство свободной индивидуальности — свободной для того, чтобы стать буддой. Это — наивысшая цель свободы. Если свобода не станет расцветом вашего осознания, если переживание свободы не приведет вас к Вечности, не приведет вас к вашим истокам, к космосу и сущему, вы сойдете с ума. И до тех пор ваша жизнь не будет иметь никого смысла и никакого значения, что бы вы при этом ни делали.

Существование, согласно так называемым экзистенциалистам, последователям Фридриха Ницше, совершенно неразумно. Они избавились от Бога и думают — это вполне логично — что раз нет Бога, то существование тоже мертво, в нем нет ни разума, ни жизни. Раньше Бог был жизнью и сознанием. Раньше Бог был смыслом и самой сутью нашего бытия. Поскольку Бога больше нет, все существование становится бездушным, жизнь превращается в побочный продукт материи. Поэтому, когда вы умрете, вы умрете целиком и полностью, и после вас ничего не останется. И совершенно неважно, творили вы зло или добро. Сущее абсолютно безразлично, вы его нисколько не заботите. Раньше о вас заботился Бог. Как только Бог был отринут, между вами и сущим возникло глубокое отчуждение. Между вами нет никакой связи, вы не интересуете сущее, оно и не может вами интересоваться, потому что больше не является сознательным. Оно больше не является разумной вселенной, оно — всего лишь мертвая материя, точно так же как и вы. А воспринимаемая вами жизнь — всего лишь следствие.

Следствие исчезает, как только разъединяются создающие его элементы. Например, согласно некоторым религиям, человек состоит из пяти элементов: из земли, воздуха, огня, воды и эфира. Как только эти элементы соединяются, жизнь возникает как следствие. Когда эти элементы разъединяются, наступает смерть, и жизнь исчезает.

Чтобы вам стало ясно, приведу такой пример: когда вы начинаете учиться езде на велосипеде, вы постоянно падаете. Я тоже этому учился, но не падал, потому что вначале я наблюдал за другими обучающимися и пытался понять, почему они падают. Они падали, потому что им не хватало уверенности в себе. Чтобы удержаться на двух колесах, необходимо колоссальное равновесие, и если вы начнете колебаться... это как ходьба по натянутому канату. Если вы хоть на секунду засомневаетесь, два колеса не выдержат вас. Вы можете держать равновесие на колесах только на определенной скорости, а новичок едет всегда очень медленно. И это очевидно и разумно — новичкам не следует ездить быстро.

Я наблюдал, как все мои друзья учатся кататься на велосипеде, и они постоянно меня спрашивали: «Почему бы и тебе не научиться?»

Я отвечал: «Вначале мне надо понаблюдать. Я пытаюсь понять, почему вы падаете и почему через несколько дней перестаете падать». Как только я понял, почему это происходит, я сел на велосипед и помчался так быстро, как только мог!

Все мои друзья были изумлены. Они сказали: «Мы никогда не видели, чтобы новичок так быстро ездил. Новичок обязательно должен несколько раз упасть, только тогда он научится сохранять равновесие».

Я сказал: «Я наблюдал и понял секрет. Просто вам не хватает уверенности и понимания, что для того, чтобы велосипед двигался, нужна определенная скорость. Невозможно сидеть на стоящем велосипеде и не падать, нужен разгон, и для этого надо крутить педали».

Как только я понял, в чем была проблема, я сел на велосипед и стал изо всех сил крутить педали. Вся деревня всполошилась: «Как так, он же не умеет ездить на велосипеде, а мчится с такой скоростью!»

Я не знал, как остановиться: я думал, что, если я остановлюсь, велосипед тут же упадет. Поэтому мне пришлось ехать к месту возле железнодорожной станции, что почти в трех милях от моего дома, где росло огромное дерево бодхи. Эти три мили я мчался с такой скоростью, что люди расступались и отходили в сторону. Они говорили: «Он сошел с ума!»

Но мое безумие было вполне обоснованно. Я подъехал прямо к дереву, потому что я знал, что оно полое внутри. Я въехал в него передним колесом и таким образом смог остановиться и не упасть.

Один мой односельчанин, работавший в поле, видел это. Он сказал: «Странно! А если бы не было такого дерева, как бы ты остановился?»

Я ответил: «Теперь я научился останавливаться, потому что я это только что сделал; мне больше не понадобится дерево. Но это был мой первый опыт. До этого я не видел, как другие останавливаются, я видел только, как они падают. Поэтому у меня не было опыта остановки, и я мчался изо всех сил, чтобы добраться до этого дерева». Это было гигантское дерево, и одна его часть была совершенно полая, поэтому я знал, что, если въехать в него передним колесом, оно поддержит велосипед, и я смогу остановиться. Но как только я остановился, я научился это делать.

Когда я решил научиться водить автомобиль, моим учителем стал человек по имени Маджид, он был мусульманином. Он был одним из самых лучших водителей в городе и очень меня любил. Кстати, это он выбрал мою первую машину. Итак, он сказал мне:

— Я научу тебя.

— Я не люблю, когда меня учат. Ты просто веди автомобиль очень медленно, чтобы я мог смотреть и наблюдать, — ответил я.

— Что ты имеешь в виду?

— Я могу учиться, только наблюдая. Мне не нужен учитель!

— Но это опасно! — воскликнул он.— Одно дело велосипед: в худшем случае ты мог ушибиться или ушибить кого-нибудь еще, и всё. Но автомобиль — это очень опасная вещь.

— А я — опасный человек. Просто медленно веди автомобиль и все мне рассказывай: где педаль газа, где тормоз. Затем ты будешь медленно ехать, а я буду идти рядом и смотреть, что ты делаешь.

— Раз ты так хочешь, я могу это сделать, но я очень боюсь за тебя. Если ты будешь делать то же самое, что ты когда-то сделал с велосипедом...

— Именно поэтому я стараюсь наблюдать как можно внимательнее.

Как только я понял, как все происходит, я попросил его выйти из машины. И я поступил точно так же, как когда-то с велосипедом. Я поехал очень быстро. Маджид, мой учитель, бежал за мной и кричал: «Не так быстро!» В том городе не было знаков ограничения скорости, потому что в Индии по улицам можно ездить со скоростью не больше пятидесяти пяти километров в час; и нет необходимости везде вешать знаки, что скорость ограничена до пятидесяти пяти километров в час, потому что превышать эту скорость и так нигде нельзя.

Бедный парень очень сильно испугался. Он все бежал и бежал за мной. Он был очень высоким человеком, первоклассным бегуном, у него были все шансы стать чемпионом Индии или даже принять участие в Олимпиаде. Он изо всех сил старался не отставать от меня, но вскоре я скрылся у него из виду.

Когда я вернулся, он молился под деревом о моем спасении. Когда я подошел к нему, он вскочил, совсем забыв про молитву.

— Не волнуйся. Я научился водить машину. А что ты делал?

— Я бежал за тобой, но очень скоро ты исчез из виду. Тогда я подумал, что все, что я могу делать, это молить Бога помочь тебе, потому что ты совсем не знаешь, как водить. Ты первый раз сел за руль и умчался неизвестно куда. Как ты развернулся? Где ты повернул назад?

— Я понятия не имел, как разворачиваться, потому что ты ездил все время прямо, а я шел рядом с тобой. Поэтому мне пришлось объехать весь город. Я не имел ни малейшего понятия, как разворачиваться и какие сигналы подавать, потому что ты никогда не подавал никаких сигналов. Но я справился. Я проехал через весь город так быстро, что все уступали мне дорогу. Так я вернулся назад.

Khuda hafiz, — сказал он, что означает «Бог спас тебя».

— Бог тут ни при чем, — ответил я.

Как только вы поймете, что нужно сохранять равновесие между негативным и позитивным, вы укоренитесь в сущем. Одна крайность — верить в Бога, другая — не верить в Бога, а вы должны быть точно посередине, сохраняя полное равновесие. Тогда больше не имеют значения ни атеизм, ни теизм. Но благодаря равновесию в вас появляется новый свет, новая радость, новое блаженство, новое понимание, исходящее не из ума. Это понимание, которое не принадлежит уму, позволяет вам осознать, что все сущее невероятно разумно. Оно не только живое, но и чувствительное и разумное.

Как только вы достигаете состояния равновесия, безмолвия и спокойствия вашего существа, двери, которые были закрыты вашими мыслями, с легкостью открываются, и к вам приходит ясное понимание всего существования. Вы — не случайность. Вы — нужны сущему. Без вас в сущем будет чего-то не хватать, и никто не сможет вас заменить.

Понимание того, что вас будет недоставать сущему, внушит вам чувство собственного достоинства. Звезды, Солнце, Луна, деревья, птицы и земля — вся вселенная почувствует, что какое-то место остается без вас пустым, и никто кроме вас не может его заполнить. Ощущение того, что вы связаны с сущим, что оно заботится о вас, наполнит вас безграничной радостью и удовлетворением. Как только вы очиститесь, вы увидите, что со всех сторон на вас изливается бесконечная любовь.

Вы находитесь на самой верхней ступени эволюции сущего, разума, и сущее зависит от вас. Если вы перерастете свой ум и его понимание и достигнете понимания не-ума, для сущего наступит праздник: еще один человек достиг вершины. Одна частичка сущего внезапно поднялась до наивысших возможностей внутреннего потенциала каждого человека.

Есть притча, согласно которой в тот день, когда Гаутама Будда просветлел, дерево, под которым он сидел, внезапно без всякого ветра стало раскачивать своими ветками. Он очень удивился, потому что было безветренно, и вокруг не шелохнулось ни одно дерево, ни один листочек. Но дерево, под которым он сидел, качалось, будто танцевало. У дерева нет ног, оно приковано к земле корнями, но оно всё же может продемонстрировать свою радость.

Очень странный феномен: некоторые химические элементы, которые способствуют развитию вашего интеллекта и ума, содержатся в больших количествах именно в дереве бодхи. Так что не случайно дерево, под которым просветлел Гаутама Будда, называется в его честь. Бодхи означает просветление. И ученые обнаружили, что это дерево умнее, чем все остальные деревья в мире. Оно просто переполнено химическими элементами, отвечающими за умственное развитие.

Говорят, что когда Манджушри, один из самых близких учеников Будды, просветлел, дерево, под которым он сидел, стало осыпать его цветами, хотя в это время года деревья не цветут.

Возможно, это всего лишь притчи. Но они указывают на то, что мы неотделимы от существования, что даже деревья и камни разделяют с нами нашу радость, что наше просветление становится праздником для всего сущего.

Именно медитация наполняет ваше внутреннее существо и тот вакуум, который раньше был наполнен ложью по имени Бог и другими фикциями.

Если вы останетесь с негативом, то рано или поздно сойдете с ума, потому что вы уже утратили связь с сущим, ваша жизнь потеряла смысл, и у вас нет ни малейшего шанса его найти. Вы избавились от лжи, что очень хорошо, но этого недостаточно, чтобы обрести истину.

Отбросьте ложь, постарайтесь проникнуть внутрь и обрести истину. В этом — все искусство дзен. Вот почему я назвал серию бесед: «Бог мертв, теперь дзен — единственная живая истина». Если Бог мертв, а вы не получили опыт дзэн, вы сойдете с ума. Ваше психическое здоровье зависит теперь исключительно от дзен, ибо это единственный способ постичь истину. Только тогда вы станете единым целым с сущим, вы больше не будете марионеткой, вы будете господином.

Человек, который знает, что он глубоко связан с сущим, никогда не сможет причинить ему зла, никогда не пойдет против другой жизни. Это просто невозможно. Он сможет лишь изливать на вас столько блаженства, благодати и милости, сколько вы будете готовы принять. Его источники неисчерпаемы. Когда вы найдете свой неисчерпаемый источник жизни и блаженства, тогда будет совершенно неважно, есть у вас Бог или нет, существуют ли ад и рай. Это не будет иметь никакого значения.

Когда религиозные люди начинают изучать дзен, они приходят в крайнее изумление, потому что в нем нет ничего из того, чему их учили раньше. В нем есть странные диалоги, в которых нет места ни Богу, ни раю, ни аду. Это — научная религия. Поиск дзен основан не на вере, а на опыте. Точно так же как наука объективно полагается на эксперимент, дзэн субъективно полагается на опыт. Наука погружается во внешний мир, дзен — во внутренний.

Ницше не имел ни малейшего представления о том, как погружаться во внутренний мир. Запад — не подходящее место для таких людей, как Фридрих Ницше. Если бы он жил на Востоке, он был бы мастером, святым. Он принадлежал бы к той же категории людей, к той же семье, что и будды.

Но, к сожалению, Запад не извлек урок из судьбы Ницше. Он продолжает упорствовать в работе над внешним миром. Всего одной десятой его энергии хватило бы на то, чтобы обрести внутреннюю истину. Даже Альберт Эйнштейн умер в глубоком разочаровании. Его разочарование было настолько велико, что перед смертью, когда его спросили: «Если вы снова родитесь, кем бы вы хотели быть?»,— он ответил: «Кем угодно, только не физиком. Я предпочел бы быть сантехником».

Самый великий физик в мире умирал в таком разочаровании, что не желал иметь ничего общего с физикой и с наукой вообще. Он предпочел бы иметь простую профессию, как, например, сантехник. Но и это не поможет. Если физика не помогла, если математика не помогла, если такой гигант мысли, как Альберт Эйнштейн, умирал в разочаровании, работа сантехника не поможет. Человек все равно остается во внешнем мире. Ученый может быть очень сильно им поглощен, сантехник — меньше, но все равно он работает вовне. Работа сантехника не дала бы Эйнштейну то, что нужно. Ему нужна была наука медитации. Именно в ее тишине расцветает смысл, значение и безмерная радость от осознания того, что ваше появление на свет не случайно.

Я учу вас истинному экзистенциализму, а то, что на Западе называют экзистенциализмом, является всего лишь «случайнизмом». Я учу вас, как войти в контакт с сущим, как найти то место, которым вы соединены, связаны с сущим. Откуда вы каждое мгновение получаете жизнь? Откуда к вам приходит ваш разум? Если сущее неразумно, как вы можете быть разумными? Откуда возьмется ваш разум?

Когда вы видели, как цветет роза, вы когда-нибудь задумывались, что этот цвет, эта нежность, вся эта красота были когда-то спрятаны в семени? Но семя само по себе не может стать розой, ему необходима поддержка сущего — земли, воды, солнца. Тогда семя исчезнет в земле, и начнет расти розовый куст. Ему необходимы воздух, вода, земля, солнце, луна. Все это трансформирует семя, которое прежде было подобно мертвому камню. Внезапно наступает трансформация, метаморфоза. Эти цветы, эти краски, эта красота, этот аромат могут появиться из семени, только если они уже есть в сущем. Они могут быть спрятаны, сокрыты в семени. Но если что-то появляется на свет, это значит, что оно уже существовало раньше — как потенциальная возможность.

У вас есть разум...

Я рассказывал вам историю о Рамакришне и Кешав Чандре Сене. Кешав Чандра Сен был одним из умнейших людей своего времени. На своей интеллектуальной философии brahmasamaj, что значит «общество Бога», он основал религию. Его последователями стали сотни и тысячи умнейших людей. Его очень удивляло, почему этот необразованный Рамакришна, который даже не закончил начальную школу — в Индии начальная школа, самая первая ступень образования, включает четыре года обучения, а он проучился только два,— почему этот идиот привлекает к себе тысячи людей? Эта мысль не давала Кешав Чандре Сену покоя.

В конце концов он решил пойти и нанести Рамакришне поражение, он даже и мысли не допускал, что этого человека нельзя будет победить в споре. Он просто не мог себе этого представить. Этот идиот из деревни ежедневно собирает вокруг себя тысячи людей! Люди приходят издалека, чтобы увидеть его и прикоснуться к его стопам!

Кешав Чандра через своих последователей сообщил Рамакришне: «Я приезжаю в такой-то день, чтобы призвать вас к ответу по всем пунктам вашей веры. Готовьтесь!»

Ученики Рамакришны очень испугались. Они знали, что Кешав Чандра — великий логик; бедный Рамакришна не сможет ответить ни на один вопрос. Но Рамакришна обрадовался и стал плясать. Он сказал:

— Я его уже давно жду. Когда Кешав Чандра придет, это будет день великой радости!

— Что вы говорите? — воскликнули ученики. — Это будет день великой печали, потому что вы не сможете переспорить его.

— Подождите. А кто собирается с ним спорить? Мне не нужно с ним спорить. Пускай приезжает,— ответил Рамакришна.

Но ученики все равно продолжали дрожать от страха, потому что очень боялись, что их мастер будет побежден, сокрушен. Они знали Кешава Чандру, в то время во всей стране ему не было равных по уму.

Кешав Чандра прибыл с сотней своих самых лучших учеников, чтобы они могли быть свидетелями этого спора, этих дебатов, этого поединка. Рамакришна встречал его на дороге, довольно далеко от храма, в котором он жил. Он обнял Кешав Чандру, что того немного смутило. Далее его смущение продолжало расти.

Рамакришна взял его за руку и повел в храм. Он сказал:

— Я давно тебя ждал. Почему ты раньше не приходил?

— Странный человек, похоже, он совсем не боится. Ты понимаешь? Я пришел спорить с тобой!

— Да, конечно,— ответил Рамакришна.

Они сели в очень красивом месте под деревом, возле храма на берегу Ганга.

— Начинай,— сказал Рамакришна.

— Что ты говоришь о Боге?

— Должен ли я что-то говорить о Боге? Разве ты не видишь его в моих глазах?

Кешав Чандра был немного озадачен:

— Что это за аргумент?

— Разве ты не чувствуешь Бога в моей руке? Сядь поближе, сынок.

— Что это за аргумент?

Кешав Чандра принимал участие во многих дебатах, он победил многих великих ученых мужей, а эта деревенщина... На хинди «идиот» — это ganwar, но на самом деле это слово значит «деревенский житель». Саоп — деревня, ganwar значит «из деревни». Но ganwar также имеет значение «глупый», «умственно отсталый», «идиот».

— Если ты понимаешь язык моих глаз, если ты понимаешь энергию моей руки, это доказывает, что существование разумно. Откуда у тебя твой разум?

Это был серьезный аргумент. Потом Рамакришна сказал:

— Если у тебя есть этот великий ум,— я знаю, что ты очень умный человек, я всегда любил тебя,— скажи мне, откуда он взялся? Если существование лишено разума, его не может быть и у тебя. Откуда он может взяться? Ты сам являешься доказательством того, что существование разумно, вот что для меня значит Бог. Для меня Бог — это не кто-то, сидящий на облаке. Для меня Бог означает, что существование — разумно. Наша вселенная разумна, мы принадлежим ей, и мы нужны ей. Она радуется вместе с нами, празднует вместе с нами, танцует вместе с нами. Ты видел мой танец?

И Рамакришна начал танцевать.

— Это еще что такое? — воскликнул Кешав Чандра.

Но Рамакришна так красиво танцевал! Он был хорошим танцором, потому что раньше он танцевал в храме с утра до вечера — без перерыва на кофе! Он танцевал и танцевал до тех пор, пока не падал на землю.

Итак, он начал танцевать с такой радостью, с такой грацией, что внезапно с Кешавом Чандрой произошла трансформация. Он забыл о своей логике, он увидел красоту этого человека, он почувствовал радость, которую никогда прежде не чувствовал.

Весь его интеллект, все его аргументы были поверхностны, а внутри была полная пустота. Этот же человек был переполнен. Он коснулся стоп Рамакришны и сказал:

— Прости меня. Я глубоко ошибался. Я ничего не знал, я только философствовал. Ты знаешь все и не говоришь ни слова.

— Я прощу тебя только при одном условии,— ответил Рамакришна.

— Я готов на любые твои условия.

— Условие таково: время от времени ты должен приходить ко мне, вызывать меня на поединок, дискутировать и спорить со мной.

Так поступают мистики. Кешав Чандра был сокрушен. Он стал совершенно другим человеком, он стал приходить к Рамакришне каждый день. Вскоре его ученики покинули его: «Он сошел с ума. Заразился от того безумца. Был один сумасшедший, теперь их двое. Они даже вместе танцуют».

Кешав Чандра, который прежде был несчастным человеком, который ворчал и постоянно жаловался, потому что жил в негативе, вдруг расцвел, в его жизни появились радость и новый аромат. Он напрочь забыл о логике. Рамакришна помог ему почувствовать вкус того, что невозможно постичь умом.

Дзен — это способ выйти за пределы ума. Поэтому мы будем говорить и о Боге, и о дзен вместе. Необходимо отвергнуть Бога и всем своим существом принять дзен. Нужно разрушить ложь и открыть истину. Вот почему я решил говорить о Боге и о дзен вместе. Бог — это ложь, дзен — это истина.

Теперь — ваши вопросы...

Первый вопрос:

Бог действительно мертв? Сама мысль о его смерти внушает сильную тревогу, страх, ужас и тоску.

С моей точки зрения, Бога вообще никогда не было, как же он может умереть? Во-первых, он никогда не рождался. Он был придуман священниками, и именно по этим причинам человек испытывал тревогу, страх, ужас и тоску.

Когда не было ни света, ни огня — только представьте себе то время: вокруг рыскают дикие звери, темная ночь, нет огня, ужасный холод, нет одежды, и в ночи бродят дикие звери в поисках пропитания, люди прячутся от них в пещерах или сидят на деревьях... Днем они хотя бы могут увидеть приближение льва и попытаться убежать от него. Но ночью они полностью во власти диких животных.

Затем люди обнаружили, что приходит время и они почему-то стареют и однажды кто-нибудь умирает. Они не могли понять, что происходит. Только что он разговаривал, дышал, ходил, был в полном порядке. И вдруг он больше не дышит и не разговаривает. Это так шокировало примитивного человека, что смерть стала табу: нельзя было говорить о ней. Даже разговоры о смерти внушали страх — страх, что рано или поздно вы тоже будете стоять в этой очереди и она с каждой секундой будет становиться все короче и короче. Один человек умирает, и вы подходите ближе к смерти; еще один умирает, и вы — еще ближе к смерти.

Таким образом, даже разговоры о смерти стали табу, и не только для простых примитивных людей, но и для самых образованных. Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд терпеть не мог слово «смерть». Никому не позволялось даже произносить это слово в его присутствии, потому что от одного упоминания о смерти с ним мог случиться припадок, он мог потерять сознание и изойти пеной. Настолько велик был страх человека, основавшего психоанализ.

Однажды Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг, еще один великий психоаналитик, ехали вместе в Америку, чтобы прочесть лекции по психоанализу в различных университетах. Будучи на палубе корабля, Карл Густав Юнг упомянул о смерти. Зигмунд Фрейд тотчас же упал на палубу. Именно по этой причине Зигмунд Фрейд изгнал Юнга из психоанализа, и тому пришлось основать свою школу. Он назвал ее аналитической психологией. Просто другое название, а суть — та же. Но причиной его исключения из рядов психоаналитиков было упоминание о смерти.

Две вещи стали табу в нашем мире, и эти две вещи являются двумя полюсами одной и той же энергии. Одна из них — секс: «Не говорите о нем», вторая — смерть: «Не говорите о ней». Оба явления взаимосвязаны: в начале — секс, в конце — смерть; секс влечет за собой смерть.

Есть только один живой организм, который не умирает, это амеба. Вы это прекрасно знаете — в Пуне полно амеб. Я специально выбрал это место, потому что амебы — бессмертные существа. И их бессмертие обусловлено тем, что они не сексуальны. Они не являются следствием секса, поэтому для них нет смерти. Секс и смерть глубоко взаимосвязаны. Постарайтесь это понять.

Секс дает вам жизнь, а жизнь, в конце концов, заканчивается смертью. Секс — это начало, смерть — конец. Посередине — то, что называется жизнью.

Амеба — асексуальное существо, единственный в мире монах, давший обет безбрачия. Она размножается совершенно иначе, чем человек. Бог должен быть бесконечно доволен амебами (если он есть), они все — святые. Они просто постоянно едят, толстеют и в какой-то момент разделяются надвое. Как только амеба становится такой большой, что уже не может двигаться, она делится на две части.

Это — другой способ размножения. Но поскольку он не связан с сексом, то нет ни женского пола, ни мужского. Обе амебы снова начинают питаться. Вскоре они снова станут большими и разделятся. Таким образом, они размножаются «математическим способом». Смерти нет, амеба никогда не умирает — если только ее не убьют! Она может жить вечно, если ее не погубят медики. Бессмертие амеб обусловлено тем, что они не являются следствием секса. Любое животное, появившееся на свет в результате секса, неизбежно умрет, его тело не может быть бессмертным.

Итак, в мире есть два табу: секс и смерть. И то и другое скрывают.

Меня осудили во всем мире только потому, что я открыто говорю о табу, потому, что я хочу знать о жизни все — от секса до смерти. Только тогда можно преодолеть секс и смерть. Достигнув понимания, вы можете начать приближаться к тому, что находится за пределами секса и смерти. Это — ваша вечная жизнь, ваша жизненная энергия, чистая энергия.

В результате секса рождается ваше тело, но не вы.

В результате смерти умирает ваше тело, но не вы.

Поэтому совершенно бессмысленно считать секс и смерть табу. Но религиям очень выгодно, чтобы вы испытывали тревогу, страх, ужас и тоску, и природа уже внушила вам эти чувства.

Во всем мире религии и особенно священники всех религиозных конфессий всегда эксплуатировали человеческий страх, утешая людей Богом — фикцией, ложью, что, по крайней мере, временно прикрывало их рану. «Не бойтесь, Бог заботится о вас. Не тревожьтесь, Бог есть, и все в порядке. Все, что вам нужно делать, это верить в Бога и его представителей, священников, и верить в священное писание, которое Бог дал миру. Все, что вам нужно делать, это верить». Эта вера прикрывала вашу тревогу, страх, ужас и тоску.

Поэтому, когда вы слышите, что Бог мертв, сама мысль о его смерти внушает тревогу. Это значит, что ваша рана открывается. Но прикрытая рана не значит зажившая рана; на самом деле, для того чтобы исцелить рану, ее нужно открыть. Только тогда под солнечными лучами, на открытом воздухе она начнет заживать. Рану никогда нельзя перевязывать, потому что, закрыв ее, вы о ней забываете. Вы хотите о ней забыть. Как только рана оказывается перевязанной, ее не видят ни другие, ни вы сами. А под повязкой рана превращается в рак.

Раны нужно лечить, не перевязывая. Перевязка не поможет. Бог был перевязкой, вот почему сама мысль о том, что Бог мертв, вызывает страх. Что бы вы ни чувствовали: острую тревогу, страх, ужас, тоску,— священники все это прикрывали словом «Бог».

Но, делая это, они препятствовали эволюции человека до уровня Будды, они мешали процессу исцеления, не позволяли человеку искать истину. Ложь выдавалась за истину, и вам, естественно, не надо было ее искать, вы ее уже имели.

Совершенно необходимо, чтобы Бог был мертв. Но я хочу, чтобы вы поняли мою точку зрения. Хорошо, что Фридрих Ницше заявил, что Бог — мертв. Я заявляю, что он никогда и не рождался. Это фикция, изобретение, а не открытие. Знаете разницу между изобретением и открытием? Открытие связано с истиной, изобретение — это дело ваших рук. Это сфабрикованная человеком фикция.

Конечно, это утешение, но утешение — не истина! Утешение — опиум. Оно не позволяет вам видеть реальность, и жизнь очень быстро протекает мимо вас — семьдесят лет пролетают незаметно.

Любой, кто навязывает вам какое-либо верование,— ваш враг, потому что верование становится повязкой на ваших глазах, и вы не видите истины. Само желание искать истину исчезает.

Но вначале, когда вас лишают веры, вам очень больно. Страх и тревога, которые вы подавляли тысячелетиями, но которые все еще живы, немедленно вырываются наружу. Бог не может вас от них избавить, только поиски и переживание истины — а не вера — способны вылечить ваши раны и исцелить вас, сделать вас целостным человеком. А целостный человек для меня — это святой человек.

Итак, если Бога нет и вы начинаете чувствовать страх и ужас, тревогу и тоску, это просто указывает на то, что Бог — не лекарство. Он был всего лишь уловкой, чтобы держать ваши глаза закрытыми. Это был способ ослепления, чтобы держать вас во тьме и внушать надежду, что после смерти наступит рай. Почему после смерти? Потому что вы боитесь смерти; священник говорит о рае после смерти, чтобы успокоить ваш страх. Но страх не исчезает, он просто подавляется и уходит в подсознание. И чем глубже он уходит в подсознание, тем труднее от него избавиться.

Поэтому я хочу разрушить все ваши верования, все ваши богословские теории, все ваши религии. Я хочу открыть все ваши раны, чтобы исцелить их. Настоящим лекарством является не верование, а медитация.

Как только вы избавляетесь от Бога, вы, конечно же, становитесь свободными. Но в результате такой свободы вы наполняетесь тревогой, страхом, ужасом и тоской. Если вы не начнете углубляться в себя в поисках своей истинной сущности, своего настоящего лица, своего будды, вы будете дрожать от страха, вся ваша жизнь будет разрушена, и вы можете сойти с ума, как Фридрих Ницше.

И он — не единственный, кто лишился рассудка. Многие философы покончили с собой, потому что обнаружили, что жизнь бессмысленна; они никогда не пытались заглянуть внутрь себя. Они узнали, что жизнь не имеет никакого значения и смысла... так зачем же продолжать жить?

Один из величайших романов, возможно, самый великий роман всех времен и народов — это «Братья Карамазовы» Федора Достоевского. Прочесть его гораздо важнее, чем Библию, Коран, Гиту по отдельности или все эти книги вместе взятые. «Братья Карамазовы» открывают глубочайшее понимание сути очень многих вещей... Но Федор Достоевский сошел с ума.

Он написал величайший роман в мире, но сам прожил очень несчастную, печальную и исполненную страха жизнь. В нем не было радости, но он обладал удивительной способностью проникновения — интеллектуального проникновения — в любую проблему, с которой в своей жизни неизбежно сталкивается человек. Он затронул все существующие проблемы. «Братья Карамазовы» — это настолько великий роман, что сегодня его никто не читает; люди любят смотреть телевизор. В романе около тысячи страниц, и в ней жаркие споры.

Младший брат — там всего три брата — очень набожный, верующий и богобоязненный молодой человек, он хочет стать монахом и жить в монастыре. Второй брат категорически против Бога, против религии, и он постоянно спорит об этом с младшим братом. Он говорит: «Если я когда-нибудь встречу Бога, первое, что я сделаю, это отдам ему свой билет в рай и скажу: „Оставь его себе. Мне не нужна твоя вечная жизнь, она бессмысленна. Покажи мне, где выход, я не хочу больше находиться в этом мире. Я хочу выйти из существования; смерть мне кажется более спокойной, чем ваша так называемая жизнь. Возьми билет обратно, я больше не желаю ехать на этом поезде. Ты меня никогда не спрашивал, это против моего желания. Ты вынудил меня сесть на этот поезд, и теперь я напрасно страдаю. У меня нет свободы выбора. Зачем ты дал мне жизнь?“»

Вот что он собирался спросить, если встретит Бога: «На каких основаниях ты дал мне жизнь? Ты создал меня без моего разрешения. Это — настоящее рабство. И однажды, не спрашивая, ты убьешь меня. Ты заложил в меня всевозможные болезни и всевозможные грехи, за которые меня порицают, из-за тебя я стал грешником».

Кто заложил в вас секс? Должно быть, Бог, который создал человека и который велел Адаму и Еве идти в мир и размножаться, и нарожать как можно больше детей. Очевидно, что он сделал их сексуальными, он создал пару.

Иван Карамазов, брат-атеист, говорит: «Если я найду его...» — как знать, может быть, он все еще жив, и Фридрих Ницше был неправ — «...я его убью. Я стану первым, кто освободит все человечество от этого диктатора, который, с одной стороны, сам прививает секс, насилие, гнев, жадность, честолюбие и другие всевозможные яды, а с другой стороны, его посредники вдалбливают вам, что секс — это грех, что вы должны соблюдать целомудрие. Странно».

Георгий Гурджиев говорил: «Все религии — против Бога». Это утверждение имеет глубокий смысл. Гурджиев был не таким человеком, который делает какие-то заявления без глубокого серьезного понимания. Когда он говорит, что все религии против Бога, он имеет в виду, что Бог дает вам секс, а религии учат вас целибату. Что они хотят этим сказать? Бог дает вам жадность, а религии учат вас быть нежадными. Бог дает вам насилие, а религии учат вас ненасилию. Бог дает вам гнев, а религии говорят гневу «нет». Это — явный аргумент в пользу того, что все религии против Бога.

Иван Карамазов говорит: «Если я его где-нибудь встречу, я убью его, но прежде чем убить, я задам ему все эти вопросы».

Весь роман — это напряженный спор. Третий брат на самом деле — не настоящий брат. Он родился от женщины, которая не была женой их отца, она была всего лишь служанкой. Третьего брата держат подальше от общества, поэтому он вырастает умственно отсталым. С ним обращаются как с животным: он ест, спит и живет в темной каморке в огромном особняке Карамазовых. Естественно, его жизнь совершенно бессмысленна.

Иван Карамазов говорит: «Подумайте о нашем сводном брате, незаконнорожденном, его тоже создал Бог. В чем смысл его жизни? Он даже не может выйти на солнце, на воздух. Наш отец держит его запертым в темноте. Никто к нему не приходит, никто с ним даже не здоровается. У него нет ни одного друга на всем белом свете. Он никого не знает. Он не умеет даже толком говорить, потому что никогда ни с кем не разговаривал. Он живет как животное: ест, пьет, спит; ест, пьет, спит... Он никогда не познает женщины, он никогда не познает любви. Что произойдет с его половым инстинктом?»

В романе происходит очень глубокое обсуждение всех проблем, с которыми сталкивается любой умный человек. Иван поднимает все эти проблемы: «Как вы думаете, что Бог скажет о моем сводном брате? В чем смысл его жизни? Почему он создал его таким? Если кто и виноват, то он сам, и я собираюсь ему отомстить. Только дайте мне его найти! И я надеюсь,— говорит Иван Карамазов,— что Ницше не прав, и он жив. Иначе у меня не будет возможности убить его. Я хочу убить его, чтобы освободить от него все человечество».

Но как только человечество станет свободным... Это будет свобода для чего? Для страха? Для смерти? Для самоубийства? Для воровства? Свобода для чего?

В одном из экзистенциальных романов рассказывается о том, как один молодой человек оказывается в суде из-за того, что убил на пляже незнакомца — человека, лица которого он даже не видел. Он подошел сзади к этому человеку, сидевшему и смотревшему на закат, воткнул нож в спину и убил его. Он даже не видел, кто это был.

Это было очень странное дело. Если нет никакой враждебности, гнева, мести, то обычно не убивают. Но они даже не знали друг друга, они даже не были друзьями. Можно убить друга — друзья постоянно друг друга убивают — но он не был даже другом, что уж говорить про врага? Кто-то может стать вашим врагом только после того, как стал вашим другом. Это необходимое условие: вначале друг, потом враг. Человек не может сразу стать вашим врагом. Для этого необходимо какое-то знакомство, дружба.

Суд был в растерянности. Судья спросил его: «Почему вы убили незнакомца, лица которого вы не видели и имя которого вы не знали?»

Подсудимый ответил: «Это не имеет никакого значения. Мне было очень скучно, и хотелось что-нибудь сделать, благодаря чему моя фотография могла бы появиться во всех газетах. Это случилось — мне теперь не так скучно. Так или иначе, жизнь не имеет никакого смысла. Что делал этот идиот? Что бы он делал, если бы я не убил его? Он делал бы то же самое, что уже делал много раз. Так из- за чего весь этот шум? Зачем меня привели в суд?»