Тревога, тревожность и страх

Тревога и страх – это реакции на угрозу. Угрозу своей целостности или возможности удовлетворять свои потребности. Несмотря на сходство физиологических проявлений этих эмоций, – дрожь в теле, сердцебиение, головокружение, побеление кожи, чувство напряжения, влажные ладони, ощущение нехватки воздуха, – психологи их различают. Различие состоит в том, что страх предполагает наличие конкретного угрожающего объекта (грабитель, который может напасть на улице; строгий начальник; возможность получить плохую оценку на экзамене и т.п.) В отличие от страха при тревоге объект не конкретизирован. Т.е. тревога – это реакция на неопределенную угрозу. Субъективно тревога переживается намного неприятнее, чем страх, потому что при страхе, когда объект определен, мы можем применять защитные действия – попытаться сопротивляться или убежать от грабителя, избегать конфликтов с начальником, лучше готовиться к экзамену. При тревоге, поскольку объект неизвестен, то не понятно как от него можно защититься. Поэтому человек чувствует себя беспомощным. На уровне переживания тревога и страх всегда смешаны, но какой-то полюс преобладает. Психологи также говорят о тревожности. Т.е. склонности человека часто переживать сильную тревогу по относительно малым поводам. Она может быть связана с врожденными особенностями темперамента, чертами характера, приобретенными в процессе воспитания, или со стрессовыми событиями в жизни.

Люди, которые устали от переживания тревожности часто формулируют свои запросы как «Я хочу не испытывать тревоги», «Я хочу ничего не бояться». Но, во-первых, эти запросы практически невыполнимы. Во-вторых, если даже вдруг их удастся выполнить, то это окажет человеку дурную услугу. Представьте, какие могут быть последствия, если человек, проживающий в неблагополучном районе города, полностью перестанет испытывать страх в отношении возможных воров и грабителей. Как уже говорилось, нормальные тревога и страх необходимы нам для самосохранения.

Поэтому, прежде всего, нужно различить, что из того, о чем рассказывает клиент, является нормальными опасениями, а что преувеличенными. Психологи считают, что существует базовая тревога, которую устранить невозможно. Она возникает всякий раз, когда мы заглядываем в будущее, и возникает из осознания того факта, что существует множество факторов, которые мы не можем контролировать, как бы хорошо ни планировали свои действия и ни готовились к будущему. Например, даже если я очень хорошо подготовился к экзамену, у меня нет стопроцентной уверенности относительно того, в каком настроении будет преподаватель, не подведет ли меня неожиданно память и т. п. Надо сказать, что это позитивный аспект тревоги, который побуждает тщательнее готовиться к будущим ситуациям. Хорошо известен факт, что некоторый уровень тревоги и волнения полезен перед сдачей экзамена или публичным выступлением. Они настраивают человека на максимально эффективное действие. Если их нет совсем, то велика вероятность того, что оценка будет ниже ожидаемой, а выступление будет бесцветным. Вполне естественно, что тревога возрастает в ситуациях неопределенности – в ожидании объявления оценки после экзамена или результатов медицинских обследований. Что касается страха, то естественно и нормально, когда монтажник-высотник боится высоты, если конечно это не парализует его движения. Если верить представителям этой профессии, несчастные случаи обычно происходят не с новичками, а с опытными работниками, у которых страх притупился.

Когда люди жалуются на повышенную тревожность, то часто они поясняют это таким образом, что уровень их тревоги сильно расходится с рациональной оценкой происходящего.

Что же ведет к чрезмерному тревожному реагированию?

Первая его составляющая – это неправильная оценка ситуации, которая происходит на неосознаваемом уровне. Рационально при этом человек может вполне понимать, что ему ничего не угрожает. Такой фиксированный способ восприятия с приписыванием пугающих значений может возникнуть в результате воспитания.

Клиентка жалуется, что всегда неуютно чувствует себя среди малознакомых людей, у нее появляется какое-то необъяснимое напряжение, настороженность и страх, что они могут повести себя недружелюбно и агрессивно. Терапевт поинтересовался, когда в жизни впервые она испытывала такое состояние. Клиентка вспомнила свою родительскую семью. Отношения между родителями были плохие, а поведение непредсказуемым, т.к. зависело от перемен в их настроении, кроме того отец нередко злоупотреблял алкоголем. Ее пугали их агрессивные реакции, но еще большее напряжение вызывало то, что было совершенно непонятно в какой момент эти реакции можно ожидать.

Мужчина в качестве части своей проблемы тревожности описывает, что очень настороженно относится к своему здоровью. Если он замечает какое-нибудь не совсем обычное ощущение в теле или пятнышко на коже, у него возникают опасения, не является ли это признаком какой-нибудь серьезной болезни. На последующих сессиях он рассказал, что в детстве его мама с большой тревогой относилась к его здоровью, много говорила о болезнях и по малейшему поводу вела его к врачам. Т.е. эти страхи были позаимствованы им от матери.

Второй вариант – это пережитая уже в зрелом возрасте острая травматическая ситуация. Например, человек, который подвергся бандитскому нападению на улице, будет еще долгое время озираться и испытывать напряжение, входя в темный двор или подъезд. У многих людей, воевавших в горячих точках, формируется устойчивый импринт, заставляющий воспринимать действия других людей как потенциально несущие угрозу.

Таким образом, повышенная склонность к тревожному реагированию поддерживается определенными фиксированными гештальтами восприятия и интерпретации происходящего.

Еще одна составляющая высокой тревожности – это то, что за тревогой стоит собственная неосознаваемая агрессия. Надо отметить, что страх и злость – это тесно связанные эмоции. Обе они возникают в ситуациях угрозы организму и подготавливают к спасению посредством либо борьбы, либо бегства, и достаточно часто легко сменяют друг друга.

Женщина из нашего первого примера, когда была маленькой, скорее всего, кроме страха, испытывала сильную злость и обиду по отношению к своим родителям по поводу их поведения. Но испытывать гнев к родителям для ребенка достаточно небезопасно, поскольку можно нарваться на наказание. Кроме того, эта эмоция неприятна. А возможно ей еще и говорили, что девочки должны быть добрыми, а когда они злые, то это выглядит некрасиво. Соответственно, для того чтобы не вызвать еще больший гнев родителей, лучшей стратегией для нее в то время было научиться его не замечать. Но, как сейчас хорошо известно психологам, невыраженные эмоции не исчезают просто так, они застревают в памяти организма не только на психическом, но и на телесном уровне. Кроме того, эти старые незавершенные гештальты, сколько бы времени не прошло с момента ситуации, в которой они возникли, все равно стремятся к завершению.

Таким образом, женщина из нашего примера, с одной стороны, до сих пор испытывает злость, с другой, в силу усвоенной в детстве привычки, не имеет возможности ее осознать и выразить. Один из психологических механизмов, который помогает справиться с давлением неприятной эмоции или желания – это проекция. Т.е. помещение их «как бы» за границей собственной личности. Она начинает ощущать свою злость так, как будто она исходит извне, от других людей. Это не избавляет от страдания полностью, но позволяет сохранять привычный положительный образ своего Я. Однако за это приходится расплачиваться переживанием страха перед мнимой внешней угрозой.

Третья составляющая тревожности связана с привычными формами телесного реагирования. Тревога сопровождается мышечным напряжением и изменением характера дыхания – дыхание становится поверхностным и частым. Поэтому одним из известных методов, который позволяет ситуативно снизить уровень тревоги, заключается в том, что нужно сделать несколько ровных и спокойных глубоких вдохов и выдохов. При этом важно, чтобы выдох был полным. А также помогает мышечное расслабление.

Каковы практические следствия этого?

Во-первых, при работе с состояниями тревожности, прежде всего, нужно выделить здоровые и нездоровые ее составляющие, чтобы не ставить заведомо недостижимые цели.

Во-вторых, важно исследовать какие значения бессознательно приписываются пугающим стимулам. В случае с женщиной из нашего примера, терапевт мог бы спросить ее какие мысли спонтанно, без раздумий приходят ей в голову по поводу того, чем для нее могут быть опасны малознакомые люди. Содержание спонтанных мыслей человека может резко контрастировать с тем, что он привык думать в своем обычном рациональном состоянии. Например, она могла бы сказать, что первые мысли, которые к ней пришли это то, что на нее будут кричать или могут ударить.

В-третьих, нередко оказывается нужным символическое возвращение в незавершенные ситуации и отреагирование невыраженных чувств. Конечно, мы не можем вернуться в прошлое, мы можем иметь дело только со своими представлениями о событиях прошлого здесь-и-сейчас. Даже если бы с помощью магии нас перенесли в реальные прошлые ситуации, то с теми ресурсами, которые у нас тогда были, мы вряд ли бы смогли сделать что-нибудь новое. То, что мы реально можем сделать – это выразить свои чувства по поводу этих прошлых ситуаций в настоящем и разделить их с другими.

В случае женщины из нашего примера терапевт мог бы использовать технику пустого стула и предложить ей, представив на нем родителей, выразить свой гнев и возмущение.

Так же и в случае мужчины с ипохондрическими страхами. Проводя воображаемый диалог, он мог бы сказать матери о своем гневе по поводу того, какое влияние оказала на его жизнь ее повышенная тревожность. А возможно также выразить благодарность за заботу, которую она оказывала.

Хотя техника пустого стула вовсе не является обязательной. В принципе, достаточно было бы того, чтобы эти клиенты смогли рассказать о своих чувствах терапевту, который воспринял бы их с сочувствием и пониманием.

Не всем клиентам в равной мере необходимы все три компонента работы. Некоторым бывает достаточно осознавания того, какие значения они бессознательно приписывают происходящим событиям, и это уже позволяет изменить свои эмоциональные реакции. Другим, для того чтобы это стало возможно, нужно также эмоциональное проживание незавершенных ситуаций. Отреагирование эмоций, связанных с незавершенными действиями, значительно размягчает привычные автоматизмы в мыслительной оценке, а также привычные способы телесного реагирования.