Глава 8 Если ты счастлив, нажми на клаксон

Текущий момент наполнен радостью и счастьем. Если вы внимательны, то заметите.

Тик Нат Хан

Стадия осознанной компетентности проходит под девизом «Я не хочу переодевать мой браслет». Вы начинаете говорить что-то, но тут же осознаете, что это будет жалоба, сплетня, критика или сарказм, и вы останавливаете себя словами «…и я не хочу переодевать свой браслет». Затем вы переформулируете свою мысль либо же просто отказываетесь высказывать ее.

Я посоветовал бы вам на время путешествия к двадцатиоднодневному рубежу найти себе «безжалобного друга» – человека, с кем вы сможете поделиться своими успехами и наблюдениями, а также получить от него моральную поддержку. Найти такого вы можете через нашу страницу на Facebook www.facebook.com/AComplaintFreeWorld). Но лучше, если это будет кто-то из родственников или друзей в реальном мире.

ГОЛОСА

Я всерьез взялась за то, чтобы освободиться от жалоб, и это повлияло на всю мою семью.

Моя дочь Роза учится в шестом классе и, естественно, переживает все проблемы, свойственные подростковому возрасту.

Одна из ее «подруг» написала злую записку, где заявила, что Роза – никудышная подруга, и привела целый список свидетельств в подтверждение этого своего мнения. Кроме того, там было написано, что все другие девочки из их компании думают так же.

Когда Роза рассказала мне эту историю, я очень обеспокоилась, потому что это большая проблема для шестиклассницы. Я спросила у дочери, как она поступила.

Оказалось, что Роза сказала этой девочке: «Я сделаю вид, что той записки не было. Предлагаю отныне говорить друг другу только добрые слова. Тебе очень идут эти туфельки – правда…»

Другая девочка не ожидала такой реакции и с облегчением рассмеялась.

Я горжусь моей дочерью. И мне очень радостно, что мой браслет и мои разговоры с Розой о Жизни Без Жалоб уже принесли такие чудесные плоды.

Рейчел Каминер, Уайт-Плейнс, Нью-Йорк

(Примечание: «Безжалобный друг» отнюдь не обязан следить за вами ястребом и указывать на малейшую вашу жалобу. Это человек, с кем вы можете поделиться своими успехами, и он же подбодрит вас, когда вы в очередной раз вынуждены будете вернуться в день 1-й.)

Найдите того, кто сумеет вам помочь увидеть любые жизненные обстоятельства в позитивном ракурсе. Этот человек будет вашим «дозорным радостей», который поможет разглядеть потенциальное благословение в любой ситуации. Вам нужен болельщик – тот, кто готов подбодрить вас, когда вам захочется сдаться, тот, кто желает вам победы.

Счастье – единственное благо. Время для счастья – сейчас. Место для счастья – здесь.

Роберт Г. Ингерсол

Как я говорил в главе 1, в ходе освобождения от жалоб люди очень скоро начинают чувствовать себя счастливее. Когда вы перестаете ворчать по поводу своих проблем и больше говорите о том, что идет хорошо, состояние ума меняется.

Лет двенадцать назад я познакомился с мужчиной, который помог своей любимой в корне изменить взгляд на сложную, даже трагическую ситуацию. Из всех историй, которые я привел в первой версии данной книги, эта оказалась наиболее популярна среди читателей. Мы даже отдельно распечатали эту историю и распространили среди миллионов людей, ибо она несет в себе исключительно глубокое и в то же время очень простое послание.

Все началось с маленькой таблички.

Табличка была изготовлена из старого потертого куска плотного картона, прибитого к палке, наподобие тех, какими маляры мешают краску. Я заметил ее однажды перед въездом на дамбу, перегораживающую реку Уаккамо близ поселка Конуэй, что в Южной Каролине. Она стояла у обочины, воткнутая в землю между кучей мусора и муравейником. На ней было написано:

Если ты счастлив, нажми на клаксон!

Я покачал головой, дивясь наивности создателя этого знака, и поехал себе дальше без гудка.

– Вот ведь глупость какая! – фыркнул я. – Счастлив? А что есть счастье?

Я никогда толком не знал счастья. Я знал удовольствие. Но даже в минуты наивысшего удовольствия и удовлетворения на заднем фоне сознания маячил вопрос: «Что и когда вернет меня к реальности?» Я всегда думал: «Счастье – это обман. Жизнь полна боли и трудностей, а когда дела идут хорошо, где-то рядом уже зреет событие, которое очень скоро развеет твою фантазию о счастье в прах. Остается надеяться, что человек становится счастливым после смерти», – но даже эта последняя надежда вызывала у меня сомнение.

Пару недель спустя, в субботу, я снова ехал по шоссе 544 в сторону Серфсайда вместе со своей дочерью Лией, которой тогда было два года. В магнитофоне стояла кассета «Любимые песни детей». Мы подпевали и хохотали. Было очень весело. Когда мы подъехали к дамбе на реке Уаккамо, я снова увидел давешнюю табличку и, ни секунды не раздумывая, нажал на клаксон.

– Что там? – спросила Лия, по-видимому предположив, что на дорогу выскочила какая-нибудь зверушка.

– Там знак у дороги: «Если ты счастлив, нажми на клаксон!» – ответил я. – Я счастлив, поэтому бибикнул.

У Лии знак не вызвал ни малейших вопросов. Детям неведомы концепция времени, налоговые хлопоты, разочарования, предательства и прочие путы и раны, так хорошо знакомые взрослым. Для нее жизнь – это текущий момент, а текущий момент предназначен для счастья. Когда наступает следующий момент, он тоже предназначен для счастья. Нажми на клаксон – и отпразднуй этот счастливый миг.

На следующий день мы возвращались домой по той же дороге. Увидев табличку, Лия закричала:

– Бибикни, папа, бибикни!

Но у меня настроение было уже не такое, как накануне. Если тогда я с нетерпением предвкушал встречу с друзьями, то на обратном пути я уже думал о неприятностях, которые сулил мне следующий день на работе. Я совсем не чувствовал себя счастливым, но все же нажал на клаксон, чтобы порадовать дочь.

И тут произошло незабываемое. Глубоко внутри на какой-то миг я стал немного счастливее – как будто это и вправду произошло от нажатия клаксона. А может быть, здесь действительно сработал своего рода рефлекс, как у собаки Павлова. Возможно, звук гудка расшевелил внутри какие-то добрые чувства, оставшиеся с прошлого утра.

Не может быть счастлив человек, не считающий себя таковым.

Публий Сир

С тех пор Лия всегда напоминала мне нажать на клаксон, когда мы проезжали это место. И всякий раз настроение у меня поднималось. Если вначале пути мое эмоциональное состояние можно было оценить на двоечку по десятибалльной шкале, то после нажатия клаксона оно поднималось до шестерки или семерки. И так происходило каждый раз, когда я гудел, проезжая мимо знака. Поэтому вскоре я стал сигналить в этом месте даже тогда, когда ехал один.

Затем позитивное воздействие таблички стало шириться. Я вдруг обнаружил, что уже с нетерпением жду приближения к этому участку дороги и мое настроение улучшается задолго до знака. Со временем я заметил, что начинаю радоваться, как только поворачиваю на шоссе 544. Весь этот отрезок дороги длиной в тринадцать с половиной миль стал для меня местом эмоционального обновления.

Знак стоял на пустынном участке дороги возле рощи, которая отгораживала шоссе от ближайшего поселка. И со временем мне стало любопытно, кто установил эту табличку и с какой целью.

Несмотря на царящий здесь обман, тяжкий труд и разрушенные мечты, этот мир прекрасен. Радуйся. Стремись к счастью.

Макс Эрманн. Дезидерата

В то время я торговал страховыми полисами на недвижимость. Однажды я договорился о встрече с семьей, жившей в миле к северу от шоссе 544, но, когда я прибыл, женщина сказала, что ее муж забыл о встрече, поэтому нужно бы ее перенести. Вначале я расстроился, но, выезжая из поселка, осознал, что оказался прямо позади той самой рощи, что идет вдоль дороги 544. Я стал прикидывать, где в точности должен располагаться знак «Если ты счастлив, нажми на клаксон!», и остановился возле дома, который, по моим оценкам, находится как раз напротив знака.

Это был стандартный серый передвижной дом с бордовой отделкой. Поднимаясь по ступенькам из коричного дерева на крыльцо, я заметил, что хоть дом и дешевый, но очень ухоженный.

Я из опыта знаю, что львиная доля людских радостей и страданий обусловлена нашим настроем, а не обстоятельствами.

Марта Вашингтон

Я стал обдумывать, что скажу, если мне откроют дверь. Например: «Здравствуйте. Я увидел за лесом картонную табличку с надписью «Если ты счастлив, нажми на клаксон!» и подумал, что, возможно, вы что-то знаете о ней». Или же: «Простите, не вы ли те люди, которые повесили табличку «Если ты счастлив, нажми на клаксон!»?»

Было неловко, но я очень хотел побольше узнать об этой табличке, которая оказала такое глубокое воздействие на мое мышление и на мою жизнь. Я позвонил, но мне так и не представился шанс произнести ни одну из заготовленных реплик, ибо меня пригласили в дом, ни о чем не расспрашивая.

– Заходите! – сказал мне мужчина с приветливой улыбкой до ушей.

Мне стало еще более неловко. Я подумал: «Должно быть, он ждет кого-то и решил, что я – это он». Я вошел в дом, и он сердечно пожал мою руку. Я объяснил, что часто езжу по шоссе за рощей мимо таблички «Если ты счастлив, нажми на клаксон!». И вот, по моим оценкам, его дом расположен ближе всего к этой табличке. Возможно, он знает что-то о ней. Мужчина улыбнулся и сказал, что сам поставил знак чуть больше года назад. И добавил, что я не первый, кто зашел к нему спросить об этом.

В этот момент я услышал двойной сигнал клаксона за рощицей.

– Я работаю тренером в местной школе, – рассказал мужчина. – Нам с женой нравится жить здесь, возле пляжа. И соседи хорошие подобрались. Мы счастливо прожили тут много лет, – казалось, его ясные синие глаза проникают мне прямо в душу. – Но недавно моя жена заболела. Врачи признались, что ничем помочь не могут. Посоветовали привести дела в порядок и сказали, что ей осталось жить месяца четыре, максимум шесть.

В последовавшей тишине мне сделалось несколько неловко, он же был совершенно спокоен и уравновешен.

– Поначалу мы были шокированы, – сказал наконец мой собеседник. – Затем нами овладел гнев. Затем мы просто сидели, обнявшись, и плакали, день за днем. Наконец мы приняли тот факт, что ее жизнь подходит к концу. Она стала готовиться к смерти. В нашей спальне установили больничную койку, и там она лежала в полумраке. Мы оба были глубоко несчастны.

– Однажды я сидел на террасе, а она пыталась заснуть, – продолжил мужчина. – Ее мучила боль, не давая провалиться в забытье. Я был в отчаянии. Душа моя не находила покоя. Издалека до меня доносился шум машин, проезжающих по дамбе в направлении пляжа, – на миг его взгляд рассеянно сместился в угол комнаты. Затем, словно бы вдруг вспомнив о собеседнике, мужчина встряхнул головой и продолжил: – Знаете ли вы, что Гранд Стрэнд, эти шестьдесят миль пляжа вдоль побережья Южной Каролины, одно из самых популярных мест летнего отдыха в США?

– Ну да… знаю, – ответил я. – Ежегодно сюда приезжает более тринадцати миллионов туристов.

– Верно. А когда еще человек чувствует себя более счастливым, чем во время отпуска? Вы целый год строите планы, откладываете деньги, а потом отправляетесь сюда и проводите некоторое время с семьей или с девушкой. Это ведь здорово!

Тишину прорезал долгий гудок проезжающей по трассе машины. Тренер на минутку задумался и продолжил:

– И вот, сидя на террасе своего дома, я подумал, что, хотя моя жена умирает, счастье не должно умереть вместе с ней. Ведь счастье окружает нас со всех сторон. Оно – внутри машин, которые постоянно проносятся в нескольких сотнях футов от нашего дома. Вот я и повесил этот знак. Я ничего особого от него не ждал – просто хотелось, чтобы люди на дороге не забывали ценить текущий момент. Нужно смаковать каждый неповторимый миг, когда мы находимся рядом с любимыми людьми, – нужно отчетливо осознавать счастье, которым этот момент полнится.

Издали донеслось еще несколько гудков разных автомобилей – один за другим.

– Жена обратила внимание на эти гудки, которые сразу же стали доноситься из-за рощи. Она спросила, что это может означать, и я рассказал о табличке. Со временем люди стали сигналить все чаще, и эти звуки стали для моей жены подлинным лекарством. Звуки клаксонов напоминали ей, что она не осталась одна на пороге смерти. Она – часть мира, наполненного счастьем. Счастье окружает ее со всех сторон.

Когда закрывается одна дверь к счастью, немедленно открывается другая. Но нередко мы так долго глядим на закрытую дверь, что не замечаем открывшейся.

Хелен Келлер

Минутку я сидел молча, переваривая слова собеседника. До чего же трогательная и вдохновляющая история!

– Хотите с ней познакомиться? – спросил он.

– О да! – сказал я с некоторым удивлением. Мы беседовали так долго, что я стал воспринимать его жену скорее как литературный персонаж, а не как живого человека.

По пути в ее комнату я старался настроиться так, чтобы не выглядеть шокированным при виде умирающей. Но войдя в комнату, я увидел улыбающуюся женщину. Никогда не догадался бы, что она на пороге смерти. Казалось, она только разыгрывает больную.

До нас донесся еще один гудок, и женщина игриво улыбнулась мужу.

– Семья Харрисов поехала, – сказала она. – Приятно слышать. Я по ним уже соскучилась.

После того как мужчина представил нас друг другу, женщина поведала, что сейчас ее жизнь столь же богата, как и прежде. Сотни гудков каждый день и каждую ночь – они кричат, пищат, ревут, пиликают, возвещая миру о своем счастье.

– Они и понятия не имеют, что я лежу здесь и слушаю их. Но я их уже узнаю. И сама не знаю, как я научилась различать их по звуку клаксонов.

Человеку свойственно считать свои беды, но не радости. Если бы он подсчитывал их должным образом, то убедился бы, что ему даровано вдоволь счастья.

Федор Достоевский

Чуть покраснев, она продолжила:

– Я сочиняю о них истории. Представляю себе, как они резвятся на берегу или играют в гольф. Если на улице дождь, я представляю, как они идут в аквариум или в супермаркет. По ночам они у меня ходят в парк развлечений или танцуют под звездами. Счастливые, – голос ее ослаб, словно она начала погружаться в сон. – До чего же счастливые… счастливые.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуками клаксонов вдалеке.

Наконец я посмотрел на тренера. Он улыбнулся мне. Мы оба поднялись и вышли из комнаты. Молча прошли к двери, но уже на пороге у меня возник вопрос:

– Но ведь врачи давали ей шесть месяцев, верно?

– Верно, – по его улыбке я понял, что мой следующий вопрос ему уже известен.

– И вы сказали, что она уже была больна несколько месяцев на тот момент, когда вы установили знак.

– Ага.

– А я впервые увидел вашу табличку более года назад…

– Так точно, – сказал он, похлопав меня по плечу. А затем добавил: – Заходите к нам при случае еще.

Знак простоял еще с год, а потом вдруг исчез. «Должно быть, умерла, – подумал я с грустью. – Но по меньшей мере, она была счастлива и пережила любые прогнозы. То-то ее врачи были удивлены, наверное!»

Несколько дней спустя я снова ехал по шоссе 544 в сторону пляжа и впервые ощутил не радость, а грусть на этом участке дороги. До последнего момента я надеялся, что знак возобновили – возможно, грозовой ветер просто сдул хилую картонную табличку, – но знака действительно не было. Внутри стало сумрачно.

Я все думал об этой женщине, которая сумела собрать по крупицам счастье перед лицом боли и смерти. Я думал о том, сколь много людей имеют все, что нужно для радости, но все равно только и делают по жизни, что тоскуют и жалуются.

Неделю спустя я опять оказался на шоссе 544. Подъезжая к дамбе, я издалека увидел чудесную картину. Там, где прежде стояла хлипкая картонная табличка, теперь водрузили стационарный знак. Он был шесть футов шириной и четыре фута высотой [11], с мигающими огоньками по периметру. С обеих сторон этого знака на желтом фоне огромными буквами была исполнена знакомая надпись: «ЕСЛИ ТЫ СЧАСТЛИВ, НАЖМИ НА КЛАКСОН!»

Со слезами на глазах я нажал на клаксон, сообщая тренеру и его жене о том, что еду мимо их рощицы. Я живо представил, как женщина произнесла с задумчивой улыбкой: «А вот и Уилл проехал!»

Благодаря поддержке любящего мужа эта замечательная женщина смогла сфокусировать свое внимание не на своей реальности (как ее описали специалисты в области медицины), а на счастье, которое бурлит вокруг. Тем самым она посрамила все медицинские прогнозы, получила возможность радоваться каждой минуте и привнесла немного света в жизни миллионов людей.

Какую же дивную жизнь я прожила! Жаль только, что я не поняла этого раньше.

Колетт

Жизнь – это не то, где ты находишься, это направление, в котором ты движешься. И определяется оно тем, куда ты смотришь.

С первого своего вздоха мы движемся к могиле. Никто не знает, когда мы туда доберемся. Умереть – не трагедия. Трагедия – так и не начать жить. Не научиться радоваться тому, какие мы есть.

Мы склонны откладывать счастье на «потом». Мы станем счастливы тогда, когда решатся все наши проблемы. Но ведь все ваши проблемы исчезнут лишь в тот день, когда вы испустите свой последний вздох. А до тех пор всегда будут трудности и препятствия, чтобы вы могли снова и снова принимать решение – да-да, именно решение – в пользу того, чтобы быть счастливым.

Недавно, посещая Китай, я обедал вместе с представителями моего китайского издателя Beijing Bookey. Один из них рассказал мне старую китайскую притчу о вечно недовольной женщине.

Итак, жила-была женщина. И было у нее два сына. Один зарабатывал на хлеб торговлей зонтиками, а другой продавал соль.

Каждое утро после пробуждения женщина выглядывала в окно. Если на улице было солнечно, она жаловалась: «Какой ужас! В такую погоду никто не станет покупать зонтики у моего сыночка».

Если же за окном шел дождь, она причитала: «Горе-то какое! Никто не пойдет за солью в такую погоду!»

После многих лет уныния она, наконец, пришла к буддистскому монаху и спросила, что ей делать, чтобы обрести счастье. Он дал ей простой, но мудрый совет:

– Измени свое восприятие происходящего. Когда идет дождь, благодари небеса за то, что сегодня будет спрос на зонтики. А когда светит солнце, радуйся, что люди пойдут за солью.

Женщина вняла совету монаха, и жизнь сразу же наладилась. Она всего лишь изменила свой взгляд на вещи, но взгляд – самое главное. Изменив точку зрения на мир, мы замечаем много нового, а также видим старые вещи в новом свете. Хроническая склонность к жалобам заставляет нас фокусироваться на плохом. Освобождение от жалоб помогает увидеть, что есть много причин для радости.

Некоторые люди считают, что счастье – результат самообмана. Но и несчастье тоже – результат самообмана. Австро-британский философ Людвиг Витгенштейн писал: «Мир счастливого человека отличается от мира несчастного».

Жизнь – иллюзия. Наше мировосприятие – галлюцинация. Выберите же ту галлюцинацию, которая даст вам единственную в мире значимую вещь – счастье.