5 июня  Очень странный сон

5 июня  Очень странный сон

Что за дела! Последнее время сколько бы ни засыпал — просыпаюсь в тюрьме. Пытаюсь заснуть снова... между прочим, это нелегко, когда в помещении сорок человек и двадцать две кровати. Но я все-таки засыпаю, даже вижу сон; открываю глаза — та же обстановка. Помню, когда это произошло впервые, я поинтересовался, где я.

— В Бутырке, — был ответ.

— Но я ни в чем не виноват!

— Разберемся.

Бред какой-то.... Начинаю волноваться. Может, я впал в летаргический сон, и теперь домашние не могут меня добудиться? А что, если это продлится несколько лет? Бывали же в истории такие случаи. Проснусь — а моего любимого бара «0,5» больше нет! Ужас!

Надо сказать, в попытках проснуться я несколько раз видел МСН, но как-то мельком, как-то он все время от меня убегал. А тут вдруг явился мне обстоятельно, и мы, представьте, долго разговаривали.

Очень странный сон!

Поскольку тут, оказывается, есть бумага и ручка с синими чернилами, запишу его, как помню. Для последователей МСН все, что с ним связано, бесценно, даже сновидения. Кому этого не знать, как не мне!

Прихожу я будто бы к МСН и застаю его перед большим зеркалом. Вид у него бесконечно утомленный. Подцепив пальцем прядь волос, МСН устало стаскивает с головы... скальп! Я пугаюсь, но, к счастью, ничего ужасного не происходит: на голове учитель расправляет жесткие завитки огромного вороного парика; концы его ложатся МСН на плечи. Посмотревшись в зеркало и немного подумав, МСН сдергивает его, но на месте первого парика немедленно оказывается другой — белый, с буклями, вроде тех, что мы привыкли видеть на портретах Моцарта и князя Потемкина-Таврического. Одним ловким движением МСН стаскивает и его, швыряет в зеркало, и белый парик исчезает. Теперь на голове у МСН блестящая лысина и длинный чуб-оселедец. Подавшись вперед, сжав пальцами подлокотники (он сидит в кресле), МСН внимательно разглядывает свое отражение и напевает — тихо, но так, что можно разобрать слова: « Дывлюсь я на нэбо, тай думку гадаю...».

— Что вы делаете? — не выдерживаю я.

МСН строго оборачивается ко мне:

— Сколько раз воплощался Будда?

Вообще-то я этого не знаю, но ответ приходит сам собой:

— Пятьсот пятьдесят!

— Значит, я его обогнал, — говорит МСН. — На восемь жизней. И там еще с десяток осталось. И чего это я хапнул столько билетов на это «чертово колесо», которое называется жизнью?

— Как? И вы все их помните? — изумляюсь я.

— Все помнить — крыша поедет, — отвечает МСН с присущим ему чувством юмора. — Конечно, не все, так, двадцать — двадцать две. Но все-таки побольше, чем Нострадамус: тот помнил только пять.

Меня разбирает любопытство.

— А кем бы были в прошлых жизнях, МСН? — спрашиваю я.

Он машет рукой:

— Да кем я только не был! Даже женщиной был.

— Не может быть!

— Три раза, — уточняет МСН.

И рассказывает мне следующее.

Первый раз он был восточной луноликой красавицей. (Я так понял, что речь идет о Средних веках, — точнее не скажу, я не историк.) Это была самая молодая и красивая женщина в гареме, и в придачу она лучше всех исполняла танец живота, до которого владелец гарема был большой охотник. Он питал прямо-таки патологическую страсть к этому самому танцу. Красавице не давали толком ни поесть, ни поспать. Не успеет перевести дух — а ее уже снова заставляют танцевать перед повелителем: то на ковре, то у фонтана, то в саду, то на крыше, то в стойле, то на мельничном жернове, то в птичьей клетке. Пока наконец изощренная фантазия этого балетомана не довела гурию до кончины. Однажды хозяину вздумалось взгромоздить ее для исполнения танца на ветку фигового дерева. С перепугу бедняжка оступилась и разбилась насмерть.

МСН дал себе слово, что если и рискнет когда-нибудь воплотиться в женском облике, то ни за что не будет красавицей, а тем более на Востоке. И слово он сдержал. Во-первых, продержался на мужских ролях аж до XIX столетия. А во-вторых, его новый дамский облик уже не был прекрасным, а был просто симпатичным, и то, смотря на чей вкус.

Освоившись в новом воплощении, он обнаружил, — то есть она обнаружила, — что зовут ее Марья Дмитриевна и живет она в городе Семипалатинске, а замужем за мелким чиновником. А муж у нее хоть и добрый человек, но беспробудно пьет, из-за чего в приличных домах их не принимают. И от такой жизни нервы у нее вконец расшатались.

Но этого мало. Едва муж допился до того, что оставил Марью Дмитриевну вдовой, как она снова вышла замуж. На этот раз за Федора Михайловича Достоевского. Она была первой большой любовью писателя. Тогда его еще не знали как классика русской литературы, а знали как бывшего каторжника, а ныне ссыльного и унтер-офицера, живущего в долг. Он тоже был очень нервным человеком, так что все годы совместной жизни супруги ежедневно ссорились. В гости Марья Дмитриевна по-прежнему не ездила, потому что не было денег на наряды. Конечно, Федор Михайлович с каждым годом писал все больше гениальной прозы, но это не спасало положения, так как Марья Дмитриевна из литераторов больше всего любила Тургенева, а Достоевский терпеть его не мог. Поскольку в первую же ночь после венчания с Достоевским случился эпилептический припадок и пришлось вызывать врача, Марья Дмитриевна все время опасалась за его здоровье. И, как оказалось, совершенно напрасно. Потому что Федор Михайлович, несмотря на свою эпилепсию, прожил еще долго, а она умерла от чахотки.

Между прочим, сидя у постели смертельно больной жены, писатель мечтал о другой женщине. Но об этом «Марья Дмитриевна» узнала уже после своей смерти.

И хотя все героини прозы Достоевского, отличающиеся бледными щеками, лихорадочным взором и порывистыми движениями, написаны с Марьи Дмитриевны, МСН относится к классику прохладно.

Чтобы как-то сгладить тяжелое впечатление от этого воплощения, МСН почти сразу же ушел в новое, которое оказалось таким значимым и захватывающим, что он начисто забыл о тяготах женской доли. И решил для развлечения в третий раз попробовать себя в дамской роли. (Это было как раз предыдущее воплощение МСН.)

Он очутился в Москве (где, кстати, испустил дух в облике Марьи Дмитриевны в XIX веке), в советское время. Эта его «ипостась» вышла замуж совсем молоденькой за человека, который находился под сильным влиянием своей матери. Свекровь была властной женщиной, убежденной стахановкой и коммунисткой. Она требовала, чтобы невестка выполняла тройную норму в пору лепки пельменей и засолки огурцов, запрещала ей носить туфли на каблуках и блузки без рукавов и заставляла вечерами читать и конспектировать собрание сочинений В. И. Ленина в пятидесяти пяти томах. Когда с полки доставали тридцать седьмой том, случилось непоправимое. Молодая женщина упала с высокой стремянки. Правда, стремянка придавила свекровь, но невестка не успела этому порадоваться, так как они со свекровью скончались в больнице практически одновременно.

После этого МСН поклялся никогда не воплощаться в женском облике.

Знаете, что я подумал, проснувшись? Я вспомнил один из анекдотов, пользующихся среди норбековцев особой популярностью.

«Решили в лесу всем зверям установить по стационарному телефону. Ну, несколько дней работы, и дело сделано. Поставили телефон и мышке. Она поднимает трубку, набирает номер местного медведя и пищит:

— Алло, это медведь?

— Да, медведь.

— А-а-а-ба-а-алдетъ! ! ! »

Слушателям норбековских курсов это слово приходит на ум довольно часто.

«А-а-а-ба-а-алдеть!!!» — подумал и я в этот раз.

Но теперь я, кажется, понимаю, почему МСН так часто повторяет: «Женщина — это не человек!».

Зато к сексу он относится очень хорошо.

Помню, однажды на лекции МСН завел речь о том, что партнеры должны создавать друг другу настроение для занятия сексом, повышать собственную привлекательность, ласкать друг друга, ну и так далее. Затем он заявил, что может по фигуре мужчины — по длине рук и форме живота — определить его темперамент и сексуальность. Пообещав вывести на сцену пять самых сексуальных мужчин из числа присутствующих, он пустился описывать в подробностях ночь любви.

Вдруг МСН прервал лекцию, пробравшись между рядами, подошел ко мне, прочитал мое имя, написанное на значке, и сказал:

— Арнольд! А что это вы так тихо сидите и почему-то хитро улыбаетесь?

Я встал и ответил:

— Да просто я не пойму, почему вы считаете, что сексом нужно заниматься исключительно ночью. Ведь для этого прекрасного занятия есть еще и утро, и день, и вечер!

— Так! Быстро на сцену! — произнес он.

Я покраснел, но на сцену все-таки пошел. Оказалось, что и длина рук, и форма живота у меня соответствуют всем необходимым стандартам.

Это, прошу заметить, был не сон!

Но давайте все же вернемся к рассказу МСН, который мне приснился, потому что мне не терпится поделиться с вами своим открытием.

Меня, естественно, страшно заинтриговали — даже во сне — слова МСН о самом значимом из его воплощений. Я, конечно же, спросил, что это было. В моем сне МСН ответил скупо:

— Это была подготовка к тому, что я делаю сейчас. Рассказывать подробности еще рано, да и вряд ли нужно.

Скромность МСН известна всем. Обычно он начисто отрицает, что умеет творить чудеса, утверждая, что это доступно всем. Но я, как вы понимаете, проснувшись, немедленно начал рассуждать.

Итак. Учитель родился на Востоке, в Узбекистане, однако центр его деятельности находится здесь, в России. Его деятельность приходится на рубеж двух столетий, и даже тысячелетий.

МСН возглавляет Институт исцеления человека, имеющий представительства в других российских городах, а также в других странах, например в Германии и США. Он много ездит. У него есть, как все знают, лечебно-оздоровительный курс со знаменитой гимнастикой, есть курс, посвященный развитию интуиции и развитию навыков формирования событий. Было ли у нас в стране в сравнительно недавнем прошлом подобное явление?

Я сопоставил даты. Искомое воплощение МСН могло состояться только на рубеже XIX и XX веков. Я сразу же подумал о Гурджиеве. Из необычных людей, живших в это время и связанных с Россией, все, понятное дело, назовут Блаватскую. Но были и другие. Именно тогда читал лекции Мебиус, издавал первые учебники астрологии Запрягаев... И вот накануне Первой мировой войны в Москве образовалась группа Георгия Гурджиева. Участники этой группы называли его учителем.

Теперь внимание!

Гурджиева описывают как «восточного человека» с пронзительными глазами, с лицом индийского раджи или арабского шейха, не совсем правильно говорившего по-русски.

В своей работе с учениками Гурджиев исходил из того, что человек не знает себя, что он не существует, он не то, чем может и должен быть.

Один из его учеников, П. Успенский, пишет об учителе так: «Меня особенно привлекало его чувство юмора и полное отсутствие претензий на “святость” или на “обладание чудесными силами”, хотя, как мы позже убедились, он обладал знаниями и уменьем создавать необычайные явления психологического характера. Но он всегда смеялся над людьми, которые ожидали от него чудес». Гурджиев мог, например, слышать чужие мысли.

В 1919 году он открыл в Тифлисе Институт гармоничного развития человека, где на основе разработанной им системы предполагалось изучать: гимнастику, упражнения для развития воли, памяти, внимания, слуха, мышления, эмоций, инстинктов и т. п. В проспекте этого института говорилось, между прочим, что система Гурджиева уже применяется в ряде больших городов мира, таких как Бомбей, Александрия, Кабул, Нью-Йорк, Чикаго и других.

Вам это ничего не напоминает?

Увы, я не могу поделиться этим своим открытием с МСН — только с вами. По скромности своей он все равно ни в чем не признается. «Что вы впендриваетесь?» — скажет он мне в лучшем случае на модифицированном русском языке, глядя на меня своими восточными пронзительными глазами. А в худшем пошлет... в смысле — телепортирует куда-нибудь, где нет пока ни издательств, ни читателей. А мне туда совсем не хочется.