Глава двадцатая  Оптимизм

Глава двадцатая 

Оптимизм

Некоторые умы как бы сами себя творят, превращая в старт любую помеху и избирая свой единственный, зовущий вперед путь, пролегающий через тысячи препятствий.

Вашингтон Ирвинг

"Оптимизм" происходит от латинского "optimus", что означает "наилучший", "самый лучший". Словарь Уэбстера определяет оптимизм как "склонность видеть происходящее в розовых тонах и ожидать лучшего в любых обстоятельствах; способность во всем находить светлые стороны". Противоположность оптимизма — пессимизм. Это слово происходит от латинского "pessimus", что означает "наихудший", "самый худший". Пессимизм — это склонность к ожиданию неприятностей и боязнь самого худшего исхода в любой ситуации; тенденция к видению всего в черном цвете.

"Разум, — писал Джон Мильтон, — это целый мир, он сам может превратить для себя рай в ад, а ад — в райские кущи". Конечно, у человека всегда есть выбор: видеть в жизни только хорошее или выискивать в ней лишь темные стороны. Если оптимисту сама реальность порой наносит ощутимые удары, то пессимист сам обрекает себя всегда на неудачу. Именно оптимизм подсказал доктору Мюллеру возможность смелого побега из лап гестапо. Оптимизм — это источник бесстрашия и уверенности в себе. Оптимизм — несокрушимая броня, защищающая от всех трудностей и неожиданностей.

Оптимизм — это открытость и готовность к встрече с неизведанным. Это качество необходимо для восприятия новых идей, стимулирующих созидание. Способность к созиданию — основа эволюции. Наши творческие силы укрепляются радостью успеха, а развитие жизненной энергии — прямое следствие радости и созидательной позиции.

Оптимизм, бодрость и радость поддерживаются самовнушением и мысленными ассоциациями с чем-то приятным, красивым и добрым. Два понятия способны расширить горизонт оптимистического восприятия — будущее и неизведанное. Современные научные открытия превзошли самые смелые фантазии и предвидения — сто лет назад изобретения сегодняшнего дня находились за пределами самых дерзких мечтаний человека. Любая творческая деятельность направлена в будущее, и реализация творческих возможностей — это область будущего. Наше стремление к будущему обусловливает состояние нашей энергии в настоящем. Прошлое уже позади, настоящее очень изменчиво, а будущее бесконечно.

Завоевания космического пространства открыли людям глаза на необъятность мира и безграничность возможностей. Даже просто представить себе или почувствовать сердцем бесконечность пространства, бесчисленность звезд — значит осознать зависимость человека от великой Природы. Попробуйте представить себе нитку жемчуга, улетающую в космос мимо звезд и галактик, навсегда и насовсем исчезающую во вселенной за пределами досягаемости. Такой полет мысли наделяет разум огромными возможностями. Ощущение необъятности освобождает разум от напряжения и ограничения, при этом понятие "невозможно" просто перестает существовать.

Духом необъятности проникнуто изречение из Талмуда, гласящее, что каждый конец является началом чего-то нового. Из этой формулы рождается мужество бытия, и в ней заключен секрет терпения.

"Никогда не сдавайся!" Если тебя преследуют несчастья, мудрое провидение облегчит твою судьбу. Лучший тебе совет: во всех своих страданиях настойчиво повторяй: "Никогда не сдавайся".

Многие космонавты, увидевшие необъятность приближенной, в так сказать, "увеличенном кадре", признавались потом, что их сознание изменилось после пережитого в космосе. Им выпало счастье увидеть чудесную красоту Земли, плывущей в космическом пространстве среди мириадов звезд со скоростью 60 000 миль в час. Их восприятие феерической красоты и гармонии вселенной породило неожиданный всплеск новых ощущений: чувства глобальной сопричастности, всеобщего братства и глубокой ответственности за судьбы планеты. "Вместе оседлавшие Землю при ярком свете дня и в беспредельной тьме ночи — все, кого мы видим теперь, действительно настоящие братья" (Арчибальд Маклейш). Конечно, лишь немногим счастливцам выпала честь побывать в космосе, но все люди могут с помощью необъятной силы мысли и воображения совершить путешествие в бесконечность мироздания, где возрождается само сознание, расширяется перспектива пространства и возрастает чувство ответственности за все происходящее на Земле, увиденной заново с высоты космического полета, а главное — ответственность за совместную жизнь всех людей на нашей планете.

Возможности людей безграничны, когда речь идет о понимании и созидании. Современный человек становится Гражданином Вселенной, ощущающим свою сопричастность к бесчисленным вариантам решений жизненно важных проблем.

Оптимизм, ориентированный на будущее, стимулирует подвижность сознания. Именно в этой подвижности и заключена наша способность к изменениям, развитию и поиску. Чем больше способно сознание освобождаться от власти двух близнецов-тиранов — силы привычки и общественного мнения, — тем богаче будет содержание и уровень жизни личности. Один талантливый ирландский математик определил понятие "гений" как "личность, богатую содержанием". Лишь очень немногие сочетают в себе непобедимый оптимизм с универсальностью мышления и эмоциональной одухотворенностью. Великий немецкий композитор Людвиг ван Бетховен — истинный гений, с точки зрения психолога Салливана. Испытывая страдания от неразделенной любви, физических недугов, нищеты, неотступно надвигающейся глухоты, Бетховен развил в себе неиссякаемый оптимизм, который нашел потрясающее выражение в его героических и возвышенных творениях. Конечно, редко какому творцу удавалось наделить свои произведения столь ярко выраженной нежностью, глубокой страстью, возвышенной красотой и эмоциональной гармонией. Но ведь именно творческая самоотдача позволяет преодолеть любые сложные ситуации.

Страдания Бетховена были глубоки, поскольку страшные испытания его жизни легли тяжким бременем на его в высшей степени чувствительную и страстную натуру. Салливан в своем труде о жизни и творчестве Бетховена считает композитора одним из самых искренних выразителей богатства человеческого сердца.

"Его раздираемая страстями и эмоциями душа была в то же время проста и удивительно чиста. Искусственные или привнесенные извне эмоции никогда не были свойственны ему, а его искренность не могли заглушить даже нервные приступы. Бетховен не "примешивал" горечь к радости и не омрачал восторг цинизмом...

Уникальность его как композитора состояла в его способности воплотить в своем творчестве глубину чувств и разнообразие внутреннего состояния, находя для этого предельно выразительные, лишенные всяких разночтений музыкальные средства... Чтобы достичь в музыке звучания, равного по глубине творениям Бетховена, необходимо обладать не только такой же цельностью души и характера, но и громадным чувством ответственности перед Искусством".

Бетховену были тесны рамки традиционного образования. Он восстал против бытовавших в его времена догм мышления и поведения. Один музыкальный критик отмечал: "Бетховен как композитор всегда оставался верен себе, следуя своим вкусам и чаяниям, не поддаваясь и не подчиняясь никаким внешним влияниям". Когда Вагнер назвал Бетховена "Вселенной", он имел в виду, в частности, способность композитора открыть слушателю необъятный простор вечности.

Громадная Сила Личности, пронизывающая музыку Бетховена, выросла из его оптимизма и уверенности в себе, закаленных в преодолении страданий. Слушая его Героическую симфонию, нельзя не почувствовать его оптимизм, отвагу и готовность к высокому самопожертвованию. Собственные страдания наполняли душу Бетховена глубоким состраданием ко всему роду человеческому, что нашло свое выражение в теме всеобщего братства его Девятой симфонии.

Уникальный жизненный и творческий подвиг великого композитора объясняется его Силой Личности, в которой особенно примечательны такие качества характера, как мужественное отношение ко всем испытаниям, решимость "брать судьбу за горю".

Творческое терпение помогло Бетховену вынести долгие годы тяжкой борьбы, остаться верным себе и своему искусству и, преодолев страх, разочарования и горечь, обрести мужество, оптимизм и любовь. Собственные несчастья наделили его состраданием и искренним стремлением вдохновлять людей. До конца жизни он чувствовал огромную ответственность перед Искусством. Его творческий гений превратил диссонансы жестокой действительности в глубокую и объединяющую гармонию музыки. Чем сильнее подвергался он ударам судьбы, тем крепче становилось его стремление к высочайшим идеалам героизма, красоты и всеобщего братства.

Оптимизм Бетховена — это несгибаемый жизненный энтузиазм, раздувавший пламя творческих достижений и стремления к обретению Силы Личности.