Глава 9 Я постоянно текущая река

Глава 9

Я постоянно текущая река

Раджниш, двадцать пять лет назад мы увидели и узнали тебя, растворились в тебе. Приходили и уходили многие люди, но мы даже не помышляли о «возвращении». Мы видели, как многие люди неожиданно поворачивали назад, достигнув больших высот. Среди них был даже Аджит Сарасвати. В чем закчючается это явление?

Раджниш, ответь, пожалуйста, на нашу записку.

Сохан и Маникбабу, вы спрашиваете об одном очень простом явлении. На самом деле, труднее всего понять в жизни самые простые вещи. Мы почти всегда упускаем суть.

Вы правы, прошло уже двадцать пять лет, но вы оба ни разу не поколебались с того дня, как увидели меня. Вы стали частью меня, а я стал частью вас. В этот двадцатипятилетний период ко мне приходили и от меня уходили многие люди, даже Аджит Сарасвати. Вы дружите с ним, поэтому упомянули его имя.

Мне хотелось бы, чтобы вы поняли несложный алгоритм вашего подхода ко мне. В основе этого подхода может быть либо любовь, либо логика. Любовь не ведает возвращения, а на логику невозможно положиться. Вы любите меня, поэтому не задумываетесь от возвращении. Любовь не знает сомнений - она доверяет, причем доверяет в полную силу.

Но такие люди, как Аджит Сарасвати, привязались ко мне не из любви, а от головы, рассудка. Все они были уверены а том, что я говорю именно то, во что они верят. Я был вторичным, они были первичными. Эти люди постоянно сравнивали. Для них моя правота зависела от того, соответствовала ли она их интеллектуальному багажу. В любой миг, если я говорил нечто, не соответствующее их идеям, они сразу же начинали сомневаться в моей правоте.

Ни один из вас не был связан со мной интеллектуально. Это наихудший тип связи. Такая дружба в любую минуту может закончиться.

Вы любили меня не за то, что я говорю вещи, согласующиеся с вашими познаниями, философией, религией. Вы просто любили меня, поэтому не задумывались о том, соответствуют ли мои слова вашим представлениям.

Любовь это такое жаркое пламя, что оно сжигает весь багаж, который вы считаете невероятно ценным. И остается только чистое золото. В существовании чистое золото можно найти только через любовь.

Вам обоим повезло, потому что вы никогда не обсуждали со мной ни один вопрос. Я живу уже много лет останавливаюсь в вашем доме. Другие люди приходят в ваш дом со своими вопросами, сомнениями, аргументами, вы же никогда ни о чем не спрашивали меня. Только по вечерам, когда все расходились, вы оба сидели рядом со мной на балконе, в глубоком безмолвии, созерцая в небе звезды.

Наша встреча имела совсем другое качество. Эти не связь ума с умом, а таяние сердец. Я никогда не чувствовал, что вы отделены от меня. Даже на миг я не мог представить себе, что вы можете повернуть назад, удалиться от меня. Эту линию мы пересекли в первый день.

В первый день нашей встречи наше будущее приобрело четкий характер. Не было и вопроса о том, что на следующий день кто-то из вас отвернется от меня. В первый же день я мог сказать, что не только в этой жизни, но и в будущих жизнях вы будете со мной. Когда любовь чиста, когда у нее нет никаких условий, причин и предпосылок, возврата нет.

Но что касается Аджита Сарасвати, то я никогда не был уверен на его счет, даже одну минуту, поскольку он постоянно думал, будто знает истину. Может быть, он не умеет четко выразить ее, но по его мнению, все мои слова передавали то, что он уже сам знал. Он шел рядом со мной до тех пор, пока полагал, что наши курсы не противоречат друг другу. Ему казалось, что он любит меня, но на самом деле его любовь была лишь ярлыком других, подсознательных устремлений. А вы любите меня по-настоящему.

Когда у вас болит голова, вы не говорите: «По-моему, у меня голова болит». В таких рассуждениях нет никакой нужды, поэтому вы просто говорите: «У меня болит голова». Если человек говорит: «Наверно, у меня голова болит...», значит он сам не уверен, болит у него голова или нет.

Аджит Сарасвати и другие подобные ему люди думали, что любят меня, но они просто любили собственную роль, а во мне они нашли отзвуки собственных мыслей, только в более ясной форме. Возможно, я был для них зеркалом. Они видели в этом зеркале свои отражения и радовались: «Какое красивое зеркало!» Они говорили так только о своих лицах, отражениях. Они даже не осознавали, что стоят перед зеркалом.

Двадцать пять лет ко мне приходило немало людей. Разумеется, многие из них в некой точке поворачивали назад: всякий раз, когда они видели, что их философии не оказывают должного почтения, они понимали, что им придется изменить свой образ мысли. И тогда они выбирали не меня, а себя, и просто уходили. Вы же находитесь в иной ситуации.

В эти двадцать пять лег было много весен. Я не люблю застаиваться на месте. Я похож на реку, которая постоянно течет. Если вы можете быть моими попутчиками, хорошо. Если же вы не можете идти со мной, тоже не беда. Но я не могу менять свое русло только для того, чтобы приспосабливаться к кому-то, я никогда ни к кому не прилаживался. Мне незнакомы компромиссы. Поэтому только те люди, которые любят меня так сильно, что уже не встает вопрос о выборе в пользу меня или их, выберут меня. И только такие люди оставались со мной на протяжении всех этих двадцати пяти лет.

Вы видели много перемен и привыкли к ним. Ничего не бойтесь. Перемены будут происходить и впредь. До трех пор, пока я дышу, я беспрестанно буду меняться. Люди, которые научились идти со мной, также познали радость танец движения. Они идут со мной к высшему океану.

Я абсолютно уверен в том, что Сохан и Маник будут со мной, когда река встретится с океаном.

Раджниш, семь лет назад я принял от тебя саньяеу и почувствовал, что полностью растаял, слился с тобой. Но какое-то время я чувствовал, что нечто во мне остается замороженным. Когда меня охватывает это состояние, я не могу воспринимать твои слова, хотя и стараюсь принять их. Ошо, я даже виноват в том, что усомнился в тебе. Я прошу тебя простить меня, так как я не знаю, что делать в такие моменты.

Кришна Чайтанья, я помню тот вечер, когда семь лет назад вы с женой стали саньясинами.

Ты говоришь: «Семь лет назад я принял от тебя саньясу и почувствовал, что полностью растаял, слился с тобой». Я не могу согласиться с этим, так как я хорошо помню, что полностью растаяла твоя жена, но не ты. Ты же принял посвящение холодновато, продолжая анализировать, правильное решение ты принял или нет. Наверно, ты просто забыл об этом, но я не забыл, у меня отличная память!

Сейчас ты всего лишь вообразил свое тогдашнее состояние, будто бы ты полностью растаял и слился со мной. Если бы это произошло, тогда ты не задал бы мне свой вопрос. Твоя саньяса - только маска, ты тоже интеллектуал. Ты шагнул в саньясу только после долгих размышлений. И ты также боялся окружающего тебя общества.

Я очень хорошо помню о том, как я четыре года жил в Вудланде до того, как в 1974 году переехать в Бомбей. Ты жил в том же доме, но во все четыре года ни разу не пришел ко мне. Тысячи людей приходили и уходили, и ты хорошо знал обо мне, но боялся общества... Когда я переехал в Пуну, тебе было легко приходить ко мне, потому что в Пуне никто не знал тебя.

И не стоит удивляться тому, что ты ни разу не пришел ко мне, когда я четыре года жил в том же доме, что и ты, хотя ко мне приходили сотни людей. Я покинул Бомбей и приехал в Пуну, и скоро появился ты. Более того, ты вдруг решил принять саньясу.

Иногда я видел тебя и твою жену Кришну Четану, среди большого скопления народа в Бомбее, где я комментировал Шримад Бхагавадги-ту. Ты стоял в первом ряду толпы, когда я спускался со сцены и направлялся к машине. Я прикоснулся к твоей руке, к руке твоей жены... там было много людей. И я даже помню, что твои руки были всегда холодными, а руки твоей жены - всегда теплыми. А без теплоты невозможно слиться со мной.

Я думаю, ты приехал сюда из-за жены Кришны Четаны, а также потому, что в те дни я говорил об индуистских священных писаниях, которые тешат твой ум, соответствуют твоей обусловленности и воспитанию. Но моя река меняется много раз, делает множество поворотов, протекает через долины и горы, всякий раз направляясь на новую территорию.

Итак, здесь я часто наблюдаю за твоим лицом. Когда Кришна Чета-на лишь прослезилась, у тебя были только сомнения. Когда он плакала от радости и экстаза, твой ум был полон вопросов и сомнений... Зря ты говоришь: «Какое-то время я чувствовал, что нечто во мне остается замороженным». С самого начала ты был куском льда. И ты понимал это, пусть и не совершенно сознательно, а где-то на задворках сознания. Теперь же ты стал яснее понимать свое положение.

Ты стал лучше понимать это в эти пять-шесть лет, когда меня здесь не было. В этот период сотни индийцев приезжали ко мне в американскую коммуну, даже те из них, у кого нет было денег на билет. Им приходилось продавать дома, землю, имущество. Но они хотели видеть меня хотя бы раз до своей смерти.

Я ждал вас пять лет. Я часто думал: «Кришна Чайтанья и Кришна Четана достаточно богаты. Они вполне могут позволить себе поездку в США. Они не столкнуться с трудностями. Они могут приезжать хотя бы на один праздник». Но я не получил от вас даже одного письма.

А теперь, когда я возвратился... Часто так бывает, что человек понимает что-то, только когда значительно отдален от этого. Ты остался наедине на шесть лет, поэтому теперь ты чувствуешь, что в тебе что-то так и не растаяло. Не «что-то», а почти все в тебе так и осталось замороженным.

Ты говоришь: «Когда меня охватывает это состояние, я не могу воспринимать твои слова, хотя и стараюсь принять их». Ты сам подумай. Если это такая малость, то как же она может взять над тобой верх, несмотря на все твои усилия? Это сопротивление должно быть очень большим. Эта «малость» гораздо сильнее тебя, иначе как оно смогло бы охватить тебя? Лучше сразу признать, что твоя саньяса была очень поверхностной. Лучше быть бдительным и осознавать свою поверхностность. Тогда открывается возможность еще больше погрузиться в это состояние. Опасно ничего не замечать.

Ты говоришь: «Я не могу воспринять твои слова». Ты прекрасно можешь воспринять все мои слова, потому что у тебя острый ум. Дело обстоит иначе: ты не хочешь воспринять их. Это противоречит самому твоему воспитанию, твоей традиции, твоему ортодоксальному уму. Ты можешь очень хорошо воспринять их, когда я хвалю Кришну, но не можешь воспринять их, когда я ругаю этого бога. Для восприятия это не важно: если ты можешь принять похвалу, значит легко примешь и критику.

И если бы отношения между мной и тобой были исполнены любви, тогда не имело бы никакого значения, критикую я или хвалю Кришну. Для тебя главное - критикую я или хвалю. Никто еще не славил так Кришну, как я. Никто еще не критиковал так Кришну, как я. Дело в том, что я обращаю внимания не только на одну сторону. Я стараюсь открыть людям глаза на противоречия жизни, помочь вам понять, что жизнь не бывает гладкой, она всегда шероховата. Жизнь в своей основе противоречива.

Там, где есть вершина вроде Кришны, непременно с двух сторон возникнут глубокие темные долины. Будет некорректно и несправедливо говорить только о высотах или только о долинах. Но люди делают именно это. Противоборствующие люди говорят только о долинах: джайны раскритиковали Кришну и ввергли его на седьмой круг ада. Он обратили внимание только на долину, темную часть, но никогда не смотрели на залитые солнечным светом вершины. Некоторые люди (среди них Рамануджачарья, Нимбарака и тысячи других последователей Кришны) смотрели только на залитые солнечным светом вершины, обращали свой взор ввысь. Они ни за что не желали понять, что горная вершина не может существовать без долин.

Мой подход коренным образом отличается от подходов других людей: я хочу показывать Кришну, Христа, Махавиру или Будду во всей их полноте. Я им ни друг, ни враг. Я просто пытаюсь помочь вам понять, что даже у величайших среди вас есть свои темные стороны.

Итак, если вы нашли в себе темную сторону, не осуждайте ее. И даже те люди, вокруг которых разверзлись темные долины, сумели подняться на высший пик сознания. Итак, если вы окутаны тьмой, то не беспокойтесь, так как рассвет не далек. Рассвет растет в материнском чреве тьмы. И по мере того, как тьма становится все более густой, приближается утро.

Я не интересуюсь ни Кришной, ни Христом, для меня главное - вы. А все эти разговоры - просто мои способы еще лучше показать вам, что жизнь есть гармония между противоречиями, что низшая сфера не отделена от высшей сферы, то святой не отделен от грешника. Поэтому я должен как хвалить, так и критиковать.

Всякий раз, когда я хвалил то, что тешило твое честолюбие, ты чувствовал, что сливаешься со мной, гармонируешь со мной. А всякий раз, когда я противоречил твоей обусловленности, тебя тотчас же обуревали сомнения - «хотя я стараюсь». Что ты подразумеваешь? Ты боролся с сомнением?

Ты говоришь: «Когда меня охватывает это состояние, я не могу воспринимать твои слова, хотя и стараюсь принять их». От чего же ты отделен? Ты и есть это! Ты и есть сомнение, ты и есть доверие, ты и есть любовь, ты и есть логика.

Ты говоришь: «Я не могу воспринимать твои слова». Обрати внимание на то, что именно тебе не удается воспринять, пойми причину своей неспособности. Может быть, ты просто не хочешь воспринять мои слова? Ты проявляешь большое духовное прозрение, если видишь нечто непознаваемое. Почему? Я здесь - ты можешь задавать сколько угодно вопросов о непознаваемых вещах, а я буду каждый день истолковывать их для тебя. Итак, ты либо воспримешь мои слова, либо уедешь отсюда, но не оставляй в себе ничего непознанного, поскольку в этом источник яда. Почему ты не спрашивал об этом? Страх выказывает в тебе сомнение, хотя в сомнении нет ничего дурного.

Если ты в чем-то сомневаешься, ничего страшного, открыто высказывай это. Может быть, эго нужно объяснить тебе с другой стороны, но не говори: «Я прошу тебя простить меня». Кто я такой, чтобы прощать тебя? Я не гневаюсь на тебя. Ты в праве сомневаться, задавать вопросы, быть саньясином или отказаться от посвящения. В любом случае я тебя благословляю. Вообще не должен заниматься какими-то там прощениями, уже хотя бы потому, что меня никто не может обидеть, поэтому вопрос о прощении тебя не возникает.

И ты не должен чувствовать вину за свои сомнения. Ты должен лишь устыдиться того, что ты не выразил свои сомнения. Каждое утро, каждый вечер я говорю с тобой. Люди спрашивают... Почему ты держишь свои сомнения при себе? И всякий раз, когда я смотрел на твое лицо, я видел в твоих глазах все эти сомнения. Но я никогда не видел сомнений в глазах твоей жены.

В этот раз, когда ты приехал проведать меня в Бомбее, тебя сопровождала дочь. Я не видел ее шесть лет. Она выросла, но мне жаль ее, потому что она пошла не в мать, а в тебя. В чертах ее лица, в ее глазах я видел такое же выражение, как у тебя.

Это происходит естественным образом, потому что девочки влюбляются в отцов, а мальчики - в матерей. Поэтому ты сам бессознательно сеял в ней семена сомнений. Не делай этого, потому что сомнения никогда никому не приносят радость, не освещают жизнь благословением. Сомнения никогда не приносят экстаз, особенно женщине, в сердце которой должна расти любовь. Складывается впечатление, что в ее сердце перестала развиваться любовь, она пошла по твоим стопам. Может быть, ты счастлив оттого, что у дочери твой характер, но ты подсознательно губишь ее.

Жизнь людей наполняет счастьем не логика, а любовь. Пусть твоя дочь больше походит на мать. Нет сомнений в том, что Кришна Четана невероятно благословенна. И если ты приехал сюда, то должен благодарить за это свою жену. Скорее всего, именно она привела тебя ко мне. Она редкостная женщина. Здесь сотни женщин, но она редкая среди них, поскольку она так полна любви, что я не думаю, что она когда-либо сомневалась или помышляла о каких-то сомнениях.

Ты просишь: «Я прошу тебя простить меня, так как я не знаю, что делать в такие моменты». Дело не в определенных моментах, а в самом твоем подходе: тебе придется изменить свой подход.

Во-первых, не нужно чувствовать вину. Во-вторых, когда возникает сомнение, не нужно подавлять его, иначе однажды оно наберет такую большую силу, что возьмет над тобой верх.

Сомнений подобно гною - не нужно загонять его внутрь, лучше выдавит этот гной. Эти встречи исцеляют тебя. Это не философские встречи, здесь ты можешь показать свои сомнения и растворить их. Не го, чтобы я дал тебе какой-то ответ - я просто собираюсь разрушить твой вопрос, и твой ответ вырастет сам собой.

Каждый человек рождается с ответом, который можно называть душой, Богом или истиной. Каждый человек рождается с истиной, ее нужно лишь раскопать, перелопатив множество слоев знаний, которыми заваливают вас родители, общество и образовательная система.

Итак, Кришна Чайтанья, больше не скрывай, не удерживай при себе сомнения. Ничего не бойся, так как никто здесь не считает, что сомневаться значит грешить. Это тебе не церковь. В этом месте собираются не верующие, а люди, умеющие горячо любить.

Если в тебе есть сомнение, не беда, покажи его. Таить в себе сомнение опасно, поскольку оно может переродиться в раковую опухоль. Покажи мне свое сомнение, и я попытаюсь развеять его. И как только развеются твои сомнения (при этом их не заменят верования), в этом и заключается весь процесс... Я не пытаюсь заменить ваши сомнения новыми верованиями. Я просто стараюсь отнять у вас все верования и оставить вас наедине с самим собой, в безмолвии и абсолютном покое.

В этом месте начинает расти семя вашей души. Однажды вы увидите, что в вас распускается сказочный лотос, представая во всем своем великолепии.

Раджниш, ты пытаешься помочь нам найти этот безмолвный центр в сути нашего естества. Ты очень часто напоминаешь нам о необходимости медитировать, исследовать свой внутренний мир и искать собственную неопровержимую истину. Я слышу твой зов, ты призываешь меня пробудиться. Эти твои последние лекции были столь кристально чистыми и сказочно прекрасными. Прошу тебя, скажи мне, почему я так медленно выкарабкиваюсь из своей дремы?

Девагит, у каждого человека есть собственный ритм жизни, и не нужно заставлять себя пробуждаться быстрее, чем позволяет естественный ход вещей. Если ты пробудишься немного позже, в этом нет ничего плохого.

Послушайте забавную историю. Один человек докучал всем своим соседям, потому что он постоянно утверждал, что Бога, рая, ада нет. Он был ярым атеистом. Даже король той страны не мог слушать его. Этого безбожника вызывали на королевский суд, и даже придворным мудрецам не удавалось переубедить его.

На самом деле, убедить атеиста почти невозможно. Если вы не найдете такого человека, как я, атеист непременно разобьет все ваши аргументы, поскольку вы отстаиваете существование гипотетического Бога. Вы не можете показать ни один факт, не можете привести ни одно свидетельство, не можете представить ни один достоверный аргумент. Все аргументы о Боге опровергнуты и отброшены атеистами еще несколько веков назад.

Он этот король сказал: «Дай мне лишь одну возможность. Я знаю одного человека, тогда он сможет рассудить нас». Король сказал атеисту, где живет тог человек, и велел ему отправляться побеседовать с ним. И атеист пошел в соседнюю деревню. «Ты найдешь его в храме у реки, - сказал король. - Его зовут Экнат. Только он сможет рассудить нас. Если он изменит твое мнение, тогда уже ничего не поможет, очень уж ты упрям».

Но этот человек был очень счастлив, потому что он любил поспорить. Поэтому он отправился в другую деревню и был на месте примерно в девять часов утра. Он сказал: «К этому времени он наверняка уже успел совершить омовение и помолиться. Пора поговорить». Атеист подошел к храму и не поверил своим глазам: Экнат крепко спал. Мало того, что он безмятежно храпел, он еще положил ноги на статую Бога. Экнат использовал статую как удобную подставку для ног.

Атеист впервые в жизни воскликнул: «Боже мой! Даже я не могу положить ноги на статую Бога, хотя я не верю в него, поскольку я не верующий. И все же во мне осталось сомнение... А вдруг Бог все-таки есть, поэтому я не могу позволить себе такое поведение. А этот человек - саньясин. Он обязан пробуждаться рано утром, в пять часов, до рассвета. Сейчас уже девять часов, а он до сих по крепко спит. Неужели он сможет убедить меня в существовании Бога? Он не совершил омовение, не помолился. Мне кажется, он вовсе не станет совершать обряд, раз положил ноги на статую Бога».

Атеист крадущимися движениями сел в храме (он боялся этого чудаковатого жреца) и стал ждать пробуждения Экната. Примерно через полчаса Экнат проснулся и даже не извинился перед Богом за то что во сне коснулся его ногами. Он даже не посмотрел на статую.

«И ты еще называешь себя саньясином?» - удивился атеист. - Разве не написано в священных писаниях, что саньясин должен просыпаться утром еще до рассвета?»

Экнат ответил: «Да, написано. Я так толкую эти строки: всякий раз, когда просыпается саньясин, должно вставать солнце. Кто мне это солнце, чтобы я думал о нем? Оно не думает обо мне, а я - о нем».

«Как странно, - опешил атеист. - Но ты положил ноги на ноги Бога, на голову Бога!»

«А куда же мне еще положить свои ноги? - недоумевал Экнат. - Святые писания говорят, что Бог пребывает повсюду. Неужели ты хочешь сказать, что мне вообще невозможно никуда пристроить свои ноги?»

Атеист сказал: «Не обижайтесь на меня. В вашем аргументе есть здравый смысл: если Бог пребывает повсюду, тогда, куда бы ты ни положил свои ноги, они все равно окажутся на голове Бога».

«О чем тогда спорить? - пожал плечами Экнат. - На этой статуе мои ноги отлично отдыхают. Некоторые болваны полагают, что это и есть Бог. Но Бог пребывает повсюду, как же ему тогда ограничиться в этом камне, рукотворной статуе? Вы не сможешь одурачить меня».

«Прости меня за то, что я обеспокоил тебя в столь ранний час, но я пришел к тебе из другой деревни по приказу короля, - сказал атеист. - Теперь я и сам не знаю, что сказать тебе, потому что я бы был атеистом».

Он в самом деле сказал, что был атеистом, потому что Экнат явно был более отчаянным атеистом, чем кто-либо еще.

Экнат сказал: «Очень хорошо. Ты можешь быть атеистом, в этом нет ничего плохого. Бог не возражает, просто поверь мне. А теперь уходи!»

Атеист заметил: «Но король поставил меня в странную ситуацию. Я пришел к тебе для того, чтобы ты убедил меня в существовании Бога».

Экнат удивился: «Убедил в существовании Бога? А какое отношение ты имеешь к Богу?»

«Я никак не связан с Богом», - пожал печами атеист.

«Тогда зачем ты забиваешь себе голову лишними сведениями? - сказал Экнат. - Найди себе что-нибудь полезное. А теперь я ухожу, потому что мне пора завтракать».

«А разве ты не совершишь омовение в реке?» - спросил атеист.

«Зачем? - обернулся Экнат. - Река все равно никуда не утечет. Я могу совершить омовение в любое время дня и ночи. К чему эта спешка? Река всегда течет неподалеку. Но я могу не застать благотворителей, которые обещали накормить меня сегодня, вот что важно. А искупаться в реке можно и после завтрака».

Атеист сказал: «Но мы никогда не слышали о саньясине, который садится завтракать, не совершив омовение и не прочитав молитву».

«Наверно, ты говоришь о старой саньясе, - призадумался Экнат. - А я современный саньясин. Не задерживай же меня. Ты можешь сам совершить омовение и прочитать молитву, пока я буду есть».

Экнат в самом деле достал у кого-то еду, он принес подаяние к храму. Он сел прямо на ступенях храма, но тут подбежал пес и стащил одну из его лепешек. Атеист увидел, что Экнат побежал за псом с криком: «Подожди, глупый пес!»

«Какой ужас! - похолодел атеист. - Неужели он хочет отнять лепешку?»

И атеист припустил следом за чудаком и псом. Экнату удалось поймать пса. «Я уже много раз говорил тебе, что тебе нужно ждать, когда я сам подам тебе лепешку, - выговаривал он псу. - Я не позволю тебе есть лепешку без масла!» Он вынул из пасти пса лепешку, намазал ее маслом и сказал: «Рама, теперь ты можешь есть лепешку. Но ты должен вести себя благонравно». Рамой в Индии зовут Бога.

Атеист с удивлением наблюдал за всей этой сценой. Экнат называл пса Богом и не разрешал ему есть лепешки без масла... Этот человек очень странный и своеобразный. Может быть, король прав, и только Экнат способен переубедить атеиста.

Атеист поклонился Экнату и сказал: «Прости меня... Я совсем не понял тебя. Ты положил ноги на статую Бога не просто так. В собаке ты видишь Бога и не позволяешь ей... Ты целых полмили пробежал за ней (а я за тобой), чтобы намазать ее лепешку маслом!»

Экнат объяснил: «Нехорошо получится, если я стану есть лепешку с маслом, а Бог - лепешку без масла. Я предупредил этого пса. но он очень глупое воплощение Бога. Эго происходит почти каждый день. Я раскрываю кулек с едой, а этот пес тем временем где-то прячется. Наверно, ты прочел в своих священных писаниях, что Бог пребывает повсюду. Вот показатель того, что Бог действительно находится повсюду, он вездесущ. Но я тоже упрямый человек. Сегодня я пробежал только полмили, но иногда мне приходится преодолевать десять миль в день. Но я все равно разрешаю собаке есть лепешку только после того, как намажу ее маслом. Иначе я проявлю неуважение к Богу, а ведь к нему следует проявлять учтивость.

Атеист сказал: «Разумеется. Я еще утром убедился в твоей обходительности. Но я не спорю с тобой. Я возвращаюсь домой верующим человеком, потому что я впервые увидел по-настоящему религиозного человека, а прочие приверженцы веры просто жонглируют словами, а о Боге ничего не знают. Разумеется, тебе что-то известно, об этом свидетельствует каждый твой жест. Твое поведение может сбить с толку, я сам поначалу неправильно истолковал его. Но теперь я все понимаю».

Экнат махнул рукой: «Забудь о религии, присоединяйся ко мне. Я принес еду, которой хватит на нас обоих, поскольку я знал, что ты будешь ждать меня у храма».

«Но я должен совершить омовение», - сказал атеист.

«Не думай об этом, - посоветовал ему Экнат. - Я уже сказал тебе, что река течет целыми днями напролет. Ты можешь совершить омовение в любое время, тебе никто не запретит сделать это».

Атеист замялся: «Но хотя я был... атеистом, позволь мне войти в ноги, чтобы поклониться тебе».

Экнат сказал: «Если ты войдешь в храм, то найдешь там самого худшего человека на свете, меня. Сначала поешь, а затем ты сможешь делать любые глупости. Я хочу есть и не могу ждать. Но ты мой гость, а этот храм мой дом. С тех самых пор, как я поселился здесь, ко мне перестали приходить люди. Таким был весь опыт моей жизни: когда я хочу лишиться своих последователей, я просто захожу в любой храм, и они разбегаются, потому что я с их точки зрения чудачествую в храме... Ты уже сам успел убедиться в этом. Заходи и прихвати с собой лепешку».

Девагит, спешить некуда. Независимо от того, медленно или быстро ты проснешься, все равно повсюду простирается вечность. Сколько можно медлить? Попытайся... Ты не сможешь медлить вечно. Мимо тебя проходит вечность, а ты все еще лежишь в кровати. Тебе придется вылезти из постели, стряхнуть с себя дрему.

Поэтому тебе не нужно чувствовать вину оттого, что до тебя очень долго доходят мои слова. Не сравнивай себя с другими, а просто иди своим путем, медленно или быстро, здесь главное - быть естественным. Существование любит естественных людей.

Иисус забыл сказать, что блажен тот, кто естественен. Мои люди блаженны, они ни с кем не сравнивают себя. Каждый саньясин ступает по пути в воем темпе. Один отдыхает под деревом, другой дремлет, третий крепко спит и храпит... Люди самые разные. Никогда еще на духовном пути не было такого большого разнообразия духовных искателей.

Раджниш, конечно же, мне не удается в полной мере выразить свою радость во внешнем мире. Но когда я погружаюсь в свой внутренний мир, то вижу безграничное и бесконечное пространство. Это огромная прохладная пещера, в которой никого нет. Мне интересно, будешь и ты присутствовать в этой пещере, в которой царит безмолвие и безмятежность, если я начну странствовать в ней?

Дева, Сурабхи, я даю тебе такое обещание. Но если ты абсолютно уверена в том, что ты будешь погружаться все глубже в сокровенный центр своего бытия, тогда я обещаю тебе, что я буду там для того, чтобы приветствовать тебя. Дело в том, что центр един, мы различаемся только на поверхности.

Вообразите круг и центр. Из центра к кругу можно провести много линий. На поверхности эти линии очень далеки друг от друга, но по мере приближения к центру расстояние между ними уменьшается. Люди, достигшие центра, уже готовы приветствовать тебя.

В центре буду не только я, но ты найдешь там всех, о ком я уже рассказывал. Главное - достичь центра, чтоб я мог представить тебя Чжуан-Цзы, Лао-Цзы, Кабиру, Гаутаме Будде, Экнату, Хотею, Тилопе, Наропе... Все они уникальные люди, каждый из них своеобразный цветок, источающий собственный аромат.

Я даю такое обещание не только Сурабхи, но и всем вам: в тот день, когда вы достигнете центра, вы увидите, что я стою там перед вами. Я уже там и только жду вас. Не сбейтесь с пути, пройдите до конца.

- Достаточно, Вимал?

- Да, Раджниш.