Встреча с Гуру

Встреча с Гуру

Один год до Пробуждения

В первый раз я увидел Сергея Рубцова в апреле в клубе «Кайлаш». Мы с Настей пришли на «встречу с Пробуждённым» просто из любопытства. До этого я видел «Просветлённого» всего один раз — во время поездки на симоронский фестиваль на Иссык-Куле. «Просветлённый» был как с картинки: индийская внешность, белая борода, сидел он на стуле, накрытом белой накидкой. Он смотрел на собравшихся «мудрым глазом» и вещал «истину» о том, что думать нужно позитивно, ведь у того, кто позитивно мыслит, в жизни всё позитивно. Помню, я тогда пытался почувствовать какие-нибудь исходящие от него лучи, энергию. Мне казалось, что от Пробуждённого обязательно должна исходить какая-то особая энергия. Или что он должен посмотреть на меня, тогда я по взгляду точно пойму, Пробуждённый он или нет. Ведь у Пробуждённых «особый взгляд»… Послушав про позитивные мысли, я решил валить оттуда, так и не почувствовав никакой энергии и не поймав «особого взгляда».

В общем, мы спускаемся вниз по ступенькам «Кайлаша». Раздеваемся, оставляем ботинки у порога, заходим и… видим трёх с половиной человек на стульях и странного мужика у плаката. Мы садимся и слушаем. Мужик начинает что-то мямлить себе под нос, говорит про какой-то путь, про самадхи, и тут я наконец понимаю, что он и есть Пробуждённый Сергей Рубцов. Не знаю, в чём именно было дело: в отсутствии трона с белой накидкой, в движениях его тела или в его расслабленной манере говорить, но что-то в нём меня мгновенно зацепило. Я впервые в жизни поверил в Пробуждение. Мне почему-то стало страшно, я встал и сказал об этом, на что Рубцов ответил пренебрежительно:

— Я работаю только с бесстрашными, мне слабаки неинтересны.

Я сел и больше ничего не спрашивал. Во мне всё горело, я понял, что меня зацепили. Посидев ещё немного, мы с Настей вышли из помещения, сели в машину, посмотрели друг на друга, выдохнули и обнялись. Было ясно: мы нашли что-то очень ценное. Мир казался простым и понятным. Из головы на время исчез мусор. В тот момент мы чувствовали себя так, будто можем свернуть горы. Настроение было таким, словно мы уже Пробудились. Мы включили радио, звучал «Человек на Луне» «Наутилуса»:

«Он хотел бы покинуть тайком царицу ночей,

Но боится остаться без тела, как всякая тень.

И когда готов он сделать свой решительный шаг,

Петушиный крик возвещает день…»

Мне почему-то казалось, что эта песня играет только для нас с Настей. Как будто Бог даёт нам сигнал: мол, давайте, делайте шаг. Кажется, мы где-то остановились поесть и начали возбуждённо обсуждать встречу.

Говорили про Рубцова. О том, какой он крутой, и о том, что это «то, что надо». Потом мы поехали домой. Странным образом в голове всё сложилось, и я понял, что именно ради этой встречи я жил, что тяготившее меня ожидание чего-то волшебного впереди было связано именно с этим моментом, именно с этой встречей.

31 мая

Встреча была очень важной. От этого человека сильно фонит чем-то нам неизвестным. Мыслей мало, вопросов почти нет, немного грустно от того, какими он нас видит. Ощущение свободы.

Вышли оттуда звенящие, наполненные. Радио разрывается и поёт нам о пути и возможности «всё бросить». И ещё про Рубцова — человека с Луны:

«И я в таком же положении, как человек на Луне.

И поэтому, и поэтому он улыбается мне.

Мы друг друга, мы друг друга

Понимаем вполне -

Я и человек на Луне».

Я плачу, дыхание перехватывает. Всё вокруг разворачивается, как будто мы впервые в жизни прикоснулись к чему-то настоящему, как было при первых соприкосновениях с эзотерикой. Мир другой. Ничего не важно. Все страхи, испытания и проблемы — фигня.

Главное, что мы вместе. Мы вместе идём туда, куда нам надо, к Настоящему. Мы закрываем свадьбой все «каналы» (ожидания и вопросы друзей, родственников и социума) и становимся полностью свободными. Мы будем сами по себе. Как в космосе, опираясь лишь друг на друга. Ещё чуть-чуть. Ничего не бойся, Антон, я с тобой.

2 июня

Тема, запущенная Просветлённым, варится в нас все последние дни. Переосмысляются отношения с жизнью, делами, социумом, философией пути и т. д. Просветление ближе и ближе, реальнее и ощутимее. Наш совместный путь безумно красив и как будто нереален — иногда бывает просто невозможно поверить в то, что всё это действительно с нами происходит. Всё время разговариваем. Я читала «Сиддхартху» Гессе — слова стелют прямо по сердцу, пробивают насквозь, я понимаю, о чём он, чувствую его Желание, Поиск. Я думаю о том, как живётся в Просветлении, остаются ли там отношения с миром, радость от мелочей? Что меняется? Продолжается ли жизнь?

Говорили в бане с Серёжей [Слюсаревым, тренером по тантре] о Просветлённых. Он утверждает, что в нём ничего не отозвалось. Антон глубоко «разочаровался». Серёжа сказал, что видит Антона куколкой бабочки на пороге рождения. Наши пути с группой по тантре стали расходиться.

3 июня

Продолжаем думать о Просветлении. Я верю в Антона.

4 июня

Вчера ночью по пути домой я начала читать вслух «Сиддхартху» Гессе, и он так струился сквозь меня, так звенело каждое слово, что я не могла остановиться, а Антон всё продолжал вести машину. Я читала главы для него и про него, одну за другой. Мы наматывали на машине круги возле дома, потом просто слонялись по району. Я дико хотела спать, во рту пересохло, язык заплетался. А я всё читала и читала.

Сегодня выезжаем на четырёхдневный загородный тренинг по тантре. Ощущение очень необычное: на фоне всех последних событий кажется, будто мы оставляем какую-то часть жизни, прощаемся с ней навсегда, а впереди — чистый лист, новая ступень… Не знаю, как это описать. Вместо обычных сборов мы накидали в две «икеевские» сумки какие-то вещи и поехали, оставив пустую кровать без белья и покрывала. В открытую дверь со свистом влетел ветер. Ветер больших перемен.

Мы впервые ехали с Викой. Она боится и не хочет (непонятно, чего именно: то ли тантры, то ли Просветления). Её ломает, а мы говорим: чего бояться, раз «ведут». Если отрезают, надо соглашаться, надо помогать отрывать. Такое чувство, что мы очертя голову бросаемся в какую-то тёмную нору, не зная, что там ждёт.