Хотя думать не так, как думают все, иногда и опасно

Например, сейчас такое время, когда не стоит ходить по Киеву и объяснять людям необходимость русского языка и экономической кооперации с Россией. Опасно.

В СССР, несмотря на риск физического уничтожения, некоторое, очень небольшое количество людей все же считало, что лучше вступить в дерьмо, чем в КПСС. Хотя, говоря по правде, среди коммунистов были и честные, и порядочные люди. Но среди руководства «демагогической плутократии» их было очень немного.

Но в КПСС был комфорт. Сразу ставили работать начальником, наиболее отличившихся пускали к «кормушке».

Текущий комфорт в России – не учиться, не работать, а воровать вместе с чиновниками «демагогической плутократии» из бюджета, «откатывая» основную часть наворованного и гнобя тех, кто так не поступает.

Правда, это приносит уголовные риски и потерю чести, но далеко не все об этом хотят думать.

Но принимая решение, необходимо сверяться с критическим мышлением.

Я считал слонов – и в нечет, и в чет,

И все-таки я не уснул,

И тут явился ко мне мой черт

И уселся верхом на стул.

И сказал мой черт:

«Ну, как, старина,

Ну, как же мы порешим?

Подпишем союз, и айда в стремена,

И еще чуток погрешим!

И ты можешь лгать, и можешь блудить,

И друзей предавать гуртом!

А то, что придется потом платить,

Так ведь это ж, пойми, – потом!

Но зато ты узнаешь, как сладок грех

Этой горькой порой седин.

И что счастье не в том, что один за всех,

А в том, что все – как один!

И ты поймешь, что нет над тобой суда,

Нет проклятия прошлых лет,

Когда вместе со всеми ты скажешь – «да»!

И вместе со всеми – «нет»!

И ты будешь волков на земле плодить,

И учить их вилять хвостом!

А то, что придется потом платить,

Так ведь это ж, пойми, – потом!

И что душа? —

Прошлогодний снег!

А глядишь – пронесет и так!

В наш атомный век, в наш каменный век,

На совесть цена пятак!

И кому оно нужно, это «добро»,

Если всем дорога – в золу…

Так давай же, бери, старина, перо!

И вот здесь распишись, «в углу».

Тут черт потрогал мизинцем бровь…

И придвинул ко мне флакон.

И я спросил его: «Это кровь?»

«Чернила», – ответил он…

Аллилуйя, аллилуйя!

«Чернила», – ответил он[141].