Глава 4 ИНДИЯ И МЕЖДУНАРОДНОЕ ДВИЖЕНИЕ ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ

Глава 4

ИНДИЯ И МЕЖДУНАРОДНОЕ ДВИЖЕНИЕ ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ

Содержание главы 4

Расцвет националистической физической культуры в Британии и Европе

Скандинавские гимнастики

Линг и йога

Сандов и бодибилдинг

Ассоциация молодых христиан

«Вы должны иметь благообразное, сильное и суперздоровое тело. Бог не может быть доволен уродливыми, старыми и дряблыми телами. Это кощунство и святотатство не иметь привлекательные, стройные и здоровые тела. Это преступление против себя и против нашей страны – быть слабым и больным. Наше будущее и будущее нашей нации зависит от здоровья и силы».

(Маджумдар, Энциклопедия индийской физической культуры, 1950, ii)

Чрезвычайно популярная постуральная йога возникла в первой половине 20 века как гибридный продукт диалога колониальной Индии и всемирного физкультурного движения. Формы телесной практики, преобладающие сегодня в международной йоге, разрабатывались в атмосфере интенсивных экспериментов и исследовательских поисков режима, подходящего для индийского тела и ментальности. В определенных кругах «Йога» выдвигается на передний план как воплощение индуистской физической культуры и становится одним из названий новой национальной физической культуры. Возникновение жанра популярных самоучителей по физкультуре и подготовка к первой современной Олимпиаде хронологически совпадают с появлением «Раджа-Йоги» Вивекананды (1896), который открывает новый этап долгой истории йоги (De Michelis  2004). Более того, первая современная демонстрация бодибилдинга состоялась в тот самый день (1 августа 1893 г), когда Вивекананда ступил на западную землю (Dutton  1995 , 9).

Транснациональная англоязычная йога рождается в самый разгар беспрецедентного энтузиазма физической культуры, и в столкновении с ним смысл йоги не мог остаться неизменным.

Как прелюдию к нашей экспертизе современной постуральной йоги, в качестве жизненно важного ее контекста я предлагаю рассмотреть физическую культуру Индии с конца девятнадцатого века до 1930-х годов. Беспрецедентный энтузиазм атлетики и гимнастических дисциплин охватывает Британию и Европу на протяжении всего девятнадцатого века. Эти дисциплины и ценности, лежащие в их основе, нашли свой путь в Британскую Индию, где сразу же усиливают восприятие стереотипного образа индийской изнеженности, и одновременно предлагают методы для опровержения этого образа. Несколько ключевых видов западной гимнастики и телесной культуры этого периода (Линг, Сандов, YMCA) оказывают радикальное влияние на индийское сознание телесной культуры, что приводит к созданию или возрождению «укорененных» форм упражнений, которые заимствуют у этих импортированных систем и одновременно дистанцируются от них. Движение индийской физической культуры в определенной степени было националистически обусловленным, и хорошо организованные кампании боевой физической подготовки к сопротивлению колониальному правлению выходили обычно из местных гимнастических залов и клубов физической культуры. Часто такие «национальные упражнения» также называли «йогой».

Расцвет националистической физической культуры в Британии и Европе

«И только если мы обратим взгляд назад, к началу века, мы сможем оценить, насколько быстро и успешно соматический национализм становится неотъемлемой чертой глобальной грамматики современности, проявляясь через многочисленные местные разновидности».

Uberoi, 2006.

«Мы должны стремиться развить наших молодых индусов как физически, так и ментально, морально и религиозно. Мы должны стремиться привнести из наших государственных школ мужественный тон в индийские семинарии».

Monier Williams,1879.

«Гимнастика для юношества» Иоганна Кристофа Фридриха Гутсмутса (Gutsmuth, 1793) стала базовым текстом этого телесного возрождения в Германии, наряду с последующими работами его влиятельных младших современников, таких как «отец гимнастики» Фридрих Людвиг Ян. Их гимнастические упражнения означали «не только формирование здорового и красивого тела, выражающего соответствующую мораль, но действительно разрабатывались для  создания новых немцев» (Mosse 1996, 42).

Первое издание «Гимнастики для юношества» Гутсмутса, 1973.

Упражнения на восхождение из Гимнастики для юношества Гутсмуса

В течение столетия националистические «человекостроительные» («man-making») гимнастики, простроенные по немецкому образцу, расцвели в Европе в формах своего наиболее долговременного влияния во Франции, Пруссии и Скандинавии.

На протяжении 1830-х и 1840-х годов Британия также начинает ассимилировать различные континентальные гимнастики и расставлять сходные акценты на культивировании мускулов нации с помощью упражнений. «Британские мужественные упражнения» Дональда Уолкера (British Manly Exercise, 1834, Donald Walker) являют один из ранних образцов этой тенденции. Книга Уолкера включает в себя новую трактовку таких видов спорта как гребля, парусный спорт, верховая езда и вождение, наряду с обычными прогулками пешком, бегом, борьбой, боксом, прыжками, скалолазанием и плаваньем.

В 1837 году выходит следующая книга Уолкера «Мужские упражнения и упражнения для дам». Фронтиспис из этой книги, озаглавленный «Маскарад игр».

С этого времени энтузиазм в спорте и в упражнениях для укрепления тела растет в геометрической прогрессии, вплоть до «Нового атлетизма» 1860-х, с «организацией спортивных игр в масштабах всего общества», хорошо зарекомендовавших себя в Британии (Budd  1997, 17).

Дональд Уолкер, «Упражнения для дам, рассчитанные на сохранение и совершенствование красоты и для предотвращения и устранения личных недостатков, неотделимых от легкомысленных и сковывающих жизненных привычек. Второе издание с улучшениями, а также с дополнениями от мадам Далкен о игре на фортепьяно, от мистера Боукса по игре на арфе и мистера Шульца по игре на гитаре». London, Thomas Hurst, 1837.

Это рвение к физической пригодности имело экономические, а также патриотические мотивации, чтобы выжить и заработать себе средства к существованию в новом индустриальном мире нельзя было позволить себе иметь хилое телосложение.

Это продолжалось до конца века, однако различные фитнесы и схемы упражнений «были известны с самого начала под общим названием «физическая культура»» (Budd  1997 , 43).

Появление нового пан-европейского жанра здоровья и журналов по фитнесу, начиная с «L’Athl?te» Эдмонда Десбоне (Edmond Desbonnet) в 1896, укрепляет популистский статус физической культуры и превозносит преимущества культивирования тела с помощью гимнастик и упражнений с весом.

«Отец французского бодибилдинга» профессор Эдмонд Десбоне

Спортивный клуб профессора Эдмонда Десбоне в Лилле

В том же году происходят первые крупномасштабные гимнастические состязания на первой современной Олимпиаде в Афинах.

Начало 20 века ознаменовалось «расцветом периодических изданий» (Dutton  1995 , 125), что вызвало беспрецедентную озабоченность телесным здоровьем у британских мужчин из среднего класса и «волну одобрения строительства и дисциплины тела» среди рабочего класса (125).

Доктрина «в здоровом теле здоровый дух» подкрепляется широким спектром инноваций в британском обществе, в частности, после реформ 1830-х годов программы английских публичных школ включают множество подвижных игр и видов спорта, а также под влиянием континентальных гимнастик (в особенности системы Линга) модифицируется военная подготовка британской армии и флота.

Физическая культура 19 века связывает в кластер идеологические элементы (ранее разнородные – прим.пер.), такие как мужество, мораль, патриотизм, игра по правилам и вера, которые послужили «средствами для формовки совершенного англичанина». (Collingham  2001 , 124).

Эти ценности, взращиваемые в английских публичных школах, Оксфорде и Кембридже, известны как Мускулистое Христианство. Термин был впервые использован в романе Чарльза Кингсли «Два года назад» (1857) и затем повторен другом Кингсли, Томасом Хьюзом в его романе «Том Браун в Оксфорде» (1860), для того чтобы отметить, что совершенствование тела имеет прежде всего благочестивую (божественную) причину.

Дадли Сарджент (в центре), первый директор Bowdoin колледжа легкой атлетики из движения «мускулистого Христианства», 1875.

Сторонники Мускулистого Христианства приняли принцип «в здоровом теле…», превратив его в символ веры, «боевой клич против греховности и против всех тех, кто стоял на пути величия Англии» ” (Mosse,  1996 , 49).

Этот новый дух атлетизма не ограничивается системой государственных школ, но распространяется в народе через такие организации как Армия Спасения, и, что более существенно для данного исследования , YMCA.

Культивирование телесной мощи стало моральным обязательством перед миром, соматическим императивом для всех, кто принадлежал к нации, религии и империи, и, напротив, негативно характеризовало те расы и земли, которые не разделяли этой общей идеологической цели.

В конце 19 века (и на протяжении всего двадцатого) индивиды, как и государства, «буквально захвачены (transfixed) идеей исправления своих тел, и часто в равной степени одержимы видением исправления коллективного национального или расового тела» (Ross,  2005 , 5).

Эта евгеническая принудительность часто вырастает из осознания дисбаланса в триаде «тело – разум – душа», который происходит из за чрезмерного развития интеллекта в ущерб духовному и физическому аспекту человека.

Как и современная йога сегодня, ранняя физическая культура часто базировалась на ярко выраженном антиинтеллектуализме и переоценке других частей модели человеческой триады.

Она была задумана не как простое стремление к механической силе, но как проект восстановления целостности индивидуальной и коллективной жизни.

К рассвету двадцатого века «тело становится источником удивления и гордости, символом человеческой силы, способности и выносливости. Модернистское возрождение Олимпийских игр в 1890-х, рост спортивной культуры в девятнадцатом веке сделали тело главной достопримечательностью в великую эпоху спортивных состязаний и выставок, и эта позиция продолжает удерживаться» (Ross,  2005, 7).

Этот первый план тела современной эпохи как локус индивидуальной и националистической ностальгии по целостности является важным показателем условий, лежащих в основе ренессанса хатха-йоги (курсив переводчика).

Новые формы хатха-йоги, появившиеся в этот период, отвечали тем же желаниям и стремлениям и манили теми же грезами самоосуществления (self-ful?llment), или, скорее, самореализации (self- realization), что и многие формы националистической физической культуры Запада.

Скандинавские гимнастики

Возможно, более чем любая другая система физической культуры, шведская гимнастика, построенная на новаторской разработке Линга (1766–1839), послужила ориентиром развития современной физической культуры на Западе и постуральной йоги в ее современных экспортных формах.

Наследующий традиции «лечебных гимнастик», разработанных Тиссо и другими и имевших первоначально терапевтическую направленность «борьбы с заболеваниями через движение», метод Линга был известен поэтому как «лечебное движение»  (Dixon and McIntosh,  1957 , 88)

Лечебная гимнастика Линга начиналась с разработанного им метода, известного сегодня как массаж, и затем развилась в метод «лечебного движения».

Преемник Линга, Л. Дж. Брантинг (L. G. Branting), «довел лечебную гимнастику до высокого уровня эффективности и разработал терминологию для гимнастики, которая сохраняется и в двадцатом веке»  (Dixon and McIntosh  1957 , 94; cf. Branting  1882).

Гимнастика Линга на фестивале в Лейпциге в 1913 году.

Линг-базированный тренинг касался развития «целостной личности», таким образом предвосхитив акцент на «уме, теле и духе» в йога-практиках нью-эйджа и YMCA.

Один из первых апостолов системы, Матиас Рот, считал, что «Единство человеческого организма и гармония ума и тела, а также гармония между различными частями одного и того же тела, представляют собой великий принцип гимнастики Линга». («Движения или упражнения по системе Линга для должного развития и укрепления человеческого тела в детстве и в юности» (Roth 1856, 5) (1).

Эти и подобные им холистические системы упражнений быстро распространялись и становились популярными.

В первые годы двадцатого века шведские упражнения, основанные на методе Линга, также как и более аэробные формы датских гимнастик, замещают оксфордскую систему Арчибальда Макларена (Archibald Maclaren), основанную на использовании спортивных аппартов, как официальную программу физических тренировок Британской армии и флота (Leonard  1947, 212), и становятся базой физического обучения в школах и колледжах Британии.

Датские гимнастики для женщин, 1929 ( «Fundamental Danish Gymnastics For Women» by Dorothy Sumption 1929).

Г.В. Сибли, директор по физическому воспитанию в Лафборо-колледже, отметил в 1939 году, «…Физическое воспитание в Англии было построено в основном на шведской гимнастике, хотя она и была значительно модифицирована с учетом английских условий» (Leonard  1947, 421).

Шведские педагогические схемы приобретают известность и в Америке конца девятнадцатого века (Leonard  1947, 329; Ruyter, 1999, 94), и оказывают влияние на разработку программ физического воспитания YMCA и «гармониальной гимнастики» Женевьевы Стеббинс (которую мы рассмотрим позже). Оба – YMCA и Женевьева Стеббинс, оказали громадное влияние на формирование современной постуральной йоги.

Через англизированную систему образования и военную службу метод Линга и его ответвления получили чрезвычайно широкое распространение в Индии, где, как и в Британии, он в конце концов одержал победу над доминирующей ранее системой Макларена, поскольку не требовал дорогостоящей аппаратуры и специально построенных гимнастических залов.

Гимнастика Макларена вошла как составная часть реформ «Мускулистого Христианства», проводимых Джорджем Кэмпбеллом, вице губернатором Бенгалии в 1871 – 1874 годах, но, несмотря на огромную популярность, в итоге оказалась экономически невыгодной для Индии (Rosselli  1980 , 137). Действительно, одним из основных преимуществ «свободных движений» Линга, как и новой хатха-йоги, была экономия на издержках от покупок аппаратов и машин (Roth  1852 , 5). Система Макларена уступила гимнастике Линга, которую сам Макларен пренебрежительно называл «системой телесных упражнений, с ее главной характеристикой – подходит только для инвалидов» (1869, 77).

Физическим образованием и строевой подготовкой в индийских школах руководили в основном бывшие военные низших чинов, немного ознакомившиеся с модифицированной шведской гимнастикой, жестокие и невежественные (Govindarajulu,  1949 , 21).

Индийская знаменитость физической культуры профессор Рамамурти в 1923 году рисует сходную картину, «плохо оплачиваемый и скудно одетый (в основном в реликвии ушедшей воинской славы), учитель строевой подготовки или гимнастический инструктор, часто пенсионер или обветренный сипай» (т.е. индийский солдат, прошедший службу под британским командованием).

Директор физической культуры YMCA, Х.К. Бак (1936) и историк Ван Дален предоставляют еще одно свидетельство о том, что «гимнастические индийские инструкторы были, как правило, опальными и жалкими фигурами».

Тем не менее, это были массовые формы западной гимнастики, которые служили стандартом физической культуры для индийской молодежи и в двадцатом веке. Неудивительно, что такие формы смогли повлиять на педагогическую структуру хатха-йоги, как мы увидим ниже в главе 9, связанной с Кувалайанандой и Кришнамачарьей.

Линг и Йога

Начиная с самого раннего периода, современные асаны были восприняты как режим здоровья и гигиены для ума и тела, основанный на позах и «свободном движении (свободном не только от ограничений движений тела специальным оборудованием, но и не требующего никаких расходов на аппаратуру).

Эта ситуация во многом объясняет, почему метод Линга утверждается как парадигма постуральных упражнений в Индии. Еще с середины девятнадцатого века лечебная гимнастика часто сравнивалась с тем, что воспринималось как «восточные» методы лечебного движения. Джордж Тейлор в «Экспозиции Шведского Лечебного Движения» 1860, проводит сравнение метода Линга с китайским кунг-фу, в котором пациент практикует определенные позы и дыхание в соответствии с излечиваемым заболеванием, и также уверен, что «многие телесные упражнения» в Индии, обладают терапевтическим действием, подобным тому, что достигается методом Линга (Taylor, 1860 33, 39).

Хотя он и признает, что эти системы могут показаться в Европе суевериями, он настаивает, что они не только эффективны в лечении заболеваний, но и поддаются научной проверке, так же как и Линг говорит о своей системе, «Все, что было нужно, чтобы сделать этот ресурс полным и легитимным — это большее количество научных знаний о физиологии, которые направляют и распространяют его применение» (40).

Можно ясно видеть, что еще до «медикализации» хатха-йоги как терапевтической гимнастики Кувалайананды и Йогендры (см. главу 6), предположение о том, что асаны были азиатской версией шведского лечебного движения, набирает очки.

Книгу Тейлора опубликовали Фаулер и Уэллс (Нью-Йорк), которые на протяжении первого десятилетия 20 века издали множество книг в мягкой обложке по йоге, «альтернативному» здоровью и Новой Мысли. В то же время гимнастика Линга занимала ту же нишу на книжном рынке, которая впоследствии заполнится йогой.

Другие примеры представления асан как лечебной гимнастики найти не трудно, Васу в своем переводе Гхеранда Самхиты (Gheranda Samhita) утверждает, что различные асаны в книге «являются гимнастическими упражнениями, полезными для общего состояния здоровья и душевного спокойствия», что является довольно стандартным способом ассимиляции поз хатхи в пост-лингианской модели физических и психических терапий.

Сходным образом ранний американский дилетант азиатской эзотерики Уильям Флэг описывает процедуру хатха-йоги – наули (выделение брюшных мышц) и уддийянабандху (диафрагмальный вакуум) как шведскую гимнастику. (Уильям Флэгг, 1898, « Йога или трансформации, сравнение различных религиозных догматов о душе и ее судьбе – в аккадской, индуистской, даосской, египетской, греческой, христианской, мусульманской, японской и других магиях (Flagg  1898, 169 -76)

Гимнастика Линга. Лейпциг, 1913

Гимнастика в лингианской и пост-лингианской парадигме представляет удобный и понятный способ объяснения функций и форм асан, позволяющий обойтись без сложной теории хатха-йоги. Вместо этого йогасаны были преобразованы (recon?gured) в древние формы лечебного движения с индивидуальным предписанием поз при конкретных заболеваниях.

В статье «Атлетические и гимнастические упражнения», опубликованной в издаваемом в Махараштре журнале физической культуры «Вьяям», утверждается, например, что ранние гимнастики («такие как асаны, т.е. особые положения телесных конечностей и другие»), «пришли в медицину, в целях противоядия печальному и вредоносному эффекту роскоши и лени, в частности, как противоядия от многих заболеваний, объявленных неизлечимыми с помощью обычных  лекарств». (Vyayam, 1927, 146)

Это широко распространенное понимание, что асаны «по сути, выполняют медицинскую и лечебную функцию», сместило эзотерические особенности хатха-йоги на второстепенную (но все же вспомогательную) позицию.

Хотя мой основной интерес связан здесь с физической культурой, мы также должны отметить тесные исторические связи постуральной йоги с современным Натуральным Лечением (натуропатией).

Интеграция асан в натуропатию, особенно в 1930-х и 1940-х, как показал Джозеф Альтер, была важным фактором секуляризации и демистификации йоги и имеет решающее значение, с точки зрения производства теорий, почему и как асаны приносят физиологическую пользу (Alter 2000, 2004a).

Норман Сьоман утверждает, что терапевтическая причинно-следственная связь с асанами является «поздним наложением на то, что изначально было только духовной дисциплиной» (Sjoman, 1996, 48) (3).

Хотя мы могли бы спросить Сьомана, что это вообще такое — «только духовное», здесь истинно то, что в двадцатом веке индивидуальные позы йоги явно ассоциируются с конкретными условиями лечения.

Скрупулезное и искусное развитие этой связи в 1920-х пионерами современной хатха-йоги Шри Йогиндрой и Свами  Кувалайанандой консолидировало раннее обобщенное принятие хатхи в качестве индийской терапевтической системы лечебного движения.

Один из первых учеников Кувалайананды вспоминает, как до встречи с Учителем йога была для него «медицинской и палатной гимнастикой, чистой и простой» (Muzumdar  1949 , v), показывая, что в двадцатых годах прошлого столетия это была единая стандартная парадигма всех практик йоги.

Двенадцатью годами ранее Музумдар фактически утверждал, что источник шведской гимнастики, в конечном счете, сама йога. Сходство между йогой и гимнастикой Линга, говорит он, может объясняться передачей знания из Индии в Европу тысячи лет назад. «Шведские упражнения не являются оригинальными», узнаем мы, но происходят из древних терапевтических методов индийской йоги (Muzumdar1937a, 816).

Когда в 1969 Мирча Элиаде протестует, что хатха йога «не является ни спортивным, ни гигиеническим совершенствованием» и что «невозможно и не следует путать ее с гимнастикой», он отвечает на то, что имело место еще в 1930-х, когда уравнение физиологических упражнений хатха-йоги и лечебной гимнастики становится стандартным (Eliade 1969, 228).

Привлекательность постуральной йоги в значительной мере обязана именно этой репутации – доступной индийской альтернативы системам Запада, которые доминировали в физическом воспитании Индии, начиная с последней трети девятнадцатого века.

Те самые авторы, которые синтезировали техники и теории современной гимнастики с хатха-йогой, тем не менее представляют западные гимнастики бедными в отношении «духовности» и «целостности». (Yogendra  1988 [1928] ; Sundaram  1989 ). Но если эти обвинения верны для гимнастической муштровки, стандартной в индийских школах на рубеже веков, они не отображают большей части современной физической культуры, которая изначально позиционировала себя как духовный поиск.

Это отрицательное сравнение сохраняется в учебниках по практической йоге на протяжении двадцатого века. В самой влиятельной из «сделай сам-книг» по йоге всех времен и народов, «Свет Йоги» Айенгара, мы читаем, например, что «асаны не просто гимнастические упражнения, они – позы» (Iyengar 1966, 10). А затем Айенгар переходит к изложению практики асан по существу в понятиях здоровья и фитнес-режима, сопоставимых с гимнастикой, но без необходимости покупки дорогостоящего оборудования. В сущности, месседж Айенгара не отличается от его предшественников из 1930-х. Даже когда они пытались доказать, что йога это не гимнастика, редко какой современный средний английский автор мог провести качественное различие между гимнастическим упражнением и асаной.

Расхожий посыл был таков, что асана является укорененной демократической формой индийской гимнастики, не нуждается в приспособлениях и существенно схожа по функциям и целям с западной физической культурой, однако может предложить намного больше и лучше.

Сандов и бодибилдинг

Термин «бодибилдинг» впервые ввел в 1881 году культурист YMCA Роберт Дж. Робертс (см. Brink  1916). Однако знанию о нем мы обязаны великому Евгению Сандову (1867-1925), начавшему всемирную революцию бодибилдинга путем множества демонстраций и лекций, которые он проводил с начала двадцатого века, а также его популярному журналу «Sandow’s Magazine of Physical Culture», впервые изданному в 1898 году.

Его рекомендации по вопросам здоровья и фитнеса сделали «физическую культуру» бытовым словосочетанием, домашней фразой. Сандов оставил неизгладимый след не только в европейских и американских режимах упражнений, но и в Индии, где встретил громадный энтузиазм у множества последователей зарождающегося физкультурного движения (Segel  1998 , 206). Ко времени своей поездки на Ближний Восток Сандов уже был героем индийской культуры, и успешное турне по субконтиненту послужило для дальнейшего распространения его системы (Budd  1997). Многие популярные авторы физической культуры следующих десятилетий (например, Рамамурти, 1923; Гхош, 1925; Гупта, 1925), вспоминали об этом туре как об определяющем моменте в истории физической культуры своих соотечественников и в собственной истории. Бодибилдинг, благодаря влиянию Сандова и других, таких как американский культурист Бернар Макфадден, пользуtтся в Индии на рубеже веков беспрецедентной популярностью.

Сочетая доморощенные практики здоровья с фитнес-режимами, он сыграл важную роль в возрождении «укорененных» упражнений, из которых и произойдет современная постуральная йога. Мы должны вспомнить здесь «еретическое» утверждение Джозефа Альтера, которое он, правда, не развил, что скорее Сандов, а не Вивекананда и Ауробиндо, оказал наибольшее влияние  на формирование популярной современной йоги (Alter, 2004a, 28)

По мнению многих, йога была задумана как форма бодибилдинга, и не стоит забывать, что в первые годы 20 века этот термин обладал гораздо большей семантической широтой, чем сегодня, означая полный спектр медицинских и фитнес-практик, которые включали и корректировку фигуры упражнениями с тяжестями, но не ограничивались ими.

Поездка Сандова в Индию «указывает на политический подрывной потенциал физической культуры, и одновременно на присущую ей податливость» (Budd 1997, 85), что видно из того, как его методы были превращены в оружие борьбы за независимость. В руках националистических лидеров, таких как Сарала Деби (см. ниже), физические культуры, подобные системе Сандова, «не считаются изначально или исключительно западными, но могут быть отделены от пользователя и послужить любому Мастеру» (85).

Другими словами, это могло служить и как символическое опровержение колониальных рассуждений о «дегенерации», так и основой для насилия, силового сопротивления.

Риторика Сандова была столь же пронизана понятием «упражнения», как и религиозные практики, что сделало их еще более совместимыми с индийским националистическим слиянием религии и бодибилдинга, пьянящей смесью патриотического индуизма и физической культуры.

По Сандову, «религиозные моральные запреты и умерщвление плоти должны быть заменены режимами физических упражнений и освобождением тела».

Поэтому «техники физического самосовершенствования становятся квази-религиозными субститутами»  (Budd  1997 , 67). Ресакрализация тела ритуальными техниками физической культуры, несомненно, также является важнейшим компонентом в создании современной постуральной йоги.

Мы рассмотрим несколько ключевых примеров современных йогов бодибилдинга в следующей главе, но здесь можем отметить, что «духовные» дискурсы физической культуры, такие, как у Сандова, нашли свое естественное место в индийском движении.

Новые или возрожденные системы йогасан с их предположительно тысячелетней родословной в ортодоксальном даршане индуизма, и их очевидные параллели с холистическими системами европейской гимнастики и бодибилдинга неизбежно поддавались выражению в одних и тех же дискурсах.

Ассоциация молодых  христиан

Не существует одной единственной «системы» или «бренда» физической подготовки, культуры или образования, которая смогла бы адекватно и полностью отвечать нуждам Индии. Что же тогда должна делать Индия? Несомненно, она может и должна быть эклектичной, уступить дорогу группе существенных, фундаментальных принципов и строить на них свою собственную программу.

«Физическое воспитание в Индии. Чем оно было?» Грэй, 1930)

В истории нет организации, повлиявшей на международное распространение физической культуры больше, чем Ассоциация молодых христиан, YMCA. Действительно, создавая гибридную, но в то же время, отчетливо индийскую культуру спорта и физических упражнений, YMCA внесла самый значительный вклад в «изготовление современной Индии»  (David, 1992, 17). Ее программы физической культуры функционировали как соматический инструмент моральной реформы, основными ценностями которой были ценности христианского Запада, и особенно христианской Америки. Акцент делался на «здоровом образе жизни» и силе «физического воспитания как социализирующего фактора» (Curriculum of Studies  n.a. 1931, 29–30)

Физическая культура представлялась индийским членам YMCA обучением не тела, но через тело (Gray 1931, 15), и была призвана способствовать равномерному развитию тройственной природы человека – ума, тела и духа, как явствовало из символа – перевернутого красного треугольника, логотипа, разработанного влиятельным мыслителем YMCA Лютером Хэлси Гуликом (Luther Halsey Gulic, 1865 - 1918), руководителем подготовительной школы YMCA в Спрингфилде, штат Массачусетс.

По существу это было частью целостного перепрофилирования большинства ранних европейских гимнастик. Это должно было, помимо прочего, недвусмысленно «прививать молодым людям идеалы, ценности и модели поведения, присущие христианскому образу жизни» (Johnson,  1979 , 13).

Если до 1920-х годов «физическое воспитание было неизвестным термином в этой стране (то есть в Индии) и ее системах образования» (Govindarajalu 1949, 21), то к 1930 году директор национальной организации физической культуры Грэй уверенно декларирует, что с точки зрения физического воспитания Индия, возможно, является «горячей точкой» среди всех наций в мире.

Согласно Грэю, по популярности систем физической подготовки в Индии первое место занимала гимнастика Линга, затем шла «первичная гимнастика» Нильса Буха (1880 – 1950), которая, как я покажу позже, в связи с Кришнамачарьей и Свами Кувалайанандой оказала значительное влияние на движения современной «силовой йоги». Примечательно, что даже в 1930 году ни йога, ни асаны не появляются в каталоге физической культуры Грэя, семантическое и практическое слияние «упражнений» и «йоги» еще не стало всеобъемлющим, как это случится в следующие два десятилетия.

«Физическому пробуждению Индии», инициированному Грэем, значительно способствовал Н.С. Бак, который создал первую школу для директоров индийской физической культуры в 1919 году и подготовил первую индийскую национальную команду по легкой атлетике для Олимпийских игр в Париже 1924 года (6). Также он помог запустить летом 1929 ежеквартальный журнал Vyayam?, освещающий популярные виды спорта, где служил редактором в течение последующих 23 лет.

Выбирая из широкого спектра фитнес-режимов и адаптируя их, Бак «разработал программы и курсы, которые сочетали как индийские, так и западные физические упражнения; таким образом колледж YMCA мог предложить лучшее из имеющегося на Востоке и Западе». (Johnson,  1979 , 177).

Под руководством YMCA физическая культура в конечном счете приобрела статус социальной и моральной респектабельности – статус, которым ранее она в Индии никогда не обладала.

Бак и его организация находились «в постоянном поиске привлекательных укорененных упражнений, подходящих для физического воспитания» (Buck 1930, 2), и эклектичные широкие учебные программы, которые они разработали, в начале – середине 20 века, становятся лицом индийского физического воспитания. Бак сделал постуральную йогу «неотъемлемой частью программы физического воспитания YMCA», продвигал асаны как «составную часть всеобъемлющего духа христианского благочестия и службы» в самом сердце «Y» идеологии.

Н. Васудева Бхат, написавший кандидатскую диссертацию о Баке, и сегодня служит офицером в колледже физического воспитания YMCA. Он обучался асанам в начале 1960-х годов у Шри Калеша, непосредственного ученика Бака в Мадрасе. Тем не менее, по словам Бхата, преемник Бака П.М. Джозеф был тем, кто в конце концов сделал асаны частью национальной программы YMCA.

Бюст Х. С. Бака в колледже физического воспитания YMCA в Ченнаи (фото автора)

Хотя и есть свидетельства об опасениях Бака по поводу конечной ценности асан (например, он иногда жаловался, что они слишком «субъективны», и, следовательно, стоят ниже групповых игр и видов спорта; (см Buck, 1939,77) (7) , но нет сомнений в его усилиях объединить укорененные индийские упражнения с философскими принципами YMCA (наряду с усилиями других директоров YMCA-фитнеса, таких как А. Дж. Нойхрин (A. G. Noehren). Он много сделал, чтобы создать благоприятные условия для спортивной постуральной йоги, задуманной как система целостного развития человека.

Это показывает нам, что огромное и глубокое влияние YMCA на физическое воспитание в Индии изменило не только культурный статус «упражнения», но привнесло свои онтологические функции, в соответствии с «Y» принципами. Отчасти в результате этого интернациональная постуральная йога была воспринята (и продолжает восприниматься) как система целостного развития «ума, тела и духа» индивида – ее общий признак с целой гаммой гимнастических систем (включая Линга), разработанных в рамках и за пределами Индии в первой половине двадцатого века.

Следует еще раз отметить, что явно эклектичное видение Дж. Греем физического воспитания Индии находит отражение в духе радикального экспериментаторства, охватившего пионеров современной постуральной йоги. Их усилия были осознанными, и, возможно, задумывались как индийское соперничество с YMCA. Как утверждает Бхат, всемирно известный представитель (глашатай) хатха-йоги Свами Кувалайананда разработал систему строгих поз, по крайней мере, частично опровергающую утверждение Бака о неадекватности асан для «завершенной программы физической культуры».

В любом случае, создание современной постуральной йоги было смесью отторжения и ассимиляции иностранных методов и упражнений.

В любом случае, создание современной постуральной йоги было смесью отторжения и ассимиляции иностранных методов и упражнений.

В то же время, как утверждал Грэй, физическое воспитание в целом не могло быть единственной «системой» или «брендом» физикализированной йоги, которая могла бы удовлетворить потребности Индии. Поэтому физикализированная йога должна была создаваться из всего, что было доступно, в том числе большого количества упражнений и компонентов, которые до той поры не считались частью йоги (наиболее влиятельными были натуропатия, терапевтические гимнастики, художественная гимнастика и бодибилдинг).

Когда же Индия построила «свои собственные программы» физической культуры, одно из названий, которое она им дала, было «йога».

Примечания автора

1 В другом месте Матиас Рот писал, «Конечной целью рациональной гимнастики является гармоническое развитие телесной и психической жизни человека» (Roth 1852, 1).

2. Британская армия в 19 веке также перенимала некоторые практики индийских клубов (джори), сочетая их с калистеникой (художественной гимнастикой в традиционном смысле) и шведской гимнастикой (Todd 1003,73). Индийские клубы действительно приобрели широкую популярность и в движении физической культуры в целом, что свидетельствует о том, что вектор обмена никогда не был односторонним, с Запада на Восток.

3 См. также у Альтера (Alter 2005, 126–27), о разграничении понятия у Патанджали «кая сампат» — «совершенство тела» – от современной медикализированной йоги. См. Де Микелис о конкретных терапевтических соответствиях у Айенгара.

4 Примеры, когда йога приравнивается к гимнастике, см. у Йогананды (Yogananda  1925b , 10), Йогендры (Yogendra  1989  [1928], 83), Джамбунатхан (Jambunathan 1933 , xi), Маклорин (McLaurin 1933 , 10), Шивананда (Sivananda 1935, 22)

5 Звучное воззвание Гулика о том, что «Царство Божие должно включать мир атлетики», обеспечивало философскими обоснованиями спортивную деятельность общества (Ladd and Mathison 1999,63).

6 Следует отметить, однако, такую фигуру как Хануман Вьяям Прасарак Мандал (Hanuman Vyayam Prasarak Mandal) из Амаравати, который «имел честь организовать первую успешную демонстрацию Индийской Физической Культуры на Олимпийских Играх в Берлине в 1936 году» (Gharote and Gharote 1999 , 108). Ранние усилия Бака внесли громадный вклад для прорыва Индии на всемирную физиологическую националистическую арену.

7 См. у Альтера (Alter 2004c) о маргинализации йоги и индивидуалистической физической культуры (такой как шведские гимнастики) по мере возрастания популярности командных видов спорта на рубеже столетий. Напротив, Макдональд (McDonald (1999 ) отмечает, что эти виды спорта не поощряются в организациях индуистского культурного превосходства, таких как RSS («Раштрия сваямсевак сангх»), поскольку, как считают националистические патриоты, командные виды спорта стимулируют соперничество и индивидуализм, в то время как «физическая культура» (включая йогасана, в режиме муштровки) способствует чувству солидарности и самоотверженности (356n.1).

Примечания переводчика

1 Сутра 3.45 «(rupa lavanya bala vajra samhanana kaya-sampat),

Перевод этой сутры звучит так,

«Это совершенство тела включает в себя красоту, грацию, силу и твердость несокрушимой принимая удары, которые приходят».

rupa = форма, красота, внешний вид

lavanya = грация, обаяние, способность привлекать

bala = сила, энергия

vajra = несокрушимых, твердость

samhanana = способность переносить удары и твердость

кая-Sampat = совершенство тела

Я потому привожу здесь сутру из Патанджали о Кайа Сампат, поскольку во многих русскоязычных переводах кая сампат это «способность выносить крайний холод и жар (Титикша), способность жить без воды и пищи и другие способности подходят под категорию Кайа Сампат (совершенство тела)». Не будучи санскритологом, здесь можно видеть некоторое несоответствие, поскольку приведенные выше способности, подпадают скорее у Патанджали в самханана.