Вступление

Вступление

В некотором смысле Пространственно-Временное-Знанческое видение не нуждается в представлении, так как можно было бы сказать, что оно само есть свое описание. Тем не менее, на другом уровне, написание этой книги явилось обширным проектом, занимавшим фокус моего внимания многие годы. Так что мне хотелось бы поделиться с читателем некоторыми основаниями, сделавшими возможным как видение, так и его представление. Чтобы проделать это, будет полезно что-то сказать о моей жизни.

Я родился в Аскионге, центральном районе Голок Западного Тибета, где люди прослеживают свою родословную до ранних тибетских королей. Мой отец, Зогпо Тулку, воплощенный лама, прошел подготовку во многих ведущих духовных традициях Тибета и был также деревенским доктором.

Ожидали, что я продолжу семейную традицию, и, как бывает в случае большинства таких детей, мне было уделено много внимания и дано много наставлений. Мать учила меня читать и писать, когда я был совсем маленьким, а с шести до двенадцати лет меня индивидуально обучали несколько одаренных учителей. Мой отец также был моим учителем, передавшим мне ряд дисциплин в плане интроспекции и показавший мне путь духовной интеграции; он был очень добрым человеком.

Меня послали учиться в Тартанг-монастырь, когда мне было 12 лет, и препоручили заботам моего старшего брата. Будучи связан с этим монастырем как по инкарнационной линии, так и по принадлежности к нему моего отца, я получал наставления от главного настоятеля, который был моим гидом по разным традиционным и философским текстам. Помимо этого, я получал разъяснения в уникальных областях изучения Ньингма (старейшая традиция Тибетского Буддизма); у меня была также возможность изучать такие различные предметы, как литература, искусство, поэзия, каллиграфия и медицина. Хотя предложенные монастырем дисциплины и обучение были нелегкими, позднее я оценил их огромную пользу.

По мере углубления изучения буддизма и медитативной практики было принято необычное решение послать меня в мои 17 лет поучиться в отдаленные части Тибета у других учителей. Посетив около сорока главных монастырей, я получил наставления от многих законченных мастеров и освоил главные аспекты медитативных традиций каждого центра.

По мере того как я становился старше и мое учение продвигалось, важные области философии и практик продолжали открываться для меня; я имел редкую даже в Тибете возможность получить личные наставления oт просветленных мастеров, прямых преемников почти погасших линий устных и письменных традиций. Мой основной учитель, Кентзе Чокай Лодро, был одним из наиболее уважаемых лам в Тибете как за широту его знания, так и за глубину его сострадания. Мое понимание было, конечно же, ограниченным, но благодаря беспредельной доброте моих учителей я смог получить общее понимание их безграничного знания. И мое самое большое желание — сохранить все, что смогу, разделить с другими эти глубокие учения.

К концу этих интенсивных лет обучения и практики возрасте двадцати пяти лет тревожная ситуация Hа Тибете заставила меня покинуть Тибет в качестве беженца. В 1963 году благодаря помощи правительства Индии я был назначен на кафедру буддийской философии в Санскритский Университет в Бенаресе, Индия. В это время санскритологи осознали, насколько богат был материал, утраченный в оригинале на санскрите, доступный лишь в Тибете. Помимо этого, возрос интерес к оригинальным тибетским работам. Оба этих раздела литературы требуют устных комментариев от кого-то, обученного в этой традиции. Таким образом, благодаря такому положению в университете, которое я занимал в течение более чем шести лет, я смог разделить свое понимание тибетских традиций как с западными, так и с восточными учеными.

Хотя интерес к тибетской традиции и увеличивался, существовала непосредственная опасность, что многие тибетские тексты могут быть утрачены. Даже те немногие, которые беженцы умудрились вывезти из Тибета, могли вот-вот не выдержать индийского климата. Поэтому я организовал кампанию по публикации, чтобы сделать доступным ряд редких, но важных текстов.

Мой первый контакт и интерес к западной учености также начался в это время; а продолжавшийся интерес разделить мою подготовку с такими же людьми западных традиций повел к переезду в Соединенные Штаты, куда я прибыл вместе со своей женой почти десять лет назад. Эти прошедшие девять лет в Америке оказались плодотворными. Многие разделили со мной и моей семьей заботу о сохранении обширного наследства тибетской традиции, оказалось возможным также провести свободную дискуссию по исследованию большого разнообразия путей к знанию. С момента основания в 1973 году институт Ньингма в Беркли обеспечил один такой форум. Сотни обученных профессионалов в областях психологии, точных и гуманитарных наук прибыли в институт, чтобы исследовать природу человеческой экзистенции.

По мере знакомства с западными концепциями, особенно с теми из них, которые я обнаруживал в точных науках, я увидел возможность с помощью визуализаций найти общую почву в поисках знания, проводимых различными науками и религиями. Такое основание может помочь росту уважения этих групп друг к другу и таким образом может даже способствовать достижению самого знания. Таким образом, эта публикация не преследует цели представить традиционную буддистскую мысль; она не попадает в рубрику какой-то отдельной философии или религии. Она тем не менее может помочь прояснить некоторые вопросы традиционных медитативных дисциплин.

Вскоре после того, как я задумал представить это Видение в форме книги, со мной начал paботать Cтевен Тайнер, мой ученик на протяжении семи лет, помогая выразить детали этого видения. Его знакомство как с философией, так и с представляемыми концепциями не лежащими в области обычного языка или философии, было неоценимо.

В качестве основания исходной рукописи, было записано более трех тысяч страниц устного представления видения. В процессе уточнения, повлекшего за собой ряд переделок, исправлений каждой строки и фразы, мы в конце концов свели эти страницы к их теперешней форме. На различных стадиях этого процесса многие друзья и коллеги прочитали эту рукопись, и их ценные предложения были учтены в окончательном варианте. Эта работа, поистине, возникла из терпения и преданности многих хороших друзей.

Для выражения этого видения в обычном языке потребовалось использовать знакомые термины по новому. Например, «пространство», «время» и «знание» относятся к особой сфере интуиции и к тонким граням видимости. Фактически наши обычные пространство и время являются знакомыми аспектами более фундаментального «пространства» и «времени», эти термины относятся также и к отдельным уровням «пространства» и «времени», оцениваемым особым «Знанием» — «знанием», «обнимающим» все аспекты опыта. Хотя обычно мы «пребываем» на определенном уровне, нам остается возможность исследовать и другие уровни, если есть желание. Тем более что возможность полного выхода за пределы, трансцендирования отдельных «пространств», «времен» и ограниченного «знания» представлена тем, что может быть названо Большим Пространством, Большим Временем и Большим Знанием.

Временами может возникнуть чувство повторения, вызванное взаимозависимым утроенным аспектом этого видения и его скорее циклическим, нежели линейным представлением. Однако эти возвращающиеся темы подобны различным граням кристалла — медленно читая, можно оценить более тонкие «преломляющиеся» качества. Но так же, как необходимо видеть весь кристалл, чтобы оценить его великолепие, это видение тоже можно охватить лишь тогда, когда книга берется как целое. Здесь же можно предложить лишь некоторую идею о ее цели; как целостный взгляд на существование, это видение, вероятно, может привести к переживанию всего спектра человеческих ценностей — что и означает быть человеческим существом.

Для того чтобы обеспечить читателю прямое переживание этого видения, помимо теоретического представления, дается тридцать пять упражнений Обсуждение и упражнения являются взаимодополняющими и имеют тенденцию соединяться и взаимозамыкаться новыми и лучше воспринимаемыми способами по мере продвижения поисков и исследования. Перечитывание поведет к различному пониманию в разное время, будет открывать три главных уровня постижения. Некоторые места и упражнения могут вначале показаться трудными или туманными, но с продолжением чтения и практики эти различные «грани» «кристалла» будут проясняться.

Это видение вращается вокруг терминов Пространство, Время, Знание (и Бытие). Обсуждения, относящиеся к каждому из этих терминов, часто находят отклики в идеях различных современных дисциплин и теорий. Однако, когда напрашиваются такие параллели, оказывается полезным перечитать и более глубоко вникнуть в упражнения и объяснения к ним с тем, чтобы провести различение (вместе с обнаружением сходства) в интуировании, контексте и применении между представленными здесь идеями и обнаруженными где-то еще. Таким образом можно избежать незрелых интерпретаций, обнаружить единственные в своем роде приложения ценности и следствия этого видения и применить их.

Поэзия является языком большинства видений, и, вероятно, больше того, что обычно связывается с видениями, удалось бы передать, будь содержание этой книги изложено в поэтической форме. Однако язык поэзии ускользающ и непригоден для некоторых моментов, которые я хотел передать и с которыми имеют дело современная точная наука и философия.

Таким образом, общий язык и стиль философии оказывается наиболее подходящим для этого первого представления; он дает возможность представить видение, начинающееся на уровне рассудка и анализа, а затем растущее и открывающееся в себе. Такое рациональное систематическое изучение может стать вкладом для медитативного исследования, и оно весьма существенно, когда мы стремимся уделить внимание всей ценности нас как человеческих существ.

Интегрированный естественный ум, не разделенный на рассудок, эмоции, ощущения и интуицию, — наше величайшее сокровище и наш ключ к прогрессу. Исследование области нашего переживания с помощью такого ума (intelligence) может стать вдохновляющим предприятием. Если, к примеру, такой открытый ум приведен в действие при чтении этой книги, даже сам процесс чтения и мышления может стать путем видения. Благодаря интегрированию теоретического и опытного подхода мы в действительности можем начать изменять наши жизни.

Возможно, что теперь — время для нового рискованного предприятия, для видения, которое интегрировало бы и объединило все аспекты бытия, тем самым вдохновляя на широкую, открытую и энергетическую оценку жизни. Сами Пространство и Время представили теперь такое видение, и я надеюсь, что это будет полезно современному миру. Перевод этого дара Пространства и Времени на теперешний язык и выражение его в современных концепциях явились весьма трудной задачей. Но я буду очень счастлив, если мое главное намерение — воодушевить вас на новый более удовлетворительный подход к жизни — реализуется, пусть хотя бы в малой степени.

Каждое человеческое существо наделено возможностью видеть так… а когда достигаешь такого видения, оно доступно во всех представляемых жизнью ситуациях и релевантно им.