Буквальность в описании

Когда в 70-е годы стали выходить мои книги, я писал о том, что, говоря о мысленных представлениях, люди обычно делают это очень буквально. Это наблюдение было сделано впервые в истории психологии. Его очень легко проверить, однако до сих пор есть профессионалы, которые считают, что это слишком просто...

Например, когда ко мне приходит человек и говорит, что у него возникла проблема, которая «выходит за рамки допустимого», мне не нужно знать, в чем ее суть. Я понимаю, что человек нарисовал слишком большой образ. Когда мне говорят, что проблема «буквально нависла» над ними или что «необходима иная перспектива», то этим людям может помочь отдаление внутреннего образа или смещение его в ту или иную сторону.

Кто-то продолжает медлить и говорит: «Просто это еще слишком далеко...» Притяжение внутреннего образа заставит такого человека действовать, причем гораздо быстрее и решительнее.

У всех есть способы стимулирования поведения. Но для этого недостаточно одной только стратегии. Субмодальности запускают перемены. Когда вы описываете стратегию, маленькие стрелочки между модальностями символизиру- ют сдвиг от мысленных образов, например к словам или ощущениям. Поскольку субмодальности каждой системы меняются, стратегия переходит на следующий этап, а затем на следующий и так далее.

Вне рамок 11ЛП процесс мышления понимают совершенно неправильно. Психологи говорят о мыслях так, словно это объекты, камешки в мешочке. Но ведь человек не имеет мыслей, а мыслит. Вы мыслите образами, словами, ощущениями, вкусами и запахами. Это динамический процесс, находящийся в постоянном изменении, подталкиваемый переменами, которые мы осуществляем в размерах, расстоянии, местоположении, направлении и т. д. Продвижение по этим переходам в той или иной степени создает измененные состояния.

Между двумя моделями — стратегиями и переменами субмодальностей — кроется смысл построения новых состояний сознания в обычном и измененном состояниях. Давая людям практические, легко применимые уроки иного мышления, вы помогаете им чувствовать и действовать по- другому. Эти модели позволяют нам с высокой точностью понять, как люди создают свои модели, что компонует их в единое целое и движет их вперед.

Я бы хотел научить каждого способности оптимизировать собственный мозг. Я имею в виду усвоение новых стратегий и навыков на регулярной и систематической основе. Мы хотим помочь людям, которые живут в эпоху, когда объем информации возрастает не в арифметической, а в геометрической прогрессии. Нам нужно разработать способы, которые сделали бы процесс обработки информации возможным. Тогда мы сможем каждые два-три года повы- шать свою квалификацию или переходить на новую работу, вместо того чтобы работать так, как это делали десятилетиями до нас.

Отчасти все это уже происходит. Нам приходится каждые три года покупать новый компьютер и постоянно учиться выполнению новых заданий. Я вспоминаю первые устройства дистанционного управления, когда нужно было запоминать все кнопки. Теперь же одно устройство управляет пятью разными устройствами. При нажатии неверной кнопки вы не слышите звука, потому что на телевизорах вообще больше нет кнопок. Вы не можете просто выключить его и начать все снова. Вы должны все делать в правильной последовательности. Последовательность, последовательность, последовательность!

То же самое относится не только к бытовым приборам и устройствам образовательной системы, но и к устройству вашего мозга. Внутренние системы должны быть столь же сложными, как и внешние. Невозможно обратить внимание на что-либо, если вы не знаете, как это сделать.

Прежде чем научиться делать людям правильные внушения, нужно научиться задавать правильные вопросы. А правильные вопросы — те, которые говорят вам о том, «как» функционирует проблема, а не «почему» она возникла, по мнению клиента или его психотерапевта.

Реальные и эффективные перемены происходят только тогда, когда вы умеете проводить «инвентаризацию» человека. Такой подход требует знания того, как люди строят свою реальность, какие субмодальности используют, где размещают свои сильные убеждения и так далее.

Для этого необходимо провести определенную подготовительную работу. Я не хватаю клиентов прямо от двери и не погружаю их сразу же в транс. Я провожу «инвентаризацию», чтобы выявить, в чем их сильные и слабые стороны. Затем я могу трансформировать слабости в силу. В то же время я могу перевести то, что клиент считает своей сильной стороной (и что на самом деле —- абсолютная глупость), в слабость.

В этом я исключительно методичен. Я переформатировал меню модели задавания вопросов таким образом, чтобы мне не нужно было много подробностей, но чтобы при этом я получал детали иного рода, Я задаю вопросы, которые позволяют понять, что происходит в голове клиента. Я спрашиваю его, как он понимает события, где располагаются его мысленные образы, имеют ли они границы или нет, велики ли их размеры, близко они находятся или далеко. Я хочу знать, слышит ли он внутренний голос, и откуда он исходит — спереди, сзади, слева или справа. Кажется ли ему этот голос внутренним, или он исходит снаружи? Чей это голос? Звучит ли он нервно, сердито, громко или тихо? Каким образом движутся его ощущения? Где они начинаются? Куда перемещаются? Чем больше подобных деталей я узнаю, тем проще мне перейти к сути процесса.

Я часто думаю об этом процессе как о рабочем времени. Я прихожу на работу, и мне нужно точно знать, в чем проблемы этих людей, чтобы суметь помочь им.

Большинство приемов, направленных на перемены, метафоричны или антропоморфичны. Например, в них говорится о «частях» человека: «часть, которая вас беспокоит», «часть, которая злится». В реальности подобных «частей» не существует, как не существует реального эго или бессознательного. Это просто способ обозначения абстрактных кон- цепций. Но как только вы перестанете делать внутренние процессы антропоморфичными и начнете воспринимать их буквально, т. е. в терминах субмодальностей, становится очевидным, что нужна «инвентаризация».

Очень важно выявить различия между тем, во что человек верит, и тем, во что он не верит: важнейшая часть стратегии изменения жизни заключается в формировании убежденности в возможности перемен. Когда вы обнаруживаете, что человек готов к действию, хотя раньше этого не чувствовал, то можете настроить его на нужные поступки. Это значительно повышает его шансы на успех.

Процесс «создания реальности» идиосинкратичен. Вам нужно многое узнать о каждом человеке и о том, как он представляет себе события. Но в процессе «инвентаризации» используются и некоторые крупные обобщения. Наиболее распространено следующее из них: если человек испытывает боль прошлого и постоянно переживает ее, то его мысленные образы скорее всего будут иметь почти реальные размеры, а этого не должно быть. Вы не сможете страдать болью прошлого, если не оживите ее в реальном размере. Я работал со многими жертвами различных травм прошлого — с теми, кто пережил холокост, изнасилование или избиение, — и все они рисовали мысленные образы совершенно одинаково.

Однако события их прошлого не должны быть забыты. Дело лишь в том, чтобы не делать эти мысленные образы слишком крупными. Вам нужно выяснить, какие именно образы связаны с прошлым пациентов, насколько они велики, динамичны они или статичны, какими звуками сопровождаются и так далее. Затем вы сможете перевести эти образы в такое состояние, в каком они и должны находиться.

Цель «инвентаризации» — выяснение того, как структурировать собственный подход к стимулированию перемен у вашего клиента.

Людям всегда советуют «отпустить» прошлое. Но никто не сообщает, как это сделать. Когда кто-нибудь говорит, что вам нужно быть «более уверенным» в себе, это совершенно бесполезно, если вам не сказали точно, что нужно проделать, чтобы стать более уверенным. Однако каждый из нас в определенных обстоятельствах обладает уверенностью, хотя в других ситуациях может вести себя, как абсолютно неуверенный в себе человек. Выявление того, как именно он это делает, и обучение перемещению этого ощущения в пространстве и погружения в него — фундаментальная структура перемен.

Некоторые люди абсолютно уверены в том, что их невозможно полюбить. Они стараются ни с кем не встречаться. Даже если им приходится сделать это, то встреча омрачена постоянными сомнениями. Интересно, насколько люди уверены в собственных сомнениях. Как только вы понимаете, что даже для того, чтобы испытывать сомнение, необходима уверенность и определенность, то сразу же получаете нечто такое, в чем ваш клиент абсолютно уверен. После этого можно вселить в него сомнения относительно его ограничений и уверенность в том, что ему необходимо.

Когда люди говорят мне, что испытывают депрессию, я не выясняю, с чем это связано. Я спрашиваю: «А откуда вы это знаете? Может быть, на самом деле вы совершенно счастливы?» Мне отвечают: «Нет, этого не может быть. Я просыпаюсь утром с ощущением того, что на груди у меня тяжелый груз, а голову окутывает черная туча. И я говорю себе: «У меня настоящая депрессия...»

Из таких слов можно почерпнуть действительно полезную информацию и о последовательности поведения собеседника, и о субмодальностях, которые он использует для кодирования состояния, называемого им «депрессией».

Я встречался с человеком, который в буквальном смысле слова портил все, что делал. Он чувствовал себя вполне комфортно, но, когда мысленно возвращался к пережитому, мир представлялся ему в мрачном свете. Он говорил: «В то время мне казалось, что я счастлив, но, вспоминая об этом сейчас, я понимаю, что это было не так».

Он проделывал это практически с каждым своим воспоминанием, после чего, естественно, чувствовал себя отвратительно.

Выяснилось, что его мать, чувствуя себя счастливой, всегда говорила о «розовом свете». Поэтому для него образы счастья были связаны с розовым цветом. Когда же мать чувствовала себя плохо, она говорила о «зеленой тоске». Так говорили многие люди ее поколения. После долгих лет совместной жизни ее сын впитал подобное поведение бессознательно и автоматически.

Проблемы возникли, потому что он не понимал собственных действий и обращал все свои хорошие воспоминания в плохие, меняя все розовое на зеленое. Он создал собственный «паттерн переключения» (см. главу 8) и превращал все, что было хорошим и счастливым, в тоскливое и печальное.

Внимательно изучив его паттерн, вы понимаете, что он вовсе не испытывал реальной депрессии, когда занимал- ся своими делами. Но, вспоминая сделанное, этот человек ухитрялся все розовое увидеть зеленым.

Он мог двадцать лет консультироваться у психиатра, который объяснял бы ему, почему его мать сформировала в нем подобные ощущения. Но он мог и просто переключить свои ощущения, что мы с ним и сделали.

Очень важно, что этот человек многое узнал о работе собственного разума и сумел использовать полученные знания в жизни. Дайте человеку рыбу, и он сможет пообедать. Научите его ловить рыбу, и он пожизненно будет обеспечен пищей. Тот мужчина сумел не только с теплыми чувствами вспоминать все хорошее в своей жизни, но понял, что, преодолев один страх, сможет преодолеть любой другой.

Когда я обнаружил, что люди говорят очень буквально, моя жизнь изменилась. Я начал заставлять их формировать «более розовые» образы, т. е. более позитивные, и в других отношениях. Это вызывало в них энтузиазм.

У меня был клиент, который постоянно чувствовал себя так, словно его залили цементом. Я стукнул его по голове, разбил цемент и стряхнул с него крошки. Пока я это делал, он считал меня настоящим идиотом. Но ведь сам он именно так себя и чувствовал. На самом деле это происходило потому, что он слишком приближал мысленные образы, буквально окутывал себя ими. Резкость пропадала, и он чувствовал себя в ловушке. Но это был лишь образ. Как только мы стряхнули с него цемент, он сумел отодвинуть мысленные образы и увидеть перспективу.

Зная, как работают субмодальности, и умея ими манипулировать, осуществлять перемены легко. Данный подход позволяет нам кардинально изменять жизнь человека, даже не вникая в суть его проблем. Благодаря этому перемены становятся универсальными.

Выполняя следующее упражнение, обращайтесь к списку субмодальностей, приведенному в Приложении 3, но пользуйтесь также и собственными записями.

УПРАЖНЕНИЕ Первая перемена субмодальностей

Вспомните что-нибудь приятное из прошлого. Обратите особое внимание на то, как вы это помните. Меньше сосредоточивайтесь на событиях. Фокусируйтесь на том, как вы строите мысленный образ, каковы его субмодальности (см. Приложение 3). Не забудьте обратить внимание на звуки и ощущения, связанные с этим воспоминанием. Обратите внимание на то, как вы чувствуете себя при вызове этого приятного воспоминания.

Начните отодвигать образ дальше к горизонту. Сделайте его меньше, менее различимым. Уберите из него все цвета. Когда оно превратится в точку на горизонте, проанализируйте, как изменились ваши чувства. Большинство людей ощущает, что интенсивность позитивного чувства значительно уменьшилась...

Верните воспоминание в прежнее положение, восстановите все изначальные субмодальности. Вы должны почувствовать то же, что и в начале нашего упражнения.

Теперь притяните образ к себе. Увеличьте его размеры, сделайте его крупнее, ярче, детальнее. Войдите в него, переживите его всеми своими чувствами. Воспоминание должно стать более «реальным», более интенсивным.

5. А теперь верните образ на прежнее место, восстановив все изначальные субмодальности.

Вторая перемена субмодальностей

Не все реагируют на одну и ту же смену субмодальностей. Поэтому для вас и ваших клиентов очень важно выявить наиболее сильные возможные перемены. Часто одна или две смены субмодальностей приводят к системному сдвигу.

1. Поднимите воспоминание вверх. Используя список субмодальностей из Приложения 3, измените его постепенно, работая отдельно с каждой позицией. Оцените эффект, а затем верните субмодальность в изначальное состояние, прежде чем перейти к следующей. Продолжайте, пока не изменится все воспоминание. Не забывайте восстанавливать изначальные субмодальности.

Примечание. После определенной практики вы заметите, что некоторые перемены субмодальностей проявляются чаще других, особенно ассоциация/ диссоциация, положение, размер, расстояние, цвет и движение. После практики вы сможете «читать» субмодальности своих клиентов, даже не задавая им вопросов. Например, человек, который ассоциирует себя с воспоминанием, говорит и действует совершенно не так, как тот, кто диссоциирует себя от воспоминания.