Глава 8 Собирая морские ракушки

Глава 8

Собирая морские ракушки

Первый вопрос:

Ошо, как можно ощущать свежесть жизни ежедневно? Пожалуйста, объясни.

Жизнь всегда свежая, это просто вы теряете свежесть — вы становитесь затхлыми, потому что тащите за собой багаж вчерашних дней. Прошлое стоит как преграда между вами и жизнью.

Умирай для прошлого каждую секунду, и тогда сможешь ощутить всю свежесть жизни.

Жизнь всегда нова, каждый момент она обновляется, омолаживается, устремляется в новое русло. Жизнь вечно свежа. Но ум не может быть свежим. Сам механизм ума не позволяет ему оставаться свежим. Он вынужден быть старым, вынужден быть мертвым.

Как только вы узнаете что-то, оно тут же становится прошлым. Знание уже мертво. В ветвях деревьев поют птицы. В тот момент, когда ваш ум говорит: «Как красиво», — это уже старо. Пение больше не часть настоящего, оно осталось в прошлом. В момент, когда вы говорите кому-то: «Я люблю тебя», — ваши слова уже принадлежат прошлому. Стоит уму завладеть чем-то, и оно моментально умирает.

Быть свежим — значит, жить без участия ума. Слушай птиц, и не позволяй уму вмешиваться. Смотри на деревья, и пусть ум молчит. Тебе придется научиться оставаться безмолвным. Слова — источник всех болезней.

Вы видите розу, и ум тут же начинает плести паутину слов… «Великолепная роза, я никогда не видел более красивого цветка». Вы уже не видите перед собой эту розу — вы ушли в прошлое, вы сравниваете ее с другими цветами. И когда вы сравниваете, вы окончательно забываете о розе, растущей перед вами.

Все те прекрасные цветы растут только в вашей памяти — это впечатления прошлого. И удивительнее всего то, что когда вы смотрели на те, другие розы, вы, должно быть, тоже сравнивали их с другими цветами, мертвыми цветами. И это случится с вами снова: позже вы увидите другую розу и начнете сравнивать ее с нынешней, которую совсем не замечаете.

Просто смотрите на жизнь и не позволяйте словам вмешиваться. Смотрите молча. Смотрите без участия мышления — и внезапно все посвежеет, внезапно все станет абсолютно новым.

Этому нужно научиться. Каждый ребенок это умеет — эта способность рождается вместе с вами, она врожденная. Но затем за дело берется общество и начинает учить ребенка, заставляет его учиться. По существу, общество пытается сформировать внутри ребенка шаблон вербализации. Постепенно, слой за слоем, слова накапливаются, и ребенок начинает упускать жизнь.

Психологи говорят, что в течение первых четырех лет ребенок остается абсолютно свежим и разумным. Все дети разумны до четырех лет. Глупых детей не бывает — этого никогда не случается. Каждый здоровый ребенок разумен, и до четырех лет он успевает многое изучить. Пятьдесят процентов всех жизненных знаний формируется до четырех лет.

К восьми годам ребенок меняется. Он больше не дитя, он — часть общества, он научился различным уловкам, трюкам. Теперь это уже не человек, а механизм. И к восьми годам обучение прекращается. Дальше происходит просто накопление — он постоянно накапливает знания — но обучение останавливается, и свежесть утрачивается.

Понаблюдайте за детьми в возрасте до четырех лет, и вы увидите, как бурно плещется в них энергия. Посмотрите, как они откликаются на внешний мир — они всегда оригинальны, спонтанны, открыты, они свежи и уникальны. Каждый ребенок — гений, но общество не нуждается в таком количестве гениев, обществу не нужно так много открытых людей. Они создают хаос.

Настоящий человек всегда опасен. Мало кому удается избежать рабства социума. Общество допускает существование лишь ничтожно малого количества подлинных людей. Иногда где-то появится Будда, где-то Эйнштейн. Можно допустить только малую толику чистого разума… но даже этого иногда оказывается слишком много. Тогда Иисуса необходимо распять, Сократа следует отравить.

Эти люди остаются детьми. Они остаются свежими, юными. Они остаются подлинными. Они остаются уникальными и открытыми.

Так что имейте в виду: не называйте взрослых людьми. Они — машины, механизмы. Только малые дети остаются людьми. Взрослые уже мертвы. Взрослые сведены до определенной функции. Насколько мне доводилось наблюдать, когда ко мне приходит взрослый человек, ко мне приходит врач, профессор или инженер — но не мужчина, не женщина. Он выполняет определенную полезную функцию в обществе. Он больше не человек.

Когда же приходят дети, приходят люди. Среди них нет ни докторов, ни инженеров, ни профессоров и ученых — просто люди… открытые, свежие, ни чем не наполненные.

Загляните в детские глаза — в них бесконечная тишина, но они не мертвы. Они полны жизни. Посмотрите на детей — такие жизнерадостные, такие гибкие, отзывчивые. Но по мере взросления они все больше усваивают определенную, стереотипную модель поведения, обретают жесткую структуру. Тогда они начинают действовать исключительно в рамках этой структуры.

Когда ко мне приходит человек и заявляет, что он врач, я сразу понимаю, что мне предстоит встреча не с человеком, а с функцией — между мной и человеком все время будет стоять врач. Когда приходит кто-то и говорит, что он профессор, тогда я знаю, что не смогу даже пожать ему руки, потому что не найду ее — она спрятана в перчатке. Профессорские перчатки, докторские перчатки. Человек недоступен — он спрятан за функцией.

Что значит быть доктором? Это значит определенным образом функционировать в обществе. Врач полезен для общества. Стать полезным — значит превратиться в продукт потребления. Стать полезным — значит стать предметом.

Детей нельзя использовать, они бесполезны — поэтому они и остаются людьми. Если вы пожимаете детскую руку, вы держите в руках живую руку — на ней нет перчатки. Рука обнажена. Но к восьми годам почти всегда возникает завеса. Окна и двери закрываются. И тогда вы начинаете упускать жизнь, и все, чем вы занимаетесь, становится обязанностью, мытарством, рутиной — лишь бы как-то это пережить. Такая жизнь едва ли похожа на праздник.

Я слышал…

Двое приятелей встречаются на улице. Они долго не виделись. Один спрашивает другого:

— Где работаешь сейчас?

— Да в той же компании: жена и шестеро детей.

Даже в отношении жены, даже в отношении детей вы перестали действовать из любви… долг, обязанность, бремя. Они тоже стали всего лишь компанией, на которую вы работаете.

Вам бы хотелось сбежать, но благоразумие не позволяет. Вам бы хотелось сбежать — но куда? Вам бы хотелось сбежать, но у вас не осталось энергии для этого. Вы бы сбежали, но теперь вы слишком привыкли к знакомому шаблону. Вам будет непросто жить без этой компании. И жизнь продолжает ускользать из ваших рук.

Однажды был такой случай:

Двое бродяг остановились, чтобы понаблюдать за похоронной процессией. Все выглядело очень стильно — длинный блестящий катафалк, повозки, набитые пышными букетами, впечатляющая вереница роскошных автомобилей.

Первый бродяга говорит:

— Это очень богатый парень. Я уже видел раньше похороны вроде этих. Смотри, там гроб из цельного красного дерева — так отполирован, что можно смотреться в него, как в зеркало, — с шелковой обивкой и резными золотыми ручками. Они поставят его в большой мавзолей, с каменными дверями, статуями и цветами, и люди будут петь и читать молитвы.

— Ничего себе! — восклицает второй с блеском в глазах. — Вот это я понимаю — жизнь!

Постепенно ваша жизнь становится так похожа на смерть, что даже смерть начинает выглядеть, как жизнь — особенно, если она роскошно обставлена, смотрится дорого и комфортабельно. Тогда даже смерть способна вызвать в вас зависть.

Ваша жизнь утратила всякое значение. Вы так и не успели пожить. Вы научились нескольким уловкам и продолжаете прибегать к ним. Вы и сами знаете, что упускаете жизнь, но продолжаете цепляться за эти привычные уловки — они гарантируют вам безопасность, вы боитесь потерять их. Вы боитесь потерять комфорт, который обеспечивают ваши мертвые привычки.

Ты спрашиваешь, как наполнить жизнь свежестью. Просто стань снова ребенком — разучись всему, чему тебя научили. Отбрось вербализацию. Слушай птиц без единого слова. И внезапно ты ощутишь волну свежести, прилив энергии, которая никогда не бывает старой.

Этой птицы никогда не было раньше, и она совершенно не обременена прошлым. Она никогда еще не пела так, как сейчас. Сегодняшний день абсолютно нов, свеж. Птица целиком и полностью в настоящем, здесь и сейчас. Если ты сможешь слушать без слов, то внезапно, как будто нож вонзается в твое существо, свежесть жизни проникнет в тебя сквозь слои накопленной пыли — словно луч света сквозь темноту.

Свежим является все, что нас окружает — разумеется, если не считать людей. Прикоснись к дереву, поговори с рекой, подними взгляд в небо, посмотри на звезды, ляг на землю, расслабься. Пойди к морю, сядь на берегу и смотри на волны — они накатываются, накатываются, накатываются… совершенно бесцельно, бесполезно — чистое наслаждение энергией. И постепенно ты заметишь, что пыль начинает исчезать, твой ум, твое зеркало очищается.

Язык, одержимость языком — вот основная причина. Слова, слова, слова — ваше существо не видно за ними. Чем больше накапливается слов, тем дальше вы уходите от себя, и тем сложнее становится вернуться обратно — вы заблудились в лесу, в дремучем лесу слов. Это похоже на лабиринт, на хаос.

Жизнь свежа. Но ум не может быть свежим. Если вы это понимаете, тогда посмотрите на жизнь без участия ума. Отложите ум в сторону. Я не предлагаю выбросить ум совсем. Он вам понадобится. Он полезен — используйте его. Это ваш биокомпьютер. Используйте его, но не позволяйте ему использовать вас. Когда он необходим, тогда используйте его.

Ум бывает необходим во многих ситуациях. Если нужно посчитать что-то, вам потребуется помощь ума. Нужно запомнить путь до станции? Ум поможет. Вам приходится многое запоминать, и для этого требуется участие ума. Каждый раз, когда без помощи ума не обойтись, используйте его. Но когда он не нужен — отложите его в сторону, оставьте в покое.

И если дать уму отдых, произойдут две вещи: жизнь станет свежей, а ум станет невероятно сильным. Ваш ум просто устал. Он работает двадцать четыре часа в сутки… Даже механические устройства нуждаются в покое. Даже автомобилю требуется отдых. Устают даже машины. Спросите ученых. Последние открытия показывают, что машины устают — металл устает. Ему необходим отдых.

А ваш ум продолжает работать без перерывов, день и ночь. Бодрствуете вы или спите, ум продолжает работать. Разумеется, он не может функционировать полноценно — он устает. Он подобен жерновам — перемалывает, не останавливаясь ни на минуту. Даже если перемалывать нечего, жернова продолжают вращаться. Он пережевывает одно и то же старье снова и снова.

Научитесь давать отдых своему уму. Тогда ум станет сильнее. Ваша память станет гораздо лучше. Значительно повысится уровень ваших логических и рассудительных способностей. И самое главное, если вы научитесь откладывать ум в сторону, вы всегда будете открыты для свежести жизни — свежесть жизни станет доступной для вас.

Придя с работы домой, отложите ум в сторону. Он был необходим в офисе, но в общении с детьми он не нужен. Поиграйте с ними. Зачем быть взрослым — станьте человеком. Зачем оставаться врачом, когда вы с женой? С пациентом — да, просто замечательно… Но это ваша жена, вам не нужно быть с ней врачом. С другом не нужно быть инженером, не нужно быть бизнесменом. Не нужно кем-то быть. Можно просто оставаться собой… снова стать ребенком, играющим на морском берегу, совершенно бесцельно собирающим морские ракушки.

В такие праздные моменты можно ощутить свежесть.

Второй вопрос:

Ошо, для чего я существую?

Ни для чего. Совершенно без всякой цели.

Ты хочешь стать вещью? Вещи существуют для чего-то. Если ты спросишь, зачем нужен этот стул, ты задашь адекватный вопрос, и ответ на него звучит очень просто: чтобы сидеть на нем. Если спросишь, для чего нужен этот микрофон, я отвечу: чтобы говорить в него. Если на стуле некому сидеть, тогда он совершенно бесполезен. Его смело можно выбрасывать. Если в микрофон некому говорить — он не нужен. Он становится абсолютно бесполезным. Тогда в его существовании нет никакого смысла.

Но для чего существуешь ты? Ни для чего. Ты не стул, не микрофон. Ты не дом, в котором можно жить. У тебя нет никакого назначения. И в этом все великолепие жизни, ее красота. Жизнь — это бесцельное явление. Она существует ни для чего — или, можно сказать, что она существует ради себя самой, что одно и то же.

Вещи существуют для чего-то другого, они лишь средства. Но человек существует ради самого себя — он сам и есть цель.

Вы кого-то любите. Для чего? Ради самой любви. Если вы скажете, что любите из-за денег, то вы не любите вовсе. Если скажете, что любите ради престижа, тогда вы занимаетесь чем-то другим, но никак не любовью. Происходит что-то другое: бизнес, политика — что угодно, только не любовь.

Любовь есть самоцель. Вы любите ради самой любви.

Для чего поют эти птицы? С какой целью? Они просто наслаждаются пением. Они не стремятся получить что-то за свое пение. Они ни с кем не соревнуются. Более того, они поют даже не для того, чтобы вы слушали их. Они просто поют. Они полны энергии, и она льется через край вместе с их пением. Энергии слишком много — как распорядиться ей? Они делятся ей с существованием. Они не скупцы — они расточители.

Когда вы поете, вы пытаетесь сначала понять, для чего вы это делаете. Оценят ли ваше пение люди? Получите ли вы награду за свое пение? Но тогда вы не певец… просто бизнесмен. Если вы танцуете и ждете, когда люди начнут аплодировать, ждете определенной оценки, тогда вы не танцор.

Танцор просто танцует. Если кто-то видит, как он танцует, кто-то наслаждается зрелищем — это совсем другое. Это не является целью. Танцору не требуются зрители, чтобы танцевать. Певец может петь в полном одиночестве. Само занятие приносит такое удовольствие, что других целей не требуется.

Ты существуешь ради самого себя. Сама постановка вопроса показывает, что ты смотришь на жизнь глазами ума, воспринимаешь ее головой. Ум нуждается в целях. Сердце в них не нуждается. В самом вопросе чувствуется желание стать вещью, товаром на рынке.

Проститутка занимается любовью, но ее любовь — это товар на рынке. Вы любите, но ваша любовь — не товар, ваша любовь рождается от избытка энергии. Вы делитесь с кем-то своим счастьем, своим блаженством. Вам хорошо с кем-то, вы чувствуете гармонию. Возникает единодушие. Переживание ценно само по себе, оно обладает внутренней ценностью. Внешних целей не существует. Любовь ни к чему не ведет, кроме как к самой любви.

Это нужно понять. Все прекрасное в жизни обладает внутренней ценностью. Все заурядное служит определенной цели.

Люди продолжают спрашивать, для чего Бог создал мир. «Для чего он его сотворил?» Они думают, что Бог — производитель. Зачем? Зачем он создал этот мир?

Этот вопрос здесь не уместен, и все ответы на него — полная чушь. Он создал мир из удовольствия. Творчество само по себе является удовольствием. Ему нравилось творить. Он был счастлив, когда творил.

В христианской традиции говорится, что когда Бог создал мир, он посмотрел на свое творение и сказал: «Хорошо весьма». Кому он это говорил? Никого не было вокруг. Он говорил «хорошо» самому себе. Он радовался, испытывал величайшее удовольствие. Он создал мир, и мир понравился ему — так художник, завершив картину, отходит в сторону и смотрит на нее издалека со всех возможных ракурсов, и картина радует его, он счастлив, невероятно счастлив. Картина не обязательно принесет ему много денег, может быть даже он не получит за нее ни цента.

Винсент Ван Гог был одним из величайших художников, и все же был вынужден влачить жалкое существование, потому что не мог продать ни одной картины. Более того, все считали его сумасшедшим. Кто мог купить его картины? Они ничего не стоили.

Сегодня каждая из его картин стоит миллионы долларов, но во времена Ван Гога никто не желал приобретать их. Он раздавал картины друзьям бесплатно, но даже тогда они боялись вешать их в гостиных — их могли счесть сумасшедшими. За всю свою жизнь он не продал ни одной картины.

Даже его родной брат, Тео Ван Гог, не мог понять его — он был бизнесменом, и не понимал, как можно продолжать писать картины, которые никто не покупает. Он дал одному своему другу денег и уговорил его пойти к Винсенту и купить хотя бы одну картину. Он думал, что Винсенту будет приятно.

Человек отправился к Ван Гогу. Разумеется, живопись его не интересовала, он только выполнял поручение брата художника. Брат дал ему денег, чтобы тот купил любую из картин. Ван Гог сразу заподозрил неладное — человек даже не смотрел на картины. Он сказал: «Хорошо, вот эта подойдет. Возьми деньги».

Ван Гог швырнул деньги в сторону и выставил человека вон. Он кричал: «Никогда, слышишь, никогда не возвращайся сюда! Я вижу, что деньги не твои, и тебя нисколько не интересует живопись. За всем этим стоит мой брат. Убирайся отсюда. Я ничего тебе не продам».

Он покончил с собой, когда был еще молод — в тридцать шесть или тридцать семь лет. Он почувствовал, что создал все, что мог — и что дальше? Влачить жалкое существование, голодать… Он ел только три дня в неделю. Брат давал ему достаточно денег на еду, но ему нужно было покупать краски, холсты, кисти. Поэтому четыре дня он откладывал деньги на краски и холсты, и только три дня в неделю позволял себе есть.

И при этом он был невероятно счастливым человеком. Никто не мог оценить его работ, он сам любовался ими. Должно быть, он смотрел на них и как Бог говорил: «Хорошо. Отличная работа».

Никогда не спрашивайте, для чего вы существуете. Вы существуете для самих себя. Пока вы этого не осознаете, вы будете многое упускать. В действительности, глубоко внутри вашего существа вы ждете, что появится кто-то, кто полюбит вас ради вас самих — не из-за чего-то другого, а именно вас… кто скажет: «Я люблю тебя ради самой любви. Люблю тебя таким, какой ты есть. Люблю тебя потому, что ты есть. Я люблю тебя, твое существо, люблю абсолютно бесцельно и без каких-либо причин».

Пока вас не полюбят просто так, без всякого смысла, вы не сможете ощутить великолепие жизни. Запомните, в этой бессмысленности и заключается весь смысл жизни. Когда кто-то любит вас за что-то, он сводит вас до некого объекта. Вы — товар, а он — покупатель.

Когда кто-то любит вас безусловно, без каких-либо причин, цветок вашего существа распускается. Вас принимают такими, какие вы есть.

Любовь всегда принимает вас такими, какие вы есть, и в этом принятии случается трансформация. Вы расцветаете. Страха больше нет. От вас ничего не ждут — можно расслабиться. Нет никакой другой цели, кроме вас самих. Можно танцевать и праздновать.

Была такая история:

В IV веке до нашей эры Платон, великий философ, основал в Афинах школу, «Академию», в которой преобладало преподавание математики.

Платон безумно любил математику. Он был поэтом от математики — был просто влюблен в нее. На дверях Академии он написал: «Всяк, не знающий математики, забудь дорогу сюда». Прежде чем попасть в Академию, нужно было освоить математику.

Требования в Академии по тем временам были чрезвычайно высоки. Ученики совершали абстрактные действия с абстрактными формулами.

Один из учеников никак не мог понять платоновской идеи математики и все пытался найти хоть какое-то применение этим знаниям в известных ему ремеслах.

В конце концов, он спросил: «Учитель, каким образом можно применить все эти теории? Я не вижу в них никакой практической пользы. Твои теоремы красивы, в них проявляется красота чистой математики, но какая в том польза? Как можно применить эти теоремы? Что от них можно получить?»

Старый философ строго посмотрел на него, а потом обратился к рабу: «Дай этому молодому человеку монету — пусть он почувствует, что получил что-то от моего учения, — а потом выгони».

Это сложно понять, потому что для Платона математика была любовью, она была его возлюбленной. Вопрос наживы или достижения чего-либо для него не стоял. Ему достаточно было самого созерцания этих формул — чистых математических форм. Именно созерцание ведет человека в область неведомого.

Речь не идет о какой-то выгоде — жизнь самодостаточна. И если вы пытаетесь достичь некой цели, вы упускаете жизнь.

Но именно этому вас учат с самого детства. Родители пытаются сделать вас полезными. Они боятся, что вы станете бродягой, скитальцем. Они боятся, что вы окажетесь бесполезным. Они боятся, что вы не найдете себе места в жизни, никак не утвердите себя. Тогда вас никто не будет ценить.

Их эго обеспокоено — через вас они пытаются реализовать упущенные возможности своего эго. Однажды их родители поступили так с ними, и теперь они собираются сделать то же самое с вами. И вы, в свою очередь, поступите точно так же со своими детьми.

Мертвецы преследуют вас. Возможно, ваш отец давно умер, но он продолжает вас преследовать. Стоит вам расслабиться, и вы слышите голос отца: «Что ты делаешь? Бездельник! Займись чем-нибудь!» И вы вскакиваете и начинаете суетиться и что-то делать — лишь бы не быть бесполезным.

Из-за этой всеобщей обусловленности, что нужно быть полезным, и возникает вопрос: для чего? И если ответа найти не удается, вы чувствуете себя крайне обескураженными, озадаченными. Бросьте весь этот бред. Вы самодостаточны.

Я не предлагаю вам становиться бездельниками. Я не предлагаю вам становиться паразитами. Я говорю: живите своей жизнью, она ценна сама по себе. Делайте, что хотите — но только не пытайтесь доказать свою полезность. Делайте то, что вам нравится. Делайте то, что доставляет вам удовольствие. Занимайтесь любимым делом. И тогда жизнь обретет другие краски и наполнится светом.

Мои родители хотели, чтобы я стал ученым — если не ученым, то хотя бы инженером или врачом. Я не оправдал их ожиданий. Теперь они обо всем забыли и всем довольны. Они очень хорошие, простые люди. Но тогда они были сильно расстроены — рухнули все их надежды.

Все родители возлагают на своих детей большие надежды, и эти надежды разрушают детей.

Вам следует освободиться от своих родителей — точно так же, как ребенок однажды вынужден покинуть материнское чрево, иначе оно станет его смертью. Через девять месяцев ребенок должен выйти наружу. Как бы это ни было больно, и какую бы опустошенность не испытала в итоге мать, но ребенку необходимо покинуть ее тело.

Затем наступает другой важный день — ребенок должен вырваться из оков родительских ожиданий. Только тогда он действительно становится самостоятельным, встает на ноги. Только тогда обретает настоящую свободу.

Если бы родители были более осознанными, более понимающими, они помогали бы своим детям как можно скорее освободиться, стать максимально свободными. Они не обуславливали бы детей необходимостью быть полезными — они помогали бы им стать любящими.

Тогда родился бы совершенно другой мир, не похожий на сегодняшний — это мир, в котором люди работают… Плотник работает плотником, потому что любит дерево. Учитель работает в школе, потому что любит преподавать. Сапожник тачает обувь, потому что не мыслит без этого своей жизни.

Сейчас все окончательно запуталось. Сапожник стал хирургом. Хирург стал сапожником. Оба недовольны. Плотник стал политиком, политик стал плотником. Оба раздражены.

Кажется, вся жизнь сейчас полна гнева. Посмотрите на людей — они все озлоблены. Такое впечатление, что каждый занимается не своим делом. Никто не соответствует своему занятию. Из-за самой этой идеи полезности люди чувствуют себя нереализованными — она преследует их.

Я слышал очень красивую историю…

Оказавшись в раю, миссис Гинзбург застенчиво обращается к ангелу, ведущему запись:

— Скажите, а можно будет поговорить кое с кем из обитателей рая?

— Разумеется, если, конечно, тот, о ком вы думаете, тоже попал сюда, — отвечает ангел.

— О да, она точно здесь, — говорит миссис Гинзбург. — Признаться, я бы хотела поговорить с Девой Марией.

Ангел слегка прокашливается.

— Ах, она. Вообще-то, сейчас она в другой части рая, но если вы настаиваете, я передам ваш запрос. Она очень доброжелательна и наверняка согласится посетить старые места.

Ее просьбу передали. Дева Мария действительно была милостива, и миссис Гинзбург не пришлось долго ждать ее появления.

Миссис Гинзбург долго изучала появившуюся перед ней фигуру, излучающую свет, после чего, наконец, решилась спросить:

— Простите мое любопытство, но я всегда хотела кое о чем спросить вас. Скажите, каково это — иметь сына, который настолько удивителен и прекрасен, что сотни миллионов людей стали поклоняться ему, признав в нем Бога?

— Честно говоря, миссис Гинзбург, — отвечает Дева Мария, — мы надеялись, что он станет врачом.

Родители всегда надеются, и их надежды становятся ядом. Я вам скажу: любите своих детей, но не делайте их исполнителями своих надежд.

Любите детей так сильно, насколько это возможно, и пусть они почувствуют, что вы любите их просто так — а не за то, что они могут оказаться полезными. Дарите своим детям максимум любви, покажите, что принимаете их такими, какие они есть, что не предъявляете к ним никаких требований. Что бы они ни делали, ваша любовь будет оставаться прежней. Любовь безусловна.

Тогда появится возможность рождения совершенно иного мира. Тогда люди естественным образом обратятся к тому, что им нравится. Они инстинктивно будут выбирать то направление, к которому имеют природную склонность.

Но что можно сказать о заурядных родителях?

Я расскажу вам другую историю:

Равви Джошуа прожил образцовую жизнь, которой все восхищались, умер в назначенный срок и попал на небеса. Там его встретили с молитвенным восторгом. Внезапно он отшатнулся, закрыл лицо старыми дрожащими руками и отказался принимать участие в праздновании, устроенном в его честь.

Попытки уговорить его успехом не увенчались. Тогда его представили перед престолом самого Господа.

Нежное Божественное присутствие окутало своенравного равви, и его слуха коснулся мягкий голос.

— Дитя мое, — начал Бог, — мне известно, что ты прожил всю жизнь в соответствии с моей волей, и теперь ты отказываешься от заслуженных почестей. Ответь мне — почему?

Равви Джошуа опустил голову.

— О, Святейший, — кротким голосом произнес он, — я не заслуживаю этого. Должно быть, произошла какая-то ошибка, потому что мой сын стал христианином — мне так и не удалось направить его на путь истинный.

— Увы, — вновь раздался мягкий, полный сочувствия голос. — Но я понимаю тебя и прощаю. В конце концов, мой сын поступил так же.

Ожидания, ожидания…

Люди продолжают возлагать свои надежды на других. Люди пытаются реализовать через других собственные амбиции. Откажитесь от пути, по которому шли ваши родители. И помните: только так вы сможете простить их. Помните: только так однажды вы научитесь уважать их.

Пока вы не реализуете себя, пока не найдете не просто профессию, но настоящее призвание в жизни, вы не будете довольны родителями — ведь по их вине вы оказались в этом полном несчастья мире. Вы не будете им благодарны — у вас нет ни одной причины, чтобы благодарить их. Но когда вы реализуете себя, в вас родится чувство колоссальной признательности по отношению к ним.

И реализация возможна только в том случае, если вы не превращаетесь в вещь. Ваше предназначение — стать человеком. Вам суждено обрести внутреннюю ценность. Вам суждено быть самоцелью.

Третий вопрос:

Ошо, вчера ты сказал, что здесь и сейчас все хорошо, ничего не нужно менять — все хорошо так, как есть. Но тогда объясни, что мы все здесь делаем, в этом лагере для медитации?

Если ты понял то, о чем я говорил, тогда не нужно ничего делать. Но если пока не понимаешь, тогда многое еще предстоит сделать.

Вы медитируете, потому что в вас отсутствует понимание. Когда к вам приходит понимание, необходимость в медитации исчезает. Когда вы начинаете понимать, сама жизнь становится медитацией. Тогда все, что бы вы ни делали, вы совершаете медитативно.

Вы едите медитативно, спите медитативно, ходите медитативно. Медитация перестает быть чем-то внешним, отдельным — она становится вашим дыханием, биением вашего сердца. Она становится качеством вашего существа. Вы перестаете заниматься медитацией — вы просто становитесь медитативными. Что бы вы ни делали, медитация следует тенью за вами.

Когда вы понимаете, медитация перестает быть чем-то, что нужно делать. Тогда медитация — просто следствие понимания. Но если вы не понимаете, тогда приходится заниматься медитацией — только с помощью практики медитации можно шаг за шагом очиститься, чтобы понимание стало возможным.

Это вещи взаимосвязанные. Вы понимаете — и тогда возникает медитация. Вы не понимаете — и тогда нужно медитировать, чтобы пришло понимание. Существует взаимозависимость.

Не спрашивайте, что было раньше — курица или яйцо. Ни то, ни другое — они взаимозависимы. Курица не может появиться раньше яйца, и яйцо не может появиться раньше курицы.

Нужно с чего-то начать. Не стойте в замешательстве. Идите на рынок и купите либо курицу, либо яйцо — что угодно, только начните что-то делать. Не сидите и не философствуйте, рассуждая, что сперва вам необходимо решить, что есть что, и что было первым. Так вы ничего не решите. Никому еще не удавалось решить, что было первым.

Они только кажутся чем-то отдельным, на самом деле — это одно и то же. Яйцо — всего лишь нереализованная курица, а курица — это реализация яйца. Курица — это не что иное, как способ воспроизводства яйца. Они взаимосвязаны.

Или вы понимаете, или медитируете. Если вы понимаете, тогда нет необходимости в медитации. Только не обманывайте себя — ведь очень легко обмануться. Вы можете подумать: «Да, я понимаю». Вы можете так думать, потому что эти мысли очень приятны вашему эго, они укрепляют его — а тогда какой смысл в медитации?

Но когда в вас возникает подлинное понимание, все проблемы разрешаются сами собой, незамедлительно. Если же проблемы все еще есть, значит, вы обманули себя. Если в вас до сих пор живет гнев, ненависть, если вы полны страха и ревности — вы просто обманываете себя. Тогда прошу вас, медитируйте. Тогда многое нужно очистить.

Медитация — это только катарсис, очищение. В медитации вы очищаетесь от всего мусора, что накопился у вас внутри. Чистое зеркало прекрасно отражает. Вот что такое понимание: это чистое зеркало сознания. Если зеркало покрыто пылью, нужно сначала вымыть его. На это и направлена медитация.

Медитация — это просто очистка зеркала. Понимание — это чистое зеркало, не запыленное зеркало.

Так что если вы чувствуете, что пока еще не понимаете того, что я вам говорю, продолжайте медитировать. И когда-нибудь вы поймете. Если же вы поняли, тогда ничего делать не нужно. Но имейте в виду: понимание означает, что проблем больше нет.

Пару дней назад ко мне пришел человек и сказал, что занимается медитацией уже много лет подряд. Я спросил его: «И что ты чувствуешь?»

Он сказал: «Все очень хорошо, просто превосходно. Медитация сильно мне помогла. Я достиг полной внутренней тишины, и у меня бывают различные видения: я вижу свет и тому подобные вещи».

Я сказал: «Тогда все в порядке. Зачем же ты пришел ко мне?»

Он ответил: «Но злоба, секс, зависть — все это до сих пор преследует меня».

Тогда я сказал: «Ты просто обманываешь себя. Все эти видения, свет и тишина — всего лишь твой сон. Должно быть, ты просто убедил себя в том, что обрел молчание, потому что нельзя обрести молчание, наполниться светом, и при этом оставаться злым и завистливым. Это невозможно. Ты либо обманываешь себя, либо пытаешься обмануть меня».

Если вы понимаете, тогда не нужно ничего делать. Все просто исчезает — вы пробудились. Вы просыпаетесь, и все сны исчезают.

Один дзенский мастер проснулся однажды утром, окликнул одного из проходящих мимо учеников и сказал:

— Послушай, я видел сон. Ты не мог бы истолковать его?

— Я сейчас, — ответил ученик.

Он вышел и вернулся с ведром воды, попросив старика умыть лицо. Старик умылся, а потом рассмеялся, благословил ученика и сказал:

— Ты прав. Это верное толкование сна.

Тогда мастер подозвал другого ученика.

— Слушай, — сказал он ему, — я видел сон и попросил одного ученика истолковать его, а он в ответ принес ведро воды. Может быть, ты истолкуешь мой сон?

— Подожди, я скоро, — ответил ученик.

Ученик вышел и вернулся с чашкой чая.

— Прошу тебя, выпей чаю, — сказал он мастеру. — Сон закончился — все! Зачем беспокоиться об этом?

Если вы проснулись, то проснулись. Если вы поняли, что это был только сон, его никак не надо толковать. Все — с этим покончено! Сон означает то, чего нет. А зачем пытаться истолковать то, чего не было?

Разумеется, Фрейду эта история совсем бы не понравилась. Он организовал отличное дело. Он был евреем. Он превратил психоанализ в очень прибыльное дело. На сегодняшний день это одна из крупнейших фирм — Форд, Дженерал Электрик ничто в сравнении с ней. Психоанализ всегда останется…

На Востоке принято считать, что если вы осознали, что сон это только сон — все! Можно смело ставить точку.

Если вы понимаете то, о чем я говорю, достаточно самого понимания. Но если не понимаете, тогда вам следует заняться медитацией. Только не обманывайте себя. Интеллектуальное понимание здесь вряд ли поможет. Разумеется, вы можете понять интеллектом все, что я говорю. Но интеллектуальное понимание — это не понимание. Все, что я говорю, вы слышите, слушаете, вам понятен язык, и все вроде бы ясно — но это не является пониманием.

Понимание — это целостное явление. Вы просто слушаете, и в этом слушании что-то происходит внутри вас — поворот — то, что Будда называл параврити, переходом. Будда говорил, что существует лишь одно чудо — это поворот на 180 градусов, погружение в самый источник сознания — параврити.

Вы слушаете меня, и что-то происходит в вашем сознании — поворот кругом. Вы меняетесь. Дело не в том, что вы получили от меня какие-то новые знания, стали более информированными. Нет, просто внезапно вы вдруг перестаете быть прежним. Пришел послушать меня кто-то один, а уходит некто совсем другой. Возник разрыв, нарушилась непрерывность, случилась смерть… распятие и воскрешение. Это редко случается.

Понимание очень редко. Нужно быть невероятно смелым, чтобы в один момент умереть и родиться заново. Но это случается. Если этого еще не случилось, тогда продолжайте медитировать. Однажды медитация подготовит вас. Зеркало будет становиться все чище и чище, и когда отражение станет идеальным, понимание придет к вам.

Понимание означает полную трансформацию вашего существа.

Не придавайте слишком большого значения словам, лучше обратите внимание на меня — важно не то, что я говорю, а мое присутствие здесь и сейчас — в таком случае больше вероятность трансформации и понимания. Но если вы будете просто продолжать слушать меня, тогда вы будете всегда упускать.

Слова — это всего лишь слова, они не реальны. Это искусственные устройства — полезные, но очень ограниченные. Язык возникает случайным образом, он произволен. Вот почему в мире так много языков. И по этой же причине существуют тысячи слов. Во всем мире насчитываются тысячи языков. Они искусственны.

Вы можете назвать розу розой, а можете назвать ее «gulab» — но роза не перестанет быть розой. Роза пребывает в блаженном неведении — ей все равно, как вы ее называете. Иначе роза смутилась бы. Для обозначения розы существует тысяча слов. Роза перестанет цвести, если станет слишком интеллектуальной, будет задумываться о словах. Розе плевать, как вы ее называете. Какая разница, называете вы ее розой или «gulab»? Роза остается розой. Язык искусственен, случаен.

Я слышал очень красивую историю, невероятно правдивую…

Древняя история повествует о том, как Иосиф и Мария шли в Вифлеем. Мария, будучи беременной, ехала верхом на осле, а Иосиф смиренно шел рядом.

В какой-то момент Иосиф споткнулся о камень и подвернул лодыжку, едва не повалившись на землю. От неожиданности он пробормотал: «Иисус!»

Мария повернулась к нему и радостно сказала: «Вот имя для нашего ребенка!»

Так и возникает язык — просто случайности.

Не обращайте особого внимания на то, что я говорю — важен я сам.

И тогда возникнет понимание совершенно иного качества — не интеллектуальное, а целостное. Такое понимание входит в вашу плоть и кровь — оно в биении вашего сердца, в вашем дыхании — оно становится частью вашего существа. Тогда в медитации нет необходимости.

Но пока этого не произошло, не обманывайте себя. Я знаю, что многие из вас начнут думать: «Отлично. Значит, теперь можно не медитировать».

Нет, нельзя отказываться от медитации до тех пор, пока к вам не придет понимание. Продолжайте…

Я знаю, что прямо сейчас все так, как должно быть, все совершенно. Я вижу в вас совершенных существ, вы — будды, сияющие существа, полные света, но вы этого не осознаете. И осознание не придет к вам только потому, что я так говорю. Вам придется промыть свои глаза, очистить восприятие.

Медитация — просто лекарство. Она помогает прочистить глаза. Она помогает очистить восприятие. Она возвращает вам способность ясно видеть.

Последний вопрос.

Слушайте внимательно, это хороший пример того, как ум пытается быть умным, как он пытается хитрить и может обмануть вас. Разумеется, никто, кроме вас, не обманется.

И когда вы обманываете себя, у вас не остается шансов избежать этого обмана — избегать некому. Вы одни. Тогда обман может стать постоянным.

Сначала послушайте вопрос… в некотором смысле, очень красивый вопрос.

Ошо, недавно ты сказал: «Не следуйте за мной!» Но потом ты сказал, что нам всем следует принять саньясу. Кажется, одно противоречит другому. Я не понимаю тебя. Пожалуйста, объясни.

Все, что я говорю, противоречиво. Пусть противоречия тебя не заботят. Я полностью принимаю свою противоречивость, и тебе не о чем беспокоиться — хватит уже об этом. Лучше подумай о чем-нибудь другом.

Заметить противоречие очень легко — даже ребенку это под силу. Это ничего не стоит. Это не означает, что вы наделены великим разумом. Фактически, чтобы заметить противоречие, разум не требуется. Даже бестолковый ум способен заметить противоречие. Но если вы можете разглядеть в противоречии нечто непротиворечивое — вот тогда вы разумны, это уже сложнее.

Очень просто увидеть противоречие между жизнью и смертью. Жизнь и смерть противоположны друг другу. Это не нужно доказывать, не требуется никакой логики. Это очевидный факт. Но попробуйте заглянуть глубже, и вы увидите: между жизнью и смертью нет никакого противоречия — это два полюса одной и той же энергии, две стороны одного колеса.

Смерть не противостоит жизни — смерть является кульминацией жизни, ее крещендо. Смерть не уничтожает жизнь — фактически, именно благодаря смерти и существует жизнь. Если не будет смерти, не будет и жизни. Смерть создает возможность для существования жизни. Как они могут противоречить друг другу? Они дополняют друг друга.

Если вы наделены разумом — не просто логикой, натренированным умом, но разумом, который способен смотреть в глубину, сквозь поверхность, и видеть самую суть — тогда вы увидите, что все великие религии и их пророки всегда были противоречивыми, но при этом последовательными.

Сейчас я объясню вам, как это получается.

«Недавно ты сказал: «Не следуйте за мной»». Вы заметили противоречие. Но я покажу вам другое противоречие.

«Недавно ты сказал: «Не следуйте за мной»». Значит, если вы не будете за мной следовать, вы будете за мной следовать. Понятно? Если я прошу вас не следовать за мной, и вы не следуете, то это означает, что вы следуете за мной. Тогда единственный способ не следовать за мной — последовать за мной. Стать саньясином.

Ты увидел противоречие в моих словах — а в своих не видишь? Ты говоришь: «Я не следую за тобой» (фраза «I don’t follow you», «Я тебя не понимаю» переводится также «Я не следую за тобой»). Вот именно — как раз этого я и жду от всех своих последователей.

Послушайте анекдот:

Незнакомец заходит в бар — за стойкой только бармен, кот и собака.

Незнакомец заказывает выпивку, и в этот момент собака встает и, зевая, говорит:

— Ладно, Джо, увидимся.

После чего она выходит.

У незнакомца отвисает челюсть.

— Ты это слышал! — обращается он к бармену. — Говорящая собака!

— Не будь таким ослом, — говорит бармен. — Собаки не умеют разговаривать.

— Но я слышал!

— Ты только так думаешь. Говорю тебе — собаки не умеют разговаривать. Это все тот пройдоха кот. Он чревовещатель.

Всегда проще уличить в противоречии других — это очень легко, и даже приятно. Но подлинный разум стремится понять свои собственные противоречия.

Да, я говорю, что не надо за мной следовать. Но прежде вам потребуется существенная подготовка. Потому что даже если вы не пойдете за мной, вы пойдете за кем-то другим. Это мало что изменит.

Когда я говорю, что не надо следовать за мной, я имею в виду, что не надо следовать вообще. Если вы не следуете за мной, но следуете за Иисусом, если не следуете за мной, но следуете за Буддой — какая разница? Если вы не следуете за мной, но следуете за Карлом Марксом или Мао Цзэдуном — что это меняет? Или, если перейти к самой сути дела: если вы не следуете за мной, но следуете за собой — что это меняет?

Когда я прошу вас не следовать за мной, я прошу вас не следовать вообще.

Но для этого требуется значительная подготовка — чтобы вы могли отбросить любое стремление к следованию за кем-то. В этом и состоит суть саньясы.

Саньяса — это всего лишь ситуация, в которой вы постепенно освобождаетесь от внутренней тяги к следованию за кем-то, к подражанию, к верованиям.

Быть саньясином не означает следовать за мной. Быть саньясином, значит, быть рядом со мной. Постарайтесь уяснить эту разницу. Саньяса — это не следование за мной. Саньяса — это только пребывание рядом со мной, в моем присутствии. Саньяса — не подражание мне. В саньясе вы пребываете рядом со мной, чтобы следовать своей собственной судьбе. Я здесь, чтобы помочь вам быть собой.

Саньяса — это просто доверие, а не верование. Я ничего вам не обещаю. Я не даю вам никаких философских систем. Поэтому я противоречив. Если бы я не был противоречив, вы бы сформировали вокруг меня философскую систему.

Я непрерывно создаю противоречия… я противоречу в каждый момент времени. И причина этого проста: вы не сможете сделать систему из моих утверждений. И если вы последуете за мной, люди начнут смеяться над вами. Они скажут: «Вы противоречивы».

Только глубокое противоречие способно расшатать, разрушить логический, все систематизирующий ум. По-другому нельзя.

Я противоречив, но если вы действительно любите меня, действительно близки мне, тогда постепенно вы сможете отбросить ум, который все называет противоречивым, нелогичным.

Все так и есть — потому что мои слова находятся вне логики. Все так и есть — потому что мои слова выше логики. В них заложена логика, превосходящая любую логику вообще. Они звучат слегка безумно, но безумие выше того, что вы считаете благоразумием.

Р. Д. Лэйнг где-то высказал мысль, что любой кризис — это прорыв. Я совершенно с ним не согласен. Он говорит, что каждый кризис становится прорывом. Я не согласен. Я знаю, что прорыву всегда предшествует кризис, но не за каждым кризисом следует прорыв. Кризис — это просто ситуация, в которой ваш так называемый логический ум не может функционировать. Он достигает барьера, который ему невозможно преодолеть — и он просто ломается. Тогда мы говорим, что человек сошел с ума.

Я тоже помогаю вам сойти с ума — разумеется, с определенным расчетом. Сначала вам следует пройти через кризис, тогда станет возможным новый прорыв. Сначала нужно разобрать вас, разрушить — тогда вас можно будет воссоздать, собрать заново.

Нет, я не собираюсь ничего реставрировать. Лакшми занимается этим, но не я. У нее свои сложности. Я выступаю за полный демонтаж, чтобы потом собрать все с самого начала, с нуля.

Принимая саньясу, вы разрешаете мне разрушить вас. Для этого требуется великое доверие — не следование. В следовании мало хорошего — следовать опасно, это колоссальный риск. И если вы будете следовать за таким противоречивым человеком, как я, вы рано или поздно наверняка сойдете с ума…

Все сказанное сегодня я опровергну завтра. Неизменным остается только одно: моя противоречивость. Только в одном я постоянен — в своем непостоянстве.

Но если вы дадите свое согласие — а саньяса всего лишь знак, что вы согласны, — я могу разобрать вас. И тогда, после этой разборки, может появиться совершенно новое существо. Я могу просто уничтожить то, что сделало общество… я могу разрушить, вот и все.

Саньяса — это не следование. Это дружба. Вы не должны становиться моими тенями, которые следуют за мной. Мы будем идти рядом, рука об руку, плечо к плечу. Это любовная связь, дружба.

Но помните: не следуя за мной, вы тем самым следуете за мной. Так что лучше принять саньясу.

Все на сегодня.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.