Комментарии к двенадцатой и тринадцатой главам

Комментарии к двенадцатой и тринадцатой главам

К сожалению, мы не знаем содержания сновидений автора. Нам рассказывают лишь об их возвышенной красоте, яркости, напряженности и сопутствующем повышении физиологической активности, особенно половой. Как уже говорилось, оживленность воображения характерна для белой фазы, для активизации анимы. Любопытно наблюдать, насколько процесс у автора отличается от того, что происходит при психоанализе с людьми на Западе. Для нас недостаточно иметь прекрасные сновидения — они должны быть записаны, проанализированы, интегрированы. А Гопи Кришне хватает того, что он их видит, чувствует, переживает. Тут мы приходим к одному из путей, на котором «эго» и сознание могут быть разделены. Поскольку в ходе анализа сновидение прорабатывается, чтобы быть интегрированным, мы расширяем «эго» и отождествляем его расширение с расширением сознания. Наш автор пошел иным путем: он позволил своему «эго» ускользнуть в мир сновидений и наблюдал за тем, что происходит, доверясь (как это обычно происходит в белой положительной фазе анимы) процессу трансформации. Вместо того чтобы позволить своему «эго» интегрировать иной сияющий мир, он позволил иному миру интегрировать его. Его подход к великому осознанию — полная противоположность западному подходу. Мы работаем с ним очень активно, а Гопи Кришна спал, но в нужное время и нужным образом. Сравните его сон со сном св. Бернара, «живым и бдительным сном, проясняющим внутренние чувства».

Очевидно, существует гораздо более глубокая взаимная связь между сновидениями и сексуальным возбуждением, чем мы привыкли считать. Фрейд первый увидел связь между миром снов и сексуальностью. Свое прозрение он заключил в тесные рамки механистической системы, чем почти полностью уничтожил его ценность. Но, дав ему, возможность расправить крылья, мы можем рассуждать о наблюдениях нашего автора.

Принимая вместе с Юнгом и Гопи Кришной то, что Кундалини есть инстинкт индивидуации, следует полагать, что этот инстинкт обладает сильным сексуальным компонентом, если не эротической основой. Также принимая вместе с Юнгом и Гопи Кришной то, что сны играют в этом процессе основную роль (предваряя уровень осознания), можно предположить, что все, что происходит во сне, будет подвержено влиянию сексуальности, а также отражаться на ней. Фрейд, конечно, об этом говорил, но не увидел здесь целенаправленного процесса индивидуации. Но что еще хуже, он свел сновидение до рамок сексуальности, тогда как Гопи Кришна считает, что сексуальность служит сновидению. Последние исследовании в области сна обнаружили синхронность эрекций и сновидений. Обычно в период сна со сновидениями происходит эрекция, а в период сна без сновидений она спадает. Экспериментаторы делают вывод, что за оба вида деятельности отвечает один и тот же биологический механизм. Мы бы назвали этот механизм «психоидным уровнем», Гопи Кришна называет его «Кундалини». Фантазии и сексуальное возбуждение могут быть двумя сторонами одного и того же процесса. Фрейдистский психоанализ сводит фантазию к ее сексуальным корням, так что сексуальность может служить лишь своей окончательной экстравертной биологической цели. В Кундалини-Йоге сексуальность преобразуется, чтобы служить своим интровертным биологическим целям. Юнгианский психоанализ, можно сказать, занимает промежуточное положение: с одной стороны сексуальность проявляется главным образом в действии, с другой же — преимущественно в образах. Но во всех случаях сексуальная наполненность подсознания безоговорочно признается.

Прямая связь между яичками и мозгом, осуществляемая через позвоночник, — аксиома индийской, китайской, арабской и древнегреческой медицины. Мы не располагаем никакими научными данными, подтверждающими эту связь. Но вместо того, чтобы отмести данную идею как суеверие, мы можем истолковать ее как психологическую истину: между двумя продуктивными органами мужчины существует явная взаимосвязь, а позвоночный столб, поддерживающий его в вертикальном положении, символизирует собой связь между двумя противоположными полюсами его силы.

Сексуальное единство между головой и гениталиями, психологически выраженное нашим автором, в алхимии рассматривается как соединение противоположных начал — мужского и женского (Король и Королева, Солнце и Луна, красное и белое и т. д.). Нередко употребляется метафора о кровосмесительной связи брата и сестры. В психологическом аспекте это единение означает союз с самим собой — самооплодотворение, самосотворение. Интенсивная пролонгированная интроверсия либидо, самоотверженная любовь, которой человек щедро одаривает собственную психическую жизнь, радостное признание всех биологических желаний и сексуального возбуждения, как естественного психического процесса, представление о том, что твои гениталии освящены Богом, — все это подразумевает единство темени и семени. Момент внутреннего соединения, судя по всему, можно сравнить с оргазмом (см. четырнадцатую главу). Из этого появляется божественное дитя — второе рождение нового человека.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что наш автор воспринимал себя как «растущего ребенка». И эти переживания мы опять-таки находим не в сновидениях о рождении и младенчестве (как это часто бывает при анализе), а во внутренних органических ощущениях. Он наивно (в лучшем смысле этого слова) проходит через архетипические переживания — просто и естественно.

Как упоминает автор, в трактатах по Кундалини-Йоге, Хатха-Йоге, а также китайской Йоге описываются чакры — центры, распложенные в теле, каждый из которых имеет свой цвет, номер, имя соответствующего божества, органа и системы, а также множество иных сложных характеристик. Гопи Кришна не ощутил в себе присутствия этих центров и потому объясняет, как человек, может принять светящиеся круги за чакры, или лотосы, реальность которых он не признает. Он вновь вспоминает о страдании, однако органические ощущения, переживаемые им, соответствуют психологической реальности этих систем Йоги и изменениям, происходящим в центрах при пробуждении Кундалини.

Встает вопрос: действительно ли все это происходило в его теле, клетках, органах? Или все это происходило в йогическом теле? Бхарати пишет: «Физическое и йогическое тело относятся к двум разным логическим уровням». Система чакр не имеет никакого отношения к физическому пространству. И все же психика настаивает на этом языке тела и этих телесных переживаниях, так что логически невозможное становится не только возможным психологически, но и является психологической истиной. Но для Гопи Кришны этот вопрос не встает. Он переживает все это физически — его тело объято пламенем, его органы страдают, его привычки питания изменяются. Прана объединяет два этих уровня, которые являются единым целым, но разделены нашей психикой на два логических мира. Физиологи могут исследовать изменения в физическом теле во время Самадхи и прослеживать изменения, происходящие в нем в результате изменений в йогическом теле. Но психологов больше интересуют данные, содержащиеся в описаниях своего состояния Гопи Кришной: его физическое тело являлось материальным субстратом для проекций нематериальных событий, которые здесь, в теле, воспринимались чувствами как «реальность».

Безусловно, должно быть какое-то материальное место для психических изменений: произведение искусства, алхимические материалы, физическое тело. В западной традиции мы далеко продвинулись в изучении физического тела, но пребываем в сравнительном неведении относительно тела воображения. Мы не знаем, какое влияние оказывает тело воображения на нашу физиологию, не только на психосоматические симптомы, но и на все болезни и их лечение. Рассказ нашего автора наглядно демонстрирует, как тесно связаны между собой оба этих «логических уровня».

Его книга не повторяет традиционных трактатов о прохождении через чакры, и это делает ее особенно ценной. Алхимики тоже жаловались на то, что книги слишком туманны и бесполезны: все равно никто не знает, как сделать философский камень, и каждый должен работать самостоятельно. Так же и в психоанализе — не существует двух идентичных процессов. Они продуцируют различные паттерны, символы, мотивы и эмоциональные переживания, и поэтому каждый случай уникален. И отношения, складывающиеся между аналитиком и субъектом анализа, тоже имеют неповторимый характер — это всегда творческий процесс. Каждый должен идти собственным путем, поскольку архетип индивидуации всегда один, но его проявления разнообразны.