Глава 6 Стоит рискнуть

Глава 6

Стоит рискнуть

Первый вопрос:

Ошо, в самом начале ты сказал мне, что нужно делать. Это было трудно. Теперь ты говоришь, что я могу решать сам — нужно делать то, что чувствуешь. И это тоже трудно. Я боюсь принять неверное решение. Пожалуйста, объясни.

У вас только два пути: либо вы сдаетесь — и тогда вы прекращаете думать о решениях и последствиях — вы отказываетесь от самой ответственности, полностью освобождаетесь… вы свободны действовать беззаботно, ничего не беря в голову… Но это сложно сделать — эго будет вам мешать. Вы не можете сдаться тотально. Вам бы хотелось самим контролировать свою жизнь. Эго не может на это согласиться.

Либо вы можете пойти по другому пути и взять все в свои руки — делать все, что вам захочется. Но снова возникает проблема, потому что вы не осознаете. Вы не знаете, что можно делать, а что нельзя. В таком случае вы боитесь принять неверное решение. Вы боитесь пойти по неправильному пути. Поскольку присутствует эго, присутствует и его тень — неведение. Они всегда идут рука об руку. Если отбросить эго, тогда исчезнет и неведение. Если отбросить неведение, исчезнет и эго — они не могут существовать по отдельности.

Итак, у вас только два пути. Вы можете сдаться — отбросить эго. И тогда постепенно вы почувствуете, как его тень исчезает сама по себе. Или вам придется стать более осознанными, бдительными, чтобы ярче осветить свое существо, — тогда исчезнет неведение.

А когда исчезает неведение, эго автоматически исчезает следом. Эго и неведение — это две стороны одной монеты. Монету можно бросить любой стороной. Но все-таки вам придется решить, от чего отказаться: от эго или от неведения? И, поскольку сложно отбросить эго, не менее сложно отказаться и от неведения.

Существует только два пути, они вечны — путь воли и путь отречения. В отречении вы отбрасываете «Я». На пути воли «Я» очищается от всей грязи, становится прозрачным. Оно становится вашим внутренним светом. Но вам придется принять одно решение — выбрать между отречением и волей.

Путь отречения проще, его можно преодолеть одним прыжком. Путешествие длиной в тысячу и одну милю совершается за один прием. Путь воли преодолевается постепенно — вы продвигаетесь по нему дюйм за дюймом. Но если вам этот путь ближе, если вы его выбираете, в этом нет никакой ошибки. Решаете только вы.

Разумеется, и то и другое решение принять сложно. Что бы вы ни выбрали, вам оно покажется значительно труднее альтернативы, от которой вы отказались. Но ничего не поделаешь — рано или поздно вы должны сделать выбор. Вы должны направить свое существо на определенный путь. Единственная ошибка, которую вы можете допустить, — это не принять никакого решения. Вы можете совершить только один грех — медлить с принятием решения.

Не откладывайте. Решитесь. Даже если иногда вы допускаете ошибки, в этом нет ничего плохого. Совершая ошибки, вы многому учитесь. Нельзя научиться чему-то, не совершив ошибок. Даже если вы собьетесь с пути — не бойтесь. Смело идите дальше. Оставайтесь бдительными. Рано или поздно вы осознаете, что идете неверной дорогой, и тогда вы сможете вернуться.

И когда вы, наконец, вернетесь после долгих блужданий, допустив множество ошибок, вы заметите, как обогатилось ваше сознание. Но если вы не выходите из дома только потому, что боитесь сделать что-нибудь не так… Если вы остаетесь привязанными к определенному месту, вы вряд ли сделаете что-то не так, но ваша жизнь превратится в незаполненный сосуд. Вы можете стараться не допускать ошибок, но, избегая ошибок, вы лишитесь также и всей красоты опыта, который может предоставить вам жизнь. Это бегство от жизни.

Будьте отважными. Имейте смелость жить.

Многие люди, миллионы людей упускают жизнь только потому, что боятся — что-то может пойти не так. Но именно в этом их промах, это их единственная ошибка. Они продолжают прятаться, избегать различных ситуаций. Если только они чувствуют, что могут совершить неверный шаг, они вовсе перестают действовать. Они совсем не растут. Они остаются незрелыми.

Нет ничего плохого в том, чтобы допускать ошибки. Запомните только одно: не повторяйте тех же ошибок снова, и этого достаточно. Каждая ошибка учит чему-то. Каждый неверный шаг, в конечном итоге, выводит на путь истинный.

Я слышал анекдот…

Двое евреев стоят лицом к стене с завязанными за спиной руками в ожидании выстрелов. Офицер расстрельной команды подходит и грубо спрашивает:

— Закурить не хотите в последний раз?

— Засунь эту сигарету, знаешь, куда… паршивый убийца! — отвечает первый еврей.

— Тише, Джек, тише, — обеспокоенно шипит на него второй. — Зачем нам неприятности?

Когда вас собираются расстрелять, какое вам дело до неприятностей?

Смерть приближается. Все мы стоим у стены в ожидании выстрела. Не надо бояться. Боитесь вы или нет — это роли не играет. Даже если вы ничего не будете делать, смерть все равно придет — она уже в пути. С каждым днем времени остается все меньше. Каждый день ваша жизнь сокращается. Каждый день вас понемногу выкорчевывают из жизни.

Так чего же вы ждете? Делайте что-нибудь. Решайтесь.

Я знаю, что у человека всегда возникает страх, когда нужно принять решение. Мне понятен этот страх, но тут ничего не поделаешь — так вы устроены. Когда вам предстоит принять решение, вы начинаете беспокоиться: а вдруг вы ошибетесь? Но решение нужно принять. Вы можете ошибиться, но решение принять необходимо — иначе как вы поймете, правильное оно или нет? Чтобы узнать, необходимо принять его.

Люди приходят ко мне и говорят, что не могут решить — принимать саньясу или нет. Мне понятны их колебания, мне понятно их внутреннее смятение. Я могу понять, как это трудно — шагнуть в темноту, в неизвестность.

Но, тем не менее, я говорю им: все это время вы жили не как саньясины… вы жили, лишенные обязательств, вы никогда не принимали решения, которое стало бы для вас радикальной трансформацией. Попробуйте сделать это сейчас. Если ничего не произойдет, вы всегда можете вернуться назад. Кто мешает вам вернуться? Но если что-то случится… сама возможность перемены стоит всех рисков. Кто знает?

Заранее ничего нельзя сказать. Только трусливый ум хочет на все иметь гарантии. Меня спрашивают: «А точно что-то произойдет, если я стану саньясином?»

Никто не знает! Как можно быть уверенным в этом? Это не предмет, который я мог бы передать вам. Это находится полностью в области неизвестного. Может, это случится — а может, и нет. Это зависит от тысячи причин. Но возможность всегда есть. С уверенностью можно сказать только одно: это не невозможно. Со мной это случилось. Так что можно уверенно сказать: это не невозможно. Но нельзя знать наверняка, никто не даст вам никаких гарантий.

Западный ум испытывает хронический страх обязательств. Вы любите женщину, но боитесь взять на себя обязательство. Вы любите мужчину, но боитесь взять на себя обязательство. Вы пребываете в нерешительности. Вы продолжаете играть, но не решаетесь зайти глубоко в воды жизни — вы боитесь: это может обернуться рабством, стать оковами для вашего существа. Вы можете лишиться свободы.

Но на этот риск стоит пойти. Когда вы погружаетесь в самую глубину, существует возможность стать свободнее — хотя и есть опасность оказаться в еще большем заточении. Однако тот, кто решается пойти на риск, всегда извлекает из этого ценный урок.

Так что вы должны решить. Либо вы берете всю ответственность на себя, либо оставляете все мне. Нельзя разделить поровну. Если хотите оставить часть себе, а часть отдать мне — ничего не получится. Так вы ничего не достигнете.

У меня есть друг. Он очень доволен своим браком, они отлично ладят с женой. Я спросил его: «Как тебе это удается?»

И он ответил: «Когда мы поженились, мы заключили контракт: пятьдесят на пятьдесят — половину решений принимаю я, а половину принимает жена».

Тогда я спросил: «И как вы поделили?»

Он сказал: «Я принимаю самые важные решения, а ей остаются мелочи».

Мне все еще было не совсем понятно, и я попросил его: «Расскажи поподробнее».

Он объяснил: «Когда речь идет о том, что произойдет во Вьетнаме или кто будет премьер-министром Китая — это все по моей части. А жена решает, в какую школу отправить ребенка, какую машину купить, в каком доме жить, чем питаться — всеми этими мелочами занимается она. Пятьдесят на пятьдесят — и все в порядке».

Если вы собираетесь заключить со мной подобное соглашение, тогда все в порядке. Если вы будете принимать великие решения, а мне оставите мелочи — меня это вполне устраивает. Тогда можете решать, един ли «Бог», или он состоит из трех ипостасей, — я оставляю это вам. Но я буду решать, как и когда медитировать… мелочи.

Второй вопрос:

Ошо, вот ситуация: ты уцелел после кораблекрушения. Ты схватился за обломок доски, который может удержать на плаву только одного человека. Но тут появляется еще один уцелевший — он хочет присоединиться к тебе. Что ты сделаешь?

Если бы в этой ситуации оказался я, я бы отпустил доску и помог спастись другому. Если бы я был вами, я бы тоже отпустил доску и помог спастись другому. В обоих случаях я поступил бы одинаково, но по разным причинам.

Если я — это я, тогда мне известно, что смерти нет, жизнь бессмертна. Для меня это не проблема. Если я — это вы… позвольте сначала рассказать вам один анекдот:

Британский дипломат находится с визитом в тайном укрытии Адольфа Гитлера — дело происходит в те ужасные времена в конце тридцатых, когда Гитлер пытался сломить волю всех европейских народов, демонстрируя тщетность любого сопротивления.

— Что могут сделать англичане против моей армии? — бравирует Гитлер. — Против армии, готовой пойти на смерть, повинуясь одной только моей прихоти? Видите этого солдата? Солдат, немедленно выпрыгни из окна!

Солдат в ту же секунду выпрыгивает из окна и разбивается насмерть. Британский дипломат застывает от страха. Гитлер зловеще улыбается.

— Покажу еще раз. Солдат, приказываю тебе выпрыгнуть из окна!

Второй солдат следует за первым.

Когда Гитлер приказывает совершить самоубийство третьему солдату, британский дипломат не выдерживает. Он хватает немецкого солдата, уже наполовину высунувшегося из окна, за руку и кричит:

— Как ты можешь так легко расставаться с жизнью!

— Вы называете это жизнью? — недоуменно отвечает солдат.

С этими словами он вырывается и прыгает вниз.

То, что вы считаете жизнью — это совсем не жизнь. Если бы я был на вашем месте, я бы бросил доску. То, что я называю жизнью — вечность. Окажись я там, я тоже отпустил бы доску — потому что смерть все равно не наступит.

Так что причины будут разительно отличаться. Иногда у одних и тех же действий могут быть совершенно противоположные причины. Не обращайте внимания на сами действия, лучше посмотрите, что за причина скрывается за ними.

Даже Будда может вести себя так же, как и вы, совершать те же действия, но вас нельзя сравнивать — ведь сознание Будды так сильно отличается от вашего. Действия будут схожими только внешне, глубоко внутри будет колоссальная разница — иначе быть не может.

Будда тоже живет обычной жизнью — ест, спит, испытывает жажду. Но его причины отличны от ваших. Когда Будда пьет воду, он утоляет жажду тела. Когда воду пьете вы, вы утоляете свою жажду.

Когда Будда принимает пищу, он просто помогает телу оставаться в рабочем состоянии, быть на ходу, так чтобы его можно было использовать. Тело — это инструмент, средство передвижения, необходимо ухаживать за ним. Для вас еда — это вопрос жизни и смерти. Вы едите, чтобы жить.

Когда Будда спит, и когда спите вы — внешне вас невозможно различить, вы делаете это одинаково. Та же поза, глаза закрыты… но глубоко внутри вы отличаетесь. Даже во время крепкого сна Будда остается осознанным. Он никогда не спит — спит только тело. Внутренний свет продолжает гореть. Внутренняя осознанность не прерывается ни на секунду. Но когда спите вы, вы спите беспробудно. Вы погружаетесь в бессознательное состояние. Ваше существо полностью теряется в бессознательном, в его темноте.

Так что не судите о поступках по их внешним проявлениям. Судите по глубинным причинам.

Третий вопрос:

Ошо, ты часто упоминаешь о христианской доктрине Троицы: триединство Отца, Сына и Святого Духа. Но почему ничего не говорится о матери? Объясни, пожалуйста.

Религии всего мира были основаны мужчинами, женщины не создали ни одной религии. Разумеется, мужское эго и мужской шовинизм легли в основу всех доктрин, созданных для объяснения существования.

Мужскому эго очень сложно представить, чтобы женщина могла сотворить мир. Кажется, невозможно найти для женщины даже скромного места среди Троицы. Мужчина стоит во главе всего. Мужчина руководит делами в этом мире и, разумеется, он же создал идею другого мира. Там он тоже остается главным.

«Бог — мужчина, Святой Дух — мужчина, и Сын — тоже мужчина…» Вряд ли это действительно так. Если Бог существует, он должен быть и мужчиной, и женщиной. Он не может быть только мужчиной, это невозможно — он будет неполноценным. Он должен составлять полный круг — мужчина и женщина, инь и ян.

На Востоке люди глубже осознают этот вопрос. На санскрите брахма — всевышний — не является ни мужчиной, ни женщиной. Это больше похоже на правду — он является и тем, и другим. У него нет определенного пола. Он вне пола. Это кажется более правдоподобным, потому что вся жизнь состоит из противоположностей. Жизнь не может существовать только на одном полюсе. Электричество не может быть только отрицательным или положительным. Необходимы обе полярности — и положительная, и отрицательная. Между этими полярностями и существует феномен электричества.

Человечество не может существовать в рамках только одного пола. Чтобы образовалось целое — красивое, гармоничное целое — нужны в равной степени и мужчина, и женщина. Мужчина сам по себе неполноценен. И женщина также остается незавершенной без противоположности.

Взгляните на жизнь. В ней соединяются все крайности — жизнь и смерть, любовь и ненависть, день и ночь, зима и лето. Все полярности соединены в одно целое… земля и небо. «Бог» — это целое, совокупность всего. А целое не может быть только мужчиной. Это очень мужской взгляд — относить целое к мужскому полу. Это типичное мужское шовинистическое отношение.

А теперь и женщины реагируют на него. Сегодня последователи феминистского движения заявляют, что Бог женского пола. Они больше не говорят о Боге «он», они говорят — «она». Это их реакция, и их можно понять. Но их отношение ни чем не отличается от мужского — они допускают ту же ошибку. Целое — это и он, и она.

На санскрите мы не используем местоимений он или она, когда говорим о Боге. Мы говорим tat — tat означает то. Обозначение, простое обозначение без указания пола. Tat — то. Простое обозначение — мы не причисляем «Бога» ни к одному из полов. Рано или поздно человечество это поймет: мужчина и женщина дополняют друг друга. Взаимодополняющие противоположности образуют целое.

Из-за этой идеи, что «Бог — мужчина», люди создали настолько абсурдные теории, что вы и представить себе не можете. Даже в Индии: джайны утверждают, что женщина не может достичь освобождения — пребывая в женском теле, она не может освободиться. Сначала ей следует родиться мужчиной — только мужчина может достичь освобождения. Какая глупость! Душа ни женская, ни мужская. Даже Будда в течение многих лет не разрешал женщинам принимать саньясу. Прошло много времени, прежде чем он снял этот запрет.

Люди приходят сюда и спрашивают: «Что происходит в этом ашраме? Столько женщин, столько мужчин!» В прошлом ашрамы были открыты только для мужчин. Если и существовали ашрамы для женщин, то в них пускали только женщин.

Религии разлучили мужчину с женщиной. На Западе до сих пор существуют монастыри, в которые не ступала нога женщины — им нельзя там находиться. Если мужчина попадает в цистерцианский монастырь, он никогда не выходит за его пределы — чтобы не встретить женщину где-нибудь по дороге, в городе.

Секс запрещается. Любовь осуждается. И мужчина пытается обрести полную независимость — словно это возможно. Это невозможно. Любая энергия нуждается в своей противоположности. У индуистов в этом смысле гораздо более научный подход. Если вы зайдете в индуистский храм, там вы увидите Кришну вместе с Радхой, Шиву с Парвати, Раму с Ситой. Женская энергия там присутствует. Она должна присутствовать, чтобы завершить целое.

В джайнистском храме Махавира стоит один. Он выглядит слегка неуклюжим, незавершенным. В буддистском храме Будда сидит один. В христианской церкви Христос распят, он в одиночестве висит на кресте. Не удивительно, что церковь выглядит унылой и печальной. Отсутствует другая, противоположная энергия, которая могла бы превратить все в праздник. Когда мужчина и женщина вместе, жизнь наполнена празднованием, весельем.

Вам приходилось сидеть в комнате с двадцатью мужчинами? Ощущается некий осадок печали. Но входит женщина — и внезапно в вас вспыхивает энергия… пробуждается кундалини. Все приободряются, что-то начинает происходить. Это не связано с телом, это связано с энергией. Появилась противоположность, и начались всполохи. Противоположная энергия рядом — и возникает магнетизм.

Мир, состоящий только из мужчин, был бы однообразным, унылым и скучным. Троица, должно быть, сильно скучает. Отец, Сын и Святой Дух — чем они заняты? Должно быть, это очень скучная компания. Только представьте — это просто ужасно!

Нет, такая жизнь не может быть полноценной. Необходимо смешение энергий, только тогда жизнь может переходить на все более и более высокие уровни. Жизнь диалектична — тезис порождает антитезис, и между ними возникает синтез — новая вершина. Затем синтез опять становится тезисом, возникает антитезис… и это приводит к рождению более совершенного синтеза. Непрерывное звучание симфонии энергий.

Это место необычное. Поэтому вы не встретите здесь много индусов. Они не верят, что это настоящий ашрам. Они привыкли, что в ашрамах сидят только печальные люди, почти мертвецы. Они не верят — здесь столько радости, столько празднования.

Пару дней назад один индус написал мне письмо: «Все хорошо, но я видел, как после медитаций, или даже после твоих лекций, некоторые начинают обнимать друг друга, целоваться. Это кажется мне нерелигиозным».

А что может быть более религиозным?

Любовь — это религия, но в течение многих веков люди осуждали ее. Веками любовь считалась грехом. Веками мужчина и женщина были разделены, им приходилось встречаться под покровом ночи, чтобы никто их не видел, а с восходом солнца снова расставаться. И эти свидания вызывали в них чувство вины — им было стыдно, что в них рождается желание, влечение друг к другу. Но это влечение естественно. Дело не в вас, дело в энергиях — положительный и отрицательный заряды притягиваются. И когда они соединяются, рождается новая жизнь.

Христианская доктрина в корне неверна. Божественность заслуживает большей свободы, что касается полярностей. В Индии существует представление о Шиве как об Ардханаришваре — и это кажется мне проявлением высшей степени понимания.

Ардханаришвара означает: Бог — наполовину мужчина, наполовину женщина. Вы наверняка видели статую или фотографию статуи Ардханаришвары — Шива изображен наполовину мужчиной, наполовину женщиной. Это очень символично, это говорит о глубоком понимании. Именно так и должно быть.

Был такой случай:

Приходской священник присуждает награды на местной собачьей выставке. Его крайне шокирует то, как одеты некоторые молодые девушки.

— Только посмотрите на этого подростка, — говорит он, — тот, коротко стриженный, в бриджах, с сигаретой в зубах и с двумя щенками. Кто это — мальчик или девочка?

— Девочка, — отвечает его компаньон. — Это моя дочь.

— Мой милый друг, — заволновался священник, — прошу вас, простите меня. Я не был бы так прямолинеен, если бы знал, что вы ее отец.

— Вообще-то, я ее мать.

Однажды это произойдет и с Богом. Это будет прекраснейший из дней — Бог будет одет в стиле унисекс, и никто не сможет сказать наверняка: мужчина это или женщина. Это будет великий день, который ознаменует освобождение от мужских идей. В этот великий день человечеству откроется универсальное понимание божественной природы — оно не будет ни мужским, ни женским.

Четвертый вопрос:

Ошо, расскажи, в чем разница между терпеливым бездействием мастеров дзен и бездействием человека, отравленного подавлением и самоконтролем?

Разница огромна, колоссальна. Когда человек спокоен, терпелив, это значит, что он ничего не подавляет. Иначе терпение просто невозможно. Терпение не может быть нарушено извне, чьими-то действиями — терпение может быть нарушено только изнутри: вашим гневом, враждебностью, ревностью, всеми подавленными энергиями. Действия другого человека — только повод для вас. Истинная причина кроется в подавлении.

Вы продолжаете подавлять гнев. Он накапливается в вас. И в результате бывает достаточно одной искры, малейшего выпада, чтобы разжечь в вас серьезный пожар, совершенно несоизмеримый с нанесенной обидой. Часто вы и сами понимаете, что перегнули палку, обида того не стоила — но тогда почему вы так разозлились?

Иногда никто вас даже не провоцирует, другой человек даже не думает, что может задеть вас, но вы выходите из себя. Вы совершенно теряете контроль над собой. Должно быть, вы слишком долго хранили в себе гнев, он уже начал переливаться через край. Он просто ждал подходящего момента, когда вы сможете свалить всю ответственность на чьи-то плечи. Терпение возможно только там, где нет подавления. Иначе вы будете нетерпеливы.

Посмотрите: сам по себе гнев не так уж плох. Гнев является просто частью земной жизни — он приходит и уходит. Но если вы подавляете его, тогда он становится проблемой. Он начинает накапливаться в вас. Тогда гнев перестает быть чем-то преходящим и становится частью вашего существа. Гнев становится вашим естественным состоянием — вы пребываете в ярости постоянно и просто ждете, когда вас спровоцируют. Тогда достаточно лишь намека на провокацию, чтобы в вас вспыхнуло пламя ярости, и вы совершаете поступки, о которых потом говорите: «Я сделал это вопреки своей воле».

Проанализируйте эти слова: «Вопреки своей воле». Как можно сделать что-то вопреки себе? Но это выражение как нельзя точно выражает суть.

Подавленный гнев становится временным помешательством. Происходит нечто, не поддающееся вашему контролю. Если бы вы контролировали, ничего бы не произошло — но внезапно вас переполнило, и вы потеряли управление. Вы ничего не могли сделать, оказались совершенно бессильны — все вышло наружу. Такой человек может и не быть злым, но он живет и действует в гневе.

Если вы посмотрите на людей… просто постойте у дороги и понаблюдайте за прохожими… вы обнаружите, что есть два типа людей. Просто понаблюдайте за их лицами. Все человечество можно разделить на два типа. Первый тип — печальный. Эти люди выглядят очень удрученными, понурыми. Второй тип — гневный. Люди этого типа просто кипят от бешенства, они готовы взорваться по любому поводу.

Гнев — это активная печаль, а печаль — неактивный гнев. Это не две разные вещи. Понаблюдайте за своим собственным поведением. Когда вам грустно? Вам грустно только тогда, когда вы не можете разозлиться. Босс в офисе что-то вам говорит, но вы не можете разозлиться — это экономически нецелесообразно. И вы не только не можете разозлиться, но еще и вынуждены улыбаться — конечно, вам становится грустно. Энергия переходит в неактивную форму. А потом вы возвращаетесь домой и замечаете за женой какую-то мелочь, сущий пустяк — и тут уж срываетесь с цепи.

Люди наслаждаются гневом, он доставляет им удовольствие — по крайней мере, они чувствуют, что на что-то способны. Когда вам грустно, вы чувствуете себя жертвой. Вы были пассивной стороной — с вами что-то сделали, но вы оказались беспомощны, не смогли ответить, не смогли отплатить тем же, никак не отреагировали.

Гнев же приносит вам определенное удовлетворение. После очередной вспышки гнева вы испытываете облегчение, вам хорошо… Вы чувствуете себя живыми. Вы тоже можете показать себя — пусть не перед боссом, но хотя бы перед женой.

А жена ждет, когда домой вернутся дети — ведь экономически нецелесообразно ругаться с мужем. Кажется, вся жизнь превратилась в экономический расчет. Для нее он — босс, жена зависит от него — крайне рискованно с ним ругаться. Лучше уж подождать, когда вернутся дети. Они придут из школы, и тогда она сможет наброситься на них и поколотить — ради их же блага.

А что остается делать детям? Они запрутся в комнате и начнут бросаться вещами, рвать книги, избивать кукол, мучить собак или кошек. Им нужно будет сделать что-то. Все в этом нуждаются, иначе печаль тяжело наваливается на плечи.

Люди, которых вы видите на улице с выражением непроходящей печали на лицах — это люди совсем беспомощные, они занимают такое низкое положение в обществе, что им даже не на кого сорваться. Это печальные люди. Выше по общественной лестнице находятся гневные люди. Чем выше положение, тем более разгневанные встречаются люди. Чем ниже положение, тем люди более грустные.

Посмотрите на неприкасаемых — низшая каста в Индии. Они очень печальны. И посмотрите на браминов — они не скрывают злобы. Брамин всегда зол, он срывается по малейшему поводу. Он — брамин, жрец. Неприкасаемый печален только оттого, что нет никого, кто стоял бы ниже его, на кого можно было бы излить весь свой гнев.

И гнев, и печаль — это выражения одной и той же энергии… подавленной энергии.

Терпение возникает в вас тогда, когда вы не печальны и не разгневаны. Терпение — уникальное явление. Когда вы ни на кого не злитесь и ни из-за чего не грустите — и гнев, и грусть исчезают, энергия успокаивается, сосредотачивается — вы дома… Терпение означает возвращение домой. Ничто вас больше не отвлекает, ничто не беспокоит. Внутри вы так счастливы, так блаженны — все остальное совершенно не важно.

Кто-то вас оскорбляет, но вы не замечаете. Вы так счастливы. Вы обращали на это внимание? Когда вы счастливы, и кто-то оскорбляет вас, то вас практически невозможно разозлить. Но когда вы несчастны, вы впадаете в неистовую ярость. В этом проявляется математика явления. Когда вы несчастны, вы готовы к тому, чтобы разозлиться, вы ждете подходящего момента. Когда вы счастливы, все причины для гнева исчезают.

Если вы глубоко счастливы, блаженны, если наслаждаетесь каждым моментом жизни как величайшим даром, то какое вам дело? Ничто другое не стоит вашего внимания. В ваших руках такая ценная вещь, что все остальное в сравнении с ней просто не важно.

Религиозный человек ничего не подавляет— хотя все религиозные люди, встречавшиеся на вашем пути, безусловно, полны подавления. Но религиозный ум ничего не подавляет. Религиозный человек полон счастья, блаженства, празднования.

Я расскажу вам анекдот:

Пару раз в месяц Армстронг играл в гольф со священником из близлежащей церкви. Отец Браун неплохо играл, и их состязания были полны азарта и напряжения. Однако Армстронг признавался, что во время игр ему приходилось серьезно работать над собой.

Как и многие из нас, Армстронг имел склонность к сквернословию, и после каждого неудачного удара он, не выбирая выражений, срывался на мяч, на газон, на обстановку. Но в присутствии преподобного Брауна Армстронгу приходилось сдерживать эмоции, и к концу игры он становился совершенно бледным — подавленные слова вставали комом в горле.

С другой стороны, священник нередко промахивался и сам, но демонстрировал при этом такое терпение и невозмутимость, что Армстронг раздражался еще больше.

Наконец, Армстронг не выдержал:

— Отец Браун, я должен спросить вас об одной вещи. Как вам удается сохранять самообладание даже тогда, когда вы посылаете мяч не туда, или промахиваетесь мимо лунки, не заметив ветки, торчащей из травы?

— Мой милый друг, — отвечает преподобный Браун, — это всего лишь вопрос сублимации. Мне не нужно ни кричать, ни браниться — все равно это не изменит положение дел, а душе навредит. Но, поскольку нужно что-то сделать, я сублимирую. Я плюю.

— Плюете?

— Именно.

Тут лицо преподобного мрачнеет.

— Но должен тебе сказать — там, куда я плюю, перестает расти трава!

Те, кого вы называете религиозными, всего лишь занимаются сублимацией. Сублимация — это уловка ума. На самом деле, ничего не сублимируется. Вы неправильно употребляете слово.

Сублимация привела человечество ко многим бедам, которых можно было бы избежать. Каждые десять лет возникает необходимость в войне — и все потому, что люди продолжают подавлять. В конце концов, груз подавлений становится просто невыносимым — от него необходимо избавиться.

Вы замечали, что когда начинается война, люди выглядят очень счастливыми, оживленными — уныние повседневности полностью исчезает. Что-то происходит. К тому же, теперь они могут называть другое государство любыми словами, которых раньше просто избегали. Другое государство становится дьяволом, врагом истины, самим воплощением зла. Его нужно уничтожить, полностью истребить.

Теперь уничтожение позволено — не только позволено, но и благословлено. Насилие позволено — более того, его воспевают. Теперь людям позволено все то, что было запрещено раньше — гнев, ненависть, ревность, насилие, кровавый инстинкт… теперь можно все. Люди очень довольны.

Каждые десять лет возникает потребность в новой мировой войне — ни больше, ни меньше. А все потому, что людей научили сублимировать — подавлять секс, подавлять гнев, жестокость — подавлять абсолютно все. Вместо этого нужно улыбаться, надевать маску, подменять личность. Глубоко внутри вы сидите на действующем вулкане, но внешне все в порядке — вы продолжаете улыбаться. Ваша улыбка фальшива, притворна. Никто вам не верит, но вы продолжаете думать, что сублимируете. А ничего не сублимируется.

Понимание не сублимирует, оно трансформирует. Если вы понимаете гнев, тогда он исчезает — та же энергия становится состраданием. Вы ничего не сублимируете: гнев просто исчезает, и энергия, затраченная на него, трансформируется в сострадание. Когда вы понимаете ненависть, ненависть исчезает, и та же самая энергия становится любовью.

Любовь не является противоположностью ненависти, любовь — это отсутствие ненависти. Религиозные люди все время поучают вас: полюбите врагов своих. Они продолжают говорить вам: когда вы испытываете ненависть, подавите ее и проявите любовь.

Я не могу сказать вам того же. Я скажу: когда вы испытываете ненависть, осознайте ее. Не пытайтесь полюбить врагов. Вы не любите даже самих себя, так как же вы можете полюбить ваших врагов? Вы не научились любить даже своих друзей, как можете вы полюбить врагов? Это невозможно. Сначала полюбите себя, полюбите друзей, тогда вы сможете полюбить незнакомых людей, и только тогда — врагов.

Представьте, что вы бросаете камешек в неподвижные воды озера: возникают маленькие круги, потом они становятся все больше и больше и, в конце концов, достигают самого дальнего берега. Сначала необходимо полюбить себя, затем — маленький круг друзей, затем — большой круг посторонних и только после этого — врагов. Не пытайтесь силой полюбить врагов. В таком случае вы отыграетесь как-то иначе. Вы просто сублимируете.

Не обязательно богохульствовать, достаточно плюнуть — и трава перестанет расти в том месте. Вы начнете сублимировать и создадите идею ада для своих врагов. Раз здесь вы не можете устроить для них ад, вы создадите его глубоко под землей — в придуманном вами аду враги будут гореть в огне, кипеть в масле, подвергаться всевозможным пыткам.

Только посмотрите: христиане, индуисты, мусульмане — какой ад они создали! Почитайте их истории об аде — вы не сможете придумать лучше! Они дошли до предела, садистское воображение достигло крайней точки.

Если вы подавляете, вы все равно отыграетесь тем или иным путем. Все ваши так называемые святые продолжают верить, что их враги попадут в ад и будут гореть в его огне, испытывая вечные муки. Это их сокровенная надежда. А здесь они демонстрируют любовь. Но такая любовь поддельна. Такая любовь немощна.

Я не учу вас сублимации. Я учу вас только одному — пониманию. Пусть понимание станет единственным законом для вас. Поймите свой гнев, наблюдайте за ним, осознайте его. Ничего не делайте, а просто позвольте ему быть. Загляните в самую его глубину — и вы вдруг обнаружите, что начинает происходить трансформация. Просто освещенный вашим вниманием, гнев превращается в сострадание.

В этом весь секрет. Ничего не нужно делать — нужна лишь осознанность, она сделает все за вас.

И тогда, разумеется, вы можете быть терпеливым. Тогда вы терпеливы не потому, что контролируете свой гнев — просто вы невероятно счастливы. Вы терпеливы, потому что весь ваш гнев трансформировался в сострадание. Вы терпеливы, потому что вся ваша ненависть превратилась в любовь. Вы терпеливы, потому что ваша жадность стала щедростью. Вы терпеливы, потому что наслаждение жизнью достигло высшей точки. Какая разница, что говорят другие? Вам нет до этого никакого дела.

Дзенский мастер направлялся со своим учеником в храм после утренней прогулки. Какой-то человек подбежал сзади и сильно ударил его по спине, после чего скрылся. Мастер даже не оглянулся — он продолжал идти. Ученик не верил своим глазам. Он сказал: «Что с тобой? Ты в своем уме? Этот человек так сильно ударил тебя, сбежал, а ты даже не обернулся!»

Мастер ответил: «Это его проблема. Какое это ко мне имеет отношение? Должно быть, бедный парень совсем выжил из ума. Мне очень жаль его. И я не мог оглянуться — он ведь и так сумасшедший, а мой взгляд только ухудшил бы его состояние. Когда он вернется домой, ему и так станет стыдно — а если бы я обернулся, он бы решил, что я осуждаю его. Нет, это было бы бесчеловечно. Он и так в беде, зачем добавлять ему неприятностей? Это его дело».

Когда вы счастливы, проблемы других людей перестают становиться вашими проблемами. Или скажу иначе: когда у вас нет проблем, тогда никто не может создать их для вас. Только за счет ваших собственных проблем другим удается втянуть вас в свои проблемы.

Терпение — это побочный продукт внутреннего блаженства.

Пятый вопрос:

Ошо, эго кажется мне таким хитрым, что даже моменты внутренней тишины, моменты расслабления кажутся всего лишь хитроумными уловками этого монстра-контролера. Эго подобно искусному рыбаку, играющему с рыбой, попавшейся на крючок: прежде чем вытащить ее из воды, он позволяет ей сбежать, чтобы та окончательно выбилась из сил.

Да, эго очень хитро и неуловимо — самая трудноуловимая в мире вещь. Фактически, его не существует — отсюда и неуловимость. Оно всего лишь тень, оно не существует само по себе. А тень, куда бы вы ни пошли, всегда следует за вами. Если вы побежите от нее, она будет преследовать вас. Чем быстрее вы будете бежать, тем быстрее она будет за вами гнаться. И тогда вам будет казаться, что от нее невозможно избавиться.

Но, на самом деле, это возможно. Просто сядьте под деревом, скройтесь под его ветвями — и тень исчезнет. Не бегите. Так вы от нее не избавитесь. Ведь это же тень. От нее нельзя сбежать. У нее нет реального существования, поэтому она так неуловима. И поскольку у нее нет реального существования, она обладает колоссальной властью. Поскольку ее не существует, вы не можете сбежать от нее.

Попытайтесь это понять. Подойдите к высокому дереву, сядьте в его тени и осмотритесь — вы не увидите своей тени. Медитация — это самое высокое дерево. Укройтесь в убежище медитации — и эго исчезнет.

Однако люди предпринимают самые разные меры. Они пытаются стать скромными — но это всего лишь попытка убежать. Они чувствуют на себе прочную хватку тени, власть эго, и пытаются стать скромными, пытаются стать простыми, от всего отказываются. Они думают, что эго рождается в богатстве, и отказываются от богатств — но тогда эго вырастает из отказа от богатства. Они думают, что эго — порождение престижа, власти… нужно отказаться от престижа, от власти — но тогда эго возникнет из вашей скромности.

Я расскажу вам анекдот, один из моих любимых:

Всеми любимый раввин лежит на смертном одре, жизнь медленно покидает его. Вокруг него собрались скорбящие ученики — они остро переживают предстоящую утрату и шепотом обсуждают многочисленные добродетели покидающего их человека.

Один говорит:

— Такой благочестивый, такой благочестивый! Разве нарушил он хотя бы один Закон? Разве ослушался он хоть раз предписаний Господа нашего?

— И такой ученый, — скорбно добавляет другой. — Все обширное наследие раввинов прошлого, кажется, с точностью до запятой отпечаталось в его мозгу. Он в любое время мог вспомнить какое-нибудь изречение, которое мгновенно разрешало самый сложный теологический спор.

— И такой щедрый, — вторит третий, — такой великодушный. Разве найдется хоть кто-то, кому он не помог? Он не обделил своим вниманием и добротой ни одного горожанина. Сам же он мог обходиться лишь необходимым, никогда не имел ничего лишнего.

В этот момент по лицу умирающего пробегает легкая дрожь. По всей видимости, он хочет что-то сказать. Ученики склоняются над ним, затаив дыхание, в надежде услышать последние слова.

И, едва шевеля губами, раввин на последнем издыхании произносит:

— Благочестие, ученость, великодушие! А моя скромность — вы забыли упомянуть мою необыкновенную скромность!

«Вы забыли упомянуть мою необыкновенную скромность!» Эго просто спряталось за скромностью. Эго может спрятаться за вашей кротостью. Эго может укрыться за вашей простотой. Эго ведет себя тонко, неуловимо, потому что оно — ваша тень: куда бы вы ни пошли, тень следует за вами. Пока вы не найдете тенистое укрытие, оно не исчезнет.

Медитация постепенно приведет вас в тень раскидистого дерева. Укрытые его ветвями, вы не найдете поблизости и малейшего следа вашего эго. Только медитация сможет помочь вам. Аскетизм не поможет. Отречение не поможет. Только медитация принесет вам освобождение.

Так что же такое медитация?

Медитация — это состояние не-ума. Ум подобен жаркому, палящему солнцу. Когда оно освящает вас, вы отбрасываете тень. Но как только яркое солнце скрывается, внезапно… устанавливается тишина.

Медитация — это состояние не-ума. Медитация — это интервал, в котором мысли перестают течь, облака мыслей рассеиваются. Мышление останавливается, но вы бодрствуете. Мысли отсутствуют, но вы остаетесь бдительными. Медитация — это бдительное безмыслие.

В самом начале эти моменты будут редко возникать — только на долю секунды, возможно, вы почувствуете себя в тени высокого дерева. Но в эту долю секунды эго совершенно исчезнет. Вы вдруг обнаружите, что вас нет. Потому что осознание «себя» — это лишь результат скопления мыслей. «Я» возникает только из нагромождения мыслей. Когда мысли исчезают, исчезает и «Я».

Возьмите факел и быстро вращайте его: образуется огненный круг. Сам по себе круг не существует, но быстрые движения факела создают такую иллюзию. Вы видите круг огня. На самом деле, его не существует, есть только факел, но вы можете увидеть его.

Будда часто использовал этот образ — огненный круг. Прекратите движение, опустите руку — и останется только факел, круг исчезнет.

Прекратите думать — и круг мыслей исчезнет. В такой момент остается только ваше существо, круга больше нет. Этот круг и есть эго. Совокупность мыслей создает видимость того, что вы есть. Когда мысли рассеиваются, вы по-прежнему есть, но больше не чувствуете этого. «Я» исчезает, остается только есть ность.

На Западе один человек — его звали Рене Декарт — сбил с верного пути все западное сознание. Всем знакомо его изречение — на нем основана вся западная философия. Он сказал: «Cogito ergo sum» — «Я мыслю — значит, я существую».

Это абсолютная чепуха. Я мыслю — значит, я существую? Но это означает, что вы должны исчезнуть, если прекратится мышление. В действительности, вы только тогда и существуете, когда прекращается мышление. С исчезновением мышления исчезает только эго — но не вы, не ваше существо.

Его афоризм — cogito ergo sum: «Я мыслю — значит, я существую» — абсолютно нелогичен, потому что из мышления нельзя вывести существование. Из «я мыслю» можно вывести только «я мыслю». Максима должна звучать так: «cogito ergo cogito» — «Я мыслю — следовательно, я мыслю». Тогда все в порядке. Но «я существую» никак не связано с «я мыслю». Я существую — следовательно, я существую. Sum ergo sum: я есть — следовательно, я есть.

Но эту есть ность можно прочувствовать только в безоблачном состоянии сознания, когда рассеяны все мысли.

Эти моменты иногда наступают, даже если вы не медитируете, но они так кратковременны, так малы — вы просто не замечаете. Между двумя мыслями всегда возникает тишина… очень кратковременная. Между двумя словами возникает пауза… очень короткая. В этом промежутке вы существуете, но вы не можете сказать: «Я существую». Существо остается, но эго исчезает.

Медитация — это переживание чистого существования, в котором отсутствует мышление. Только так может исчезнуть эго.

Не пытайтесь избавиться от него иначе — оно все равно будет преследовать вас. Оно может стать утонченным. Может стать очень благочестивым. Среди благочестивых людей много эгоистов — религиозные люди, монахи, попы… все они очень благочестивые, но очень эгоистичные.

Единственный способ выйти за пределы эго — войти в медитацию. Другого пути не существует.

Последний вопрос:

Ошо, что произойдет, если западное сознание встретится с восточным сознанием?

Это будет величайшее событие, наивысший синтез.

Западный ум — это мужской ум. Восточный ум — женский ум. Западный ум активен — чрезмерно активен. Он слишком беспокойный… почти агрессивный, его активность агрессивна. Восточный ум пассивен, расслаблен — почти ленив.

Вы можете почувствовать разницу. Восток ленив, а Запад все время гонится за чем-то. И не важно, куда вы бежите — главное, как быстро вы бежите. Не спрашивайте, куда — это не имеет значения. Не тратьте зря времени. Бегите, торопитесь.

На Востоке все кажется застывшим. Движения как будто нет… время остановилось. Западный ум живет по часам, он очень чутко воспринимает время. Восточный ум расслабился в вечности.

Оба пути имеют свои преимущества и недостатки, свои негативные последствия. Когда вы слишком активны, вы становитесь напряженными, и у вас образуются язвы. Жизнь становится бесконечным бегом — бегом в никуда. Вы производите много товаров, ваши рынки заполняются ими, уровень вашей жизни растет. Вы достигаете значительного развития в экономическом, медицинском, научном и техническом плане. Это хорошо.

Но есть и негативная сторона. Внутри вы остаетесь пустыми. Супермаркеты переполнены, но внутри вас зияет пустота. Внешняя жизнь становится все богаче и богаче, а внутренняя — все беднее и беднее. Уровень жизни растет, но жизнь постепенно ускользает из ваших рук. Вы перестаете понимать, зачем живете.

Жизнь становится очень удобной, комфортабельной. Вы живете в комфорте и умрете в комфорте, но, по сути, вы не живете — внутри вас пустота. А жить следует из самой глубины своего существа — настоящие богатства рождаются именно там. Да, вещи — это хорошо, но их недостаточно. Они необходимы, но человек жив не хлебом единым.

На Востоке люди слишком расслаблены — они почти ленивы. Собственно, слово «расслаблены» не подходит — они ленивы. Да, в состоянии лени им проще уловить проблеск своего внутреннего существа. Им некуда спешить, поэтому они глубже и глубже погружаются в себя. Все их движение обращено внутрь. Внутри они значительно богаче, но их внешняя жизнь настолько бедна и уродлива… просто отвратительна, тошнотворна. Они стали нищими.

Когда западный ум встретится с восточным, произойдет величайший синтез мужского и женского, активного и пассивного ума. Будет достигнут баланс, и впервые в истории родится человечество — глобальное человечество, а не западное и не восточное. Просто человечество — целое, завершенное. Люди соединят в себе западное и восточное начала.

Я слышал об одном человеке. Он был индусом, но почти всю жизнь провел в Германии. Когда он умер, он думал — а так думают все индусы, — что попадет в рай. Но, как это часто бывает, попал в ад.

Это его крайне расстроило. И вот он приходит к главному чиновнику и говорит:

— Здесь какая-то ошибка. Я индус, я должен попасть в рай. Я не немец — я только жил в Германии.

— Понимаю ваше затруднительное положение, — сочувственно отвечает чиновник, — но сейчас можно сделать только одно. Так обычно не делают, но для вас я сделаю исключение. Вы можете выбрать между немецким и индийским адом.

— А в чем разница? — спрашивает индус.

— В немецком аду, — объясняет чиновник, — половину времени вы можете есть все, что пожелаете, слушать музыку и развлекаться с девочками. Оставшееся время вы проведете прикованным к стене — вас будут безжалостно избивать. Вам будут вырывать ногти и зубы, вас будут поливать кипящим маслом.

— А в индийском аду?

— В индийском аду половину времени вы можете есть все, что пожелаете, слушать музыку и развлекаться с девочками. Оставшееся время вы проведете прикованным к стене — вас будут безжалостно избивать. Вам будут вырывать ногти и зубы, вас будут поливать кипящим маслом.

— Так в чем тогда разница?

— Небольшие различия все-таки существуют, — возражает чиновник. — В немецком аду вас будут кормить немецкой едой, вы будете слушать немецкую музыку и развлекаться с немецкими девочками, а в индийском аду у вас будет индийская еда, индийская музыка и индийские девочки. По этой части в обоих случаях сервис будет первоклассным. Но вот что касается болезненной части — в немецком аду пытки проводятся в классической немецкой манере, в то время как…

Мужчина поспешно вскакивает.

— Я пойду в индийский!

Индусы настолько ленивы, что даже в аду у них не может быть никакой дисциплины. Там будет царить хаос. Они не умеют планировать. Разумеется, в немецком аду все организовано с немецкой точностью.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.