Создание новой жизни: страсти плодовитости

Создание новой жизни: страсти плодовитости

Невидимые почки, бесконечные, хорошо скрытые,

Под снегом и льдом, под покровом темноты, в каждом квадратном или кубическом дюйме

Зародышевые, тонкие, в хрупком кружеве, микроскопические, нерожденные,

Подобные детям в чревах, непроявленные, свернутые, сжатые, спящие;

Миллиарды миллиардов и триллионы триллионов их ожидающих,

(На земле и в океане - вселенной - и звезды в небе)

Медленно, но верно продвигая вперед бесконечно образующиеся,

И ожидающие еще больше, вечно остающиеся позади.

(Уолт Уитмен «Невидимые почки»)

Интенции воспроизводства

Страсти плодовитости пробуждаются во время генитальной половой зрелости и сохраняются после этого в примерно месячных циклах овуляции и сперматогенеза. В большей части остальной природы, ритмы этих страстей определяют все формы сексуального поведения, в соответствии с которыми многие виды подчиняются циклам и субциклам времен года, а другие живут в тонком соответствии с меняющейся плотностью популяции своего сообщества.

В человеческом обществе, рождаемость и выживаемость подвергались всевозможным вмешательствам, от колонизации и международных войн до ритуалов племенной плодовитости, убийства новорожденных, и абортов; от устраиваемых браков и браков по заказу до вынужденных браков и «браков по любви»; от планирования рождаемости посредством ответственного предупреждения беременности до энергичных стараний добиться зачатия с помощью суррогатов, банков спермы, и искусственного осеменения.

Эти стремления придавали тайне деторождения форму «обязанности продолжения рода», «проблемы перенаселения», «биогенетического феномена», «обряда посвящения во взрослую жизнь», «политической проблемы пола», «непреднамеренного побочного эффекта» или «преднамеренного выбора», или «божественной цели секса и брака». Сила этих определений воспроизводства достигает своего современного технологического зенита в следующем предсказании:

Вполне возможно, что уже в следующем десятилетии можно будет полностью обходиться без суррогатной матери вследствие разработки искусственной матки, где развивающийся зародыш будет находиться в среде, подобной инкубатору, подключенным к искусственной плаценте, которая действует во много сходно с диализным аппаратом искусственной почки. Хотя некоторых эта идея поначалу может шокировать (критики, несомненно, будут возражать, что она лишает женщину эмоционального опыта беременности и радости рождения собственного ребенка), ряд проведенных опросов показали, что до 40% женщин в возрасте от 20 до 30 лет предпочли бы иметь детей только таким способом (Masters, Johnson, and Kolodny, 1985).

В подобном будущем, чувство тайны деторождения могло бы ощущаться только по ее отсутствию, или как неестественно преобразованное в «чудо» технологии. [Не следует, однако, забывать, что это достижение технологии, столь иронично воспринимаемое автором, дает большие шансы на жизнь потенциальному потомству тех отцов и матерей, которые не способны к нормальному воспроизводству по состоянию здоровья или в силу каких-то других объективных причин; как показывают медицинские исследования, в нашем современном мире число таких пар растет год от года. До сих пор эта проблема решалась с помощью суррогатных матерей, но использование искусственной матки может снять некоторые физиологические (и моральные) проблемы, сопряженные с этим методом(пер).]

Чудеса деторождения

В этой главе мы направим свои поиски в совершенно ином направлении, чем говорилось выше. Мы будем спрашивать: Какова действительная тайна нашего воплощенного начала до любых религиозно-политических или научных теорий, открытий, или личных решений? Однако, вместо буквального ответа на наш вопрос, мы надеемся вновь обрести действительное чувство благоговения и изумления, связанное с этой тайной.

Ибо то, что бурлит в наших телах, представляет собой свернутое начало всех будущих человеческих возможностей - хотя мы редко переживаем его как таковое. И в какой-то точке глубоко внутри способности к воспроизводству, все надежды на понимание исчезают в уничижительном, но возбуждающем бессилии, которому только мы можем дать выражение.

Сам термин «порождение» (англ. procreation) говорит о грозной простоте зачатия как творения - pro, от имени божественного - не в качестве биотехнологического вос-«производства», чисто личного замысла или социального ожидания, а как простодушное чудо. Ибо выбор деторождения нельзя свести к одному лишь намерению иметь или не иметь ребенка. Это врата к силе и чуду создания жизни и сверхъестественным ритмам, которым она подчиняется.

Подобное восприятие возможно только при возрождении особых страстей плодовитости, поскольку сейчас способность к воспроизводству определяется, по большей части, в связи со страстями сексуального желания. Эстральные сигналы [Физиологические сигналы готовности к зачатию (от слова «эструс» -- течка у самок животных), передающиеся с помощью особых пахучих выделений, а также определенных поведенческих стереотипов (пер.).] почти исчезли, в то время как сперматогенез, или мужские циклы плодовитости остаются не изученными; по иронии судьбы, сами ритмы плодовитости рассматриваются как «хорошие» (бесплодные) или «плохие» (плодовитые). В современной сексуальной жизни, способность к порождению потомства стала чем-то, что мы пытаемся «делать», когда хотим достичь зачатия.

Попросту говоря, зачатие - это всегда простодушное чудо. Даже тщательно планируемое зачатие или полностью контролируемое искусственное осеменение не скрывает тот факт, что мы участвуем в тайне и чуде, и что намерения участников находятся на некотором расстоянии от реалий зачатия, беременности, и рождения.

Почему люди имеют детей? Невинная плодовитость, скрытая за всеми страстными и продуманными ответами, напоминает нам, что на этот вопрос невозможно ответить. Вопросительная форма не должна заманивать нас искать причину этого глубокого «почему». Речь идет о чуде, и само зачатие - это главные врата, через которые проходит все человеческое удивление. Поэтому мы будем меньше говорить о преднамеренном зачатии, нежели о сознательном зачатии; мы будем меньше исследовать планируемое родительство, нежели простодушное родительство.

Во время циклических пиков нашей способности к воспроизводству (женских и менее видимых мужских циклов), мы подходим к самой сердцевине страстей плодовитости. Разделять друг с другом в такое время любовные ласки тантрического целибата - значит поддерживать полноту, в течение всего месяца приближавшуюся во многих тонких нюансах будущей зрелости.

Возможно, партнеров будет особенно влечь друг к другу, и они будут сублимировать не только сексуальное желание, но также энергии и образы самой плодовитости. То, что считается «опасным временем» с точки зрения сексуального желания, в тантрической сублимации оказывается удивительной возможностью. Как обнаружили Лайза и Роб, в такие дни, а также в различных оттенках возможности в течение всего цикла плодовитости, отношения пронизывает идея сознательного деторождения и родительства.

Лайза и Роб практиковали тантрический целибат в течение четырех лет. Примерно год назад они начали переживать страсти плодовитости как постепенные изменения цвета лица Лайзы и тонкого «оттенка» в запахе их пота. Затем, во время вечернего ритуала, Роб получал ньясу, и начал видеть в Лайзе своего рода бесконечную регрессию тонкостей женственности. Он ощущал вокруг нее медленно вращающееся поле сияния, которое заставляло его думать о роге изобилия - бесконечной воронке, которая буквально втягивала его в нее.

Лайза время от времени ощущала дрожь в яичниках и матке, и когда она посмотрела Робу в глаза, у нее сразу замерло дыхание. Она увидела в его глазах сосредоточенность, увлеченный взгляд, заставлявший ее чувствовать, что «время пришло». Когда Роб поменялся с Лайзой ролями в ньясе, то почувствовал, как в его прикосновении к ней спадает завеса. Она вдруг стала для него более живой - зрительно, по своему запаху, и по его ощущениям при прикосновении к ней. Имея опыт сублимации, они в последующие двадцать минут позволяли своему генитальному возбуждению проходить через многие стадии.

В течение этого времени у них было постоянное безмолвное переживание восприятия мыслей друг друга, которые были подобны изгибам заботы и удивления, уводивших их во все более спокойные глубины друг друга. Они слышали гудящий звук, который, как казалось Робу, звучал как «механизмы вселенной».

Позднее, в разговоре друг с другом, они задавали себе вопрос, не был ли этот звук гудением самой плодовитости, нараставшей и убывавшей в соответствии с лунными циклами. Хотя ранее они боялись, что рождение и воспитание ребенка будет «слишком затруднительным» по финансовым и другим практическим соображением, теперь они просто не знали, что делать. Следование этому опыту их разделяемой способности к воспроизведению потомства казалось стоящим любой цены.

По мере того, как проходили месяц за месяцем, весь цикл плодовитости не переставал вдохновлять их своей тайной, и все их рассуждения относительно готовности становились неважными. Однажды они чуть не нарушили свой целибат, столь велико влечение к воспроизведению, однако блаженство и чудо сублимации были столь же велики, и они продолжали свои медитации. Они решили вместе подходить к тайне порождения, но лишь в тишине медитации.

Затем они начали чувствовать, как мало это от них зависело, и, в то же время, это им полностью подходило. Тайна была головокружительной - уже не просто темой для разговора. Не было решительно никакого способа знать наперед, отказываться ли от целибата, и когда, ради влечения страстей плодовитости.

Лишь после того, как у них было много совместных встреч со страстями воспроизводства, произошло следующее: в середине тантрического ритуала, включающего в себя обмен цветами, они поддались «праническому отражению», и начали снимать друг с друга одежду. Они ощущали это как «самый первый сексуальный акт», не только между ними, но между кем угодно.

Их ощущения были чрезвычайно острыми, несомненно, усиленным трехлетним перерывом в сексуальных контактах. Каждое движение казалось живым и свежим. Им удалось сублимировать несколько волн желания, но образы плодовитости и непосредственность их контакта были сильнее. Они ощущали друг друга как «мать всех существ» и «отца всех детей». Казалось, что их собственная плодовитость отдается внутренним эхом в плодовитости их детей, детей их детей, и так далее. В другом направлении они ощущали вызывающую чувство гордости связь со своими родителями, прародителями, и целым сонмом предков, которые, казалось, радостно улыбались, как будто какой-то ангельский акушер только что вошел в их «комнату ожидания» с важным объявлением.

Они чувствовали себя на грани творения; казалось, все во вселенной, вся материя и весь дух, делает то же самое, безмолвно, невидимо, задержавшись на краю приближающегося трепета. Сексуально наслаждение достигло невероятной высоты, а затем спало, оставив ощущение, что все, что бы не случилось, было совершенно замечательно.

Как ни странно, в тот месяц зачатия не произошло. Это лишь послужило им поводом для смирения, показав, что зачатие лежит за пределами их самых смелых мечтаний, намерений, и предчувствий. Однако, несколько месяцев спустя, Лайза все же забеременела. Она ощутила это как приступ боли, пробежавший от ее матки через солнечное сплетение к сердцу, подобно определенному «вот оно».

Роб не ощущал ничего особенного до тех пор, пока неделю спустя не почувствовал себя чрезвычайно довольным. В телах их обоих ощущалось едва заметное гудение, которое они уже слышали за много месяцев до этого, но теперь казалось, что оно исходит из каждой клетки. В последующие месяцы они описывали два уровня беременности: пульсирующее внутреннее созревание, и магнетический эффект «строительства гнезда», который оно оказывало на их дом и отношения.

В простодушии, развивающемся благодаря таким многократным тантрическим сублимативным обменам, может возникать возможность целомудренного сознательного зачатия - ни намеренного и планируемого, ни непреднамеренного и случайного. Что можно сказать о таком событии, выходящем за пределы вероятностей любых расчетов рождаемости, любых надежд, избеганий, или страхов зачатия, любых мыслей или планов? Я предлагаю следующее: В каких-то непостижимых глубинах ритм судьбы ожидает синхронного и неизбежного соприкосновения наших человеческих рук.

Порождение потомства и тайна разделяемого пола

Нигде тайна разделяемого пола не видна так очевидно, как в порождающей сексуальности, ибо мы видим, что яйцеклетка и сперма требуют друг друга, и что несмотря на технологические вмешательства, никакая женщина никогда не становилась матерью без того, чтобы одновременно мужчина не становился отцом; [Но теперь такую потенциальную возможность обещает клонирование (пер.)] что женщины и мужчины дарят друг другу родительство - разумеется, с помощью ребенка.

Открытия и гипотезы Томаса Верни -- автора книги «Тайная жизнь нерожденного ребенка» -- а также других специалистов в этой области, касающиеся психических взаимоотношений между матерью и «тайной жизнью» нерожденного ребенка, следует в равной мере распространять на более тонкую, но не менее важную психическую роль отцов. Подобно тому, как отцов лишь недавно стали допускать в родильную палату, наша карта порождения потомства должна более полно учитывать их роль во всем периоде беременности.

Возможно, утрата по настоящему ощущаемого доступа к психическому уровню порождения способствовала нашему восприятию беременности как столь трудной и изолирующей, что всерьез рассматривается альтернатива искусственной матки. Из библейских мифов нам известно, что возникновение у архетипической пары определенного типа желания приводило к затруднениям между полами и к трудному процессу деторождения. Возможно, нарушение эротически удовлетворяющего чувства непосредственной связи между полами имеет древнюю историю, однако мы в силах его восстанавливать с помощью тантрической чуткости.

Возможно, беременность не обязательно станет легче, но можно ожидать, что она будет переживаться как более полно разделяемая. Как утверждает одна пара, с которой я беседовал, порождающий секс поразительно отличается от обычного секса. К них он продолжался до тех пор, пока лабораторный тест не подтвердил беременность. Все эти дни они наслаждались неожиданно таинственной связью, которая после рождения их дочери стала существенной частью их ощущения отношений друг с другом.

Нелегко сказать, как любой стрессирующий аспект беременности мог бы переживаться партнерами, которые считают беременность в равной мере, хотя и по разному, разделяемым явлением. Психосоматические взаимодействия двух людей - глубокая тайна. Мой самый впечатляющий клинический опыт был связан с парой, чей эмоциональный тупик разрешился, когда они впервые разделили друг с другом затаенную грусть из-за выкидыша, случившегося примерно за девять месяцев до этого. По совпадению, (!) жене в ближайшие недели предстояла операция удаления матки вследствие эндометриоза. После сеанса с обилием слез, в ходе которого эти супруги, наконец, разделили друг с другом свое горе, следующее гинекологическое обследование жены показало полную ремиссию симптомов, и операция была отменена.

Любовные ласки тантрического целибата во время беременности могут быть способом разделять друг с другом особое чудо вынашивания ребенка и создания семьи. Снова и снова, страх ожидаемого вытесняется благоговением перед возможным, и разделения преобразуются в вийогические союзы. Однако, следует опасаться демистифицированных ожиданий, направленных на то, чтобы иметь «совершенные зачатие и беременность», «совершенное родительство», или «совершенного ребенка». Мы должны опасаться бояться того, что по самой своей природе вызывает благоговение. Вместо этого, следуйте тайне, ибо возможно все.

Разделять дом с тайной

Взрослая способность к деторождению проникает из этого мира в мир еще нерожденного, в то время как дети проникают из невидимого мира в этот более видимый. Контакт всех взрослых и всех детей основывается на этой естественной тяге к разным мирам друг друга. Восхищение и доверие ребенка по отношению к большому взрослому, и защищающие и лелеющие чувства взрослого к ребенку составляют таинственное очарование их отношений. Сексуальное чувство и большая часть сублимации не имеют к этому никакого отношения.

Не существует никакой сексологической задачи или специфической последовательности психосексуального развития, привязывающей улыбку, застенчивые взгляды, или даже телесные исследования ребенка к некой возбуждающей цели. Это чистая, беспричинная игра, свободная от языка и теории. Даже детская «игра с собой» бесцельна и совершенно не похожа на взрослую мастурбацию. Понятия сексологии, столь глубоко погрязшей в собственных сексо-политических программах здесь просто не применимы. Столь же неуместны страхи моралистов по поводу «опасного эроса».

Кроме того, «время сексуального смятения» -- отнюдь не лучшее описание позднего детства. Это время интимного контакта с изначально таинственными страстями появляющихся способностей к деторождению, возможностей в сфере сексуального желания (и сублимации), когда остаются далеко позади собственные истоки зачатия и рождения. Никакое количество «сексуального образования» никогда не объяснит чувство тайны, возникающее, когда в подростке сходятся способность к деторождению, сексуальное желание, и страсти сублимации, и подобную задачу не следует пытаться ставить. Однако, старания сохранять благоговение и удивление тех времен были бы стоящим делом.

Семья - это порождающее древо жизни, а не очаг эдипова комплекса, «открытого» Фрейдом, и не полигон, предоставленный моралистом. Вместо этого, семья может быть домом для тайны, а тантрическая сублимация - сосредоточенном на семье и построении сообщества подходом к ее пределам, в то время как тантрические семейные ритуалы выводят эрос из-за закрытых дверей в более доступную для разделения семейную жизнь.

Узнавание «фактов жизни» становится для подростка внимательным научением различать и уважать в себе нюансы плодовитости, сексуального желания, и сублимации, а не только наставлением по поводу необходимости использовать противозачаточные средства, ждать того, кто тебе действительно подходит, или «получать удовольствие - но не доводить дело до беременности». Как вспоминает Джулии, двадцати пяти лет, празднование и ритуализация начала половой зрелости для каждого ребенка может оказаться эмоционально богатым семейным событием:

Когда мне было двенадцать лет, и у меня были первые месячные, в семье устроили для меня специальный праздник. Моя мать подарила мне шесть красны и шесть белых роз.

Отец подарил мне кулон, который я ношу до сих пор, с символом бесконечности с двумя жемчужинами. Жемчужины были похожи на две встречающиеся души. Мой брат -- насколько я могу судить, ему было пятнадцать - подарил мне одну из своих бронзовых подставок для карандашей. За два года до этого, на празднике в его честь, я подарила ему записную книжку.

С годами, это оказало на меня огромное влияние. Я всегда могу чувствовать тот мир способности к воспроизведению, страсти, и магии, и он всегда прибавляет что-то, чем я могу делиться лишь с немногими из моих подруг и парней, которые у меня были.

Таковы особенности страстей целомудрия в семье, следующей тайне, поддерживающей любой эротический путь, который человек может выбрать в будущем. Однако, тантрическая сублимация утратит свою привлекательность, если она превращается в предписание родителей, которое «должны выполнять» дети.