Супермаркет в Эльсиноре

Испокон веков люди верили одновременно в несколько историй и не были абсолютно убеждены в правдивости какой-то одной. Эта неопределенность беспокоила многие религии, и по этой причине они считали веру главной добродетелью, а сомнение – одним из тяжких грехов. Как будто верить без доказательств – это по определению хорошо. Но с появлением современной культуры возникла обратная ситуация. Вера теперь рассматривается как интеллектуальное рабство, а сомнение считается непременным условием свободы.

Где-то между 1599 и 1602 годами Шекспир написал свою версию «Короля Льва», известную как «Гамлет». Но в отличие от Симбы, Гамлет не завершает Круг Жизни. Он не расстается со скепсисом и сомнениями до самого конца, так и не найдя смысл жизни и не ответив на вопрос: быть или не быть. В этом отношении Гамлет ведет себя как прагматичный современный герой. Современность не отвергает изобилие историй, унаследованных от прошлого, а открывает для них супермаркет. Современный человек может попробовать все, выбирая и сочетая истории на свой вкус.

Некоторым не по душе такая свобода и неопределенность. Тоталитарные движения, например фашизм, крайне резко отреагировали на открытие супермаркета сомнительных идей и в требовании абсолютной веры в одну историю превзошли даже традиционные религии. Однако большинство современников полюбили супермаркет. Что делать, если вы не можете понять, в чем смысл жизни и какой истории верить? Поклоняться самой возможности выбора. Вы бродите между полками супермаркета, имея свободу и возможность выбрать все, что пожелаете, рассматриваете разложенные перед вами товары… И все. Конец. Титры.

Согласно либеральной мифологии, если стоять в этом гигантском супермаркете достаточно долго, то рано или поздно на вас снизойдет либеральная благодать и вы поймете смысл жизни. Все истории на полках супермаркета – это обман. Смысл жизни не готовый продукт. Божественного сценария не существует, и ничто внешнее не может придать нашей жизни смысл. Это мы придаем всему смысл – своим свободным выбором и своими чувствами.

Один из героев фантастического фильма «Уиллоу», очередной волшебной сказки Джорджа Лукаса, – обычный гном по имени Уиллоу, который мечтает стать великим волшебником и проникнуть в тайны бытия. Однажды через деревню гномов проезжает волшебник, который ищет себе ученика. Уиллоу и два других гнома предлагают ему свои услуги, и волшебник подвергает их простому испытанию. Он протягивает правую руку и спрашивает голосом магистра Йоды: «В каком пальце власть над миром?» Каждый из трех гномов выбирает палец, но все они ошибаются. Тем не менее волшебник что-то углядел в Уиллоу и спросил его: «Какая мысль первой пришла тебе в голову, когда я протянул руку?» – «Это было глупо, – смущенно ответил Уиллоу, – но мне захотелось указать на свой палец». – «Ага, – торжествующе воскликнул волшебник. – Это и есть правильный ответ!

Тебе не хватает веры в себя». Либеральная мифология не устает повторять этот урок.

Наши пальцы написали Библию, Коран и Веды, а наш разум придал этим историям силу. Вне всякого сомнения, это прекрасные истории, но их красота исключительно в глазах смотрящего. Иерусалим, Мекка, Варанаси и Бодх-Гая – священные места, но таковыми их делают чувства, которые испытывают люди, попадая туда. Сама по себе Вселенная – это бессмысленное нагромождение атомов. В ней нет ничего красивого, священного или сексуального; все это порождение наших чувств. Только человеческие чувства делают красное яблоко соблазнительным, а фекалии – мерзкими. Уберите человеческие чувства – и останется лишь совокупность молекул.

Мы надеемся найти смысл, встроившись в некую готовую историю о Вселенной, но согласно либеральной интерпретации мира, истина как раз в обратном. Вселенная не открывает мне смысл. Это я придаю смысл Вселенной. Таково мое космическое предназначение. У меня нет определенной судьбы или дхармы. Окажись я на месте Симбы или Арджуны, я мог бы выбрать борьбу за корону – но не обязан это делать. С тем же успехом я могу присоединиться к бродячему цирку, отправиться на Бродвей, чтобы петь в мюзикле, или переехать в Кремниевую долину и основать стартап. Я свободен и могу создавать собственную дхарму.

Таким образом, подобно прочим космическим историям, либеральная история начинается с создания нарратива. Утверждается, что творение происходит в каждый момент, и творец – это я. Но какова тогда цель моей жизни? Создавать смысл своими чувствами, мыслями, желаниями и творчеством? Все, что ограничивает свободу человека чувствовать, думать, желать и изобретать, ограничивает смысл Вселенной. Поэтому свобода от таких ограничений – высший идеал.

В практическом смысле те, кто верит в либеральную историю, соблюдают две заповеди: творить и бороться за свободу.

Творчество может проявляться в сочинении стихов, исследовании своей сексуальности, создании компьютерных программ или открытии новых химических веществ. Борьба за свободу подразумевает все, что помогает людям избавиться от социальных, биологических и физических ограничений, будь то демонстрации против жестоких диктаторов, обучение девочек грамоте, поиск лекарства от рака или проектирование космического корабля. В либеральном пантеоне героев Роза Паркс и Пабло Пикассо соседствуют с Луи Пастером и братьями Райт.

В теории это звучит волнующе и глубоко. К сожалению, человеческая свобода и творчество совсем не таковы, какими рисует их либеральная история. Современная наука утверждает, что за выбором и творчеством нет никакой магии: они всего лишь результат обмена биохимическими сигналами между миллиардами нейронов, и даже если вы освобождаете человечество от ярма католической церкви или давления Советского Союза, выбор людям будут диктовать биохимические алгоритмы, столь же безжалостные, как инквизиция и КГБ.

Либеральная история призывает меня искать свободу самовыражения и самореализации. Но и «личность», и «свобода» – мифологические химеры, позаимствованные из волшебных сказок древности. Больше всего путаницы либерализм вносит в понятие «свободы воли». Совершенно очевидно, что у человека есть воля и желания – а порой и возможность исполнять эти желания. Если под «свободой воли» вы понимаете свободу делать то, что хотите, то да, люди обладают свободой воли. Но если под «свободой воли» подразумевается свобода выбирать желания, то такой свободы у человека нет.

Если меня привлекают мужчины, я волен реализовывать свои фантазии, но не свободен чувствовать влечение не к мужчинам, а к женщинам. Я мог бы решить, что буду сдерживать свои сексуальные желания, или даже попытаться пройти терапию «смены пола», но даже само желание изменить сексуальную ориентацию будет результатом взаимодействия нейронов – возможно, под влиянием культурных и религиозных предрассудков. Почему один человек стыдится своей сексуальной ориентации и хочет изменить ее, а другой радуется той же ориентации, совсем не испытывая чувства вины? Вы можете сказать, что у первого более сильно религиозное чувство. Но разве люди выбирают, какими религиозными чувствами обладать, сильными или слабыми? Опять же, человек может решить, что каждое воскресенье будет ходить в церковь, чтобы укрепить свои религиозные чувства, – но почему один стремится стать более религиозным, а другого вполне устраивает атеизм? Причиной могут быть самые разные культурные и генетические факторы – но никак не «свободная воля».

То, что справедливо в отношении сексуального влечения, справедливо и для любого другого желания – а также для всех чувств и мыслей. Возьмем, к примеру, любую мысль, возникающую в вашей голове. Откуда она взялась? Вы сами выбрали эту мысль, а затем начали ее развивать? Очевидно, нет. Процесс самоанализа начинается с простых вещей и постепенно усложняется. Сначала мы осознаем, что не контролируем мир вокруг нас. Не я решаю, когда пойдет дождь. Затем мы понимаем, что не контролируем происходящее внутри нашего тела. Я не могу управлять своим кровяным давлением. После приходит понимание, что мы не властны даже над своим мозгом. Не я указываю нейронам, когда возбуждаться. И наконец, приходится признать: мы не контролируем не только свои желания, но и реакцию на эти желания.

Это понимание может сделать нас менее зацикленными на своем мнении и своих чувствах и более внимательными к другим, поможет лучше узнать себя. Некоторые считают, что если люди сознательно, по собственной воле откажутся от веры, то станут безразличными ко всему, забьются в угол и умрут от голода. На самом же деле отказ от этой иллюзии возбуждает глубокое любопытство. Пока вы отождествляете себя с мыслями и желаниями, возникающими в вашем мозгу, вам не нужно прилагать много усилий, чтобы познать себя. Вы думаете, что уже знаете, кто вы. Но как только вы осознаете: «Стоп, эти мысли – не я. Это просто биохимические колебания!» – то поймете, кто вы такой – или что такое. Это может стать началом самой волнующей исследовательской экспедиции, какую только способен предпринять человек.

Первый шаг в этом путешествии состоит в том, чтобы признать: «я» – это выдуманная история, которую постоянно сочиняют, дополняют и переписывают сложные механизмы моего мозга. В моем сознании есть рассказчик, который объясняет, кто я, откуда я, куда иду и что происходит прямо сейчас. Подобно провластному политологу, комментирующему последние события, внутренний рассказчик постоянно лукавит, но почти никогда (или вообще никогда) в этом не признается. И точно так же, как государство формирует национальный миф с помощью флагов, символов и парадов, наша внутренняя машина пропаганды создает персональный миф с помощью драгоценных воспоминаний и лелеемых травм, которые зачастую весьма далеки от истины.

В эпоху Facebook и Instagram этот процесс мифотворчества стал заметнее, чем когда-либо, поскольку частично перенесся из головы в компьютер. Это зрелище завораживает и пугает: люди тратят огромное количество времени, конструируя и украшая идеального себя в сети, привязываются к собственному творению и ошибочно принимают его за правду о себе[213]. Так, семейный отпуск, испорченный автомобильными пробками, мелочными ссорами и напряженным молчанием, превращается в коллекцию живописных панорам, шикарных ужинов и улыбающихся лиц; 99 % опыта и переживаний не попадает в историю нашего «я».

Примечательно, что наше выдуманное «я» обычно носит визуальный характер, тогда как настоящие ощущения – телесный.

В своей фантазии вы как бы наблюдаете происходящее внутренним взором или видите на экране компьютера. Вы созерцаете себя на тропическом пляже: за спиной синее море, на лице широкая улыбка, в одной руке коктейль, другая обвивает талию любимого человека. Рай. Но на фотографии нет назойливой мухи, которая кусает вас в ногу, спазмов в животе после несвежего рыбного супа, напряжения лицевых мышц в попытке изобразить радостную улыбку, а также безобразной ссоры между счастливыми супругами, случившейся пять минут назад. Жаль, что мы не можем ощутить, что чувствуют люди на снимках в тот момент, когда их фотографируют!

Поэтому, если вы действительно хотите понять, кто вы, не стоит отождествлять себя с аккаунтом в Facebook или с внутренней историей своего «я». Вам стоит присмотреться к реальному потоку чувств и сознания. И тогда вы увидите, как мысли, эмоции и желания появляются и исчезают без видимых причин и без вашей команды, подобно тому, как ветер дует с разных сторон и ерошит ваши волосы. Вы, конечно, не ветер – но и не клубок мыслей, эмоций и желаний, существующих в вашем сознании, и не прилизанная история, которую вы рассказываете о них задним числом. Вы их чувствуете и переживаете, но не контролируете, и вы – не они. Люди спрашивают: «Кто я?» – и ждут в ответ историю. Главное, что вам нужно знать о себе: вы – не история.