Предисловие переводчика
Предисловие переводчика
Делай, что должно – и будь что будет!
(Рыцарский девиз)
Теперь, когда работа над переводом книги завершена, когда люди, которым я рассылал рабочие версии отдельных глав и книгу целиком, поделились со мной своими ощущениями, возникла необходимость “объясниться” по поводу применяемой терминологии.
Вот фрагмент из моей переписки, который побудил над этим задуматься:
– Хочу тебя спросить, а почему ты выбрал слово “уступание” для “surrender”, а не “сдача”, как оно обычно трактуется? Для меня “Сдача” звучит глобальнее, бесповоротно, как капитуляция (сопротивлялся – сдался), а в “уступании” есть какой-то отзвук вежливой незавершенности. Я пишу только о своем наблюдении, возможно, оно как раз и показывает мою не-сдачу.
Я не имею ничего против “сдачи”. Для многих именно “сдача” и работает. Однако для меня “сдача” имеет еще и такие оттенки как вынужденность, насильственность, причем совершенно не важно, откуда она исходит, – навязана снаружи или культивируется изнутри. Сдача издает запах сожаления, потери лица, выглядит как вялая походка и опущенный взгляд, отсутствие радости и легкости, что-то вроде моральной смерти, то есть для меня она за версту отдает сопротивлением. Это как на войне сдача города – если бы нас не выбили, то мы бы его не сдали. То есть мы не хотели, но нас выбили.
Меня такая «сдача» не вдохновляет. Она ведет к тихой внутренней озлобленности. Вызывает желание реванша, мести. Если и говорить о “сдаче”, то только о полной, глубокой и очищающей, как огонь, в котором без остатка сгорает всё, о чем еще можно было бы сожалеть.
С другой стороны, Уступание – это результат осознания, осознанного принятия, искреннего прощения, как знак обретения внутренней силы. Уступание – это примирение. Полное отсутствие сопротивления как следствие осознания. Уступание – это сила, идущая изнутри. Уступание – это единство, соединенность. Уступание – это спокойствие.
Сдача напротив – разобщенность и отчаяние. Но это вполне может быть этапом на пути к Уступанию.
Лет двадцать пять назад, когда моей настольной книгой была “Путь карате”, одна фраза удивляла меня: “Схватить – значит потерять. Поддаться, уступить – значит победить”. Моему западному, мужскому, прямолинейному уму это представлялось полным бредом и вызывало сильное сопротивление. И еще в той книге было написано, что когда научишься уступать, и будешь практиковать это в повседневной жизни, тогда и обретешь доступ к настоящей силе.
А разве мой крепкий кулак, молниеносная реакция и тренированное тело – это не настоящая сила?
И как-то раз в тесноте переполненного вагона метро, когда я размышлял на эту тему, мне на плечи навалился здоровенный, подвыпивший мужик и чуть не уложил меня на сидящих пассажиров. Я уперся в поручень, чтобы сдержать его натиск, и с удовольствием почувствовал, как заработали, как напряглись мои мышцы. Но мужик был большой, и продолжаться так долго не могло…
– Поддаться, уступить… – пронеслось в голове, -…Что за б-бред…!
Через мгновение я расслабил мышцы и ушел вправо. Мужик повалился на сидящих, судорожно ловя поручень. Я выпрямился в освободившемся от мужика пространстве, с любопытством наблюдая за тем, как нелегко ему теперь приходится.
– Хм, “поддаться…, хм, уступить…” – вот оно как сработало! Я ведь вроде бы ничего и не сделал. Просто уступил. Вот именно что “не сделал”. И только спустя много лет до меня стало доходить, что не-деланием можно “сделать” гораздо больше. Что сопротивляться тому, что есть, значит утрачивать легкость и гибкость. Привязанность к тому, чему сопротивляешься, лишает подвижности.
В сущности, все слова, которые читатель встретит в книге, ему знакомы и он их много раз слышал и произносил сам. Осталось договориться о том, какой смысл мы им придадим. Вот отрывок из одного рассказа:
…
– Почему ты говоришь Ум и Разум? Разве это не одно и то же?
– Разум – это Раз–Ум – один, отдельный ум. Разум – это часть Ума, осознающая себя отдельно от Целого для того, чтобы Целое могло познавать Себя как Целое. Разум – это зеркало Ума.
Ум – это абсолютная категория. Разум – относительная. Разум – это то, чем обладаешь ты…
Так что, слово “mind” я перевожу как “разум”. Ибо в книге речь идет о моем и Твоем разуме, а не об Уме, который мне представляется в образе вездесущего, всепроникающего и не имеющего размерности поля, стянутого в бесконечно малую точку.
Слово “experience” обычно переводится как “опыт”. И почти всегда игнорируется такое его значение как “ощущение”. В книге “Сила Момента Сейчас” речь идет о настоящем моменте, в котором нет прошлого и в котором “ощущения” еще не стали “опытом”. “Опыт” – это о прошлом. В настоящем есть только “ощущения”, которые мы “испытываем” или “переживаем”, что тоже может считаться полноправным вариантом перевода слова “to experience”.
Автор говорит о том, чтобы чувствовать, ощущать Жизнь Сейчас. Любая вещь, которая в данный момент находится в нашем поле зрения, ценна не сама по себе, а как источник ощущений – идет ли речь о чашке чая, автомобиле или книге. Все, что есть – это момент Сейчас. Все, что есть у каждого из нас – это ощущения в этот момент. Поэтому слово “experience” я чаще перевожу как “ощущение”.
Слово “conscious” обычно переводится как “сознательный” или “сознающий”. Какое из этих значений больше подходит для передачи контекста книги, предметом внимания которой является состояние? Ни то, ни другое. На мой взгляд, оба создают оттенок действия или имеют отношение к процессу, а состояние лучше характеризуется словом “осознанный”. Поскольку автор приглашает читателя научиться входить и пребывать в состоянии осознанного Бытия или Присутствия, то там, где речь идет о состоянии, Вы встретите слово “осознанный”.
Слово “Сущее” даже не является словарным вариантом перевода слова “Being”, которое обычно означает:
1. бытие, существование, жизнь;
2. существо, человек;
3. существо, суть,
однако именно “Сущее” менее других привязано к какой-либо формализации, идентификации или образу. Оно не указывает ни на что конкретное, особенно если речь идет о вневременном Бытии, вездесущем Боге, вечной Единой Жизни, всепроникающем Непроявленном, трансцендентной Реальности, Нагвале. Оно не имеет ничего общего с тем, что можно было бы представить, вообразить, ибо разум отказывается перешагивать эту грань. Только Ты можешь это сделать, потому что Сущее есть место твоего Бытия.
Слово “compassion” на русский язык почему-то почти всегда переводится как “сострадание”. Хотя не имеет никакого отношения к страданию. По-английски “страдание” – “suffering”. То есть даже в написании у этих слов нет ничего общего. И не напрасно.
В контексте этой книги, одной из главных тем которой выступает тема уменьшения совокупного человеческого страдания, термин “сострадание” просто разрушает весь контекст и заводит не туда. По-видимому, это самая заурядная ловушка, в которую разум нас привычно заводит, незаметно подменяя при этом одно понятие другим. А обычная неосознанность позволяет этой подмене существовать.
Итак, сам я придерживаюсь такого мнения, что сострадание умножает страдание, то есть, усиливает боль.
Сочувствие позволяет человеку не только полностью присутствовать в ситуации. Оно позволяет со-чувствовать, со-переживать, со-участвовать, и при этом не страдать, а создавать спокойное и чистое пространство для истинного исцеления, и являть страдающему живой пример принятия того, что есть.
И еще, исторически установившемуся в русскоязычных изданиях обращению к читателю на “вы”, безусловно, есть оправдание – это уважительно и вежливо. Однако в литературе, посвященной личностному росту и духовному развитию, которое никак не получается кому-либо перепоручить, такое обращение оставляет изобретательному разуму лазейку, позволяющую избегать некомфортных аспектов роста. Ведь “вы” – это как бы и “я”, и “мы”, то есть это обращение не ко мне лично. Конечно, когда мне выгодно – ко мне. А когда нет?
А вот из-под “ты” не вывернешься.
Обращение на “ты” разворачивает и фокусирует твое осознанное внимание на самом себе, и пробуждает в тебе трансформирующую силу.
“Хочешь перемен – начинай с себя!”
Обращение на “вы” сдерживает эту мощь и рассеивает ее, и не позволяет переменам реализоваться в полной мере.
В этом переводе всё как в оригинале: где нежность – там нежно, где острота – там остро, где энергично – там энергично, где «ты» – там «ты».
Эта книга вообще не для того, чтобы читать глазами. Глаза, конечно, участвуют в процессе, и даже иногда наполняются слезами, или закрываются, чтобы позволить тебе побыть в ощущениях.
Я эту книгу не читал. Я живу ею.
Для меня она стала одной из важнейших в моей жизни.
Хочешь знать – почему?
Тогда делай, что должно – и будь что будет!
Николай Лаврентьев
Москва 2003
e– mail: loverentiev@mtu-net.ru