Глава 7 ЙОГА КАК ФИЗИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА II.  ГАРМОНИАЛЬНЫЕ ГИМНАСТИКИ И ЭЗОТЕРИЧЕСКИЕ ТАНЦЫ

Глава 7

ЙОГА КАК ФИЗИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА II.  ГАРМОНИАЛЬНЫЕ ГИМНАСТИКИ И ЭЗОТЕРИЧЕСКИЕ ТАНЦЫ

Содержание главы 7

Стеббинс и американский дельсартизм

Железы Бога, Кайзоран Али

Гармониальные гимнастики в Британии

Немецкая гимнастика и движение «Соматика»

Йога в мэйнстриме западной физической культуры

Женские режимы растяжки

Гендерные йоги?

Телесные режимы современной йоги, как я показал в предыдущей главе, поразительно совпадают с некоторыми формами протестантской невоцерковленной религиозности, которую Сидней Альстрем назвал гармониальной религией (Ahlstrom 1972). Новая Мысль, пожалуй, наиболее демотическое, практическое выражение этого диффузного движения, которое представляет отказ от кальвинистского унижения тела в пользу души. В этой «гармониальной» религиозной модели, как резюмирует Фуллер, «духовное спокойствие, физическое здоровье и даже экономическое благополучие понимается как взаимоотношения (rapport) личности с космосом» (Fuller 2001, 51) ¹.

С точки зрения новых форм хатха-йоги, одним из важнейших ответвлений таких практических религий, применяемых к телу, является субтрадиция, которую я называю «гармониальной гимнастикой». Примером гармониальной гимнастики могут послужить труды двух американских женщин – Женевьевы Стеббинс и Кайзоран Али. Обе оказали чрезвычайное влияние на формирование эзотерических систем «гармониального» движения, связанного с йогой, как ее прямой прообраз, включающий «духовный стретчинг», дыхание и режимы релаксации сегодняшней популярной практики йоги.

В Британии практики, аналогичные многим современным формам йогасан, продвигала в 1930-х годах Молли Багот Стэк из «Женской Лиги Здоровья и Красоты» в сходной «гармониальной» рамке. В действительности, что было примечательным в таких, как у Молли Стэк, режимах, предписанных в основном для женщин доминирующей маскулинной прессой физической культуры, – так это то, что они не назывались «йогой», хотя часто походили на сегодняшние постуральные формы, и намного больше, чем рассмотренные нами ранее формы гимнастики и бодибилдинга, обозначенные как «йога».

Формы трудновыполнимых поз йоги, которые начинают преобладать на Западе во второй половине двадцатого века, представляют собой продолжение (в практических, социальных и демографических рамках) тех режимов, которые уже были обычными и в секулярных, и в эзотерических секциях британской и американской физической культуры.

Женевьев Стеббинс и американский дельсартизм

Французский учитель сценического искусства и пения, Франсуа Дельсарт (1811-71) приобрел европейскую известность своей теорией приложения эстетических принципов к педагогике драматической экспрессии. Его духовно-телесные упражнения и правила координации голоса и дыхания с телесными жестами обрели популярность не только в театре и опере, но и среди широкой публики ². Самым выдающимся американским экспонатом дельсартизма была Женевьев Стеббинс (1857-1915), которая начала работать с учеником Дельсарта Стилом Маккеем в Нью-Йорке в 1876 году.

Адаптированный к Америке режим Маккея уделяет даже большее внимание гимнастическим движениям и релаксации, чем это было у Дельсарта. Стеббинс была так же членом группы Церковь Света, «ордена практического оккультизма», тесно связанного с влиятельной эзотерической группой Герметическое Братство Луксор (Godwin et al.  1995 , ix). Она привнесла эти эзотерические влияния, вместе с гимнастиками Маккея, Линга ³  и йогой, в свою интерпретацию дельсартизма. Стеббинс познакомила американскую аудиторию с Дельсартом, и это положило начало настоящей мании, поголовному увлечению Дельсартом, с потоком публикаций, подражающих Дельсарту, одежды и домашнего дизайна Дельсарта, а также «клубов Дельсарта почти в каждом городе страны» (Williams, 2004). Нетрудно обнаружить здесь параллели с сегодняшним повальным увлечением йогой.

Некоторое время Стеббинс обучала знаменнитую Рут Сен-Дени, которая в последующие годы будет продавать себя как мистическую индийскую танцовщицу (Srinivasan, 2004). Тед Шон, самоназванный историк американского дельсартизма, писал, что школа танцев, созданная с Сен-Дени, «произвела целое поколение (американских) восточных танцовщиц» (Srinivasan, 2004; Shawn без даты). И Стеббинс, несомненно, была крестной матерью этого поколения.

Жанр «восточного танца», созданный на рубеже веков такими женщинами как Сен-Дени и Мод Ален, были частью более обширной ассимиляции вдохновляемых Азией движений, таких как трансцендентализм, теософия, современная Веданта, и, конечно, йога. Массовое увлечение индийскими танцами сильно укрепило репутацию и самоуважение таких «укорененных» артистов, как Рукмини Деви (Rukmini Devi) и Удай Шанкар (Uday Shankar), которые переняли множество инноваций у своих западных подражателей в непрерывном процессе обмена и трансляции (Erdman,  1987,  and Srinivasan,  2003).Обе стороны заявляли, что обучают и исполняют танцы подлинного индийского происхождения.

То же самое конечно, можно сказать и о йоге современной эпохи. В действительности это были одни и те же социально-экономические группы белых, преимущественно протестантских женщин, которые, восхвалив Вивекананду, с энтузиазмом взялись практиковать йогу у себя дома (Syman,  2003 ) и кружиться в мистических танцах.

Именно утверждение этими женщинами йоги Вивекананды (которое, как показала де Микелис в 2004, было вернувшейся к ним версией их же собственной эзотерической веры), сыграло важную роль в создании духовного и политического авторитета Вивекананды у него на родине. Как утверждает Питер ван дер Вир, культурный националистический проект Вивекананды не мог бы возникнуть без разработанных им уроков древнеиндийской мудрости для бостонцев,

«Это был один из первых и наиболее важных шагов по систематизации «индийской духовности» как дисциплины для тела и духа, который стал настолько значимым в транснациональных духовных движениях индийского происхождения. Успех Вивекананды в США не остался незамеченным в Индии. Он вернулся в качестве сертифицированного святого» (Peter van der Veer, 1994, 118) ⁴

Как и в случае с танцами, европейские и американские учителя йоги, появившиеся в это время, клялись, что они представляют подлинную йогу индийского происхождения, в отличие от множества запатентованных инноваций. Йога и индийские танцы были в этом смысле игроками в «драме апроприации и легитимации националистической устремленности и культурного возрождения в пан-южноазиатских рамках» (Allen 1997 , 69), а также господствующей валютой духовного и культурного капитала на романтизированных азиатских торговых площадках Запада.

С самого начала «экспортной» фазы йоги американский дельсартизм сравнивали с йогой, в особенности с хатха-йогой. Например, Вивекананда в своей «Раджа-Йоге» утверждает, что многие практики хатха-йоги, «размещающие тело в различных позах», можно найти у Дельсарта (2001 [Vivekananda,  1896 ], 138).

Рамачарака, который, нужно заметить, регулярно занимался плагиатом Вивекананды, также утверждал, что в позах хатха-йоги «нет никакой особенной новизны, как и нет ничего нового в их исполнении, и они очень сходны с упражнениями из художественной гимнастики и движениями у Дельсарта» (Ramacharaka 1904, 192). Подобно Вивекананде, он осуждает такие формы упражнений (и, как покажет синтез Стеббинс, совершенно неоправданно) как чисто физические техники, которые, в отличие от йоги, «не используют согласованность разума с телесными движениями» (192).

На самом же деле, Закон Соответствия Дельсарта гласит, что «каждой духовной функции отвечает функция тела. Каждой основной функции тела соответствует духовный акт» (из Ruyter, 1988, 63). Это, конечно, делает суждения, подобные суждениям Рамачараки (что дельсартизм является чисто физическим, в противоположность йоге), совершенно неверными. Тем не менее такие утверждения, направленные против западных «гимнастик», были характерны для писателей йоги того периода.

Отметим, наконец, что Йогендра тоже цитирует Стеббинс как авторитета в релаксации, в своем курсе «Упрощенные йога-асаны.» (Yogendra, 1928,156).

«Динамическое дыхание и Гармонические Гимнастики. Полная Система Психической, Эстетической и Физической Культуры», Стеббинс (Stebbins 1892) являет сочетание движений художественной гимнастики, упражнений глубокого дыхания, релаксации и креативных ментальных проекций в рамках гармониальной религиозности. Это, по словам Стеббинс, «совершенно законченная (закругленная) система для развития тела, ума (brain) и души, система тренировки, которая должна свести это великое триединство человеческого микрокосма в один непрерывный, интерактивный унисон» (Stebbins, 1892, 57) и удалить «негармоничные ментальные состояния»(19), приводящие к разладу.

Стеббинс ассоциирует свою систему гармониальной гимнастики с «высшей ритмической гимнастикой храма и святилища, где магнетическая сила, персональная грация и интеллектуальное величие были главными объектами устремлений» (21), и она представляет свои методы как происходящие из исконных традиций религиозного обучения(21).

Она сочетает гимнастику Линга (к сожалению, на сегодня «чисто физическую подготовку»), Дельсарта и «оккультные и мистические по своей природе» воздействия (например, «восточный танец» и молитва), чтобы «восстановить живительные силы и пробудить экстаз души» (58). Гимнастика, которую она описывает в своей книге, включает большое количество упражнений Линга (такие как выпады и упражнения на баланс) с акцентом на спиралевидные движения и танцевальные последовательности. Несмотря на то, что она упоминает «несколько других упражнений, которые используют брахманы в Индии и дервиши в Аравии для активизации энергии», она считает их слишком сложными для описания, и поэтому они должны передаваться непосредственно от учителя (Stebbins, 1892,133). Значительная часть раздела гимнастики уделяется «упражнениям на растяжку» (123 – 33), но, что существенно, она явно не связывает их с йогасаной.

Однако некоторые ее техники глубокого дыхания непосредственно связаны с пранаямой, в частности, «концентрация воли на дыхании» или «дыхание йоги» — «названное так потому, что использовалось браминами и йогами в Индии» (Stebbins 1892, 86), которое включает воображение  космической энергии, втекающей с дыханием в полые конечности тела «в едином великом бушующем приливе движения жизни» (86).

Несмотря на то, что здесь меня интересуют главным образом позы, в модели «гармониальной гимнастики» техники мистического дыхания часто неотделимы от упражнений художественной гимнастики. Поэтому стоит кратко отметить (возможно, как закладки к будущей работе), что популярная система «ритмического дыхания» Стеббинс является важнейшей площадкой обмена между американскими гармониальными верованиями и хатха-йога пранаямой (ha?ha yoga  pr???y?ma) ⁵.

Например, то, что Де Микелис (2004) рассматривает как «прана – модель» в «Раджа Йоге» Вивекананды – было само создано в географическом и хронологическом эпицентре дельсартомании  и имеет поражающее сходство с манерой выражения и контекстом системы Стеббинс. Можно сказать, что американские читатели Вивекананды уже имели готовую матрицу восприятия дыхания и его связи с космосом, в которой поняли все эти эзотерические «индийские» представления. Как отмечает Б. Патра (B. Patra, 1924) в своем любопытном руководстве по эзотерике и йоге « Тайны Природы», глубокое дыхание, сходное с пранаямой, издавна было «проверенным принципом» спиритуалистов Америки, поэтому неудивительно, что Вивекананда адаптирует манеру выражения этих энтузиастов в своих объяснениях хатха-йоги.

Здесь я не буду углубляться в этот вопрос. Достаточно сказать, что отображение «спиритуалистических» техник дыхания (в особенности «ритмического дыхания») и их взаимоотношения с пранаямой внутри современной йоги, берущие начало в модели «Раджа Йоги» Вивекананды, ждут своего собственного увлекательного исследования ⁶.

«Американский тренировочный режим Дельсарта» Стеббинс включал следующие элементы, упражнения по релаксации, отработку поз и «гармонического равновесия (осанки)», дыхательные упражнения и «упражнения на свободу суставов и позвоночника» (Ruyter, 1996, 71), что сильно совпадает с элементами стандартных уроков постуральной йоги на Западе сегодня.

В своей книге «Система Физической Подготовки Женевьевы Стеббинс» 1898, Стеббинс впервые полностью сосредотачивается на движении. Система включает в себя сходные с танцами потоки и переходы между позами, которые, возможно послужили прототипом классов «йоги потока» (виньясы на одном дыхании), особенно популярных сегодня в США. Экстраординарные слияния асан с танцами современного американского учителя йоги Шивы Ри (см. Rea,  2006 ) вполне могут считаться поздними преемниками форм Женевьевы Стеббинс. Работа Стеббинс породила ряд подобных систем, например курс мистического дыхания, «релаксационизма» и мягких упражнений Анни Пайсон Колл, (Call,1893).Несмотря на то, что Стеббинс не считается вдохновительницей Анни, название книги Колл «Могущество через Покой» в действительности фраза из более ранней книги Стеббинс(Stebbins, 1892,2) и мало чем отличается по содержанию и экспозициям.

Метод Колл, резюмирует один из комментаторов, базируется в основном на растяжке и упражнениях на равновесие, которые освобождают от хронического и каждодневного напряжения» (Caton,  1936 , xiv). Более подробно я писал про систему Колл в другом месте (Синглтон 2005), но здесь стоит привести прежний тезис, системы, такие как у Колл и Стеббинс, основанные на принципе работы дыхания и мышечных экстензиях для подготовки к «духовной» релаксации, проложили путь популярной концепции йоги как еще одного средства растянуться и расслабиться ⁷.

Железы Бога, Кайзоран Али

Назвавшая себя йогиней Кайзоран Али (Cajzoran Ali, псевдоним), представляющая следующее после Стеббинс поколение разработчиков и преподавателей йоги – во многом продукт той же самой гармониальной гимнастической традиции внутри протестантской эзотерики. Родившись, согласно Декампу, (Descamps 2004 ) в Мемфисе, она провела большую часть своей юности в инвалидном кресле, пока не преуспела в самоисцелении благодаря системе постуральной тренировки и молитвы, ее собственного изобретения. Декамп, которого обучил системе Али ее прямой ученик под Тулузом в 1943, утверждает, что она была первым человеком, преподавшим позы йоги не только в Соединенных Штатах (в 1928 году), но и во Франции (в 1935 году). Хотя такие претензии явно преувеличены (этой чести, вероятно, должен быть удостоен Шри Йогендра, который демонстрирует асаны в Америке с 1921 года), становится ясно, что Али значительно повлияла на теорию и практику поз йоги в обеих странах.

Пятая поза у Кайзоран Али. 1928

В своей «Истории йоги во Франции» Сильвия Секкомори отмечает, что с 1935 года Али – автор многочисленных статей по хатха-йоге в различных эзотерических журналах, созданных очень плодовитым романистом, этнографом и психоаналитиком Маризом Шуази (1903 – 1979) ⁸. Статьи Али в этих журналах как правило (и это, возможно, неудивительно) сопровождаются фотографиями танцоров, выполняющих асаны (Ceccomori, 2001,83)

Метод Кайзоран Али, согласно ее произведению «Божественная Поза. Влияние на эндокринные железы» 1928 года ⁹, содержит ключ к окончательной духовной истине йоги, а также библейского Апокалипсиса в индивидуальном теле. В частности, «железы внутренней секреции понимаются как «агенты, посредством которых происходят изменения в наших духовных телах» (Ali, 1928,7), и определяются одновременно как «лотосы» (т.е. чакры) йоги, анатомические железы и «печати» Апокалипсиса.

Чакры и печати Кайзоран Али. 1928

Эта «гармониальная» модель хатхи является важным ранним предвестником нью эйдж-версии постуральной йоги, которая появляется на западе с 1970-х годов (De Michelis,  2004, 184–86). Али сосредотачивает внимание на женском здоровье, атлетической внешности и духовном продвижении, прочно позиционируя его в господствующем дискурсе женских гимнастик того времени (что будет обсуждаться ниже).

Гармониальные гимнастики в Британии

Работа дыхания и гимнастики в гармониальном методе Стеббинс, Колл и Али приобрели популярность в Британии благодаря усилиям их влиятельных сторонников, таких как Фрэнсис Арчер, которая училась непосредственно у Колл, в 1890, а затем, примерно с 1910-го, продвигала ее бренд растяжки, балансировки и релаксации для духовной пользы. Жена известного переводчика издательства Блумсбери и индофоба Уильяма Арчера (Archer, 1918), Фрэнсис располагала хорошими возможностями для распространения техники, которой обучилась у Колл в 1890х.

Как и Колл, она не считает упражнения обычной лечебной гимнастикой, но «средством поиска мира и свободы души и тела, благодаря которому восприимчивость к духовному влиянию становится возможным и личность «вступает в полное наследство» и становится «каналом»» (Caton  1936 , 5).

Еще одним важным новатором в области гармониальной гимнастики была Молли Багот Стэк — основатель самой широкой и влиятельной из женских гимнастических организаций предвоенной Англии, «Женской Лиги Здоровья и Красоты». Стэк проявляла острый  интерес к гимнастикам и гигиеническим режимам для женщин примерно с 1907 года, и начала обучать своим методам в Лондоне в 1920 году ¹⁰. Во время пребывания в Индии со своим мужем Хью Стэком она обучилась некоторым асанам и техникам релаксации у г-на Гопала в Лэндсдауне (Stack,  1988 , 68) и затем включила элементы его учения в свою программу гимнастики, здоровья и гигиены (хотя никогда не ссылалась на нее как на «йогу»).

Упражнение  «Ноги в воздухе» из Стэк, 1931

Программа действий Стэк, как и у Стеббинс, сочетает заботу об эстетике тела, здоровье и воплощении духовного роста.

Ее книга «Строительство Красивого Тела, Система Растяжки и Свинга Багот Стэк» делает заметный акцент на косметической ценности этого метода, поскольку, по ее словам, «выглядеть стройной в глубине души инстинктивно и совершенно правомерно желает каждая нормальная женщина» (Stack, 1931,12). Наряду с обещанием крепкого здоровья и обычной телесной привлекательности, Стэк подчеркивает мистические цели учения, которые, как считается, вызывают равновесие между телом, разумом и вселенной.

«Морской котик» Стэк

Тщательно следуя предписанному режиму, утверждает она, женщина «может привести себя в гармонию с великими таинственными силами вокруг нее и приобрести внутреннее могущество, которое с триумфом пронесет ее через неровные периоды жизни»(2).

Чем больше тело обучается в соответствие с Природой, продолжает Стэк, «тем больше мы освобождаем дремлющие в теле силы, выражающие в себе ритм Вселенной, который объединяет всю природу, в том числе и человеческую, в одно прекрасное целое»(4). Этот ритм, кроме того, «есть тайна личного магнетизма» (3). Манера выражения, так же как и месседж здесь те же, что у Стеббинс и Колл, и в целом представляет религию природы под влиянием месмеризма и протестантского гармониализма, по определению Алхстрома.

«Наклон вперед» Стэк, 1931

Выше 4 фотографии,  на первых двух стойка на лопатках, поза, которая у Стэк называлась «ноги в воздухе», простой (слева) и усложненный варианты; на третьей – поза «морской котик» из системы Стэк, 1931; на четвертой – наклоны вперед. ¹¹

Очевидно, что уроки растяжки, релаксации и дыхания, посещаемые каждую неделю тысячами лондонцев двадцать первого века как йога-классы, повторяют спиритуалистические гимнастики, которыми занимались их бабушки и прабабушки в 1930-е годы. Несомненно, включение асан Молли Стэк в комбинированную программу динамической растяжки, ритмического дыхания и релаксации в «гармониальном» контексте ясно отразилось в креативных модуляциях многих сегодняшних классов «хатха-йоги». Как уже отмечалось, термин «хатха-йога» обычно используется лондонскими учителями постуральной йоги и практикующими, чтобы указать на свою общую, межконфессиональную и эклектичную систему практики мягких поз, и отличить ее от таких брендов, как Айенгар, Аштанга и Шивананда.

Учителя постуральной йоги, которые заявляют, что учат хатха-йоге, как правило, творчески объединяют позы в «поток», последовательности, и иногда изобретают позы самостоятельно (что случается значительно реже в таких «брендовых» формах как йога Айенгара). По выражению современного учителя постуральной йоги Дхармы Митра «даже сегодня десятки новых поз каждый год создают истинные йоги всего мира» (Mitra, 2003, 11). Убедительное объяснение радикального отличия этих систем от «классической» хатха-йоги состоит в том, что они в значительной степени происходят от «современных традиций», таких как система Стэк.

Женская лига не считала свои занятия йогой, но форма и цель сегодняшних практик остаются по-прежнему в парадигме здоровья и красоты и мало изменились, и это объясняет, почему хатха-йога на Западе привлекает преимущественно женщин. Фитнес-ориентированная йога, доступная практически в любом лондонском клубе здоровья, представляет прямую преемственность с этими нью-эйдж режимами ¹² квази-мистического усовершенствования тела и художественной гимнастики, разработанного специально для женщин в первой половине двадцатого века. Хотя этим режимам обычно не хватает внешней атрибутики (прибамбасов — trappings) «духовной Индии», которые мы наблюдаем сегодня, форма и содержание остаются поразительно схожими.

Немецкая гимнастика и движение «Соматика»

Здесь нужно кратко остановиться на обширной сфере «соматики», философское обоснование которой, по мнению Джеффри Крипала, очерчивается европейской феноменологией, но на самом деле имеет более глубокие корни в немецком Гимнастическом движении на рубеже веков (Jeffrey Kripal, 2007,229). Это в основном женское движение тесно связано с тем, что я называю гармониальной гимнастической традицией Америки и Великобритании (не случайно, например, одна из видных фигур, наиболее тесно связанных с немецким Гимнастическим движением, Хеде Коллмейер, обучалась, как и Стеббинс, у Франсуа Дельсарта) (229).

Хеде Коллмеер (1881-1976), как она вспоминает в своем основном произведении «Целебные свойства дыхания и движения. Опыт жизни», обучалась также непосредственно у Стеббинс в Америке.

Вспоминая о своей встрече с Женевьев Стеббинс, она пишет, «Внезапно я оказалась с ней лицом к лицу. Я никогда не забуду этот момент. Я впервые увидела это изящное, с тонкими и мягкими чертами, просветленное лицо. Темные глаза сияли с выражением удивительной бодрости, которой я никогда не встречала . Она приняла меня тепло и стала для меня примером на всю жизнь».

Гимнастика предлагала альтернативу образу мачо, милитаристскому физическому воспитанию, которое преобладало в школах, где «осведомленность и сознание ценились превыше всего» (229). Она предоставляла холистическое мировоззрение, сосредоточенное на «спиритуализации плоти» и «единении тела и души» как самого надежного источника целостности и здоровья (229). Как и большинство форм движения «Соматика», Гимнастика обращалась к «моделям тонкой жизненной энергии, которая перекрывает, или, лучше сказать, переступает границы между тем, что мы называем сегодня «религией» и «наукой», или, точнее, «духовностью» и «медициной» (229). Эти модели уходят своими корнями в европейский месмеризм, и, как показала Де Микелис (De Michelis, 2004), существенно повлияли на форму «Современной Йоги» посредством «прана-модели» Вивекананды для практики йоги.

Хотя это уводит нас за исторические параметры данного исследования, мы можем кратко отметить, что движение «Somatics» продолжает взаимодействовать с интернациональной йогой двадцать первого века посредством развития психоаналитической работы с телом в традиции Вильгельма Райха (1897 – 1957), благодаря его ученику Александру Лоуэну (Alexander Lowen).

Несмотря на то, что сам Райх пренебрегал йогой ¹³, Лоуэн явно включил асаны и пранаямы в свою терапевтическую работу. Например, практические упражнения ( Lowen and Lowen, 1977 ) явно происходят из асан и пранаямы, и многие из них идентичны вспомогательным и подготовительным позам йоги Айенгара.

Дискурсы работы с телом, берущие начало у Райха и Лоуэна, широко распространились в международной постуральной йоге часто благодаря вкладу учителей эпохи пост-хиппи, таких как Тони Крисп.

В книжном обозрении за 1971 год о популярной книге Криспа «Йога и Релаксация» (Crisp, 1970) утверждается, что это  «первая книга, в которой связаны важные результаты  психоаналитических исследований  йоги, полученные Райхом, с его техниками релаксации» (здесь же) ¹⁴.

Психо-йога-терапия Возрождение феникса (PRYT)

The history of Phoenix Rising Yoga Therapy started with founder Michael Lee in 1984 at Kripalu, and today the school is located in Bristol, Vermont.

Тридцать лет спустя такие слияния райхианства с йогой стали обычным явлением, и представления об их общих функциях в развитии человека редко оспариваются. Наиболее ярким примером райхианских процедур в сегодняшней постуральной йоге является «Возрождение Феникса»  – стиль психоаналитической работы в асанах, в котором, в течение диалога клиента с аналитиком/учителем, удерживаются вспомогательные позы Йоги» (Lee, 2005) ¹⁵.

Йога в мэйнстриме западной физической культуры

«Девиз «Лиги здоровья и силы» «твое тело священно так же, как твоя душа», может быть первым уроком  хатха-йоги»

Ханна 1933 (Hannah, 1933, 153)

«Йогическая физическая культура теперь уже не эзотерика. Вместо того чтобы практиковаться исключительно йогами, она стала популярной среди людей, не имеющих особой духовной цели. В прошло, она обычно практиковалась как первый шаг и фундаментальная часть духовной жизни.…  Но в наше время йогическая физическая культура сбежала из уединённой хижины отшельника в большой мир».

Музумдар (Muzumdar, 1937, 861)

На Западе была подготовлена почва для пере-интерпретации йоги как физической культуры, на режимы упражнений и работу с дыханием частично наложились асаны и пранаяма.

В культурное пространство, вырезанное гармониальной работой с телом и пермутациями пост-Лингианских лечебных гимнастик, пришла новая модель йоги, разрабатываемая с усердием с 1920-х и далее Йогендрой, Кувалайанандой и другими пионерами асан ¹⁶.

Современная практика асан возникает в диалектическом взаимодействии с физической культурой и гармониальной гимнастикой, она абсорбировала многие из этих течений, утверждая их как свои собственные, и продала обратно западным читателям как чистейшее выражение индийской физической культуры. В этом заключительном разделе я хочу рассмотреть, с одной стороны, восприятия и интерпретации йоги, и с другой, различные режимы упражнений, специально предназначенные для женщин, в самом популярном довоенном британском журнале физической культуры «Здоровье и Сила»  (далее, H & S) – рупоре национальной Лиги Здоровья и Силы ¹⁷.

Я намерен показать, что то, что появляется в H&S на протяжении 1930-х под именем «йога», на самом деле намного меньше напоминает методы «растяжки-и-релакса» сегодняшней постуральной йоги, чем обычные гимнастики светских женщин тех времен (также регулярно представляемые в этом журнале).

Важно отметить, что эти женские гимнастики никогда не определяли себя как «йога», и то, что сейчас сразу ассоциируется с хатха-практикой, в 1930-е годы так попросту не называлось.

Это подтверждает гипотезу, что постуральная современная йога была культурным наследием признанных методов растяжки и релаксации, которые к тому времени стали уже привычными на Западе благодаря гармониальной гимнастике и женской физической культуре. Действительно, можно было бы ожидать, что периодические издания, основными темами которых был бодибилдинг и гимнастика, тут же вцепятся в акробатические и гимнастические возможности йоги и вознесут этот аспект над любыми другими. Тот факт, что этого не происходит на протяжении 20-х и 30-х годов, говорит о том, что жанр атлетических асан еще не был «готов-на-экспорт». Напомним, что современные асаны оставались на этом этапе по большей части в зачаточном состоянии – например, человек, стоящий за самыми влиятельными формами сегодняшней международной постуральной йоги, Т. Кришнамачарья, только начинает учить подростков, таких как Айенгар и Паттабхи Джойс, которые в последующие десятилетия популяризуют асаны на Западе (см. главу 9).

Рассмотрим сначала обсуждение йоги в H & S в 1930 году. Как правило, к теме йоги относились с уважением и доверием. Старший редактор и внутренний арбитр вкуса Т.В. Стандвелл, к примеру, восхищается «супер-психо-ментальной культурой» йоги, которая может сделать людей «настоящими высшими существами» (Standwell 1934, 32) и предполагает, что она должна быть доступной «любому читателю, чтобы развить способности, о которых он едва ли когда-либо мечтал, с помощью научно разработанной физической культуры (32; см. также Physician, 1933). Йога, иными словами, может быть использована как евгеническая тенденция в националистическом проекте строительства нового человека.

Как и большинство руководств по практической йоге, Стандвелл понимает эту «физическую культуру» как пранаяму, а функция позы только обеспечивает стабильность и неподвижную основу для этой работы. Для этого читателям рекомендуется изучить статуи сидящего Будды в музее Виктории и Альберта в Лондоне. Также в этой статье с похвалой упоминается сэр Дэвид Юл (David Yule), который «предпочитал компанию и беседу с индусами европейцам, и упорно практиковал йогу» (Standwell, 1934, 20).

Сходную картину представляет статья Брума с прозрачным заголовком «Вековая физическая культура Востока. Каждый физический культурист может многому научиться у Йоги» (Broom,1934а). Хотя он и увязывает «ученические принципы Йоги» с качеством «прекрасной гибкости», статья дает четкое представление о йоге как о неподвижном сидении в течение долгого времени, с практикой пранаямы и медитации. Наиболее последовательное рассмотрение этой темы в журнале представлено в серии из пяти статей о хатха-йоге Камерона Ханны под заголовком «Мудрое Здоровье Востока» (Hannah. C., Health Wisdom of the East). Эта высоко медикализированная версия йоги так же почти не уделяет внимания асанам. Пять статей включают, (1) общее введение (2) учет важности праны и дыхания (3) продукты питания и диету (4) принципы йогических упражнений и их применение «в сочетании с методами наших собственных физических культуристов» и (5) наставление о сексуальных нравах.

По сути, эти статьи представляют единое целое с основными еженедельными советами журнала по вопросам холистического здоровья, гигиены и личной нравственности, а также (см. эпиграф к этому разделу) явное сближение между йогой и общими идеологическими целями Лиги. Декларативные утверждения о сексе, например, полностью соответствуют общей моральной политике журнала по этому вопросу. «Возвращение к достойной «семейной жизни», утверждает Ханна, «многое сделает для уничтожения язвы секса» (Hannah, 1933е, 269), Йога может помочь «вымести сексуальный фетишизм, на протяжении последних лет охвативший Западное полушарие» (269). Подобные моральные высказывания, (которые могли доходить до рекомендаций матерям воспитывать у дочерей чувство стыда за свои гениталии), соседствовали на страницах H&S с бесспорно эротическими фотографиями обнаженных мужчин и женщин, часто в форме рекламы родственного натуристского журнала «Здоровье и Эффективность». Как показал Фуко (1979), викторианское и пост-викторианское публичное осуждение секса маскировало приватную одержимость им, и толерантность, проявленная здесь, один из таких случаев в чистом виде.

Большая часть того, чему обучает хатха-йога, признает Ханна, является «непрактичным и невозможным для Запада» (Hannah, 1933а, 153). В четвертой статье, о йогических упражнениях, Ханна указывает, что «хотя и нет никаких упражнений хатха-йоги, предназначенных только для физического развития, есть принципы, которые будучи применены к методам наших собственных культуристов, принесут вполне определенные результаты» (Hannah, 1933d,239). Как Сундарам и Айер, Ханна отбирает то, что полезно в йоге, и переконтекстуализирует его в физической культуре.

Как и следовало ожидать, сначала Ханна описывает некоторые упражнения из гимнастик, типа Линга и художественной гимнастики, а затем (в качестве принципов йоги) излагает техники «наращивания мускулов» без утяжелителей, которые часто встречаются  в  H&S (например, L. E. Eubanks, «Разум и Мускулы», апрель 1934), и происходят из ранней традиции тело/разум, мышечных техник Максика и Хэддока, рассмотренных  нами выше (принцип волевой концентрации в Максалдинге). Ханна объясняет ощущение дежа-вю, которое многие читатели могут испытать, услышав уже знакомую историю, «в некоторых наших западных системах намного больше хатха-йоги, чем вы могли бы вообразить», и многие упражнения западной физической культуры на самом деле «возникли на Востоке». (Hannah 1933d ,236).

Как мы это видели у К. Рамамурти, такое мнение об азиатском происхождении западной физической культуры –  распространенный в индийской физической культуре нарратив (глава 5). Но показательно, что здесь он появляется в центральном медиа Британской физической культуры. Это часто повторялось на страницах H & S, например, в статьях, продвигающих индийскую йогу, борьбу и бодибилдинг, написанных учеником Кувалайананды и комментатором физической культуры С. Музумдаром (см. Muzumdar,  1937a, b, c, и раздел «Скандинавские гимнастики» в гл. 4, выше).

Хотя параллели и взаимные наложения с процедурами «классической» йоги, безусловно, имели место ¹⁸, версия йоги Ханны радикально адаптирована для бодибилдинга и фитнес-ориентированной читательской аудитории, ищущей новые способы совершенствования тела. Например, стилизованные  позы голого, смазанного маслом, мускулистого Моти Р. Патела из Секундерабада, украшающие вступительную статью Ханны (с подписью «Результаты научной культуры здоровья Востока»), недвусмысленно выдвигают на передний план потребительскую стоимость йоги в телесной подготовке. Это также показывает, что месседж новых йогов-культуристов Индии будет на этом этапе проникать в западные режимы здоровья в качестве йоги.

Моти Р. Пател, 1943

На самом деле, нет ничего удивительного, что международные мальчики-фотомодели «йогического» индийского бодибилдинга, такие как Айер, Балсекар и многие другие менее известные индийские мускулмены регулярно появляются на страницах H & S в этот период. Индия появляется на международной арене физической культуры как сила, с которой нельзя не считаться, и йога зачастую признается составной частью этого явления.

Женские режимы растяжки

Итак, хотя Ханна, как и Брум, отмечает, что хатха-йога «даст вам гибкость», а заодно и приятное телосложение (Hannah, 1933d,239), упражнения, которые он описывает, не имеют никакого сходства с режимами растяжки современной постуральной йоги.

Действительно, среди статей по йоге в H & S (или в его родственном журнале «Супермен»), вовсе не излагается курс телесных экстензий, который можно было бы ожидать найти в классе современной «хатха-йоги» сегодня, если такие и могут быть найдены, они крайне редки. С другой стороны, журнал изобилует схемами упражнений, предназначенных исключительно для женщин и основанных по большей части на растяжке. Но они не обозначаются как «йога» и не ассоциируются с ней.

Статья Бертрама Эша в постоянной H&S рубрике «Главным образом для дам», названная «Строительство прекрасного тела. Р-А-С-Т-Я-Н-И свой путь к совершенной фигуре» (Ash, 1934,170), является образцовой для режимов, которые журналисты физической культуры (мужской) обычно предписывали женщинам, в противоположность программам акробатики, балансировки и упражнений с тяжестями для мужчин. В изложенных в ней позициях практикующие современную постуральную йогу сразу бы узнали знакомые им современные асаны (например, шалабхасана, пашчимоттанасана и триконасана в номенклатуре Айенгара 1996), но среди статей по йоге они явно отсутствуют.

В откровенно полемической статье, озаглавленной «Правда о гибкости» (1937), Фрэнк Майлз громит «растущую причуду растяжки», отмечая, что «женщины являются злостными нарушителями физической культуры, их часто можно застать до изнеможения отрабатывающими тренировочный график, который состоит исключительно из «упражнений на гибкость» (Miles, 1937, 572). Его статья является хорошим показателем того, насколько сильно растяжка господствовала в физическом воспитании женщин во всем мире, еще до послевоенного бума асан на Западе.

В самом деле, женщины почти всегда изображены на страницах H & S исполняющими растяжки, в то время как мужчины, чаще всего, выполняют упражнения акробатической балансировки (напоминающие Адхо Мукха Врикшасана (стойка на руках), Бакасана (поза журавля), Майурасана (поза павлина), Пинча Майурасана, кувырки,или «классические» мышечные упражнения (позы). В статьях, посвященных детскому физическому воспитанию, кстати, тоже как правило на первом плане гибкость, наряду с энергичными упражнениями, как в гимнастике датчанина Нильса Буха (Ash, 1935 и Gymnast,  1934).

Эш  даже использует стандартные команды Буха, такие как «упасть ничком».  Это важно иметь ввиду при рассмотрении главы 9, где я предполагаю, что современные стили «силовой йоги», берущие начало в новациях Т. Кришнамачарьи в 1930 году, являются синтезом вдохновленных Бухом детских гимнастик с йогой.

Статья Клейтона 1930 года для H & S «Идеальный путь Евы к грации, здоровью и фитнесу» представляет женщин «Серебряной Лиги», исполняющих ряд растяжек, которые точно соответствуют позам современной хатха-йоги. Этот режим, отмечает автор, является смесью гимнастики Мюллера и «распространенного, обычного типа шведских свободных движений, но каждое действие сочетается с другими, формируя последовательность ритмических движений» (Clayton 315),  описание, охватывающее большинство аспектов такого жанра йоги, как «хатха-поток», особенно популярного сегодня в американских клубах здоровья. Но снова в H & S отсутствуют любые ассоциации этого контекста с йогой.

Адония Уоллес, «лучшая фигура британских островов», журнал «Здоровье и сила», 1935

Со-обладатель титула «Лучшая фигура Британских островов» мисс Адония Уоллес (еще один визуально захватывающий пример) утверждала, что приобрела  свое призовое телосложение благодаря экстремальным упражнениям на растяжку, которые здесь изображены. В этих упражнениях можно сразу же опознать продвинутые позы современной постуральной йоги  (H&S, July 1935). Это, если пользоваться терминологией Айенгара -  Эка Пада Раджакапотасана (одноногая поза царя голубей, верхняя слева), Урдхва Дханурасана (поза перевернутого лука, верхняя справа), Эка Пада Випарита Дандасана (одноногая поза перевернутого посоха, внизу посредине), и два варианта Натараджасана (поза танцовщицы, нижние слева и справа).

Это показывает, следовательно, что женщины 1930-х были поголовно увлечены теми же формами телесной активности, что они практикуют сегодня под именем йоги, и что сама растяжка имеет на Западе свою собственную богатую историю, совершенно независимую от йоги. И в самом деле, еще в 1869 году Арчибальд Макларен (сам, как и Майлз, противник «избыточных» режимов растяжки), отметил, что эти упражнения на гибкость становятся признанной частью британской и европейской физической культуры. Хотя, замечает он, эта французская система делает больший упор на упражнения «специфичные для релаксации» («propres ? l’assouplissement»), и «можно видеть широкое распространение  и растущее признание этой идеи, разделяемой как дома, так и за границей, как гражданскими, так и военными, о необходимости растянуть человека, до того как его укрепить». (Maclaren, 1869, 82).

Принцип растяжки был неотъемлемой частью западного возрождения физической культуры начиная с середины девятнадцатого века, и становится все более связанным (по крайне мере с начала 20 века) с женской гимнастикой.  «Важность правильной осанки» Байкердайка (Bickerdike,  1934) и «Испытай растяжку на прочность» Стэнли (Stanley, 1937), являются образцами этого тренда. Гендерное разделение, установленное на заре современной физической культуры между режимами, нацеленными на маскулинную силу и энергию, с одной стороны, и теми, которые стремились культивировать женственную грацию и легкость движений, с другой, сохраняется на протяжении двадцатого и в двадцать первом веке.

Эта дихотомия не всегда была строгой и устойчивой, как мы видели, мужчины также увлекались «упражнениями на гибкость», и женщины часто разрушали гендерный шаблон, принимая энергичные силовые режимы, существенно отличающиеся от ортодоксального формата художественной гимнастики (особенно интересен здесь случай Дио Льюис, см. Todd,  1998). Однако, несмотря на эти отклонения, женские упражнения все в большей степени означают программу растяжки и художественной гимнастики, часто с сильным компонентом «духовности», типа проповедуемой Стеббинс, Колл и Стэк.

Гендерные йоги?

Дихотомия между мужской и женской физической активностью в H & S продолжает нести гендерное разделение, формализованное в ранних проявлениях современной европейской гимнастики, в которых мужчины прежде всего ассоциируются с силой и энергией, в то время как женщины должны неукоснительно культивировать телесную привлекательность и изящные движения (см. Todd  1998 , 89). В ранних современных Олимпийских играх основными критериями для включения вида спорта в женские соревнования были, по сути, критерии эстетического удовольствия, и «отображает ли спорт женское тело выгодно» (Mitchell, 1977, 213-14).

Статьи по женскому фитнесу в H&S, авторство которых неизбежно принадлежит мужчинам, демонстрируют подобное беспокойство.

Поскольку этот гендерный формат современного спорта и гимнастики был транслирован в международную хатха-йогу в двадцатом столетии, мы можем различать маскулинизированные формы постуральной йоги, исходящие из «Мускулистого Христианства», его националистического и боевого контекста (см главы 4,5) и «гармониальными» версиями постуральной йоги, происходящими из синтеза женских гимнастик и пара-христианского мистицизма.

Первая группа выдвигает на передний план классические идеалы мужественности и религиозно-патриотическую культивацию силы мускулов, это иллюстрируется такими бодибилдерами как Айер и Гхош; йогами-борцами за свободу как Тирука, ранний (до Пондичерри) Ауробиндо и Маник Рао. Это также доминирующая форма режимов йоги «боевиков», таких как индуистская националистическая организация РСС (Раштрия Сваямсевак Сангх, см. Alter, 1994; McDonald, 1999).

С другой стороны, мягкие растяжки, глубокое дыхание и «духовная» релаксация, на бытовом языке известная на сегодняшнем западе как «хатха-йога», лучше всего иллюстрируются версиями гармониальной гимнастики, разработанной Стеббинс, Пайсон Колл, Кайзоран Али, Стэк и другими, а также стретчинг-режимами светской женской физической культуры, с которыми они взаимно перекрываются.

На практике, однако, это в лучшем случае эвристическое различение, поскольку формы современной постуральной йоги редко полностью попадают в одну или другую категорию. Это, однако, предоставляет основу для размышлений о влияниях, стоящих за сегодняшним многообразием постуральных стилей в целом.

Моя цель в этой главе заключалась в том, чтобы продемонстрировать, что на Западе существовала твердо установленная традиция, которая включала в себя формы и способы практики, которые почти невозможно отличить от ряда разновидностей «хатха-йоги», популярной сегодня в Америке и Европе.

В результате и без того огромное число позиций и движений, которые могут быть классифицированы с тех пор как асаны, увеличилось и продолжает расти. Например, Бахнеман (B?hnemann, 2007) и Сьюмэн (Sjoman, 1996) указывают на отсутствие стоячих поз в досовременных описаниях асан.

Совпадение стоячих асан и упражнений  современных гимнастик достаточно широко и позволяет предположить, что практически все они являются поздним дополнением к канонической йоге, посредством диалога постуральной йоги с современной физической культурой. Те же самые гипотезы выходят за пределы стоячих поз, распространяясь на многие, по-видимому, новые формы асан.

Ян Тодд утверждает, что «в сотканных из множества упражнений предписаниях для женщины двадцатого века можно найти самые базовые принципы целенаправленной подготовки, (т.е. здоровья и фитнес режимов) начала девятнадцатого века» (Todd 1998, 295).Таким же образом, в режимах, которые сегодня принимаются как «хатха-йога», мы можем различить тематическую и формальную живучесть долгой и разнообразной традиции гимнастик, в частности систем, предназначенных «главным образом для дам». ¹⁹

Генеалогия этого обмена интересует меня, однако, меньше, чем тот способ, каким допущения и ассоциации рассекают, позы и упражнения и накладывают сами себя на своих «иностранных» двойников.

Генеалогия этого обмена интересует меня, однако, меньше, чем тот способ, каким допущения и ассоциации склеиваются с конкретными позами и упражнениями и накладываются на своих «иностранных» двойников

Так, например, скручивание тела в узел, предназначенное стать составной частью проекта пробуждения Кундалини в хатха-йоге, может посредством этого наложения возродиться в новом контексте, как «упражнение на гибкость» для здоровья и красоты.

Тем самым телесные позы становятся «плавающим означающим», значение которого определяется в зависимости от контекста (см. Urban [2003, 23–25] «плавающее означающее Тантры). Когда та же самая поза снова появляется в западной постуральной йоге, следы обоих контекстов сохраняются в ней, хотя, как правило,  хатха-контекст понимается очень смутно (если понимается вообще).