Глава 7. Смерть отца

Глава 7. Смерть отца

Самым тяжелым событием в моей жизни стала смерть отца. Мой отец имел тяжелый характер. Много лет он страдал алкоголизмом. Нам было очень нелегко с ним. Наши отношения также были весьма бурными. Я помню, как в третьем классе пожаловался своему школьному товарищу на отца. У товарища отец умер, когда он только родился. Мальчик вообще не знал своего отца и завидовал тем, у кого он есть. Поэтому он сказал: — «Главное, что у тебя есть отец». Но вот однажды, когда он был у меня дома, неожиданно пришел отец под балдой. После того, как мой приятель посмотрел на это, он сказал: — «Чем такой отец, лучше никакого». Тем не менее, отец меня страшно любил и готов был выполнить любой каприз. Где-то за 7–6 лет до смерти, отец стал меньше пить, и это положительно сказалось на семейных взаимоотношениях. Отец был физически очень крепким и выносливым, почти не болел. Но последние два года стал жаловаться на слабость в ногах, даже стал ходить с тростью. Говорил, чтобы отбиваться от дворовых собак. Летом 2000 года у него неожиданно отек локоть. Хирург вскрыл сустав и удалил жидкость. Через полтора месяца локоть снова отек. Тогда я решил провести ему массаж 5 органов цзан. После этого локоть не отекал.

В декабре 2000 года отец ездил на встречу с земляками. Домой пришел радостный, пообедали, немного выпили. Отец начал разглагольствовать (он это любил) на тему о том, что никто не знает когда пробьет его час. «У Господа Бога свой список» — говорил он. — «Когда приходит время, человека по списку забирают». Неожиданно я увидел серую тень, которая окутала голову отца, и мне захотелось его обнять. Что-то кольнуло в сердце. Неожиданно я понял, что он скоро умрет. Между тем его пьяная болтовня казалась неуместной на этом фоне. А отца несло по кругу. «Никто не знает, когда придет его час» Я не выдержал. «Я знаю» — сказал я. Воцарилось молчание. Отец странно посмотрел на меня, а потом две недели не разговаривал. Вот пришел март 2001 г. Накануне 8 марта отцу стало плохо. Он еле передвигался, был вялым, иногда вступал в пустяковые споры. 8 марта ему стало совсем плохо. На свою беду он решил немного выпить. Приехала скорая. Но я и без них поставил диагноз — инсульт. Но он выпил, поэтому его не забрали. Врач со скорой сказала, что, возможно, я правильно поставил диагноз, но поскольку он выпил, будет трудно определиться. Вечером снова вызвали скорую. Вся бригада врачей была пьяная. Пьяный доктор нес ахинею и кричал: — «Мужик, да у тебя ничего нет! Какого хрена ты нас вызвал? А ну, встань, закрой глаза и дотронься до носа». Отец не смог поднести руку к лицу. «Ладно, отвезем тебя в больницу. Собирайте вещички». На лестнице у отца заплелись ноги, хотя он шел в сопровождении врача и медсестры. Еле успел его поймать. Врач только рукой махнул.

В больнице нас долго мурыжили в приемном покое. Диагноз подтвердился. На следующий день говорили с лечащим врачом. Она говорила, что планирует взять у отца пункцию спинного мозга. Нас никто не предупредил, что для этого нужно письменное согласие родственников. Сам отец был категорически против пункции. Но его обманули, сказали, что просто сделают укол. Лично мне и без пункции было ясно, что у него ишемический инсульт, то есть без кровоизлияния в мозг. Там была закупорка сосудов.

После пункции отца парализовало на правую сторону. До нее он еще как-то ходил самостоятельно. На следующий день утром приходим в палату, а отец хрипит и не реагирует на окружающее. Медперсонала нет. Пришлось проводить ему непрямой массаж сердца. Это хорошо, что я сам врач. А так помер бы без присмотра. С этого дня мы стали с матерью по очереди дежурить у отца по полдня, а на ночь договаривались с медсестрами. Первые дни мы сидели вместе. На ночь нас выгоняли. Мать его страшно нервировала. Он на нее матом ругался. Со мной он был спокойным. Он отказался от еды и питья, так как не хотел ходить на утку, а самостоятельно передвигаться не мог. И все время плакал и говорил, что хочет умереть. Смотреть на это спокойно не было сил. Иногда я удирал в туалет, чтобы там проплакаться, затем привести себя в порядок. В этот раз я был во второй половине дня. Вот сижу перед его кроватью, он плачет и призывает смерть. Говорит, что умереть быстро это награда от Бога человеку, а грешники мучаются. Принесли ужин. Он говорит: — Ты поешь, а потом иди домой, сынок». Я не знал, что мне делать, а слезы предательски застилали глаза.

Ночью я неожиданно вспомнил, что когда у него отек локоть, я делал ему массаж 5 органов цзан. А что если попробовать снова? Что я теряю? Врачи и так сказали, чтобы мы запаслись белыми тапочками. Хуже чем есть уже не будет. Матери было удобнее ездить по утрам. В тот день отец был очень агрессивным. Когда я пришел сменять мать, он ругался на нее. Я выгнал мать и сел у его ног. Отец начал кричать и на меня. Но я не обратил внимания, а подняв одеяло начал массировать ему точку «клокочущий источник». Отец опешил от неожиданности, замолк, но продолжал сердито смотреть на меня. Когда я перешел на вторую ногу, он мирно спал. Я выполнил полный объем массажа за исключением массажа точек шэнь-шу — не переворачивать же человека в таком состоянии. Дышать пришлось за него. Я помещал руки на определенные точки на теле отца и на выдохе посылал туда ци. Через полчаса отец проснулся и попросил воды. Это была маленькая победа. Он три дня не пил и не ел. Принесли ужин, но он снова отказался. Ничего, мы это исправим. Утром следующего дня я поехал на рынок и взял красной рыбы и севрюгу горячего копчения. Отец любил это дело. Вечером я снова сделал ему массаж, потом напоил водой и невинно предложил рыбки. Неожиданно в нем проснулся аппетит. На этот раз ужин был съеден. Еще одна небольшая победа. Дома я просмотрел все, что у меня было по цигуну и решил составить программу для отца. Со следующего дня я начал осуществлять свой план. В начале я провел массаж цзан-органов, затем провел медитацию макрокосмической орбиты. Мысленно я пропускал ци по восьмерке. Обычно этот метод применяют в парных сексуальных практиках. Но это было неважно. Главное, что оно работало. Затем я попытался укрепить сердечную чакру отца, читая мантру «Га-эл-лха-ман», пропуская ее через кончики пальцев рук, которыми упирался в его солнечное сплетение. На следующий день отец встал и самостоятельно пошел в туалет. Люди в палате были в шоке. Что касается врачей, то им на все было наплевать. Лечащий врач лишь заявила, что лечение помогло. Пару дней назад она также заявила, что отцу ничего не поможет.

Я усложнил процесс лечения и заставил отца выполнять некоторые упражнения самостоятельно. Он делал «дыхание всего тела» по книге Мантека Чиа «До Ин». К концу второй недели отец начал самостоятельно делать массаж. Он всеми силами стремился домой. Его отношение ко мне резко изменилось. Вспоминая, когда я говорил, что «я знаю смертный час», он только кивал головой. Родители до сих пор не могли понять, откуда я все это узнал тогда. Я не знал про инсульт, но я видел серую тень на голове и лице отца. «Ты колдун» — говорила мать. Дома отец забросил занятия, заявив, что «дома и стены помогают». Я же расслабился. Мне не хватало знаний и методик. Как вести себя дальше. Решил обратиться в центр китайской или тибетской медицины. Но врачи были заняты. Договорились, что доктор придет через 10 дней. Но отцу стало хуже и снова положили его в больницу. У таких больных два серьезных осложнения — отек лекгих и желудок. Поскольку идет нарушение иннервации, то желудок не работает, так как не поступает сигнал из мозга. Надо было наладить иннервацию И здесь помогло бы иглоукалывание. Но специалист должен был прийти через неделю. У отца начались боли в желудке. Снова больница. Желудок удалось нормализовать. Я снова начал делать массаж. Но энергетики уже не хватало. Три недели я «питал» своего отца. Я сбросил 10 кг. Штаны висели мешком. У отца начался отек легких. Сыграло и то, что у него и так с ними не все было в порядке. Плюс он ни в какую не хотел бросить курить. «Курильщик, который не курит — не жилец» — говорил он, хватая сигарету.

В ту ночь он вел себя беспокойно и дежурный врач ввел ему аминазин. Дозу никто не устанавливал — передозировка. Утром прихожу, а отец неадекватен. Потом ему начали делать «горячие уколы». От них уже давно отказались и тому есть причины. Глядя на отца, я понял, что мне не справиться с этой ситуацией. Отец взял незажженную сигарету, сунул в рот так, что фильтр торчал наружу и начал затягиваться, хотя я еще не достал зажигалку. Он курил нераскуренную сигарету и думал, что она раскурена. И некому помочь. «Добрые» врачи сделали все, чтобы облегчить нашу учесть. Я забрал отца из больницы. К нам приходил участковый терапевт, приходили еще врачи и никто не обратил внимания, что отец в коме. Я не сталкивался с подобными состояниями, но и то, что-то заподозрил. Было слишком поздно. В реанимацию отца отказались брать, заявив, что пока легкие дышат и сердце бьется, ему нечего делать в реанимации.

Ночью 12 апреля в 11 часов вечера он умер на моих руках, не приходя в сознание. Кореец предсказывал, что это будет 13 числа. Поэтому 12 числа я читал отцу «Тибетскую Книгу Мертвых». Его дыхание было резким и быстрым. Через час, как я начал читать, дыхание выровнялось, черты лица обрели покой. Я проводил отца на «ту сторону».