Индивид и коллектив

Индивид и коллектив

Ни одна негативная эмоция не растворяется полностью, если не повернуться к ней лицом и не увидеть ее такой, какая она есть в момент ее возникновения. Она оставляет за собой след боли.

На детей сильные негативные эмоции оказывают слишком оглушительное воздействие, чтобы они были способны с ними справляться, поэтому дети стараются их не чувствовать. Если рядом нет вполне осознанного взрослого, способного с любовью и сочувствующим пониманием подвести ребенка к тому, чтобы он смог повернуться лицом к эмоции, решение ребенка не чувствовать ее действительно является для него единственно возможным. К сожалению, этот полезный в раннем возрасте защитный механизм сохраняется и у взрослого человека. Оставаясь нераспознанной, эта эмоция продолжает жить в нем и проявляться косвенно, например, как тревожность, вспышки гнева и насилия, перепады настроения или даже физическая болезнь. В некоторых случаях она мешает любым интимным отношениям, а то и блокирует их. Большинство психотерапевтов сталкивались с пациентами, утверждавшими, что поначалу у них было счастливое детство, а затем все изменилось с точностью до наоборот. Эти случаи представляются, возможно, наиболее радикальными, но никто не может пройти через детство, не пережив эмоциональной боли. Даже если оба твоих родителя просветленные, сам ты будешь расти в мире, состоящем преимущественно из неосознанных людей.

Остатки боли от каждой сильной негативной эмоции, которая не была до конца исследована, осознана, принята и отпущена, формируют энергетическое поле, живущее в каждой клетке твоего тела. Это энергетическое поле состоит не только из боли, пришедшей из детства, но также из болезненных эмоций, добавленных позже в юности и взрослой жизни, значительная часть которых была создана голосом эго. Если в основе твоей жизни лежит ложное самоощущение, то эмоциональная боль становится твоим неизбежным спутником.

Это энергетическое поле, состоящее из старых, но все еще очень активных эмоций, живущих почти в каждом человеке, и есть тело боли.

Однако тело боли по своей природе не является чисто индивидуальным. В нем есть примесь боли, пережитой бесчисленным количеством людей на протяжении всей истории человечества, всей истории непрерывных межплеменных войн, рабства, мародерства и грабежей, похищений, изнасилований, пыток и других форм насилия. Эта боль продолжает жить в коллективной психике человечества. Каждый день к ней добавляется новая боль, в чем ты можешь легко убедиться, посмотрев вечерние новости или понаблюдав за драмой человеческих отношений. Возможно, коллективное тело боли закодировано в каждой человеческой ДНК, хотя мы этого еще не открыли.

Каждый приходящий в этот мир новорожденный уже несет в себе эмоциональное тело боли. У одних оно тяжелее и плотнее, чем у других. Одни дети большую часть времени счастливы, другие, похоже, несут в себе огромное бремя несчастья. Это правда, что некоторые дети много плачут от недостатка любви и внимания, однако есть и такие, что плачут по неявным причинам, словно стараясь сделать любого рядом с собой таким же несчастным — и зачастую им это удается. Они пришли в этот мир с большой долей человеческой боли. Некоторые малыши могут часто плакать из?за того, что чувствуют негативную эмоцию матери или отца, и она не только причиняет им боль, но вызывает рост их собственного тела боли, впитывающего и поглощающего тела боли родителей.

Младенец с легким телом боли совсем не обязательно станет духовно «более продвинутым», чем другой с плотным. На самом деле нередко получается как раз наоборот. Люди с тяжелым телом боли обычно имеют больше шансов духовно пробудиться, чем люди с относительно более легким. В то время как одни будут оставаться захваченными своими тяжелыми телами боли, многие другие подойдут к точке, когда уже больше не смогут жить со своим чувством несчастья, а поэтому их мотивация к пробуждению станет сильной.

Почему страдающий Христос, его искаженное мукой лицо и кровоточащее от бесчисленных ран тело представляет собой такой многозначительный образ в коллективном сознании человечества? Миллионы людей, особенно во времена средневековья, не принимали бы его так близко к сердцу, если бы то, что они чувствовали в себе, не входило в глубокий резонанс с его образом, если бы они не узнавали его как внешнее выражение их собственной внутренней реальности — тела боли. Они еще не были достаточно сознательными, чтобы распознать его в себе прямо, но это было началом такого осознавания. Христа можно рассматривать как архетипический образ человека, воплощающего в себе и боль, и возможность выхода за ее пределы.