Глава 2. Сонастроенная душа творит музыку

Глава 2. Сонастроенная душа творит музыку

Первый вопрос:

Совсем недавно мне помогли понять, что не бывает совершенных людей,

и что моя идея о совершенном человеке – просто иллюзия.

Сейчас я столкнулся с чувствами любви и ненависти к одному и тому же человеку,

И мне тяжело жить с такими сильными и полярно противоположными чувствами.

Как мне быть?

Во-первых, нужно уяснить, что идея совершенства лежит в основе всех неврозов. Человечество не здорово из-за этой идеи совершенства. В своей жизни человек переносит много ненужных страданий. Исключите слово «совершенство» из своего словаря.

«Совершенство» означает, что вы создаете в своей жизни напряжение между тем, что есть, и тем, что должно быть. И это напряжение создает шизофрению. Вы оказываетесь расщепленным; вы уже больше не един – вас внутри становится двое. И вы больше никогда не будете открытым, потому что у воображения нет предела. Вы всегда можете вообразить себе лучшее положение дел. Где бы вы ни были, ваша цель всегда будет где-то на горизонте. А горизонта никогда невозможно достичь.

И вы остаетесь нереализованным; не потому что жизнь не благоприятствует вашей реализации — в жизни есть абсолютно все для вашей реализации. Вы остаетесь нереализованным из-за своего воображения. Жизнь готова предоставить все, что вам нужно, в этот самый момент — но ваша идея совершенства создает преграду. И тогда вы не можете любить, тогда вы не можете жить, не можете петь, не можете танцевать. И тогда все наслаждение, все празднование исчезает из вашей жизни; у вас развивается патология.

Но именно этому на протяжении веков учили так называемые моралисты и так называемые религиозные деятели. На протяжении тысячелетий человек обусловливался таким образом, чтобы быть невротиком. Радость присутствует тогда, когда вы принимаете себя таким, какой вы есть. Радость — это функция всецелого принятия.

«Совершенство» означает, что вы отвергаете себя. И имейте в виду — когда вы отвергаете себя, вы отвергаете также и других. Перфекционист суров по отношению к себе, и он столь же суров по отношению к другим. Он сам не может расслабиться и не может позволить расслабиться другим. Отпускание для него невозможно, и он осуждает всех, кто живет без напряжения.

Эти невротики создали ад как наказание для тех, кто не стремится к совершенству. Здесь, в этой жизни, они страдают, они глубоко страдают. На самом деле, они ТОЛЬКО страдают, вся их жизнь — это страдание. Они обрекли себя на мучения, и теперь не могут допустить, чтобы вы продолжали наслаждаться жизнью. «Хорошо, — говорят они, — наслаждайтесь пока что. Но помните — в конце концов, вы попадете в ад». Они находят в этом успокоение — в том, что вы будете обречены на вечные муки. Они страдают только сейчас — рано или поздно они освободятся от этой жизни и попадут в рай, и тогда они получат все виды удовольствий, которых никогда не позволяли себе здесь, в этой жизни. А вы будете мучиться в аду — причем вечно.

Это патологический ум. Он не способен радоваться сам и не способен простить наслаждение другим.

Отбросьте слово «совершенство », это плохое слово. Оно является одной из основных причин ваших страданий. С таким подходом к жизни вы никогда не сможете быть счастливым. Вы постоянно стремитесь к улучшению, к совершенствованию. Вы расходуете всю свою энергию на улучшение себя. И день, когда вы можете радоваться и быть счастливым, никогда не наступает. Когда он может наступить? Как он может наступить? Ведь вы всегда можете вообразить себе нечто лучшее.

Горизонт постоянно отступает. Вы идете к нему, но никогда его не достигаете. Вы не можете его достичь, потому что это воображаемое, иллюзорное явление. Это первое, что вам нужно понять.

И второй важный момент: несовершенство представляет собой фундаментальный закон жизни. Человек — это единственное животное, которое несовершенно. Собаки не бывают несовершенными, каждая собака — это совершенная собака. Кошки не бывают несовершенными, деревья не бывают несовершенными, камни не бывают несовершенными. Во всем огромном существовании человек — это единственное животное, которое несовершенно. И в этом его большое преимущество — потому что несовершенство предполагает рост, несовершенство предполагает возможность развития, эволюции. Когда вы совершенны, вам некуда дальше двигаться. Совершенство — это конец для человечества.

Только подумайте — что вы будете делать, если вы будете совершенны? Ну, во-первых, этого никогда не может произойти. Но ЕСЛИ это все же произойдет, что вы тогда будете делать? Перфекционист будет совершенно растерян, потому что он знает только один способ жизни — постоянно стремиться к улучшению. Теперь, когда нечего больше улучшать, он просто покончит с собой.

Великое благословение человека в том, что он — единственное из животных, которое способно к развитию. Благодаря своему несовершенству человек достиг огромной силы. Человеческий детеныш — самый беспомощный из всех детенышей, и благодаря этой беспомощности происходят важные вещи. Человек рождается с очень слабыми инстинктами. Именно поэтому он становится разумным — он вынужден становиться разумным, ему приходится заменять свои слабые инстинкты сильным разумом. Собаке ничего не нужно делать, она совершенна; собака живет за счет своих инстинктов, у нее нет необходимости развивать разум. Зачем ей это? Инстинкты служат ей гораздо лучше, гораздо совершеннее, чем когда-либо был бы способен разум.

Вам нужен разум, потому что у вас слабы инстинкты. Человек создал всевозможные технологии, науки, потому что он очень слаб. Посудите сами: он не может бегать, как волк или собака, он не такой сильный, как лев или тигр, он не такой быстрый, как олень. Из-за своего несовершенства человек сделал много важных изобретений. Он создал оружие, потому что он слаб физически — он просто не смог бы выжить без оружия; он слишком нежный, хрупкий, у него недостаточно силы. Поскольку он недостаточно скор, он создал различные средства передвижения. Поскольку он склонен к болезням, он создал медицину.

Человек процветает благодаря своему несовершенству. Из-за своего незнания он создал философии и религии. У собаки нет ни философий, ни религий. В этом нет необходимости; потому что собака уже знает, знает инстинктивно. Собаке незнакомо неведение, поэтому у нее нет необходимости знать. Человек же пребывает в неведении, и это его беспокоит. Он пытается узнать, он проявляет любопытство, исследует, ищет приключений.

Все животные удовлетворены; только человек постоянно испытывает неудовлетворенность. В этом его прелесть. Благодаря этой неудовлетворенности он развивается, находит все новые пути роста. Только человек постоянно обеспокоен, постоянно охвачен тревогой. Поэтому он создает методы медитации. Подумайте сами: все, что у вас есть — культура, искусство, философия — все возникло благодаря вашему несовершенству.

Не беспокойтесь о совершенстве. Замените слово «совершенство» словом «целостность, тотальность». Не стремитесь быть совершенным, стремитесь быть целостным. Целостность даст вам новое измерение. В этом состоит мое учение: будьте целостным, забудьте о совершенстве. Что бы вы ни делали, делайте это со всей полнотой, со всей включенностью — не совершенно, а полно, тотально. В чем здесь разница? Когда перфекционист испытывает гнев, он говорит себе: «Это не хорошо, не гневайся; совершенный человек никогда не гневается». Это чепуха — мы знаем, что даже Иисус гневался. Он был действительно в гневе по отношению к традиционной религии, по отношению к священникам, раввинам. Он был в таком гневе, что один он смог выгнать всех менял из храма, при помощи одного только кнута. Он кричал так громко, что они испугались — настолько силен, настолько страстен был его гнев. И не случайно народ, для которого он был рожден, убил его. Он был действительно в гневе, он поднял бунт.

Перфекционист говорит: «Не гневайся». Что делаете вы? Вы подавляете свой гнев, вы проглатываете его; и он превращается в медленно действующий яд в вашем организме. Вы можете подавить гнев, но тогда вы станете сердитым человеком, а это плохо. Гнев, как мгновенная вспышка, обладает определенной функцией, определенной красотой, определенной человечностью. Человек, который не может гневаться, становится бесхребетным, бесхарактерным. Человек, который не может гневаться, не может также любить — потому что для того и другого нужна страсть, и это одна и та же страсть. Человек, который не может ненавидеть, не может любить — эти чувства взаимосвязаны. Его любовь будет холодной. Помните — горячая ненависть гораздо лучше, чем холодная любовь. По крайней мере, в ней есть что-то человеческое — в ней есть сила, жизнь, дыхание.

Человек, утративший всю свою страсть, становится скучным, унылым, мертвым, и вся его жизнь наполняется гневом. Он не выражает его, он продолжает его подавлять. Гнев накапливается, слой за слоем, и человек становится просто гневливым. Посмотрите на так называемых махатм и святых — они все гневные люди. Они думают, что контролируют свой гнев, но что можно сделать с контролируемым гневом? Только проглотить. И куда он тогда направляется? Он принадлежит вам, он является вашей частью, он остается внутри вас, невыраженный.

Когда вы выражаете свой гнев, вы освобождаетесь от него. И после этого вы можете опять почувствовать сострадание; когда гнев и буря пройдет, вы можете опять погрузиться в покой и тишину любви. Между ненавистью и любовью, гневом и состраданием существует определенный ритм. Если вы отбрасываете одно, другое также исчезает. И вся ирония состоит в том, что когда вы что-то отбрасываете, на самом деле, вы просто проглатываете это. Оно становится частью вашей системы. И тогда вы становитесь просто гневливым, без какой-либо причины; ваш гнев будет иррациональным. Он будет проявляться в вашем взгляде, в вашей печали, вашей угрюмости, вашей серьезности. Вы будете неспособны веселиться, радоваться.

Когда я предлагаю вам заменить совершенство на тотальность, я имею в виду, что когда вы гневаетесь, гневайтесь тотально. Будьте просто гневом, чистым гневом. В этом есть своя красота. Мир станет гораздо лучше, если мы примем гнев как часть человеческой природы, как часть игры полярностей. Не может существовать восток без запада, день без ночи и лето без зимы. Мы должны принимать жизнь во всей ее полноте. Во всем есть определенный ритм, во всем есть полярность.

Музыка творится настроенной душой. А настроенность души возникает благодаря притяжению противоположностей — противоположных вкусов, желаний, прихотей. Там, где нет полярностей, где энергия течет ровно в одном направлении, создается много деятельности, много шума, но никакой музыки. Музыка возникает при встрече звука и тишины, музыка создается полярными противоположностями.

Посмотрите на жизнь. Если бы на земле существовали одни только мужчины, не было бы никакой музыки; если бы на земле существовали одни только женщины, не было бы никакой музыки. Музыка возникает между полярностями: мужчиной и женщиной, ян и инь, Шивой и Шакти. Только настроенная душа способна создавать музыку — душа, сонастроенная между полярностями. Человек, который может гневаться, тотально гневаться, может также и любить, тотально любить.

И здесь нужно понять тот факт, что если вы любите одного человека, вы также и ненавидите этого человека. Вы любите и ненавидите одного и того же человека — кого же еще? Когда вы вкладываете в кого-то свою любовь, вы естественным образом вкладываете в него также и ненависть, потому что любовь и ненависть — это две стороны одной медали. Любовники постоянно борются между собой, они являются как бы близкими врагами. И когда борьба между любовниками прекращается, прекращается также и любовь — она не может существовать без борьбы.

В основе этого лежит определенный внутренний механизм. Когда вы любите человека, вы хотите приблизиться к нему, вы хотите глубоких, близких отношений. Но после опыта глубокой близости вы хотите опять разделиться, вы хотите разойтись в разные стороны. Вы пировали, теперь вам хочется поститься, иначе вас начнет тошнить. Вы можете любить и быть в близости только определенный период времени. Вы не можете есть двадцать четыре часа в сутки — также не можете и любить. Если человек ест двадцать четыре часа в сутки, он сумасшедший. И он не будет получать удовольствия от пищи — на самом деле, он будет получать больше удовольствия от рвоты, чем от пищи; он просто вынужден будет срыгивать.

Говорят, что Нерон был так одержим едой, что повсюду, куда бы ни ехал, брал с собой четырех врачей. Обязанность этих врачей состояла в том, чтобы своевременно вызывать у него рвоту. Он съедал слишком много, и врачи помогали ему стошнить, и затем, сразу же, он опять ел очень много. Единственный способ сделать это возможным — чтобы он ел много раз в день — было помогать ему стошнить все съеденное. Но это сумасшествие. И как можно получать удовольствие от еды, если вас постоянно рвет? Это будет просто тошнота, постоянная тошнота. А если вы будете переваривать все это, весь ваш организм придет в расстройство. Так ум становится разрушительным для тела.

Когда вы едите, наслаждайтесь этим тотально. Но после этого вам необходимо шесть-восемь часов поститься — только тогда может опять возникнуть голод. То же самое касается любви. Когда вы любите человека, вы приближаетесь к нему; вы едите от него, он ест от вас, вы участвуете в существовании друг друга. Вы сближаетесь все больше, и больше, и больше, до того момента, когда дальнейшее сближение больше уже невозможно. И тогда начинается обратный процесс: вы должны разойтись, чтобы иметь возможность сойтись снова — вы должны поститься, чтобы затем опять пировать.

Таков внутренний механизм борьбы между любовниками. Борьба, ссора — это способ разделиться, разойтись, чтобы каждый мог опять начать испытывать голод друг по другу; тогда снова начинается сближение. Попробуйте отбросить борьбу — вы просто застрянете. У вас больше никогда не будет возможности сойтись снова. Именно это часто происходит между мужьями и женами. Наступает момент, когда они устают от ссор и прекращают бороться; они становятся очень вежливыми и деликатными друг с другом. Они становятся очень и очень заботливыми — они называют это заботой, но это не забота, это просто избегание безобразных сцен. Но тогда они постоянно остаются разделенными, они сохраняют постоянную дистанцию. Они больше не сближаются, потому что опыт показал им, что когда сближаешься, после этого нужно расходиться. А единственный способ разойтись — это борьба; иначе как разойтись? Любовь — это сближение, борьба — расхождение. Разойтись не так то просто; для этого нужна веская причина. Вы должны ненавидеть человека, чтобы уйти от него, чтобы вычеркнуть его из своей памяти и остаться в одиночестве. Соединенность и одиночество — это две полярности.

Ты говоришь: Совсем недавно мне помогли понять, что не бывает совершенных людей,

и что моя идея о совершенном человеке – просто иллюзия.

Вы не найдете совершенного человека. А если даже и найдете, то не сможете любить его, потому что в нем не будет ничего человеческого. Он будет как машина. Машины совершенны, но вы не любите машины, если только вы не сумасшедший. Есть люди, которые любят машины, любят свои автомобили; они просто сумасшедшие. Их любви к машинам есть объяснение: они просто утратили способность любить людей. Потому что это слишком рискованно. В любви к машине нет никакого риска: вы можете кричать на нее, грубо с ней обращаться — и она не ответит, не скажет вам ни слова.

Понимаете? Когда люди становятся неспособными любить других людей, они начинают любить животных — потому что собака всегда добра к вам, всегда послушна. Собаки — очень тонкие политики; они знают о вашей глупости. Они знают — когда вы подходите, нужно вилять хвостом. Даже если вы ругаете их, они продолжают вилять хвостом. Они никогда не реагируют на ваши всплески и всегда любят вас. Они не такие, как ваша жена, или ваш муж — они всегда любят. Но разве вы не видите, что их постоянное виляние хвостом фальшиво, притворно? Разве оно не отвратительно, вас не тошнит от него? Бедная собака просто пытается быть дипломатом, а вы наслаждаетесь этим. Вы потеряли свою человеческую природу.

Я не говорю, что не нужно любить собак, но просто эта любовь не должна заменять любовь к людям. И потом люди теряют даже это — потому что собака, в конце концов, это просто собака; иногда она забывает о своей дипломатии, иногда она по-настоящему приходит в ярость, становится естественной, аутентичной. Иногда она становится безразличной, и ей наплевать на вас — вы стоите и ждете, что она повиляет хвостом, а она не виляет. Она пребывает в своих мечтах, в своих фантазиях, ей нет до вас никакого дела. И тогда люди падают еще ниже, еще больше деградируют — они начинают любить машины. Машины становятся их игрушками.

Все это происходит из-за нашего ожидания совершенства. Ни одна женщина не может быть совершенной, иначе она не была бы женщиной. Ни один мужчина не может быть совершенным, иначе он не был бы мужчиной. И если бы вы нашли совершенного человека, вы не смогли бы жить с ним. Он был бы ужасно скучным. Он был бы самой скукой — воплощением скуки, аватарой скуки.

Вы не смогли бы жить с так называемым святым. Именно поэтому люди изобрели ритуалы поклонения. Они приходят к святому на поклон и затем говорят ему «до свиданья» — они не живут с ним. Очень трудно жить со святым — он такой сухой, сухой, как пустыня. Вы тоже засохнете с ним. Он убьет вас, вашу природу, он приведет вас к определенной формуле, предписанию, правилу, религии — но не оставит вас на свободе. Он станет для вас рабством, тюрьмой.

Избегайте, если возможно, избегайте совершенных людей. Вообще, их очень трудно найти — но если вы все-таки найдете, бегите как можно быстрее и не оглядывайтесь.

Совсем недавно мне помогли понять, что не бывает совершенных людей,

и что моя идея о совершенном человеке – просто иллюзия.

Сейчас я столкнулся с чувствами любви и ненависти к одному и тому же человеку…

Это прекрасно. Так и должно быть, это естественно. Чтобы избежать этого, люди создавали и создают множество всевозможных стратегий. Одна из этих стратегий: любить одного человека и ненавидеть другого. Это стратегия. Индийцы любят индийцев и ненавидят пакистанцев. Это стратегия, так легче, иначе вам пришлось бы любить индийцев и ненавидеть индийцев. Все стремятся найти «козла отпущения». Христиане любят христиан и ненавидят мусульман и индусов, джайны любят джайнов и ненавидят буддистов и мусульман — всем нужен «козел отпущения».

Но это бессмысленно; это не помогает, это не может помочь. Ваша ненависть фиктивна, так же как и любовь. И то и другое искусственно; удобно, но не истинно. Поэтому также человек придумал дьявола наряду с Богом: вы любите Бога и ненавидите дьявола. Иначе вам пришлось бы любить и ненавидеть Бога.

В этом смысле на Востоке гораздо больше понимания. Здесь вы должны любить и ненавидеть Бога. Бог здесь одновременно и создатель, и разрушитель, Бог дает жизнь, и Бог приносит смерть. Бог создает розы, и Бог создает шипы. Бог дает здоровье и все блага жизни, и Бог дает болезни, старость и все жизненные невзгоды.

Но для понимания этого нужна глубокая проницательность. Гораздо легче и проще разделять. Вы направляете свою любовь на Бога, а ненависть — на дьявола. Это легче, но тогда ваша любовь к Богу становится вялой, «тепленькой» — потому что она фальшива; это не истинный Бог.

Существование едино. И это хорошо — ненавидеть того же самого человека, которого вы любите, потому что взаимная игра любви и ненависти создает музыку. Когда вы только ненавидите человека, музыка не возникает — потому что есть звук, но нет тишины, и, соответственно, нет и музыки. И когда вы только любите человека, условия также не благоприятны для создания музыки — потому что есть тишина, но нет звука.

Звук и тишина, танцуя, рука об руку, обнимая друг друга, вместе создают музыку. Музыка — это счастье. Не бойтесь. Любите и ненавидьте одного и того же человека — так и должно быть. Пусть это вас не смущает. Вам это кажется сложным, потому что вас учили другому: «Как ты можешь ненавидеть человека, которого любишь?» — вас учили разделению. Но вы должны понять, что это учение ложно.

Я говорю обратное: «Как вы можете не ненавидеть человека, которого любите?» Вы неизбежно должны ненавидеть того же человека, которого любите — понимание этого позволяет принять даже ненависть. А когда вы принимаете ненависть, вы превосходите даже саму свою любовь. Когда вы всецело принимаете как любовь, так и ненависть, вы обретаете глубокое понимание, прозрение — что существует любовь, которая заключает в себе и любовь, и ненависть. Только такая любовь истинна — та, которая содержит в себе также и ненависть.

Почему вы так боитесь ненависти? Потому что ваша любовь слишком мала, слишком незначительна. Вы чувствуете, что если возникнет ненависть, она может разрушить вашу любовь. Только плохие любовники боятся ненависти. Настоящие любовники могут позволить себе ненавидеть сколько угодно, и они знают, они уверены, что любовь превзойдет это, что любовь, в конце концов, победит — и нет никакого страха.

Второй вопрос:

Я хочу молиться Богу. Пожалуйста, научи, как это делать.

Не беспокойте Бога, у Него хватает своих проблем. Разве вы не видите, что все, что Он создает, умирает? Оставьте свои проблемы при себе. Почему вы хотите молиться Богу? Богу не нужны ваши молитвы. Возможно, эти молитвы нужны вам, но, на самом деле, эти молитвы — ни что иное, как просто озвучивание ваших желаний и потребностей, выражение ваших жалоб. Вот что люди называют молитвой — жалобы, и жалобы, и жалобы, или утверждения, что «так-то не должно быть». Это попытка поучать Бога, как будто ему не хватает собственной мудрости.

Нет, молитва вам не нужна; то, что вам нужно — это медитация. Медитация не имеет никакого отношения к Богу. Медитация трансформирует вас; она не принимает во внимание Бога. Вы все равно ничего не знаете о Боге — как вы можете молиться тому, что неизвестно, как икс-игрек-зет? На каком языке вы собираетесь молиться Богу? Вы совсем не знаете Его. Некоторые люди говорят: «Через молитвы вы познаете Бога». Но молитва предполагает — и это основное условие — что вы должны ЗНАТЬ, и только тогда вы можете молиться. Вы должны знать, только тогда вы можете любить. Как вы можете любить неведомого Бога? Ваша молитва будет просто формальностью, просто клише.

Медитация — это совершенно другое измерение. Кабир рекомендовал медитацию, Будда рекомендовал медитацию, я рекомендую медитацию. Медитация — это другой подход: она никак не касается Бога, она касается только вас, вашего ума. Она предназначена создать тишину внутри вас, глубокую, полную тишину. И в этой полной тишине вы начнете чувствовать присутствие Бога.

Молитва — это следствие настоящей медитации. Только истинный медитирующий может молиться — потому что он знает, потому что он чувствует, потому что присутствие Бога для него не просто аргумент или логическое заключение, но нечто пережитое, испытанное на собственном опыте. Тогда молитва больше не будет жалобой или прошением. Тогда молитва будет сдачей, чистой любовью — она не будет нести в себе никаких желаний, никаких условий. Только благодарность.

Молитва должна наступить после медитации. Медитируйте. Медитация подготовит ваше сердце, очистит вас. Она очистит вас от ваших мыслей, от всего того мусора, который вы несли в своих головах многие века, многие жизни; она подготовит пространство для того, чтобы произошла молитва. Медитация подобна подготовке почвы для посадки розы: молитва — это роза. Сначала вы должны подготовить землю — удалить сорняки, выбрать все камни, внести удобрения.

Медитация подготавливает почву. Розы можно посадить только в подготовленную почву. Иначе сорняки заглушат ваши розы — они будут использовать все удобрения, а розам не достанется ничего; это будут жалкие розы. И если в земле будут камни, розы не смогут расти.

Итак, сначала подготовьте почву, и тогда молитва произойдет сама собой. Вы не можете делать молитву, но вы можете делать медитацию, потому что медитация имеет отношение к вашему уму — это ваш ум, вы можете с ним что-то сделать. Молитва имеет отношение к Богу. Бог где-то далеко, неизвестно где. Вы не знаете Его адрес, не знаете Его имя. Куда вы будете посылать свои молитвы? Вы молитесь пустым небесам, глубоко внутри себя, зная, что все это напрасно. Хотя, может быть… может быть, это работает, а может быть нет, но это вам ничего не стоит, поэтому вы продолжаете молиться.

Сначала подготовьте себя с помощью медитации. Медитация означает тишину без мыслей, осознание без мыслей. Покой. Когда в вас присутствует этот покой, однажды внезапно происходит молитва. Вы просто видите, как внутри вас раскрывается бутон, ваше сердце расцветает и начинает источать необычайный аромат. Этот аромат и есть молитва. Вы преклоняетесь. Теперь Бог уже не далеко, Он очень близко — вы соединены с Ним вашим цветением.

Молитвы, совершаемые вне медитации, формальны, лживы. Молитвы, совершаемые вне медитации бессмысленны — это пустая трата времени, и энергии, и жизни.

Я учу вас медитации. Молитве нельзя научить. Когда происходит медитация, однажды вы встречаетесь с молитвой. Молитва — это благодать. Для медитации могут потребоваться усилия, но молитва происходит без усилий. Забудьте о молитве, и забудьте о Боге; сначала вы должны проделать большую работу с самим собой. Всецело сосредоточьтесь только на одном: как отбросить свой ум. Когда ум отброшен, все происходит — возникает молитва. Молитва — это вознаграждение медитирующему; это следствие.

В этом отношении все восточные мистики очень однозначны — от Патанджали до Кришнамурти, они все учат медитации. Причина в том, что главная работа должна быть проделана с вашим умом. Молитва же означает диалог с вселенским умом. Не спешите, будьте терпеливы, подождите, пока не будете готовы. И тогда вам не нужно будет ничего делать — пребывая в тишине, вы начнете слышать тихий голос внутри своего сердца. На самом деле, этот диалог всегда начинается Богом; вы не можете начать этот диалог, вы можете только воспринимать; с вашей стороны требуется большая восприимчивость. В тот момент, когда вы будете готовы, внезапно что-то соединится, и зазвонит колокольчик. Но этот зов будет исходить с другой стороны. Это Бог взывает к Адаму: «Где ты? Где ты скрываешься?»

Когда Адам совершил свой грех, свою ошибку — когда он вкусил от Древа Познания — он очень испугался. Бог запрещал ему делать это, а он не послушался, не оправдал Его доверия. Адам чувствовал себя виноватым. Бог начал искать его (а тот прятался за кустами), и Бог взывал на весь Райский

Сад: «Адам, где ты?»

С того самого дня Бог постоянно взывает, а вы прячетесь то за одними, то за другими кустами.

Вам не нужна молитва. Вам нужно лишь молчаливое сердце, которое способно услышать призыв Бога. Он сам обращается к вам, вам не нужно к Нему обращаться. Просто будьте глубоко восприимчивы. В этом и состоит суть медитации — сделать вас восприимчивыми. И из этой восприимчивости вы сможете услышать, как Бог говорит с вами.

Истинная молитва — это когда Бог говорит с вами, неистинная молитва — когда вы обращаетесь к Богу.

Третий вопрос:

Я встречался со многими учителями и отказался от всех удовольствий этой жизни. Я постился, сохранял целибат и проводил ночи без сна, стремясь достичь просветления. Я перенёс немало страданий, но так и не достиг просветления. Что мне делать?

Перестаньте страдать. Вы, должно быть, мазохист, вы любите страдать — и вы просто находите оправдание для самоистязания. Не мучайте себя больше; ваше самоистязание — это ваше препятствие. Только радостный человек становится просветленным. Как вы можете стать просветленным, страдая? Страдание патологично, нездорово, невротично. Оно не естественно, оно безобразно.

Но именно этому вас учили. Запомните одну вещь: человечеством всегда управляли патологические личности, им никогда не управляли здоровые люди. Этому есть объяснение. Дело в том, что здоровые люди слишком заняты наслаждением, они не заботятся о доминировании, об управлении другими людьми. Нездоровый человек не может наслаждаться; он вкладывает всю свою энергию в доминирование. Тот, кто может петь и танцевать, тот поет и танцует — он веселится под звездами. Но тот, кто не может танцевать — калека, парализованный, он лежит в уголочке и планирует, как ему лучше управлять людьми. Он становится очень хитрым, коварным.

Вы удивитесь, насколько горбуны, слепые и безобразные люди хитры и умны. Им приходится такими быть; таким образом они пытаются обрести значимость. Тот, кто может творить, — творит. Тот, кто не может творить, разрушает — но, так или иначе, он показывает миру: «Я есть».

Люди, которые интересуются политикой, всегда больные люди. Ни один здоровый человек никогда не интересовался политикой — у него нет на это времени. Он так счастлив любя, он так счастлив танцуя, он так счастлив творя. Небесная благодать изливается на него — зачем ему стремиться в

Нью-Дели?

Я слышал историю, как один человек пришел к руководителю своей партии и попросил включить его в список кандидатов на выборы. Глава партии просто ради шутки спросил его: «Какие у тебя намерения, какие у тебя мотивы? Для чего ты хочешь попасть в парламент?» У человека тоже было шутливое настроение, и он ответил: «Я хочу стать премьер-министром». Руководитель партии не мог в это поверить, он сказал: «Ты что, сумасшедший?» И человек спросил: «А что, это необходимое условие?»

Да, это условие. Больные, нездоровые, безобразные, бесталанные, нетворческие, посредственные, глупые — они все очень и очень искусны в управлении людьми. Они находят для этого разные способы и средства: становятся политиками, становятся священниками. И естественно, то, что они не могут делать сами, они запрещают делать другим. Они против любых проявлений радости.

Как калека может позволить вам танцевать? Только подумайте. Сам он не может танцевать; единственный способ получить удовлетворение для него — это создать идею в вашем уме, что танец — грех. Тогда он чувствует себя превосходно, тогда он счастлив. Если он создаст идею, что танец — грех, тогда он больше не калека, тогда он — святой. Посмотрите, что за этим стоит. Если он не может радоваться, он, по крайней мере, может отравить вашу радость. И все калеки могут собраться вместе, объединить свои усилия и создать великую мораль, которая осуждает все. С помощью логики можно осудить все, что только угодно — нужно лишь найти в этом негативные стороны, а их можно найти, потому что негативное является неотъемлемой частью позитивного.

К примеру, я только что говорил, что когда вы любите человека, вы также и ненавидите его. Любовь — это позитивная часть, ненависть — негативная. Человек, который бессилен, который не может любить, все время фокусируется на негативном, все время преувеличивает негативную часть; он может говорить вам: «Послушай, если ты влюбишься, ты будешь страдать. Ты попадешь в ловушку, ты будешь несчастлив». И естественно, когда наступают моменты ненависти, и вы чувствуете себя несчастным, вы вспоминаете его слова — он был прав. А эти моменты неизбежно наступают. Человек склонен, скорее замечать болезнь, чем здоровье. Когда вы здоровы, вы забываете о своем теле. Но когда у вас болит голова или живот, о нем невозможно забыть — оно здесь, оно настойчиво заявляет о себе, стучится в вашу дверь; оно хочет вашего внимания.

Поэтому, когда вы влюблены и счастливы, вы забываетесь. Но когда приходят ссоры, ненависть, гнев, вы начинаете преувеличивать это. А все те калеки — моралисты, священники, политики — хором кричат вам: «Смотри! Мы говорили тебе, но ты не слушал. Откажись от любви! Любовь приносит только страдания. Откажись от этого, откажись от того — откажись от жизни!»

И если такое повторяется постоянно, это начинает действовать на вас; это вас гипнотизирует. Ты оказался под гипнозом. Ты говоришь, что ты постился и сохранял целибат. Но какое отношение пост имеет к просветлению? Какое отношение воздержание имеет к просветлению? Никакого. Все, что ты делал — «я проводил ночи без сна, стремясь достичь просветления…» Почему нельзя было стремиться к просветлению днем? И зачем нужно было не спать по ночам? Зачем идти против природы?

Просветление не противоречит природе. Напротив, это реализация природы, крещендо природы, кульминация. Это оптимальное состояние природы. Просветление наступает, когда ты с природой, а не когда ты против нее. Не сопротивляйся потоку — плыви вместе с ним. Река сама уже течет к морю, так что тебе не нужно плыть против течения. А именно это ты и делаешь.

Дальше ты спрашиваешь: «Что мне делать?» Перестань страдать, откажись от своей привязанности к страданию. На самом деле, ты стремишься не к просветлению — ты стремишься к страданию; просветление для тебя — только предлог.

Люби жизнь, будь более счастливым. Бог может прийти только к счастливой душе. Возможность появляется тогда, когда ты совершенно счастлив — потому что страдание тебя закрывает, а блаженство открывает. Разве ты не замечал, не наблюдал это в своей собственной жизни? Когда ты несчастен, ты закрываешься; ты покрываешься твердой скорлупой. Ты начинаешь защищать себя и окружаешь себя прочной броней — потому что знаешь, что у тебя уже накопилось так много боли, что ты не вынесешь хоть сколько-нибудь еще. Поэтому ты должен стать непроницаемым снаружи.

Несчастные люди всегда становятся непробиваемыми; они утрачивают свою мягкость, становятся как камень. Счастливый человек подобен цветку — он так счастлив, так благословен, что может благословить весь мир. Он так благословен, что может позволить себе быть открытым. Ему нечего бояться. Все так хорошо вокруг, все так дружелюбно — все существование дружелюбно по отношению к нему — чего ему бояться? Он может открыться. Он может пригласить существование войти, он может распахнуть свои двери перед ним. Только тогда, только в этот момент Бог входит к вам. Только в этот момент свет проникает в вас, и вы становитесь просветленным.

Просветление — это не то, что нужно завоевывать; это то, чему нужно позволить произойти. Оно происходит в момент отпускания, в момент сдачи.

Ты был воином. А воинам Бог недоступен. Он доступен только любящим. Бог — это Возлюбленный, Он доступен только любящему сердцу. Люби жизнь, люби Его творение — это единственный способ любить Бога. Творение — это видимое проявление Бога. Он — в зелени деревьев, в красных лепестках розы, в золотых лучах солнца. Он — в серебряном отражении луны на поверхности озера. Он — это смех, Он — это слезы. Он — это жизнь во всей ее полноте. Не уходи от жизни и не хвастай своим мазохизмом, называя его духовностью. Перестань страдать и отправляйся в путешествие радости. Для того чтобы войти в мой храм, нужен не целибат, а празднование, не пост, а пир.

Четвертый вопрос:

Ты всегда подчёркивал важность игры, Лилы. Но может ли человек с игривым умом быть хирургом, делающим пластические операции, или учёным?

Вопрос задан Премом Лиладхаром. Он занимается пластической хирургией, поэтому такой вопрос.

Запомните — все, что когда-либо было изобретено в этом мире, было изобретено в результате игры. Вы будете удивлены, если я скажу, что все, что вы видите вокруг себя, было изобретено игривыми людьми, а вовсе не серьезными. Серьезные люди слишком ориентированы на прошлое — они держатся за прошлое, потому что знают, что оно работает. Они никогда не проявляют изобретательности.

Если воловья повозка хорошо вам служит, зачем беспокоиться? Зачем тратить время и изобретать машину? Да и где вы слышали о каких-то машинах?— вы, наверное, сошли с ума. Утилитариста это не интересует. Он говорит: «Зачем? Воловья повозка вполне хороша».

Но есть игривые люди, они не привязаны к прошлому, они постоянно играют с вещами. И из этой игры рождаются новые комбинации. Изобретательность — это функция игривости.

И ты спрашиваешь: Может ли человек с игривым умом быть хирургом, делающим пластические операции, или учёным?

Это как раз и возможно только для человека с игривым умом. Исследователями, открывателями становятся не-утилитаристы. Утилитарист всегда интересуется, в чем выгода. Например, люди впервые прилетели на Луну. Утилитарист с деловым умом спрашивает: «Зачем? Там не найти рынка сбыта, там никого нет — это просто расточительство!!! Ради чего вкладывать столько энергии, столько усилий, столько денег? В то время как на земле люди голодают». Человек с деловым, коммерческим умом скажет, что это неразумно.

Но есть люди, которым интереснее полететь на Луну — без какой-либо выгоды. Есть люди, которые несут будущее в настоящее. Сейчас они тоже не могут сказать, какая в этом польза, но кто знает? Может быть, Земля станет непригодной для жизни человека — все к этому идет. Человек причинил так много вреда земле, что теперь она не может забыть этого и простить. Человек был просто бедствием для земли, он разрушил ее экологию. Земля разгневана и будет мстить.

Когда-нибудь Земля может обратиться полностью против человечества. Она может лишить его пищи. И тогда единственным способом спастись будет улететь на другую планету. Это не обязательно будет Луна; но Луна — это еще не конец игры исследователей, это лишь промежуточная станция. Возможно, это будет какая-то другая планета — более зеленая, более живая. Земля умирает; это умирающая планета, это старая планета.

Только тогда люди скажут: «Какими великими изобретателями были люди, которые долетели до Луны». Но сейчас любой практичный, прагматичный человек против этого. Так было всегда. Многие инструменты и виды оружия впервые появились как игрушки — лук был музыкальным инструментом, прежде чем стал оружием, и колесо сначала было игрушкой, прежде чем его стали использовать в полезных целях. Во время раскопок было обнаружено, что раньше существовали цивилизации, доисторические цивилизации, в которых не было воловьих повозок, но были игрушки с колесиками.

Украшения появились еще до появления одежды, вы будете удивлены — когда еще не было одежды, украшения уже существовали. До сих пор есть примитивные племена, которые ходят обнаженными, но украшения их интересуют не меньше, чем вас, а даже больше. Одежда — это практическая необходимость, но украшения — просто игра. Человек не настолько экономически ориентированное существо, насколько полагают экономисты. Эстетика его интересует больше, чем экономика. Он любит красоту больше, чем пользу.

Первые домашние животные были приручены просто ради забавы. Предполагают также, что зерно впервые начали выращивать не для получения пищи, а для производства пива. Я думаю, немцев это порадует. И я согласен с ними.

Искусства появились раньше производства, игра появилась раньше работы. На формирование человека большее влияние оказывало не то, что он обязан был делать, а то, что он творил в моменты игры. Источником всей уникальности и креативности человека является его внутренний ребенок, и наилучшей средой для раскрытия его способностей и талантов является игровая площадка. Когда человек становится утилитаристом, он утрачивает свою способность к исследованию. Когда человек начинает осуждать роскошь, он становится скучным и посредственным.

Это можно наблюдать сейчас на Востоке: люди здесь стали скучными, они утратили тягу к исследованиям и изобретательству — потому что роскошь была осуждена; потому что стремление к комфорту было названо грехом. А если вы не стремитесь к комфорту, тогда в исследовании нет никакого смысла, если вы не стремитесь к роскоши, тогда все исследования прекращаются. Тогда все, что вам нужно — это кров, пища и одежда, но тогда вам приходит конец.

Когда вы не исследуете, вы не становитесь богаче, когда вы не исследуете, вы перестаете развиваться. Именно это произошло на Востоке, произошло катастрофическим образом: из-за того, что так называемые священнослужители и религиозные люди осудили роскошь, человек перестал быть изобретательным. В бедности Востока виноваты святые — потому что, если люди не исследуют, они остаются бедными. Если люди удовлетворяются тем, что есть, они с каждым днем становятся все беднее и беднее, так как численность населения постоянно растет. И они не видят выхода из этого; они принимают это как должное, как свою судьбу.

Человек любит роскошь. Лишите его игры, удовольствия, роскоши и прихотей, и он превратится в скучное, вялое создание, едва способное обеспечить себя необходимыми средствами к существованию. Общество начинает загнивать, когда люди становятся слишком рациональными, или слишком серьезными, чтобы соблазняться игрушками.

Когда я говорю, что качество игривости является источником всех открытий, я говорю это в буквальном смысле. Величайшее бедствие, которое может произойти с человеком — это то, что он может стать слишком серьезным и слишком практичным. Немного сумасшествия, немного эксцентричности пойдут ему на пользу.

Пятый вопрос:

Ошо, мог бы ты стать для меня катализатором, чтобы помочь мне осознать Бога?

Мой подход таков — чем меньше вы будете думать о Боге, тем лучше. Оставьте Его в покое. Осознавайте себя. Так вы опять уходите от своих проблем: осознание Бога, нирвана, мокша — это все избегание ваших настоящих проблем, это все уводит вас вовне. Идите внутрь. То, что действительно важно — это осознание себя; осознание Бога приходит из этого, возникает из этого. Оно произойдет само собой, вам не нужно об этом беспокоиться.

Сделайте хотя бы это: узнайте, кто вы есть. Вы не знаете даже себя, а уже пытаетесь осознать Бога? Я могу быть катализатором вашего осознания себя. И из вашего самоосознания осознание Бога произойдет само собой.

Но имейте в виду, быть катализатором — очень неблагодарная работа, потому что, если я буду катализатором вашего самоосознания, я также буду катализатором многих безобразных вещей, которые вы несете в себе. Я буду катализатором вашего гнева, я буду катализатором вашей ненависти, я буду катализатором вашей жадности, я буду катализатором вашей жестокости, я буду катализатором вашей склонности к убийству и самоубийству — всего того, что вы несете внутри себя. И за всем этим вы найдете самого себя. Только тогда — сначала вам нужно будет выбросить все это. Не сердитесь на меня. Вы сами просите — вы говорите: «Не мог бы ты быть моим катализатором?» Именно этим я и являюсь, именно этим и должен быть Мастер. В этом состоит его функция — быть катализатором.

И в этом смысл саньясы с вашей стороны — позволить мне быть вашим катализатором. Саньяса подразумевает, что вы готовы следовать за мной; даже если я поведу вас в ад, вы готовы следовать. Имейте в виду — путь на небеса идет через ад. Но тогда не сердитесь на меня…

Я слышал такую историю:

Одна девушка узнала, что навязчивая эмоциональная реакция называется стрессом. И чем больше она наблюдала, тем больше стрессов она обнаруживала. Работа была для нее стрессом, плохо сидящая одежда была стрессом. Выносить мусор было стрессом, мыть посуду было стрессом.

Однако, стресс — коварная вещь, он может быть переадресован. Так, у этой девушки был друг, который любил напоминать ей о стрессах. Например, за обедом она говорила: «Терпеть не могу спаржу!»

«Это стресс!» — с готовностью откликался он. В театре она восклицала: «Не выношу очередей!»

«Это просто стресс », — говорил он.

Как вы можете себе представить, ориентация стрессов начала меняться, и очень скоро парень стал мишенью ее гнева.

«Ты уже сам становишься моим стрессом», — сказала она ему.

Однако молодому человеку хотелось объяснить ей ее ошибку. И он сказал ей, что все стрессы — то есть, все навязчивые эмоциональные реакции — находятся внутри нее; что внешние условия являются просто пусковым механизмом, катализатором, заставляющим стрессы проявляться. Поэтому его замечания не могли быть причиной ее стрессов — они все исходили из нее.

Все еще кипя от гнева, но, приняв во внимание его рассуждения, она повернулась к нему и, сверкая глазами, презрительно сказала: «Ты - катализатор!»

Я готов стать вашим катализатором. Но не сердитесь на меня — потому что путешествие будет нелегким. Конец будет прекрасным, но путешествие — тяжелым. Встреча с самим собой болезненна — потому что на протяжении столетий вы избегали встречи с собой, вы уклонялись от любых возможностей этой встречи. Поэтому там накопилось так много мусора: он весь опустился на дно, куда вы не заглядывали многие годы, и куда сбрасывали всякий хлам.

Катализатор должен быть катализатором до конца. Сначала на поверхность начинает подниматься все негативное. И только когда с негативным покончено, открывается позитивное.

Многие спрашивают меня, почему я так настаиваю на проведении терапевтических групп — ни в каких других ашрамах Индии нет терапевтических групп. Для этого есть очень веская причина, очень существенная. Ум современного человека сильно подавлен: чем цивилизованнее становится человек, тем, автоматически, более подавленным становится его ум. Другие ашрамы Индии не имеют никакого представления об уме современного человека; они все еще живут так же, как три тысячи лет назад. Они все еще думают, что буддийские медитации могут быть действенны, что методы Патанджали могут быть действенны.

И я совершенно согласен, что Будда и его медитации, Патанджали и его методы имеют огромную ценность. Но они не могут оказывать воздействие непосредственно на ум современного человека. Они были изобретены не для современного ума, они были изобретены совсем для другого ума — более первобытного, более простого, более невинного, более непосредственного.