ЧТО Я МОГУ РЕШИТЬ?

ЧТО Я МОГУ РЕШИТЬ?

Вопрос Я могу принять решение быть осознанным?

Карл: Это не решение. Это простое пробуждение. По­добно тому, как ты просыпаешься в постели утром. Ты не можешь решить, проснуться тебе или нет. Это ре­шено в момент просыпания. Совершенно спонтанно, естественно, без единой мысли. Тебе знакомо это со­стояние: из глубокого сна — бац, в осознанность! Именно так возникло все Бытие До этого не было ни идеи, ни желания пробуждения. Оно просто пробуди­лось. И из первого пробуждения возник Большой Взрыв. Это не было чьим-то решением. Никакие ре­шения вообще никогда не принимались.

В.: Но ведь «я» принимает решение быть вниматель­ным или сосредоточить внимание.

К,: Это тоже не решение. Это в любом случае Милость. Когда Осознанность осознает саму себя, это не обусловленное «я», которое решает быть несколько более внимательным. Ты можешь сидеть тысячу лет и принимать решение об осознанности — этого не произой­дет. Возможно, ты уже прошел этот этап.

В.: Надеюсь.

К.: Или он у тебя впереди. В любом случае от тебя это не зависит. От тебя не зависит ничего, от этого «я», ко­торое считает себя принимающим решения. Всякая идея — это спонтанная идея. Всякое кажущееся реше­ние приходит из Ничто. Совершенно неожиданно, из великого запредельного. У него нет направления. Ни­что не имеет направлении.

В.: Это звучит безнадежно.

К,: Это ни безнадежно, ни обнадеживающе. И то, и другое послужило бы тому, кто бы хотел или имел возможность надеяться. Безнадежный или надеющийся существует лишь до тех пор, пока эта идея кажется тебе реальной. Только в этом случае возникают эти вопросы. Корневой является идея, что ты существуешь в качестве «я». А ты хочешь оказаться в Недвижимости, где всех этих идей не существует.

В.: Да, я хочу этого. Так я решил.

К.: Ты когда-нибудь вносил свой вклад во что-нибудь?

В»: Ну, полагаю, что да.

К.: Просто обрати внимание, что это всегда происхо­дило само собой. Это всегда срабатывало само и не нуждалось в твоем решении. Страх того, что без твоего решения ничего не смогло бы продолжаться, — всего лишь идея.

В.: А страх того, что в случае неправильного решения меня не станет?

К.: Это страх смерти. Oн появляется, когда ты понимаешь, что у тебя нет свободы воли и нет контроля. Тог­да «я» сопротивляется, потому что оно думает, что ему есть что терять. Не только свое решение, но и свою жизнь. Этот страх будет присутствовать, да. Он относится к борьбе за выживание определенной функции. Мяч продолжает катиться и боится быть неподвижным. Он катится, у него нет контроля, но у него есть страх. Может быть, он перестанет быть мячом, когда прекратится движение.

В.: Я все еще буду существовать, когда движение закончится?

К.: Когда роль сыграна заканчивается «я». «Я» сколочено из истории личностных действий. То, что эта история может остановиться, будит страх.

В.: Ну так и что происходит: когда история останавливается?

К.: Все идет точно так же, как и до этого, только без твоего представления о делании чего-либо. Без представления о желании, о воле, контроле, свободе, возможности принятия решений. Без мыслей личностной истории.

В.: Все продолжается без моей персоны?

К.: Да, так же, как и сейчас. Сейчас есть история? Ви­дишь, что происходит! Посмотри просто, меняется ли что-то благодаря твоему решению. Принимаешь ли ты вообще какое-то решение или формулируешь желание и пускаешь в оборот. И подчинялось ли когда-нибудь вообще что-то твоему контролю.

В.: Я хочу поднять руку — пожалуйста: я поднимаю руку.

К.: Стимулируется нерв, рука поднимается, а «я» уже тут как тут и доказывает: «Это было моим решением!» Понаблюдай мысленно за этим: «я» всегда появляется после. Действие происходит само по себе, каждая идея возникает сама по себе, каждая мысль. Но затем приходит суперидея под названием «я», которая переиначивает все происходящее в собственную историю. Вот и все. Больше ничего. Мысль под названием «я» приходит несколько позднее, объявляет действие своей собственностью и выражается так: «Моя воля, моя ошибка, мое тело, моя жизнь, моя смерть».

В.: Пожалуй, я начинаю понимать.

К.: Ты понимаешь? Тогда понаблюдай за своим пони­манием! Присмотрись, когда вступает это «мое».

В.: Мое решение — на мое решение, мое желание — не мое желание?

К.: Просто осознавай. Смотри, откуда приходит жела­ние. Ты можешь желать для себя желать? Или же жела­ние приходит из самого себя — как энергия, которая раскрывается, как цветок, который расцветает без причины или смысла? Желание приходит и уходит са­мо по себе.

В.: В любом случае, когда оно осуществляется.

К.: Не из-за осуществления. Первичное желание, же­лание позади всех желаний — это желание самопозна­ния. И это желание никогда не осуществится.

В.: Значит, мне стоит забыть и его тоже?

К.: Надежды на то, что ты когда-нибудь познаешь са­мого себя, нет. Желание самопознания возникает по­следним, когда все остальные желания пришли и уш­ли, не дав тебе выиграть от этого хоть что-нибудь. За­тем возникает желание самопознания, потому что те­перь тебе пришла идея, что, обретя себя, ты сможешь обрести счастье и покой.

В.: Это неправильно?

К.: Просто обретать нечего. Нечего познавать или peaлизовывать. Желание самопознания возникает и снова должно исчезнуть — в отказе от поиска. Но с прекра­щением поиска становится тихо.

В.: Значит, мне нужно немедленно прекратить искать.

К.: Понятное дело, если дальше ничего нет! Но ты не можешь принять решения в пользу этого. Впрочем, против тоже не можешь. И самое замечательное: тебе и не нужно ничего решать. Тебе даже не нужно желать этого. Поиск, а значит и желание, не может исчезнуть по желанию. Последнее желание может прекратиться только когда отсутствие желаний осознает само себя. Ты желаешь, хочешь и якобы решаешь, и контролиру­ешь свои успехи, и напрягаешься, а затем — пф-ф-ф или бух — уже не важно, благодаря какому происшест­вию это отпускает.

В.: Отпускает, и меня больше нет?

К.: Да, даже почти жалко. Ведь ты построил такие интересные отношения с самим собой.