СЧАСТЬЕ В ПАРТНЕРСТВЕ

СЧАСТЬЕ В ПАРТНЕРСТВЕ

Вопрос: Время от времени утверждают, что не существует вообще никаких отношений. У тебя тот же опыт?

Карл: Для того, что ты есть, не существует никаких отношений. Но в сновидческом мире существуют всякого рода отношения. Существенно то, что не существует того, кто их имеет. Существуют отношения между объектами. До тех пор пока ты принимаешь объективность за свою реальность, ты находишься в отношениях. В конечном итоге отношений не существует.

В.: Значит, подруга учителя сатсангов живет без отношений?

К.: Идея о том, что существует другой, с кем ты мог бы иметь отношения, возникает из идеи, что ты существуешь в качестве отдельного существа. Когда оно отпадает, идея отношений все еще существует как идея, но больше не как реальность.

В.: Раньше бы сказали «любовь». Это тоже только идея?

К.: Вообще говоря, может быть только самолюбовь. Потому что есть только Я. Любовь была бы любовью Я к самому себе, если бы было два Я. Таким образом, лю­бовь к себе — это тоже идея, которая возникает из двойственности. Идея, которая пляшет вокруг идеи. Она отпадает.

В.: Что, любви вообще не существует? Роберт Адаме сказал: все пусто, и, тем не менее, все наполнено любовью.

К.: Под этим подразумевается отсутствие кого-либо, кто приемлет или не приемлет. В пустоте существует чувство абсолютного приятия, которое сравнимо с лю­бовью. Когда более нечего приемлить, тот, кто должен бы приемлить, исчезает. И таким образом возникает абсолютное приятие. Это можно назвать любовью. Но кому нужны эти названия? Когда этому дается опреде­ление любви, должно быть что-то еще, что не является любовью. И снова создана противоположность. Суть любви не нуждается в любви, чтобы быть этим.

В.: Тот, кто принимает, отпадает, — и одновременно тот, кто хотел бы быть принятым?

К.: Оба отпадают одновременно. Когда ты есть, что ты есть, тоска прекращается. Тогда больше нет желания приятия или гармонии. Здесь есть покой — потому что тебя нет. Покой существует только в отсутствие того, кому требуется покой. До тех пор пока есть ты в каче­стве того, кому требуется мир, ты пребываешь в войне. До тех пор ты ведешь войну ради мира.

В.: Ты сказал, что тоска прекращается...

К.: То, что ты есть, существует с тоской и без нее и не нуждается в том, чтобы тоска прекратилась. Своего рода игра в тоску еще будет, но более никакого тоскующего.

В.: Что такое тогда тоска без тоскующего?

К.: Вибрация энергии, которая обозначается как тоска, однако ничего более не означает.

В.: Однако тоска может еще служить и для того, чтобы сделать усилие при движении к истине?

К.: Эго его первопричина. В тот момент, когда ты при­нимаешь «я»-идею, у тебя появляется тоска по тому, что ты есть до «я»-идеи. Тоска — это семя, которое по­буждает тебя искать обратную дорогу к тому, что ты есть. Только когда ты есть, что ты есть, тоска прекра­щается. Все, что делается из чувства существования и сознания, есть поиск того, что пребывает до сознания. Любая наука и религия возникает из этой тоски.

В.: Хорошо — тоска побуждает меня. Когда я найду, что ищу?

К.: Никогда. Тоска по самому себе никогда не получа­ет удовлетворения. Ты никогда не найдешь себя. По­иск из-за тоски по самому себе никогда не приведет к цели. Эго не предусмотрено. Поскольку не существует находящего. Не существует того, кто когда-либо что-то нашел. Тоска просто прекращается. Не потому, что что-то найдено. А потому, что тоскующий теряет себя.

В.: Что этому способствует?

К.: Вообще ничего этому не способствует. Тоскующий просто спонтанно растворяется в определенный момент. Он пришел сам по себе и сам по себе уходит. Ты можешь медитировать и искать тысячи лет, и ничего не случится. А другой как раз только начнет, и бух, вот и оно! Правил нет.

В.: Как и справедливости.

К.: Если бы было возможно прийти к этому через ме­дитации, тогда свобода была бы контролируемой — то есть никакой свободы больше. Свобода, источник тво­ей природы, не может контролироваться тобой и не может быть достигнута. С помощью медитации ты можешь достичь определенной гармонии, которая, тем не менее, остается временной и уязвимой. Как только граница толерантности нарушена, твоя гармония ру­шится.

В.: А если гармония увеличивается?

К.: Все, что может быть приведено в гармонию, когда-нибудь снова окончит в дисгармонии. Речь идет не о достигаемом с помощью усилия временном ощуще­нии счастья. Речь идет не о счастье человека, который покупает себе новый «мерседес» и потом счастлив на пару часов или дней, пока не обнаружит первую цара­пину. Речь идет не о счастье, когда ты воображаешь се­бе красивый дом, в котором будешь чувствовать себя хорошо, потому что он тебе подходит. Чтобы внутри него не возникло подлинного удовлетворения, об этом уж позаботятся соседи. А если у тебя есть какие-то со­мнения в этом — смерть-то уж точно постучится в твою дверь.

В.: Но существуют счастливые партнерства.

К.: В партнерстве ты ощущаешь себя свободным на ка­кое-то время, потом это становится связью. Тогда это связывает и давит. Партнерство может принести удов­летворение в гармоничном окружении. Но это удовле­творение шаткое и снова исчезнет. Оно не является подлинной целью твоей тоски. Речь идет о твоей ис­тинной природе. И она находится по ту сторону вся­кой связи. Она есть сама безусильность и блаженство.