Глава 10. НИКТО НЕ НАЧИНАЕТ С СИКСТИНСКОЙ КАПЕЛЛЫ

Глава 10. НИКТО НЕ НАЧИНАЕТ С СИКСТИНСКОЙ КАПЕЛЛЫ

Стремитесь к совершенству в жизни и в работе, и тогда перед вами откроется множество возможностей. И люди станут восхищаться тем, что вы создали.

И последний урок, он похож на самый первый, который я преподал тебе. Вот он: никто не начинает с Сикстинской капеллы.

— Интересная формулировка.

— Премного благодарен за похвалу, — старик подмигнул Тому. — Но позволь, я все же поясню свою мысль. Многие молодые люди вроде тебя, да и вообще каждый, кто берется за что-то новое, хотят сразу же создать шедевр.

— Но ведь это само собой разумеется!

— Томас, жизнь устроена иначе. Так бывает, но... очень редко. Я приведу тебе еще пример из жизни Микеланджело. Безусловно, славу ему принесла Сикстинская капелла, но начинал он, уверяю тебя, не с нее. Хотя нет, еще до капеллы он создал по крайней мере три работы, которые год за годом подводили его к тому апофеозу славы, которой стала его Сикстинская капелла. В возрасте семнадцати лет Микеланджело создал мраморный барельеф под названием «Битва кентавров». О нем заговорили. Это была замечательная работа для любого художника, тем более для семнадцатилетнего юноши. Поэтому мы можем говорить, что он, несомненно, достиг чего-то уже в молодости, но, конечно, главные достижения ждали его впереди.

— А что было потом?

— А потом он создал самое великое, я считаю, произведение на свете.

— Какое же?

— «Пьета». Слышал о ней?

— Хм, звучит знакомо.

— Некоторые утверждают, что другие две статуи превосходят ее, спору нет, они хороши, но «Пьета», на мой взгляд, апогей творчества Микеланджело.

— А что за другие статуи?

— Не торопись! Первая — это «Святой Прокл», а вторая — «Вакх». Обе они, конечно, выполнены прекрасно, но «Пьета»... — Старик прикрыл глаза, словно вызывая в памяти ее образ и проникаясь ее красотой.

— Что, так хороша?

Старик открыл глаза.

— «Пьета» ошеломляет. Ты заходил в Риме в собор Святого Петра?

— Нет, увы.

— Жаль. Тебе нужно будет когда-нибудь вернуться туда и захватить с собой кого-нибудь. «Пьету» должны увидеть все.

— Вы меня заинтриговали. Так что же это за статуя?

— Когда на нее смотришь, буквально захватывает дух. Я вряд ли смогу описать ее, да и никто не сможет. Никакие известные мне слова не передадут ее прелесть. Дева Мария сидит, а у нее на руках тело Христа. Она смотрит на своего мертвого сына. Это настолько трогательное, волнующее, неземное видение... и вместе с тем поистине вдохновляющее. Да, Томас, тебе нужно обязательно увидеть ее.

— Да, после вашего рассказа я это сделаю. Мне уже хочется вернуться сюда.

— А третья работа... Можешь сам догадаться, что это?

— «Давид»? — полуутвердительно уточнил Том.

— Совершенно верно. И конечно, четвертая великая вещь — это Сикстинская капелла, самое драматичное произведение живописного искусства на свете. На мой взгляд, она превосходит все, созданное Леонардо. Из ее истории, Томас, можно извлечь еще несколько важнейших уроков.

— Например?

— Как я уже говорил, никто не начинает с Сикстинской капеллы. Нельзя создать шедевр, не обретя предварительно достаточно опыта. Конечно, исключения встречаются, но они лишь подтверждают правило. Жизнь — это развитие и движение вперед, шаг за шагом.

— Шаг за шагом?..

— Молодые люди, хотя и способны на создание прекрасного, в которое вносят столько юной энергии и стремления, должны пройти через горнило обретения жизненного опыта. Они должны стать настоящими мастерами. На каждом этапе работы стремись к совершенству, это приблизит тебя к следующей ступени. Ищи людей, которые откроют перед тобой нужные двери, помогут обрести красоту и силу. Молодежь слишком нетерпелива, чтобы не торопясь листать страницы жизни. Когда-нибудь ты осознаешь скоротечность жизни, Томас. Но здесь есть и другой урок.

— Какой же?

— Чем бы ты ни занимался, это нужно делать полностью отдавая себя. Мастерство открывает удивительные жизненные перспективы. О них мечтают все, но тут-то и кроется секрет. Стремитесь к совершенству в жизни и в работе, и тогда перед вами откроется множество возможностей. И люди станут восхищаться тем, что вы создали.

— А как этого добиться?

— Первое — нужно жить сегодняшним днем. Да, человек не может не мечтать. И у каждого обязательно должны быть мечты о будущем. Однако ведут к нему не мечты, а ежедневный труд, оттачивание мастерства. Того самого мастерства, над которым не властно время. Умелое выстраивание отношений с другими людьми вернется сторицей, но не сразу. Те, к кому мы относились по-доброму, отплатят нам тем же. Постоянная, кропотливая работа над собой станет основой для прекрасной, полнокровной жизни. В конце мы сможем оглянуться назад, испытав удовлетворение. Можно многого достичь и упустить при этом самого себя. Понимаешь?

— Думаю, да.

— Радуйся сам себе прямо сейчас. Живи в стремлении к совершенству. Пусть люди знакомством с тобой будут гордиться. Добивайся совершенства в работе. И самое главное, относись к ней и к жизни с истинной страстью. Конечно, вначале ты должен разобраться в собственной душе, чтобы понять, в чем твоя страсть, но ты ее обязательно найдешь. И тогда уже никуда не сворачивай, отдайся в ее власть. Столовой окунись в любимое дело. Точно так же подходи ко всему в жизни, в том числе к человеческим взаимоотношениям. Страстная жизнь — это полнокровная жизнь. И если ты будешь жить именно так, все, чему суждено случиться, случится обязательно.

— Я очень на это надеюсь.

— Так и будет, Томас. Уж я-то знаю. Люди меняются. Веришь или нет, но когда-то я сильно недолюбливал людей, однако потом я кое-что понял... и стал другим. А у тебя впереди прекрасное будущее.

— Спасибо. А можно у вас спросить, кто вы? То есть чем занимались?..

— А ты как думаешь?

— Скульптор?

— А как ты догадался?

— Вы прекрасно разбираетесь в искусстве. И еще я заметил, как похожи ваши руки и руки Артуро. Поэтому я и предположил...

Старик улыбнулся, но промолчал.

— А сейчас вы ваяете?

— Нет, я отошел от дел. Я только учу молодых людей вроде тебя.

— А какие у вас есть работы?

— О, самые разные, и статуи, и рельефы. Но я и рисовал немного. Я был неплохим живописцем, но больше всего меня всегда привлекала именно работа с мрамором.

— Совсем как Микеланджело.

— Да, как Микеланджело, — эхом отозвался старик.

Оставшееся время они говорили об Италии, бывший скульптор играл роль и гида, и историка. Том ловил каждое его слово. Закончив с превосходным обедом, они вышли из ресторанчика и направились по переулку.

— Томас, давай встретимся завтра утром, я хочу проводить тебя.

— О, конечно, я буду очень рад! Я уезжаю в шесть с чем-то, так что можно встретиться в шесть.

— Отлично! К северу от твоего отеля есть большая площадь. Давай встретимся там у фонтана. В шесть утра?

— Да. Я буду там уже с вещами.

— Тогда увидимся завтра.

— Спасибо за этот обед.

— Я и сам получил удовольствие, Томас. Хорошего тебе вечера. — Старик развернулся и исчез в людской толпе. Томас постоял еще немного, глядя туда, куда пошел его удивительный спутник, и засобирался в отель. Но не успел он сделать и шагу, как кто-то тронул его за плечо. Старик. Он держал в руке листок бумаги.

— Я решил сберечь тебе немного времени. Прочитай это, когда придешь в свой номер. До завтра. — Том взял листок, и старик снова растворился в сумерках.

После короткой прогулки по прохладной вечерней улице Том вернулся в свой номер и развернул листок бумаги, который дал ему старик. Там были перечислены уроки, которые они прошли за сегодняшний день:

Найди в себе ангела.

Действуй по велению души.

Будь уверен в собственных силах.

Ищи красоту в деталях.

Руки создают то, что задумал разум.

Тщательная подготовка — залог успеха.

Сделай первый шаг.

Скалывание, ваяние, шлифовка и полировка.

Учись довольствоваться тем, что имеешь: путь к успеху лежит через годы.

Никто не начинает с Сикстинской капеллы.

Похоже, что он готовился сегодня опять кого-то учить, подумалось Тому.

Уже проваливаясь в сон, он наконец поверил, что, может быть, сегодня его жизнь действительно изменится навсегда. Он поверил в то, что в нем на самом дела есть та личность, которой еще предстоит показаться миру, тот самый скрытый ангел. Создание силы и красоты.

В шесть утра Томас увидел старика. Тот шел к нему через безлюдную площадь. Было тихо, лишь редкие лавочники уже начали готовиться к новому дню, подметая дорожки у своих витрин. Мужчины пожали друг другу руки.

— Доброе утро, юный Томас.

— И вам доброго утра.

— Сегодня начнется твое путешествие. Куда оно приведет, зависит от тебя.

— Да, я понимаю. Но после ваших наставлений, думаю, что готов к нему.

— Когда ты едешь?

— Сейчас. У меня осталось всего несколько минут, я не могу говорить с вами долго. — Они стояли посреди площади и смотрели друг на друга, старик — с улыбкой, Том — со слезами на глазах. Неужели все это произошло с ним? Старик появился словно из ниоткуда и преподал ему, наверное, самые важные уроки жизни. Жизни и счастья.

— Я не хотел бы потерять вас. Оставьте мне свой адрес, пожалуйста.

Старик поглядел на Тома, словно раздумывая о чем-то.

— Лучше оставь мне свои координаты. У тебя есть визитка? Я сам тебя найду. Хорошо?

— Да, конечно, — Том торопливо достал бумажник и вытащил из него визитку. — Вот, здесь все есть. Только обязательно свяжитесь со мной.

— Хорошо, а теперь пора прощаться, Томас.

— Пора. Спасибо вам. Спасибо вам за все, — ответил Том.

Они обнялись как отец с сыном.

— Рад был познакомиться, юный Томас, — тихонько шепнул старик.

Том распрямил плечи.

— Надеюсь, мы еще встретимся.

— До свидания.

Том развернулся и пошел прочь. Старик стоял и смотрел ему вслед. Пройдя несколько шагов, Том вернулся. Старик ждал его.

— Я же не спросил, как вас зовут. Как?

— Ты можешь звать меня синьор Буонаротти.

— Хорошо, синьор Буонаротти. До свидания.— Он было повернулся, чтобы уйти, как мозг пронзила мысль. Буонаротти. Буонаротти? Где я слышал это имя? Где? Музейные таблички! Это же фамилия Микеланджело! Буонаротти. Том на мгновение застыл как вкопанный, бросился обратно и застыл вновь. Там, где только что стоял старик, никого не было.

Старик — сам Микеланджело! — исчез.