О

ми жемчужинами, источающими пламя, а также золотом, серебром, кораллами. Бога богатства, которого рисовали сидящим верхом либо на драконе, либо на тигре, особенно почитали торговцы. Постоянным атрибутом китайского бога богатства в народных картинах, как правило, был дракон, связанный с деньгами. Опять-таки, если всю эту информацию сопоставить с характеристикой Левой сущности (хитрость, гордыня, обман, желание тайной власти), то проявляется совсем иная подоплёка этого сказания.

Надо отметить, что в Древнем Китае зелёный дракон был весьма известным и, как бы сказали сегодня, широко распиаренным персонажем. Людям он был представлен как символ весны, перемен, Востока. Но это уже подмена понятий, ассоциативное слияние с популярным ранее в племенах, более древним и значимым в мифологии образом, соединяющим в себе черты птицы (а позже человеческого лица) и змеи. Такой образ в древнекитайской мифологии представлен, например, в архаическом женском божестве Матери-прародительницы Нюй-ва (Нюйва; женщина, мягко скользящая в иной мир, как вода; имеющая связь с земным и с небесным миром). В легендах её именовали созида-тельницей всех вещей и людей. Причём, согласно сказаниям, первой она сотворила девочку, глядя на своё отражение в воде, а потом уже много других смертных — мужчин и женщин. Соединив последних, она заставила их продолжать свой род самостоятельно и возложила на них обязанности по воспитанию детей. В космогонии юго-восточного Китая ей отводилась главная роль созидающего божества. Считалось, что она обладала сверхъестественными способностями и за один день могла совершить 70 перевоплощений. Это отголосок