Глава 10

Глава 10

По моему мнению, Ли испытывал определенную слабость к кострам. Он уже успел продемонстрировать мне несколько десятков различных типов костров, предназначенных для всевозможных целей. Я научился разводить костры на снегу и на болоте, я знал, какой костер требует много дров, а какой горит экономно, какой годится для приготовления пищи, а какой будет обогревать нас всю ночь.

Для нашей отшельнической жизни в лесу Учитель предпочитал использовать костры в лунках. На стоянках мы выкапывали несколько неглубоких ям и выкладывали их дно камнями. Для лучшей вентиляции рядом мы выкапывали другую узкую ямку, которую соединяли с основной каналом для доступа воздуха. Лунки мы располагали под нависшей скалой или под густой кроной дерева. Такие костры не требовали большого количества дров, и на них было очень удобно готовить пищу и кипятить воду.

В холодную погоду после прогорания дров лунку можно было прикрыть кольями, засыпать сверху тонким слоем земли и застелить ветками для сохранения тепла. Так получалась удобная теплая постель, сохраняющая тепло всю ночь. Кроме того, положенные на раскаленные камни мясо, корни или клубни съедобных растений, завернутые в листья и кору, за ночь приобретали восхитительный вкус.

Обычно для скорости мы готовили одновременно на двух лунках, ставя сковородки на решетки или подвешивая котелки на соединения трех или четырех металлических штырей.

Сжимая в руках кружку душистого чая, я любовался багровыми переливами угасающих огоньков догорающих в лунке веток.

— Как прошло твое свидание с луной? — поинтересовался Учитель.

— Неплохо, — наслаждаясь нахлынувшими воспоминаниями, ответил я.

— Это заметно по твоему лицу, — усмехнулся Ли. — А ты сможешь прямо сейчас воспроизвести то же самое ощущение?

Я уткнулся носом в кружку, и, вдыхая дурманящий аромат отвара трав, попытался увидеть луну такой же бледной, яркой и загадочной, какой она предстала передо мной в медитации. И вдруг она снова появилась у меня перед глазами, ее диск сиял так же ярко и отчетливо, как и в предрассветные часы.

Теплые потоки воздуха, поднимающиеся из кружки с травяным чаем, омывали мою переносицу, глаза и часть лба, и неожиданно для себя я снова ощутил падение плода ян — поток оргазмических ощущений, идущих от головы вниз и распространяющихся по всему телу.

Оргазмические ощущения от падения плода ян проходили через круги ворот, через центральные круги воина, направлялись от точки бай-хуэй на макушке головы к точке хуэй-инь в промежности и оттуда к ступням ног.

При расширении и усилении ощущений круги ворот как бы задерживали, фильтровали и рассеивали этот поток стремительно падающей сексуальной энергии, активизированной и накопленной в голове, и по мере распределения по телу омывающей и оживляющей каждый нерв, каждую его клеточку.

Мне показалось, что в макушку мощными ударами парового молота забивают кол, распирающий и обжигающий мозг по мере его продвижения к области шестого и седьмого шейных позвонков. Позвоночник скручивался, как выжимаемое белье в руках опытной прачки, создавая этим вращением бесконечно приятное сладостное ощущение головокружения и погружения в бездонную манящую бездну. Вторая волна падения плода ян омыла поверхность лица, ушей, затылка, шеи, плеч, рук и всей поверхности тела теплым возбуждающим бурлящим дождем, в котором ощущение тепла сопровождалась приятным щекотанием мурашек, пробегающих по коже. Все это происходило на фоне экстатического счастья, единственного чувства, оставшегося на краю растворившегося в бесконечности сознания.

Долинный оргазм сотрясал мое тело, казалось, превратившееся в в единый сверхчувствительный орган, вибрирующий от потоков, протекающих по возбужденным нервам. Сознание ускользало, и лишь воспитанный предыдущими тренировками «сторонний наблюдатель», отрешенно фиксировал происходящее. Я погружался в воспоминания все глубже и глубже.

Беспокоящий, назойливо повторяющийся шум нарушил мою концентрацию. Я понял, что Учитель мне что-то говорит, и постарался сосредоточиться на его словах.

— Вспомни «королевское седло»,[1] - повторял Учитель. — Вызови волну снизу. Вспомни «королевское седло», женское «королевское седло».

Технику женского «королевского седла» показывала мне Лин. Помимо специфического управления энергией и оргазмическими ощущениями оно включает в себя воздействие на точку хуэй-инь в промежности и раздражение при помощи различных манипуляций всей зоны влагалища у женщин. «Королевское седло» сочетается с укоренением и выращиванием ростка инь — подъемом потока оргазмических ощущений вверх, от половых органов к голове. Эманации, исходящие от женщины, порождают оргазмические потоки в теле мужчины, а те, в свою очередь, усиливают ее переживания.

При подъеме энергии вверх тело, хотя объективный показатель его веса не меняется, ощущается удивительно легким, и партнеру, который попытается поднять человека, выполняющего «выращивание ростка инь» это будет сделать гораздо легче, чем поднять его в обычном расслабленном состоянии. Ли утверждал, что с помощью подобной техники некоторые мастера Шоу-Дао даже могут левитировать.

Во время выполнения «падения плода ян» субъективный вес тела, напротив, увеличивается. Тело как бы размякает в руках партнера, наливаясь тяжестью и неотвратимо устремляясь к полу.

Я с поразительной четкостью вспомнил тот вечер, когда Лин продемонстрировала мне инициацию мужчины через женские переживания при выращивании ростка инь и выполнении техник «королевского седла», то есть заставила меня как бы перевоплотиться в нее и вместе с ней пережить долинный оргазм и пройти через все ее ощущения в процессе выполнения упражнений. В тот вечер я впервые понял, насколько сильными могут быть ощущения мужчины в отсутствие привычного сексуального контакта, лишь за счет восприятия и сопереживания чувств партнерши, на половых органах которой я особым образом манипулировал.

Я вспомнил стройное, смуглое, сильное тело, выполняющее волнообразные покачивания в позиции с широко расставленными ногами. Я сидел перед ней, и ее экстаз пробуждал во мне чувства, ранее неизвестные, несмотря на то, что я уже имел достаточный сексуальный опыт. Как ни странно, но именно этот бесконтактный способ сопереживания ощущений доставлял мне гораздо большее наслаждение, чем обычный половой акт.

Эта интимная близость другого рода, которую европейцы могут назвать просто лаской, на самом деле была результатом долгой подготовки, отработки пальцовок — специальных соединений пальцев с пальцами или с зонами тела для необходимого перераспределения энергии, умения ощущать своим телом перемещение энергетических потоков в организме партнерши, а также много другого.

Женское тело само задавало мне ритм манипуляций пальцовками. Интуитивно я чувствовал моменты переходов на другие зоны и характер воздействия. Нарастающий поток оргазмических ощущений партнерши волна за волной пробуждал во мне отраженное блаженство, заканчивающееся продолжительным долинным оргазмом. На последней фазе перед его наступлением я переходил на обласкивание всего тела кореянки, используя все более сильные воздействия — царапанье, покусывание, сжимание. Иногда я неистово гладил ее тело руками, многократно повторяя движения снизу вверх, а потом наступала очередь использовать тряпичный жгут, смоченный в смеси облепихового и оливкового масел.

Жгут укреплялся в горизонтальном положении, Лин садилась на него верхом и начинала совершать движения тазом таким образом, что жгут проникал между половых губ, между ягодиц и обласкивал особо чувствительные зоны. Затем она требовала, чтобы я пальцами протолкнул жгут внутрь ее тела и манипулировал им внутри влагалища.

Мое тело сотряс долинный оргазм, такой же мощный, как я испытал тогда с Лин. Одновременно я вспомнил базовое ощущение выращивания ростка инь, и на секунду вернувшись к реальности, последовал указаниям Учителя и совместил падение плода ян с одновременным подъемом ростка инь.

Два ни с чем не сравнимых ощущения слились в одно, что-то во мне стремительно рванулось вверх, разрывая и корежа тело. Огненный дождь оргазмических ощущений, обрушившийся сверху, перемешался с поднимающейся снизу волной, и, разбившись, заполнил каждый уголок моего организма.

— Это техника Земли и Неба, — услышал я голос Ли. Учитель взял меня за плечи, поднял и несколько раз встряхнул особым образом, заставив раскручиваться по спирали.

— А это — Божественный Котел, — продолжал он. — Спиралевидное движение тела помогает перемешивать стихии инь и ян.

Мое тело, вибрирующее и сотрясаемое потоками ци, начало уже осознанно переходить к движению из стороны в сторону по раскручивающейся спирали, и сначала три, а потом четыре независимых энергетических волны заставили напрягаться и сокращаться в разных направлениях все его мышцы. Мышцы начали пульсировать самостоятельно, вибрируя от потоков оргазмических ощущений. Внутренним взором я мог следить за действиями каждого участка тела, разделившегося на сотни и тысячи локальных очагов страсти, напоминавших о себе при малейшем сосредоточении внимания на них. Ощущения, идущие от мышц, сливались в единую симфонию экстаза. Пальцы и кисти рук напряглись и затрепетали[2] с такой скоростью, что их движение сливалось в один непрерывный рисунок.

Отключившись от движений, производимых моим телом, я сконцентрировался на четком управляемом ощущении всеохватывающего счастья, эйфории от полного контроля над каждой мышцей, над каждой зоной тела. Вызывая в зонах пульсы, я перемещал их по телу, и они отзывались особыми импульсами оргазмических переживаний. Основная волна долинного оргазма, перенасыщенная предельно обостренными ощущениями, прошла, и импульсы, более мягкие, спокойные и потому более приятные, как послевкусие изысканного деликатеса, расслабляли и убаюкивали меня, измученного шквалом пережитого наслаждения. Казалось, эти импульсы можно было попробовать на вкус. Они были разнообразны и неповторимы.

Понемногу приходя в себя, я приоткрыл глаза, и сквозь ресницы увидел перевернутую кружку, упавшую в костер и сосредоточенные лица Учителя и Славика. По выражению лица моего напарника я понял, что он собирается что-то сделать со мной.

Мои глаза закрылись, и я снова погрузился в полудремотное медитативное состояние, отдаваясь остаточному движению энергии. Упругий удар по спине заставил меня вздрогнуть. Славик начал равномерно бить меня веником из нарезанных веток.

— Совсем как в бане, — мелькнула мысль.

Удары не были чересчур сильными и даже доставляли мне удовольствие. На общем фоне перераспределения энергии они помогали более полному усвоению ци нервами, мышцами и костями, укрепляя и освежая организм.

Чтобы не вызвать перегрузку зоны, удары никогда не приходились два раза подряд на одно и то же место. Они сыпались и сыпались, попадая на голову, шею, руки, ноги, спину и ягодицы. Только сейчас я увидел, что тулуп, в котором я сидел, был снят с меня. Я подумал, что даже не заметил, как это произошло, хотя считал что более или менее контролирую происходящее. Мелькнула мысль, что я контролирую только то, что происходит внутри меня, потом я понял, что и это не так…

— Зачем я все это делаю? — задал я себе вопрос, и вдруг счастье сменилось тоской, невыносимой тоской по возлюбленной и острой жалостью к себе.

— Вырасти дерево, — жестко скомандовал Учитель, и я выполнил пальцовку, символизирующую момент оплодотворения мужской силой женского начала.

В этой пальцовке сложенные ладони, соприкасающиеся пальцами, расположенные в нижней части тела наружу от исполнителя, поднимаются на уровень солнечного сплетения, а мизинцы и безымянные пальцы устремляются к области лица таким образом, что при наклоне головы и поднесении к ней рук они касаются точки инь-тан, расположенной между бровей.

Существовало несколько вариантов этой пальцовки. Чисто технически я уже пытался освоить ее и добился определенных результатов, но сейчас, на фоне процессов, происходящих в моем организме, пальцовка произвела наиболее сильный эффект. Я отключился от всего происходящего и даже перестал чувствовать удары Славика, наблюдая, как между четырех пальцев прорастает белый светящийся росток, постепенно превращающийся в стволик молодого деревца, верхушка которого устремлялась к точке инь-тан.

Пальцы исчезли, растворившись в дереве, которое, разрастаясь, достигло, наконец, точки между бровей. В момент соприкосновения дерева с нею голова словно взорвалась снопом белого огня, и ее сотряс сильнейший оргазм.

Много лет спустя я показывал эту пальцовку своим ученикам, и они тоже видели самые разные картины. Одни воспринимали только свет, загорающийся между пальцами и приближающийся к лицу, у других в центре пальцовки прорастал пятый палец, расширяющийся, увеличивающийся и превращающийся в росток, у третьих это был поток белой энергии, с которым можно было манипулировать. Одного ученика я даже заставил выпить энергетический поток, чтобы сохранить в подсознании образ непотерянной и восполняющейся ци.

Некоторое время спустя я пришел в себя.

— Ну ты даешь, — недоверчиво покачал головой Ли. — Такое количество нирван в минуту слишком велико для обычного человека, но все же маловато для стремящегося к совершенству.

Я задумался над словами Учителя, пытаясь понять, были ли они одобрением или наоборот.

Славик выполнял ту же самую пальцовку. Видимо, у него что-то не очень хорошо получалось, потому что Ли с издевательским выражением лица просунул указательный палец между четырьмя пальцами моего напарника и постучал его по лбу.

Славик опрокинулся на спину с таким забавным выражением лица, что я невольно расхохотался. Он вскочил и с шутливой яростью толкнул меня в плечо.

— Хватит придуриваться, подраться вы еще успеете, — сказал Учитель. — Сейчас вы займетесь более важными вещами. Попробуй рассказать мне какую-либо смешную историю.

Ли кивнул Славику и добавил:

— Ты знаешь, что делать.

Мой друг улыбнулся мне с невинной кровожадностью людоеда. Я знал, что в задачу Славика входило во время рассказа неожиданно наносить мне толчки, щипать, щекотать меня, доставляя мне неудобства и отвлекая меня любыми способами, доступными его воображению. После обрушившихся на меня переживаний это было уже чересчур. Меня вновь охватила острая жалость к самому себе, и я попытался восстановить душевное равновесие глубоким дыханием. Я знал, что на вдохе болевые ощущения рассеиваются, если, согласно технике, показанной мне Ли, их распространять с помощью мыслеобразов по всему телу, поднимать вверх и растворять. Другим способом бороться с болью было скрывать ее за каким-то восклицанием, которое можно было попытаться вплести в сюжетную линию рассказа.

Я перебрал несколько вариантов забавных происшествий, и вдруг понял, что самым веселым событием, приключившимся со мной за всю мою жизнь были юношеские соревнования по дзю-до в совхозе «Красный».

По-видимому, история действительно была великолепной, потому что Славик, заслушавшись, стал выполнять свои обязанности палача с прохладцей и без особого усердия, так что я погрузился в воспоминания, почти на него не отвлекаясь.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.