Глава 8 Сущностный дзен

Глава 8

Сущностный дзен

2 декабря 1988 г.

Наш возлюбленный Мастер,

Кёдзан однажды вернулся к Исану, чтобы взять у него интервью. Исан сказал:

-  Теперь тебя зовут добрым и умным учителем. Как ты отличаешь тех, кто приходит из всех краев и знает это, от тех, кто не знает это; мастеров, которые унаследовали это, от тех, кто не унаследовал; глубокое учение от многозначительного учения? Объясни, а я послушаю.

Кёдзан ответил:

-  Кёдзан научился этому. Когда из всех краев приходят монахи, он поднимает свою палку и спрашивает, излагали это там, откуда они пришли, или нет. Затем он говорит им, оставляя это в стороне: «Чему учат старые мастера там, откуда вы пришли?»

Исан восхитился им и сказал:

-  Это всегда было когтем и клыком нашей секты.

Маниша, тишина здесь настолько плотная,что немного страшно произнести даже одно слово. Я могу потревожить озеро вашего сознания. Но всегда помните: в бодрствовании слов тишина углубляется. Чем выше гора, тем глубже будет долина, окружающая ее. Огромная гора не может иметь маленькую долину. Во всей природе существует необычайное равновесие.

Сущностный дзен есть попытка привести вас к языку существования, который вы совершенно забыли. Вы совершенно забыли самое важное и наполнили свой ум всевозможным джибберишем.

Может быть, вы знаете, а может быть, нет, что «джиббериш» — не английское слово. Оно пришло из Персии — так раньше назывался Иран, — от очень таинственного человека, Джаббара. Он никогда не говорил ничего, относящегося к делу. То, что он говорил, было не только неуместно, в этом не было никакой грамматики, там вообще не было никаких слов, одни звуки. Благодаря Джаббару появилось слово «джиббериш».

Но Джаббар нечто говорил своим джибберишем. Он говорил: «Все,что мы можем сказать о существовании — это джиббериш». Он был в великой гармонии с существованием.

Кажется невероятным,но у него была тысяча учеников. Они сидели рядом с ним; когда он молчал, они молчали; когда он входил в джиббериш, они входили в джиббериш — и около двадцати пяти человек стали просветленными. Джаббар не говорил ни слова, никто ничего не слышал.

Вы не можете написать трактат о Джаббаре, потому что он не говорил ничего, кроме джиббериша. Но он излучал свет, он был человеком, который пришел к расцвету, чья весна наступила; и он не боялся быть уязвимым, открытым и восприимчивым. Он шел туда, куда нес его ветер.

Дзен сделал то же самое — под другим углом, но вы должны осознать факт, что любой подлинный мастер — какому бы веку и какой стране он ни принадлежал — не заинтересован в том, чтобы проповедовать вам доктрину. Его забота — установить общность, привести вас в равновесие с окружающей реальностью.

Дзен использовал много методов, которых никогда раньше не знали. Невозможно представить какой-нибудь метод дзен в контексте Греции. Даже Сократ и Платон растерялись бы, встретив Бодхидхарму или Джаббара.

Я всегда думаю: какая бы это была веселая встреча, если бы Джаббар повстречался с Сократом. Сократ был так логичен, рационален. Он был так же честен, как Джаббар; он был готов рисковать жизнью ради истины — идем не менее, до последнего мгновения своей жизни он не поднялся до просветления. В тот день, когда он отбросил все знания, всю мудрость, в тот день, когда он отбросил язык как таковой — в тот самый миг на него снизошла безмерная тишина. И те из вас, кто мало-помалу движется к этому великому опыту, поймут это — не потому, что я говорю так, а потому, что таков ваш собственный опыт.

Разве можно что-нибудь сказать о потрясающей тишине, которая царит здесь сейчас? Наш ум мешает нам... наш ум уводит нас от центра нашего существа. Ум совершенно не заинтересован во внутреннем исследовании. Он полностью занят внешним и объективным.

Прежде, чем я буду говорить о сутре Исана... потому что эта сутра — последняя в серии и последняя в жизни Исана. Эта сутра заканчивается точно в то время,когда Исан умирает.

Смерть человека показывает, как он жил — жил ли он вообще, или нет. Вы можете верить в то, что живете, но не будьте слишком уверенны.

Каждый сумасшедший во всех сумасшедших домах мира абсолютно уверен в том, что он не сумасшедший. Он удивляется: почему люди считают его сумасшедшим? Постепенно он приходит к выводу, что мир сошел с ума: «Бедняги, они не могут понять мое положение».

Один человек, который и так всю жизнь был ненормальным, перешел всякие границы. Небольшие путешествия за пределы ума можно вынести, но он зашел слишком далеко; он начал говорить: «Я мертв».

Все смеялись, все говорили:

- Это уже слишком. Ты уже вытворял такое... Как же ты можешь быть мертвым — ведь ты говоришь!

Он отвечал:

- Ну и что? Мертвые разговаривают.

Ему говорили:

- Ты ходишь,ты ешь,ты спишь.

Он возражал:

- Это не доказывает, что я жив. Это просто доказательство того, что я произрастаю. Но в отношении того,что я мертв... я абсолютно уверен.

Наконец, они отвели этого человека к психоаналитику. Доктор сказал его родственникам:

- Не волнуйтесь. Нужно некоторое время. Оставьте его у меня. Он должен приходить на часовой сеанс дважды в неделю.

Все это время сумасшедший, который теперь стал мертвым, улыбался. Первым вопросом психоаналитика было:

- Почему ты улыбаешься?

Он ответил:

- Странно... единственный живой человек среди мертвых. Но, чтобы убедить себя в том,что они живы,они пытаются убедить меня: «Ты тоже жив», — а я никогда не видел в себе ничего живого.

Психоаналитик сам был в растерянности,потому что это был совершенно новый случай. Он никогда не имел дела с мертвыми; но он нашел способ. Он взял нож и порезал сумасшедшему палец. Потекла кровь. Психоаналитик спросил:

- Ты когда-нибудь слышал, что мертвые не кровоточат?

Сумасшедший сказал:

- Да. Когда я был жив,я слышал эту поговорку.

Психоаналитик был очень доволен собой, но сумасшедший сказал:

- Не гордись. Это не доказывает,что я не мертв. Это только доказывает, что поговорка неверна. Мертвецы кровоточат. Я — пример, живой пример!

После двух-трех сеансов доктор думал только об этом человеке. И мало-помалу в нем зародилось сомнение: «Если кто-нибудь попросит меня доказать,что я жив,как я докажу это?»

Ночью он не мог уснуть. На следующий день был новый сеанс. Он сказал этому человеку:

- Я не могу ничего от тебя требовать, но, пожалуйста, оставь меня в покое. Ты можешь найти другого психоаналитика — целую дюжину за одну рупию, — потому что я начал сомневаться относительно собственной жизни. Вместо того чтобы убедить тебя, что ты не мертв... ты постепенно убеждаешь меня, что — как знать? — возможно, я умер! Может быть, мне снится, что я жив.

Как вы докажете, что это не сон?

Смерть в традиции дзен — критерий. То, как человек умирает, доказывает,жил он или нет. Только живой человек может умереть; вы не можете умереть,если не жили.

Я слышал об одном великом ученом. Он понял, что был жив, только когда умер. Тогда он внезапно осознал: «Боже мой! Я был жив и никогда не обращал на это никакого внимания!»

Мастера — особенно в дзен — показывают величайший пик сознания. Смерть — это критерий. Если вы можете умереть изящно, счастливо, почти танцуя — это доказывает, что вы жили, и жили так глубоко, что знаете: смерть — всего лишь перемена дома.

Кёдзан однажды вернулся к Исану, чтобы взять у него интервью.

Вы будете удивлены... Это другая особенность дзен: ученик приходит интервьюировать мастера; такого нет больше нигде. Но дзен очень игрив. Его игривость глубока настолько, что он ничего не принимает всерьез.

Кёдзан однажды вернулся к Исану, чтобы взять у него интервью. Исан сказал:

- Теперь тебя зовут добрым и умным учителем. Как ты отличаешь тех, кто приходит из всех краев и знает это, от тех, кто не знает это; мастеров, которые унаследовали это, от тех, кто не унаследовал; глубокое учение от многозначительного учения? Объясни, а я послушаю.

Кёдзан ответил:

- Кёдзан научился этому. Когда из всех краев приходят монахи, он поднимает свою палку и спрашивает, излагали это там, откуда они пришли, или нет. Затем он говорит им, оставляя это в стороне: «Чему учат старые мастера там, откуда вы пришли?»

Исан восхитился им и сказал:

- Это всегда было когтем и клыком нашей секты.

Нужно заметить несколько вещей.

Кёдзан был преемником Исана. Но прийти и задавать вопросы мастеру до того, как он стал просветленным... это показывает его отвагу, его смелость. И также это показывает сострадание и величие Исана. Он не стал возражать: «Ты ничего не знаешь об этом и пытаешься расспрашивать меня?»

Он не стал этого говорить; если вы посмотрите на все это, произошло прямо противоположное. Это не интервью Исана; это интервью Кёдзана, которое он дал Исану. Исан не сказал ему ничего обидного, он не отказался от интервью и не сказал: «Ты еще не достиг необходимого качества; ты не пережил опыт своего сокровенного ядра». Вместо того чтобы отвергать, Исан принимает игру и начинает расспрашивать сам.

Кёдзан ответил: «Кёдзан научился этому...» — потому что Исан спросил: «Как ты учишь людей? Как ты узнаешь, знает кто-то или нет? Мастер он или только притворяется?» И Кёдзан совершенно забыл,что он пришел расспрашивать Исана — таково искусство великого мастера.

Кёдзан ответил:

- Кёдзан научился этому. Когда из всех краев приходят монахи, он поднимает свою палку и спрашивает, излагали это...

Он спрашивает не о палке, он поднимает палку, чтобы показать «таковость». Идете ли вы от мастера, который объяснил вам «таковость», настоящий момент величия, великий момент, когда вы — никто? — потому что мастер никогда не бьет ученика, если тот не способен действительно пробудиться от одного удара.

Кёдзан сказал:

- Когда из всех краев приходят монахи, он поднимает свою палку и спрашивает, излагали это там, откуда они пришли, или нет. Затем он говорит им, оставляя это в стороне: «Чему учат старые мастера там, откуда вы пришли

На самом деле, если вы нашли мастера, вы нашли свой дом; больше идти некуда. Или, куда бы вы ни пошли, вы будете находить своего мастера и никого другого.

Когда Гаутама Будда стал просветленным, первые его слова были странными: «Не только я — просветленный, все существование стало просветленным со мной. Эта музыка — музыка тишины, беззвучия, — эти цветы, невидимые, которые падают со всех сторон... Я просто держал глаза закрытыми. Сегодня они открылись, но это не делает меня выше. Все — от малейшей травинки до величайшей звезды — наполнено блаженством».

Человек создал только одно: страдание для себя и для других. Мы — великие творцы страдания. Если один день с вами не происходит что-то ужасное, этот день потерян — что-нибудь ужасное, чтобы вы могли поговорить об этом,порадоваться,какая-нибудь великая трагедия. Людям не нравиться смотреть комедии, людям нравятся трагедии.

Когда идет война, все встают рано утром, чтобы почитать газету — что происходит. Все люди выглядят свежими; происходит нечто ужасное, погибают тысячи людей. Мы так привыкли к трагедии, что комедия кажется пресной.

Когда вы находите мастера, вы нашли его. Вы можете оставаться с ним или уйти, но мастер будет жить в вашем сердце.

Если люди все ходят и ходят, это просто показывает, что они не нашли человека, который заставляет их сердце танцевать. Они не нашли человека присутствия, который переполняет вас любовью и радостью, состраданием и светом, жизнью и любовью, красотой и истиной и всем,что божественно в существовании. Пока вы не увидели эти два глаза, в которых отражается все божественное, вы должны идти дальше в надежде, что где-нибудь можете их найти.

Но всегда помните — потому что вы можете упустить истинного мастера, — что вы должны быть абсолютно восприимчивы, предельно открыты,без единой запертой двери, без закрытых окон. Свежий ветер приносит прекрасный аромат, его прохлада... его запах всегда доступен; просто ваши двери были закрыты.

Поэтому, если вы не нашли мастера, не думайте, что мастера нет. Сначала посмотрите: способны ли вы принять мастера? Открыто ли ваше сердце? Не отягощен ли ваш ум всевозможными предрассудками?

Что такое все ваши религии, если не предрассудки? Ни один разумный человек не может зависеть от своего рождения; рождение случайно. По рождению вы индуист — но это не делает вас индуистом. По рождению вы мусульманин — но это не делает вас мусульманином. Такое важное явление, как религия, не может быть привязано к случайности рождения. Вы должны выбрать ее. Вы должны найти ее. Каждый человек должен пойти в глубокий поиск.

Исан восхитился им...

Помните, восхищение — не настоящее одобрение мастера. Если бы Исан шлепнул его хорошенько или стукнул палкой, это было бы одобрение.

Наш палочник — потому что я ленивый человек, я не могу носить палку — приехал из Германии. Покажи свою палку и стукни бедную Манишу! (Нискрия берет палку и легонько бьет Манишу по голове. Раздается громкий резкий щелчок.)

Хорошо!

Исан восхитился им и сказал:

- Это всегда было когтем и клыком нашей секты.

Видя,что Кёдзан не понимает, что он еще не созрел, Исан обходится без палки.

Исан учил более сорока лет, и за это время он собрал бесчисленных учеников. 20 февраля 853 года, в возрасте восьмидесяти трех лет, он совершил ритуальное омовение, сел в медитативную позу и умер,улыбаясь. Его ступа была установлена на горе Куэй, где был его монастырь.

Император посмертно присвоил ему титул Да Юан (Великое Совершенство).

Должно быть, Исан настойчиво и упорно полировал обычный камень, чтобы сделать из него бриллиант. Честь ему и хвала. Он превратил в великое совершенство обычного человека.

Кёдзан не обнаруживает большой проницательности, разумности, медитативности, но в этом состоит сострадание мастера — сделать все, что в его силах. Сорок лет он работал над Кёдзаном. Это большой срок; но для сострадания ни время, ни место ничего не значат. Исану удалось привести его домой.

Я вспомнил о великом императоре, которому приснилось однажды, что перед ним стоит большая черная тень. С дрожащими руками и трепетом в сердце он спросил:

- Кто ты?

Тень сказала:

- Об этом поговорим позже. Я пришла сообщить тебе, что завтра вечером, когда будет садиться солнце, ты умрешь. — И тень исчезла, а вместе с ней исчез сон.

Король был весь в поту. Он позвал слугу. Посреди ночи созвали всех астрологов, хиромантов, гадателей, чтобы они истолковали сон: что он означает?

Они начали искать в своих больших книгах: «Есть ли какие-либо прецеденты?» Подобных случаев не было, потому что смерть никогда никого не предупреждает; она приходит даже без стука.

Поднималось солнце. Старый слуга императора, который был ему почти как отец — потому что его мать рано умерла, а отец был так занят войнами, что оставил маленького мальчика на попечение этого слуги... Слуга всегда заботился о нем, и, хотя он был всего лишь слугой, император уважал его почти как отца. Он был ему вместо отца.

Старый слуга подошел к нему и сказал:

- Я не ученый, я не астролог и не алхимик. Я совсем не разбираюсь в этих умных вещах. Но я знаю одно: вы не должны оставаться в этом дворце. Возьмите самого лучшего коня и как можно быстрее и дальше уезжайте из столицы. Если получится, доберитесь до соседнего королевства. А что касается этих ученых, они никогда не приходят ни к какому выводу — никогда! Они все спорят и спорят, и каждый аргумент ведет к следующему, но в конце их руки пусты. Так что пусть спорят. Вы не должны ждать, потому что, если солнце начало подниматься, значит, закат не так уж далеко. В восходе уже заложен закат.

Это звучало убедительно... он ушел, ничего не сказав великим ученым — он предоставил им опровергать друг друга, сражаться и спорить. Он взял своего лучшего арабского коня и сказал ему: «Мы должны уехать как можно дальше. Это решающий момент». У лошадей есть свой способ общения с теми, кого они любят — точно так же, как у собак.

Конь пустился со всех ног. Они ни разу не остановились, чтобы напиться воды или съесть что-нибудь, и были счастливы, что еще до захода солнца проехали через всю страну; они прибыли в соседнее королевство.

На границе королевства стояла манговая роща. Солнце уже садилось, и король поблагодарил своего коня. Он сказал: «Я и не думал, что ты можешь скакать так быстро. Я знал, что ты — один из величайших скакунов, но такая скорость...»

И в этот миг он почувствовал, как на его плечо легла рука. Он оглянулся и увидел все ту же черную тень. Черная тень сказала коню: «Я тоже волновалась, сможешь ли ты одолеть такое огромное расстояние, потому что императору суждено умереть в этой манговой роще. Я никогда не извещаю людей, в этом нет необходимости. Это было нужно потому, что расстояние очень велико, а у короля не было причин покидать дворец и ухать в эту манговую рощу. Я тоже благодарна тебе, так же, как и император».

Прекрасная история,но она требует более глубокого подхода.

Ум всегда уводит вас вдаль. Этот слуга был очень умен, рационален — гораздо разумнее так называемых ученых. Но ум есть ум.

Если бы там был просветленный мастер, он бы сказал: «Времени достаточно; иди внутрь. Конь не нужен; ты не должен двигаться наружу ни на дюйм. Просто иди внутрь — и смерти нет. Смерть существует лишь для тех, кто живет во внешнем мире. Для тех, кто познал свое сокровенное ядро,смерть — только тень. Она не имеет субстанции, реальности».

Но Исан продолжал учить Кёдзана больше сорока лет. Просветление может случиться в этот самый момент. Это зависит от вашей настойчивости,тотальности. Дело не во времени и не в причинности. Для того чтобы оно случилось,не нужно ничего, потому что оно уже есть; вы должны только повернуть свое видение, чтобы смотреть внутрь.

Сорок два года Исан, мастер великого сострадания, работал над Кёдзаном, и в конце концов ему удалось сделать буддой почти мертвого человека.

Ступа Исана — это буддийское слово, означающее памятник — до сих пор стоит на горе Куэй, где после просветления он основал свой монастырь.

Несомненно, он был просветленным; его смерть доказывает это.

20 февраля 853 года, в возрасте восьмидесяти трех лет, он совершил ритуальное омовение, сел в медитативную позу и умер, улыбаясь. Его ступа была установлена на горе Куэй, где был его монастырь.

Император посмертно присвоил ему титул Да Юан (Великое Совершенство).

Сосеки написал:

Раз в тысячу лет

Цветет Удумбара...

Удумбара — это метафорическое дерево.

Раз в тысячу лет

Цветет Удумбара.

Она раскрыла свои благостные цветы.

Многие потрудились,чтобы донести ее

Из Индии в Китай.

Ее пьянящий аромат все длится,

Не увядая,

И не теряется

Средь тысяч трав,

Несметных сорняков.

Этот аромат достиг своего крещендо в Японии.

Всякий человек, осознавший, что он — будда, становится цветком, что цветет раз в тысячи лет. И даже если тело будды умирает, аромат остается. Те,кто обладает нужной чувствительностью,могут даже сейчас ощутить аромат Гаутамы Будды или Бодхидхармы.

Это не вопрос времени. Буддовость — такое переживание... будда может умереть в теле, но его дух будет реять вокруг вас в веках. Он растаял в универсальном, и вы можете найти его даже сейчас. Мы ищем его каждый миг. Будда — это наша природа.

Маниша спросила:

Наш возлюбленный Мастер,

Свидетельствование — это обучение или вспоминание?

Маниша, это и то,и другое,и ни то,ни другое.

Это и то, и другое в том смысле, что в начале вы должны научиться входить в свой внутренний храм. А потом вы должны постоянно помнить, потому что такова человеческая природа — снова и снова забывать. Но когда эта память становится тихим дыханием в вас, в тот момент, когда вы начинаете вдыхать и выдыхать будду — тогда это ни обучение, ни вспоминание.

Это просто вы.

Вы ничего не приобрели, вы ничего не открыли; это было всегда. И, помните вы это или нет, это будет оставаться всегда.

Вот почему дзен ничего не принимает всерьез. Какая разница? — в этой жизни, или в какой-нибудь другой вы неизбежно станете буддой.

Будда — это Новый Человек.

Он — человек будущего.

Все человеческое сознание движется к буддовости.

Странно: это всегда внутри вас, но вы не осознаете. Поэтому мастер может быть вам полезен.

Это все равно,что пощекотать вас... (Мастер делает в нашу сторону щекочущие движения) — и вы начинаете смеяться, а я даже не пощекотал! (Он снова делает движение.) ...И вы начинаете чувствовать... (Он в третий раз протягивает к нам пальцы). Работа мастера — пощекотать вас. И это такое удовольствие — пощекотать десять тысяч будд!

Пришло время Сардара Гурудаяла Сингха. Он все ждет и ждет своего времени. Если я буду продолжать рассказывать вам шутки, одно несомненно: я могу умереть, но Сардар Гурудаял Сингх не умрет. Он все равно будет ждать.

В конце урока в воскресной школе учительница обращается к детям:

- Кто из вас, дети, хотел бы попасть в рай?

Все немедленно поднимают руки, кроме одной маленькой девочки.

- Сэлли, — говорит учительница, — ты что же, не хочешь в рай?

- Конечно, хочу, — отвечает Сэлли, оглядываясь по сторонам. — Но не с этими же дураками!

Тело Менделя Кравица в открытом гробу лежит в траурном зале Финкелыитейна. В длинной процессии тех, кто пришел отдать последний долг умершему, стоит Хаим Гольдберг. Он качает головой.

- Знаете ли, он был атеистом,он не верил ни в ад,ни в рай, — говорит Хаим Папаше Финкельштейну, который с угрюмым видом стоит у гроба.

- Правда? — отвечает Финкельштейн, оглядывая безупречный костюм и галстук покойного Менделя. — Тогда интересно, куда он так вырядился?

Глории Великолепной надоели все ее бойфренды, и она решает обратиться в компьютерную службу знакомств. Она посылает в агентство все свои данные и пожелания и с нетерпением ждет результатов.

Уже на следующий день ей звонит первый претендент. После десяти минут ни к чему не обязывающей болтовни парень внезапно говорит:

- Во мне девять дюймов длины и четыре дюйма в обхвате! Тебе интересно?

- Интересно? — кричит Глория. — Я просто потрясена! А какого размера у тебя член?

Ниведано... ”

Ниведано...

Будьте безмолвны. Закройте глаза.

Почувствуйте, что ваше тело совершенно замерзло.

Теперь посмотрите внутрь со всей тотальностью сознания, с настоятельностью, как будто это — последний миг вашей жизни.

Глубже и глубже...

Тишина углубляется. Возникает тонкое, не поддающееся определению блаженство, аромат дерева удумбары.

Вы очень близки к будде; еще совсем немного,и вы — будда.

Единственное качество, присущее будде — это свидетельствование. Оба эти слова означают одно и то же: будьте свидетелем, и вы — будда. Сделай это свидетельствование яснее,еще яснее,

Ниведано... ”

Расслабьтесь.

Тело здесь, ум здесь, но вы — ни то, ни другое.

Вы — свидетель. Этот свидетель — ваше единственное сокровище. Все сгорит на погребальном костре; только свидетеля не может коснуться никакой огонь, никакой меч.

Этот свидетель — ваша вечность.

Этот вечер сам по себе был великолепен, но ваше безмолвие, ваш покой, ваше блаженство сделали его в тысячу раз прекраснее.

Если вы сможете сохранять свидетельствование весь день, двадцать четыре часа, вся ваша жизнь станет просто экстазом.

Человек, который умирает,не зная экстаза,прожил напрасно или вообще не жил.

Прежде чем Ниведано позовет вас назад, соберите как можно больше аромата, чтобы взять его с собой.

Вы возвращаетесь как будда,

с тем же изяществом,

с той же радостью,

с той же исполненностью.

Ниведано...

Вернитесь безмолвно.

Посидите несколько минут, вспоминая опыт, через который вы прошли, потому что вы должны сохранять его все время. Придет день, когда вам не нужно будет помнить об этом. Это будет с вами — смотрите ли вы на него, или нет.

Этот день приходит! Я могу сказать это абсолютно уверенно,потому что он пришел ко мне; почему он не может прийти к вам?

Каждый человек — это семя будды.

Блаженны те семена, которые пришли к полному цветению.

- О’кей, Маниша?

- Да, возлюбленный Мастер.