ПРЕСЕЧЕНИЕ СТРАДАНИЯ

ПРЕСЕЧЕНИЕ СТРАДАНИЯ

Позавчера мы рассматривали первую из Четырех Благородных Истин – природу страдания. Вчера мы подробно обсуждали источники или причины страдания. Сегодня мы поговорим об Истине пресечения страдания и его причин.

Во-первых, как уже было сказано, тот факт, что страдания порождаются время от времени, указывает на наличие у них причины. Необходимо удостовериться в том, что неведение есть корень сансары, основной источник страдания. Чтобы вплотную подойти к теме пресечения страдания, рассмотрим сначала процесс развития гнева и привязанности.

Каким нам кажется объект в тот момент, когда мы на кого-то гневаемся? Вы разгневаны потому, что кто-то причинил, причиняет или причинит вам вред, но что же это за «я», которому причиняют вред? В этот момент мы ощущаем, что и субъект, то есть само наше «я», и объект, то есть наш враг, есть нечто весьма определенное и независимое. Гнев возникает именно из-за того, что и объект и «я» видятся нам самосущими и мы цепляемся за эту видимость. Однако если в этот момент вы прибегнете к логическим рассуждениям, упомянутым в текстах Мадхьямики, и попробуете выяснить: «Кто я? Кто сейчас испытывает боль и обиду? Что такое враг? Враг – это тело? Или враг – это ум?» – то этот конкретный враг, который раньше казался реально существующим объектом вашего гнева, и самосущее «я», которому нанесли обиду, исчезнут. Благодаря этому гнев как бы распадается… Верно ли это? Подумайте сами. Даже если вам не удастся понять это до конца, вы всё же сможете ощутить, что при возникновении сильного желания или сильного гнева эти эмоции сопровождаются представлением о самобытии как объекта, так и себя самого.

Постулат о том, что способ существования явлений представляет собой пустоту от самобытия, я разъясню позже. А пока ограничимся утверждением, что желание, ненависть и прочее – это виды сознания, порождаемые с помощью ложного сознания, ошибочно воспринимающего феномены как наделенные самобытием.

Если бы эти отрицательные эмоции были неотделимы от нашего основного ума, то гнев и прочие омрачения неизменно наличествовали бы в нем; но очевидно, что это не так. Похоже, в этом зале в данный момент никто не ощущает гнева. Мой основной ум направлен на мышление и речь, а ваш – на слуховое восприятие и сосредоточенность, и гнев здесь сейчас отсутствует. Это говорит о том, что такие вторичные проявления, как гнев и привязанность, можно отделить от основного ума.

В нашем уме существуют два рода настроений: гнев и привязанность, с одной стороны, и отречение, удовлетворение, любовь и сострадание – с другой. Однако человек не может одновременно желать и ненавидеть один и тот же объект. Ненависть или желание могут проявляться в уме поочередно. К примеру, сегодня человек – ваш враг, а завтра станет вашим лучшим другом. И в личной жизни, и в международной политике это обычное явление. Но в один и тот же момент невозможно чувствовать и желание, и ненависть по отношению к одному объекту, что свидетельствует о том, что эти два чувства противоречат друг другу. Поэтому, когда одно из них усиливается, другое ослабевает. Возьмем человека, мобилизованного на военную службу и вынужденного участвовать в боевых действиях. Привыкнув к ненависти и мыслям об убийстве, к массовым уничтожениям, диверсиям и тому подобному, человек возвращается домой изменившимся. Знакомые отмечают, что в нем появилась какая-то неприятная грубость. Причина этого в том, что человек попал под влияние злых мыслей. Однако, оказавшись в другой обстановке, в которой источники гнева отсутствуют, он начинает постепенно привыкать к любви и заботе, и его агрессивный настрой ослабевает. Итак, эти два настроения противоречат друг другу.

Любовь и сострадание опираются на достоверное познание; для их порождения не требуется содействия неведения, которое ошибочно считает объекты самосущими. Тем не менее у большинства людей, не понимающих пустоты, даже сострадание, как правило, зарождается при участии такого сопутствующего фактора, как неведение. Однако в целом благие виды ума не зависят от подобного заблуждения. Что же касается таких неблагих эмоций, как ненависть, гордость и прочее, то они, независимо от интенсивности, возникают только на основе представления о самобытии.

Как уже говорилось ранее, сознание, воображающее самобытие, ошибочно: воображаемый им объект не существует даже в условном смысле. Мудрость, познающая пустоту, наблюдая тот же объект, который неведение воспринимает сквозь призму заблуждения о его самобытии, постигает его прямо противоположно неведению, то есть как не имеющий самобытия. Факт отсутствия самобытия всё больше проясняется в процессе рассмотрения, поскольку он имеет достоверную основу. Что же касается самобытия, то, кроме нашего упрямого желания верить в него – следствия устоявшихся условностей, никакой здравой основы оно под собой не имеет; поэтому чем внимательнее мы в него вглядываемся, тем меньше видим.

Повторяю: сознание, воображающее самобытие, и сознание, постигающее пустоту от самобытия, противоречат друг другу, к тому же мудрость, познающая отсутствие самобытия, имеет под собой достоверную основу. Следовательно, в силу освоения мудрости, познающей пустоту, сознание, воспринимающее ее противоположность, ослабевает. К тому же познание бессамостности, а также сострадание – это качества, зависящие от ума, и, поскольку ум существует постоянно, основа этих качеств устойчива и непрерывна. Поэтому, когда мы разовьем в себе эти качества, нам не придется снова прилагать усилия, чтобы их возродить, благодаря чему они будут становиться всё сильнее и сильнее. В итоге они станут безграничными. Например, если вы тащите на спине мешок, вес этого мешка не может быть безграничным, так как ваше тело – грубая основа и у ваших сил есть предел. Как говорит Дхармакирти[195], прыгнуть можно лишь на определенное расстояние: есть предел, дальше которого не прыгнешь. И если воду кипятить дольше положенного, она выкипит. Однако развитие ума, даже обычное образование, ничем не ограничено, разве что тем фактом, что наша жизнь имеет конец. Невозможно достичь такого состояния, при котором в мозгу больше не останется места! Сколько бы вы ни учились, даже если вы выучите сто миллиардов слов, ум всегда сможет их вместить. Это говорит о том, что основа всех этих качеств – сознание – устойчива и непрерывна.

На днях, отвечая на вопрос по поводу мозга, я пошутил: если бы человеку, как компьютеру, для каждого кусочка памяти требовалась отдельная ячейка, то вместе с образованностью у него росла бы и голова!

Итак, поскольку сострадание, мудрость и прочие добродетели зависят от ума, а сам ум устойчив и непрерывен, все эти качества можно развивать безгранично. Именно с этой точки зрения мы утверждаем, что представление о самобытии можно уничтожить. Избавившись от представления о самобытии, мы тем самым положим конец клешам, порождаемым на основе этого неведения. Кроме того, вместе с исчезновением неведения, побуждающего нас к совершению загрязненных действий, исчезнет и сама эта категория действий. Если отсутствуют побуждающий к действию фактор и сами действия, исчезают и их результаты. Так мы обретаем Третью Благородную Истину – Истину пресечения.