Глава XXVI. Самадхи

Глава XXVI. Самадхи

Цель Йоги Знания – это всегда внутреннее развитие, подъем или погружение в некое более высокое или божественное сознание, несвойственное нам сейчас, и его достижение, по мнению многих, едва ли возможно без вхождения в йогический транс, самадхи. Предполагается, что есть состояния бытия, которые можно достичь только в трансе; и особенно желанными и высокими считаются те, в которых человек перестает что-либо осознавать и ощущает только чистое супраментальное погружение в неподвижное, вневременное и бесконечное бытие. Забывая себя в этом трансе, душа оказывается в безмолвии высочайшей Нирваны, откуда невозможен возврат на какой-либо низший или иллюзорный уровень существования. Важность состояния самадхи в йоге Преданности не столь велика, хотя и там оно находит свое место, становясь самозабвенным экстазом души, охваченной божественной любовью. А если говорить о практике Раджа-йоги и Хатха-йоги, то там вхождение в самадхи – завершающая ступень и финальная стадия. Какова же природа этого состояния и полезен ли транс в интегральной Йоге? Очевидно, что если наша цель – обладание Божественным в жизни, то состояние, когда жизнь замирает, не может быть последним шагом или желанным и наивысшим состоянием: йогический транс не может быть целью (как в очень многих йогических системах), а лишь средством, и не средством бегства из бодрствующего существования, а средством расширения и возвышения всего воспринимающего, живущего и активно действующего сознания.

Важность самадхи основывается на истине, которую современное знание, в отличие от индийской психологии, помнящей об этой истине всегда, сейчас заново открывает. Суть этой истины в том, что мы осознаем и охватываем своей деятельностью лишь очень небольшую часть как своего собственного, там и мирового существования. Все остальное скрыто в сублиминальных уровнях бытия, которые внизу достигают глубочайших бездн подсознательного, а вверху – высочайших пиков сверхсознательного или же, наподобие некой огромной ауры, о которой наш ум и наши чувства знают только по некоторым признакам, окружают островок нашего бодрствующего «я». В древней индийской психологии для объяснения этого феномена сознание делили на три состояния – бодрствующее, сновидное и спящее, джаграт (j?grat), свапна (svapna), сушупти (su?upti); а в человеке предполагали наличие соответственно бодрствующего «я», грезящего «я» и спящего «я», а также четвертого, запредельного, высшего или абсолютного «я» или Турийи, от которого все остальные – производные, позволяющие ему наслаждаться опытом относительного существования в мире.

Интерпретируя древние тексты, мы обнаруживаем, что в пробужденном состоянии человек осознает только материальную вселенную. Это состояние свойственно нашему воплощенному существованию, в котором доминирует физический ум. В сновидном состоянии человек осознает более тонкие и более высокие планы жизни и ума, которые для нас не столь осязаемы, как план физического существования со всеми его объектами, хотя какие-то их проблески мы все-таки можем уловить. В состоянии сна человек погружается в сознание, соответствующее гнозису – самому высокому уровню супраментального плана, но так как в нас не развито и не действует каузальное тело или гностическая оболочка, мы не имеем доступа на этот план и можем попасть туда только в глубоком сне без сновидений. Входя в еще более высокое состояние Турийи, мы погружаемся в сознание, соответствующее нашему чистому самодостаточному существованию или абсолютному бытию, с которым у нас вообще нет прямой связи, какие бы его ментальные отражения мы ни улавливали в бодрствующем, сновидном и, конечно же, в спящем состоянии. Все эти четыре состояния соответствуют ступеням лестницы существования, по которой мы снова восходим к высочайшему Божественному. Таким образом, обычно мы не можем отделиться от физического ума и подняться к более высоким планам или уровням сознания, не утрачивая бодрствующего состояния, не уходя из него, не погружаясь в некое забытье и не теряя связь с материальным миром. Следовательно, для тех, кто хочет узнать, что собой представляют эти более высокие уровни, транс становится желанной целью, средством, позволяющим выскользнуть из пут физического ума и природы.

По мере того как человек все дальше и дальше уходит от своего нормального или бодрствующего состояния и проникает на планы, все менее и менее доступные осознанию его пробужденного ума, менее и менее готовые воспринимать зов пробужденного [внешнего] мира, самадхи или йогический транс становится все глубже и глубже. Достигнув определенной точки, он делается полным, и тогда очень трудно или практически невозможно пробудить или вернуть назад душу, пребывающую на этих планах; она может вернуться лишь по собственной воле или же испытав мощную встряску, обусловленную нуждами тела. В последнем случае возвращение бывает быстрым, а потому опасным, так как это может вызвать резкие сдвиги в существе. Говорят, что есть высочайшие состояния транса, из которых душа не может вернуться, если остается в них слишком долго; ибо она теряет нить, связывающую ее с витальным сознанием, и покинутое тело, не мертвое, но и не способное вернуться к активной жизни, прежде наполнявшей ее, продолжает оставаться в том положении, в котором было до начала транса. И, наконец, на определенной стадии своего развития йогин обретает способность, не претерпевая процесс естественной смерти, окончательно покинуть свое тело за счет волевого усилия[49] или направления пранической жизненной энергии через канал восходящего витального потока (ud?na), позволяя ей выйти через мистическую брахмарандру в голове. Уходя из жизни в состоянии самадхи, он сразу же достигает того более высокого состояния бытия, к которому стремился.

Само сновидное состояние может иметь множество уровней глубины. Когда оно неглубоко, человека легко вернуть в бодрствующее состояние – он чувствует, что физический мир где-то близко, хотя на какое-то время и скрыт от него; когда сновидное состояние углубляется, мир отступает и ему уже труднее нарушить эту погруженность в себя и пробудить человека, ум которого вошел в устойчивый транс. Имеется принципиальная разница между состоянием самадхи и обычным глубоким сном, сновидным йогическим состоянием и обычными ночными снами. Обычные сны связаны с деятельностью физического ума; самадхи – с работой более тонкого и истинного ума, свободного от примесей физической ментальности. Сны физического ума представляют собой пеструю смесь, частично состоящую из откликов на смутные касания физического мира, вокруг которых, благодаря обычным ментальным силам, не связанным с буддхи – волей и рассудком, сплетается сеть причудливой фантазии, частично – из беспорядочных ассоциаций, хранящихся в памяти мозга, частично – из впечатлений души, путешествующей на ментальном плане. Эти впечатления обычно воспринимаются хаотично и несогласованно, сильно искажаются в процессе восприятия и безнадежно смешиваются с другими элементами сна, с воспоминаниями мозга или с теми или иными реакциями, возникающими в ответ на любое сенсорное воздействие физического мира. В йогическом сновидном состоянии ум, наоборот, отчетливо осознает себя, хотя и не осознает физического мира, упорядоченно работает и способен использовать свои обычные волю и сознание с концентрированной силой или же более высокие волю и сознание более возвышенных ментальных планов. Он перестает воспринимать внешний мир, блокирует физические органы чувств и их взаимодействие с материальными объектами; но все свойственные ему функции – мышление, рассуждение, обдумывание, видение – он, в отличие от неустойчивого и несобранного бодрствующего ума, способен осуществлять с возросшей чистотой и предельной сосредоточенностью. Он также может использовать свою волю и вызывать в себе или в своем окружении стойкие ментальные, моральные и даже физические эффекты, отдаленные последствия которых могут ощущаться даже в состоянии бодрствования после выхода из транса.

Чтобы полностью овладеть возможностями сновидного состояния, в первую очередь нужно исключить воздействие зрительных, звуковых и прочих внешних раздражителей на органы чувств. С другой стороны, вполне возможно, пребывая в сновидном трансе, воспринимать внешний физический мир с помощью тонких органов чувств, принадлежащих тонкому телу; пока человек не хочет утрачивать контакт, он может, пребывая в сновидном трансе, воспринимать объекты физического мира более глубоко и отчетливо, нежели в бодрствующем состоянии: ибо тонкие чувства обладают более широким диапазоном восприятия, диапазоном, который может расширяться почти безгранично. Однако необходимо заметить, что восприятие мира через призму тонких органов чувств очень сильно отличается от обычного физического восприятия; последнее несовместимо с устойчивым состоянием транса, так как включение физических органов чувств прерывает самадхи и возвращает ум в его обычное состояние, в котором они только и могут функционировать. Тонкие же органы чувств способны действовать как на своих собственных планах, так и в физическом мире, хотя этот мир для них более удален, чем их собственный. Чтобы сделаться невосприимчивым к внешним раздражителям, йог использует различные приемы, некоторые из которых являются физическими; но в первую очередь ему нужно развить силу сосредоточения, достаточную для того, чтобы погружать свой ум в такие глубины существа, которых внешним раздражителям не так легко достигнуть.

Во-вторых, ему необходимо исключить обычное засыпание. Как правило, ум, уходя вовнутрь и утрачивая контакт с внешним миром, погружается в сон или дрему, поэтому при вхождении в состояние самадхи он сначала, в силу привычки, склонен погружаться или погружается в сон, вместо того чтобы бодрствовать и воспринимать происходящее. От этой привычки нужно избавиться; уму необходимо научиться бодрствовать в сновидном состоянии и осознавать себя. Причем это должно быть не обычное рассеянное, а сосредоточенное бодрствование, в котором он, будучи погруженным в себя, способен осуществлять все свои функции.

В сновидном состоянии ум может испытывать самые разные переживания. Ибо он не только сохраняет обычные ментальные способности – рассуждение, различение, волю, воображение – и может использовать их каким угодно образом, познавая любой объект, добиваясь любой избранной им цели, но также в состоянии устанавливать связь со всеми мирами – начиная от физического и кончая более высокими ментальными, к которым у него есть естественный доступ или к которым он хочет получить доступ. Работа погруженного в себя и освобожденного от узких рамок физических органов чувств ума становится тонкой, гибкой и всеобъемлющей, благодаря чему перед ним открывается масса возможностей для установления такой связи. Во-первых, он способен воспринимать любые объекты как в физическом мире, так и на других планах в виде реальных образов – не только образов видимых вещей, но образов звуков, прикосновения, запаха, вкуса, движения, действия, всего, что может ощущаться умом и его органами. Ибо ум в самадхи имеет доступ к внутреннему пространству, называемому иногда чидакашей (cid?k??a), к глубинам все более и более тонкого эфира, от которого физические органы чувств отделяет плотная пелена более грубого эфира физической вселенной. И все чувственные объекты и в материальном мире, и в любом другом создают узнаваемые вибрации, ощутимые отголоски, копии, точные образы себя, которые этот более тонкий эфир воспринимает и сохраняет.

Именно этим объясняется многое из феноменов ясновидения, яснослышания и т. д.; ибо суть этих феноменов в избирательном доступе бодрствующего ума, находящегося в состоянии повышенной восприимчивости к тому, что можно назвать образной памятью тонкого эфира, благодаря которой можно различить не только то, что было раньше или есть сейчас, но даже и то, что еще будет; ибо на более высоких планах ума будущие события уже известны и видимы и их образы могут быть отражены в уме, находящемся в настоящем. Но обычно подобное восприятие несвойственно бодрствующему уму, труднодоступно для него и может быть обретено только благодаря особой способности или же после целенаправленной подготовки. В состоянии же сновидного транса, в котором сублиминальный ум свободен, все это становится естественным и привычным. Более того, этот ум может воспринимать вещи на различных планах не только через эти осязаемые образы, но и с помощью своеобразного мысленного восприятия и впечатления, аналогом которых является феномен, называемый современной психологией «телепатией». Но способности, обретаемые в сновидном состоянии, этим не ограничиваются. Находясь в нем, мы можем как бы продлить себя, облекшись в тонкую форму ментального или витального тела, и по-настоящему проникнуть на другие планы и в другие миры или в отдаленные места этого мира, двигаться там, почти физически там присутствуя и наблюдая за происходящим, а потом вернуться оттуда, отчетливо помня окружающую обстановку, реальные обстоятельства и события. Мы даже можем для этой цели выйти в ментальном или витальном теле и странствовать в нем, оставив физическое тело до нашего возвращения в глубочайшем трансе без признаков жизни.

Впрочем, все эти внешние феномены второстепенны. Сновидное состояние самадхи ценно прежде всего тем, что оно с легкостью открывает доступ к тем более высоким мыслительным, эмоциональным и волевым уровням и силам, благодаря которым душа может достичь большей высоты, широты и самообладания. Уходя внутрь и не отвлекаясь на внешние раздражители, мы, предельно сосредоточившись, можем добиться глубокой внутренней отрешенности и подготовиться, с помощью свободного размышления, обдумывания, различения или, более детально, более полно, – с помощью постоянно углубляющегося видения и отождествления к познанию Божественного, высшего «Я», трансцендентной Истины, явленной как в своих принципах, силах и проявлениях, так и в высочайшем и изначальном Бытии. Или же мы можем, погрузившись во внутреннюю радость и чувство благоговения, как в уединенную и затворенную светлицу души, подготовиться к восторгу единения с божественным Возлюбленным, с Владыкой всего блаженства, восторга и Ананды.

С точки зрения интегральной Йоги, может показаться, что самадхи имеет один недостаток, ибо когда транс заканчивается, нить [связывающая обычное сознание с высшим] разрывается и душа возвращается в суету и несовершенство внешней жизни, облагораживающее воздействие на которую могут произвести разве что смутные воспоминания о более глубоких переживаниях, испытанных в трансе. Но это нарушение связи, этот разрыв не является неизбежным. Во-первых, только неподготовленное психическое существо не в состоянии донести переживания, испытанные в состоянии транса, до бодрствующего ума; научившись полностью контролировать ход самадхи, оно может переходить без всяких провалов в памяти от внутренней погруженности к внешнему бодрствованию. Во-вторых, когда это однажды совершено, достигнутое во внутреннем состоянии становится легче воспринять бодрствующим сознанием и превратить в обычные ощущения, способности, ментальные состояния пробужденного бытия. Тонкий ум, обычно скрытый настойчивыми требованиями физического существа, становится могущественным даже в бодрствующем состоянии, и это случается еще до того, как человек с расширившимся сознанием обретает способность жить не только в физическом, но и в своих нескольких тонких телах, осознавать их и себя в них, использовать их органы чувств, способности и возможности, постигать супрафизическую истину, обладать супрафизическим сознанием и испытывать супрафизические переживания.

Находясь в сновидном состоянии, мы можем подняться на более высокий уровень бытия, превзойти мысль и войти в чистое сознание, превзойти эмоции и проникнуть в чистое блаженство, превзойти волю и обрести чистое господство; это врата, через которые достигается единство с высшим состоянием Сат-Чит-Ананды, порождающим все формы мировой активности. Но здесь нам следует проявить осмотрительность, чтобы избежать ловушек символического языка. Ибо никаким сном со сновидениями или без сновидений эти более высокие состояния не являются – это не более чем метафоры, объясняющие обычному физическому уму, что происходит с ним при подъеме на более высокие планы. «Я» в третьей фазе самадхи, называемой глубоким сном, сушупти (su?upti), вовсе не находится в забытьи. Наоборот, «Я», погруженное в глубокий сон, описывается как Праджня, Владыка Мудрости и Знания, «Я» Гнозиса, именуется Ишварой, Господином существования. То, что для физического ума является сном, то для нашего более широкого и тонкого сознания – величайшее бодрствование. Обычному уму все, что превосходит порог его нормального восприятия, но все же осознается им, кажется сном; когда же он пересекает границу, за которой никакое осознание невозможно, он перестает воспринимать истину даже в виде сновидений и погружается в глубокое забытье и полную бессознательность. Где проходит эта граница, зависит от силы индивидуального сознания, от степени и высоты его озаренности и пробужденности. Эту границу можно поднимать все выше и выше, пока она не превзойдет даже запредельные уму уровни. Хотя обычно человеческий ум не может сохранять даже внутреннюю пробужденность в состоянии транса, поднимаясь на супраментальные уровни; но эта неспособность может быть преодолена. Пробужденная на этих уровнях душа становится хозяином сфер гностической мысли, гностической воли, гностического восторга, и если она может осознавать их в самадхи, она может сохранить память о пережитом и силу пережитого, вернувшись в бодрствующее состояние. Даже на еще более высоком из открытых для нас уровней – уровне Ананды пробужденная душа может аналогичным образом осознать «Я» Блаженства как в его сути, так и в его космической широте. Однако могут быть еще более высокие уровни, возвращаясь с которых она сможет лишь сказать: «каким-то непонятным образом я погрузилась в неописуемое блаженство», блаженство самосущего бытия, лишенного всяких черт, неподдающееся ментальному выражению или образному описанию. Даже ощущение бытия может исчезнуть в состоянии, где существование мира теряет всякий смысл и только буддистский символ Нирваны кажется в полной мере оправданным. Как бы высоко мы ни поднимались, оставаясь в бодрствующем состоянии, кажется, что всегда есть еще нечто запредельное, достижимое не иначе, как в глубоком сне, сушупти (su?upti).

Таков в общих чертах йогический транс, самадхи, – нам нет сейчас необходимости рассматривать все сложные тонкости этого феномена. Достаточно отметить, что в системе интегральной Йоги его полезность относительна. Верно то, что в каких-то пределах, которые трудно определить или установить, почти всё, что может дать самадхи, можно получить, не прибегая к нему. Но тем не менее существуют высокие духовные и психические состояния, пережить которые не отраженно, а непосредственно, глубоко и всеобъемлюще можно, только войдя в йогический транс. И даже для получения того, что можно обрести иначе, транс предоставляет готовые средства и возможности, становящиеся если не необходимыми, то очень полезными по мере нашего подъема на все более и более высокие и труднодоступные планы. Осознавая их в трансе, мы должны максимально полно перенести этот опыт в бодрствующее состояние. Ибо в йоге, охватывающей всю жизнь без каких-либо исключений, самадхи становится по-настоящему полезным лишь в том случае, если обретенное в нем человеческая душа может в полной мере осознать и пережить в обычном бодрствующем состоянии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.